ГЛАВА II О причинах приверженности к той или другой религии

   В  различных  религиях  приверженность  к  ним  людей,  их  исповедующих,

вызывается не одинаковыми побуждениями;

   в этом отношении многое зависит от того, каким  способом  устанавливается

согласие между религией и направлением мыслей и чувств людей.

   Мы чрезвычайно склонны к  идолопоклонству,  хотя  и  мало  расположены  к

идолопоклонническим религиям; мы мало склонны к духовным  представлениям  и,

однако, очень привязаны  к  религиям,  которые  требуют  от  нас  поклонения

духовному существу. Это счастливое чувств

   о происходит отчасти  от  того  внутреннего  удовлетворения,  которое  мы

находим в сознании нашей интеллектуальной силы, побудившей нас избрать такую

религию, которая выводит божество из унизительного состояния, созданного для

него другими религиями. Мы смотр

   им на идолопоклонство как  на  религию  грубых  народов,  а  па  религию,

имеющую своим предметом  духовное  существо,  как  на  религию  просвещенных

народов.

   Когда с идеей высшего духовного существа, составляющей догмат,  мы  можем

соединить и чувственные представления, входящие в  область  культа,  то  это

вызывает у нас большую привязанность к религии,  потому  что  побуждения,  о

которых мы только что говорили, соче

   таются в данном случае с нашей  естественной  склонностью  к  чувственным

предметам. Поэтому католики, у которых этот род культа более развит,  чем  у

протестантов, сильнее привязаны к своей религии, чем протестанты к своей,  и

проявляют более рвения в ее распр

   остранении.

   Когда  жители  Эфеса  узнали,  что  постановлением   Вселенского   собора

пречистую деву разрешено называть  богоматерью,  они  пришли  в  неописуемый

восторг, целовали у епископов руки и обнимали их  колени  при  несущихся  со

всех сторон радостных криках.

   Если с духовной религией соединяется еще  представление  об  избрании  ее

божеством, о превосходстве исповедующих ее перед теми, кто ее не исповедует,

то это .также сильно нас к ней привязывает.  Магометане  не  были  бы  столь

ревностными мусульманами, если бы н

   е  существовало,  с  одной  стороны,  народов-идолопоклонников,   которые

заставляют их смотреть на себя  как  па  мстителей  за  поруганное  единство

божества, а с другой - христиан, чтобы внушить им уверенность в том, что бог

оказывает предпочтение исламу.

   Религия, соединенная со многими обрядами, больше привязывает к себе,  чем

та, в которой обрядов мало: человек склонен привязываться  к  тому,  чем  он

наиболее занят; доказательством  служит  несокрушимое  религиозное  упорство

магометан и евреев и та легкость, с какой меняют религию варварские и  дикие

народы, которые, будучи заняты исключительно охотой и войной, не  обременяют

себя религиозными обрядами.

   Люди вообще очень склонны к надежде и страху; религия без рая  и  ада  не

может им нравиться. Это доказывается  той  легкостью,  с  которой  иноземные

религии утвердились в Японии, и той ревностью и любовью, с которой они  были

там приняты.

   Чтобы привязать к себе, религия должна учить безупречной  нравственности.

Будучи плутами в частности, люди в общем - народ очень  честный.  Они  любят

то, что нравственно, и если бы дело не шло о столь  важном  предмете,  я  бы

сказал, что это всего лучше обна

   руживается на сцене, так как можно быть  вполне  уверенным,  что  на  пей

поправишься   пароду,   если   станешь    выражать    чувства,    одобряемые

нравственностью, и оскорбишь его выражением чувств,  которые  нравственность

порицает.

   Если внешний  культ  отличается  пышностью,  нам  это  нравится  и  очень

привязывает нас к религии. Роскошь храмов и духовенства  производит  на  нас

сильное впечатление, так что даже  самая  народная  нищета  служит  мотивом,

привязывающим парод к той самой религии, к

   оторая служила предлогом для виновников этой нищеты.

   В  различных  религиях  приверженность  к  ним  людей,  их  исповедующих,

вызывается не одинаковыми побуждениями;

   в этом отношении многое зависит от того, каким  способом  устанавливается

согласие между религией и направлением мыслей и чувств людей.

   Мы чрезвычайно склонны к  идолопоклонству,  хотя  и  мало  расположены  к

идолопоклонническим религиям; мы мало склонны к духовным  представлениям  и,

однако, очень привязаны  к  религиям,  которые  требуют  от  нас  поклонения

духовному существу. Это счастливое чувств

   о происходит отчасти  от  того  внутреннего  удовлетворения,  которое  мы

находим в сознании нашей интеллектуальной силы, побудившей нас избрать такую

религию, которая выводит божество из унизительного состояния, созданного для

него другими религиями. Мы смотр

   им на идолопоклонство как  на  религию  грубых  народов,  а  па  религию,

имеющую своим предметом  духовное  существо,  как  на  религию  просвещенных

народов.

   Когда с идеей высшего духовного существа, составляющей догмат,  мы  можем

соединить и чувственные представления, входящие в  область  культа,  то  это

вызывает у нас большую привязанность к религии,  потому  что  побуждения,  о

которых мы только что говорили, соче

   таются в данном случае с нашей  естественной  склонностью  к  чувственным

предметам. Поэтому католики, у которых этот род культа более развит,  чем  у

протестантов, сильнее привязаны к своей религии, чем протестанты к своей,  и

проявляют более рвения в ее распр

   остранении.

   Когда  жители  Эфеса  узнали,  что  постановлением   Вселенского   собора

пречистую деву разрешено называть  богоматерью,  они  пришли  в  неописуемый

восторг, целовали у епископов руки и обнимали их  колени  при  несущихся  со

всех сторон радостных криках.

   Если с духовной религией соединяется еще  представление  об  избрании  ее

божеством, о превосходстве исповедующих ее перед теми, кто ее не исповедует,

то это .также сильно нас к ней привязывает.  Магометане  не  были  бы  столь

ревностными мусульманами, если бы н

   е  существовало,  с  одной  стороны,  народов-идолопоклонников,   которые

заставляют их смотреть на себя  как  па  мстителей  за  поруганное  единство

божества, а с другой - христиан, чтобы внушить им уверенность в том, что бог

оказывает предпочтение исламу.

   Религия, соединенная со многими обрядами, больше привязывает к себе,  чем

та, в которой обрядов мало: человек склонен привязываться  к  тому,  чем  он

наиболее занят; доказательством  служит  несокрушимое  религиозное  упорство

магометан и евреев и та легкость, с какой меняют религию варварские и  дикие

народы, которые, будучи заняты исключительно охотой и войной, не  обременяют

себя религиозными обрядами.

   Люди вообще очень склонны к надежде и страху; религия без рая  и  ада  не

может им нравиться. Это доказывается  той  легкостью,  с  которой  иноземные

религии утвердились в Японии, и той ревностью и любовью, с которой они  были

там приняты.

   Чтобы привязать к себе, религия должна учить безупречной  нравственности.

Будучи плутами в частности, люди в общем - народ очень  честный.  Они  любят

то, что нравственно, и если бы дело не шло о столь  важном  предмете,  я  бы

сказал, что это всего лучше обна

   руживается на сцене, так как можно быть  вполне  уверенным,  что  на  пей

поправишься   пароду,   если   станешь    выражать    чувства,    одобряемые

нравственностью, и оскорбишь его выражением чувств,  которые  нравственность

порицает.

   Если внешний  культ  отличается  пышностью,  нам  это  нравится  и  очень

привязывает нас к религии. Роскошь храмов и духовенства  производит  на  нас

сильное впечатление, так что даже  самая  народная  нищета  служит  мотивом,

привязывающим парод к той самой религии, к

   оторая служила предлогом для виновников этой нищеты.