Юридическая ответственность за осуществление деятельности без лицензии и нарушение порядка лицензирования

Вопрос юридической ответственности, применяемой к субъектам предпринимательской деятельности, действующим без лицензии или с нарушением порядка лицензирования, является весьма актуальным в теории и практике соответствующих правоотношений. Поэтому необходимо рассмотреть возможные последствия такой деятельности с точки зрения гражданского, административного и уголовного законодательства.

Новый Кодекс об административных правонарушениях в ст. 14.1 теперь предусматривает ответственность за осуществление деятельности с нарушением условий лицензии или без лицензии.

Осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), если такое разрешение (такая лицензия) обязательно (обязательна), влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двадцати до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на должностных лиц - от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на юридических лиц - от четырехсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой.

Осуществление предпринимательской деятельности с нарушением условий, предусмотренных специальным разрешением (лицензией), влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пятнадцати до двадцати минимальных размеров оплаты труда; на должностных лиц - от тридцати до сорока минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от трехсот до четырехсот минимальных размеров оплаты труда.

Следующим видом ответственности, к которому могут быть привлечены и юридическое лицо, и индивидуальный предприниматель, осуществляющие свою деятельность без лицензии или с нарушением условий лицензирования, является ответственность, предусмотренная Уголовным кодексом РФ.

Отметим, что законодатель и здесь закрепил ответственность не только самих непосредственных участников хозяйственной деятельности, но и должностных лиц, которые вправе в случаях, предусмотренных законом, выдавать лицензию.

Так, согласно ст. 169 УК РФ в качестве уголовно наказуемого деяния - воспрепятствования законной предпринимательской деятельности - рассматривается неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности или уклонение от его выдачи. Именно Гражданский кодекс РФ устанавливает для предпринимателей ряд правил, необходимость соблюдения которых подкрепляется УК РФ. Для предпринимательской деятельности организаций и граждан вводятся некоторые ограничения: в соответствии со ст. 23 и 49 ГК РФ отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, указанные лица могут заниматься только на основании специального разрешения (лицензии).

Следовательно, воспрепятствование законной предпринимательской деятельности посягает на весьма важную сферу общественных отношений, связанных со свободным предпринимательством, право на которое предоставлено гражданам Конституцией Российской Федерации (ст. 34) .

В остальных случаях речь идет об уголовной ответственности за осуществление того или иного лицензируемого вида деятельности без лицензии. Так, в статье 171 установлена ответственность за незаконное предпринимательство.

В научной литературе применительно к незаконному предпринимательству указывается "на достаточно широкий круг общественно опасных последствий: нарушение порядка осуществления предпринимательской деятельности, обеспечивающего нормальное развитие экономики, причинение ущерба финансовым интересам государства, не получающего плату... в том числе и за рассмотрение заявления, и за выдачу лицензии" .

Отметим, что уголовная ответственность за указанные действия наступает лишь в том случае, если они причинили крупный ущерб гражданам, организациям, государству либо сопряжены с извлечением доходов в крупном размере, определение которого дается в примечании к ст. 171 УК РФ.

К тому же уголовная ответственность за незаконное предпринимательство может наступить лишь за нарушение правил лицензирования, установленных федеральным законодательством. В случае нарушения правил лицензирования, установленных нормативными актами субъектов Российской Федерации, уголовная ответственность не наступает. В противном случае основания привлечения к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство в субъектах Российской Федерации были бы разные .

Статья 172 УК РФ специально посвящена незаконной банковской деятельности. Так, уголовная ответственность возникает за осуществление банковской деятельности (банковских операций) без специального разрешения (лицензии) в случае, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением условий лицензирования, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере. В данном случае предусмотрены те же квалифицирующие признаки, что и в ст. 171 УК РФ.

Согласно ст. 203 УК РФ уголовная ответственность возникает за превышение руководителем или служащим частной охраны или детективной службы полномочий, предоставленных им в соответствии с лицензией, вопреки задачам своей деятельности, если это деяние совершено с применением насилия или с угрозой его применения. Более строго наказывается то же деяние, повлекшее тяжкие последствия.

Наконец, установлена уголовная ответственность за занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью лицом, не имеющим лицензии на избранный вид деятельности, если это повлекло по неосторожности причинение вреда (ст. 235 УК РФ). Эта статья содержит ч. 2, которая предусматривает более тяжкую ответственность в случае, когда то же деяние повлекло по неосторожности смерть человека.

Таким образом, с точки зрения уголовной ответственности за нарушение порядка лицензирования можно еще раз подчеркнуть важность данной сферы и выделить тесную взаимосвязь с положениями законодательства, регулирующего порядок осуществления предпринимательской деятельности.

Вопрос об ответственности в области лицензирования находит свое отражение и в гражданском законодательстве, подчеркивая тем самым необходимость соблюдения установленных правил лицензирования.

В Гражданском кодексе РФ возможность заключения ряда договоров прямо обусловлена наличием соответствующей лицензии (ст. 825, 835, п. 4 ст. 845, 938, 1063). Для того чтобы избежать лицензирования, стороны специально прикрываются "безлицензионной" договорной формой.

В свою очередь, публично-правовое значение лицензии состоит в том, что ее наличие обязывает предпринимателя соблюдать публичный интерес, юридически выраженный в форме лицензионных требований и условий. Прежде всего имеются в виду интересы широкого круга потребителей, выступающих на рынке в качестве экономически слабой стороны.

Проведенный ниже анализ правовых норм и судебной практики позволяет сделать вывод о существовании проблемы признания недействительности сделок, заключенных без лицензии или с нарушением ее условий, когда наличие такой лицензии является обязательным, в связи с чем просматривается, по нашему мнению, явное намерение разработчиков Гражданского кодекса РФ минимизировать включение в него положений, учитывающих публичный интерес.

Обратимся к анализу последствий обращения в суд налоговых органов с исками о признании недействительной оспоримой сделки, например, по основаниям, предусмотренным ст. 173 Гражданского кодекса РФ. Сразу следует отметить, что в настоящее время существует два разных подхода судебных инстанций к искам налоговых органов, в которых ставится вопрос о признании сделки недействительной в случае отсутствия лицензии, когда ее наличие требуется в соответствии с действующим законодательством.

Итак, в соответствии со ст. 173 ГК РФ сделка, совершенная юридическим лицом, у которого нет лицензии на занятие соответствующим видом деятельности, может быть признана судом недействительной. Исковое заявление о признании сделки таковой подается юридическим лицом, его учредителем (участником) или государственным органом, осуществляющим контроль и надзор за его деятельностью, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать о ее незаконности.

Вопрос о недействительности сделки, совершенной при отсутствии лицензии, может возникать и в отношении предпринимателей-граждан. В этом случае необходимо руководствоваться ст. 173 Гражданского кодекса РФ в порядке аналогии закона <*>.

В качестве примера позиции судебных органов относительно исков, заявленных налоговыми органами о признании сделок недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 173 ГК РФ, можно привести Постановление Президиума ВАС РФ от 14 июля 1998 г. по делу N 1173/98.

Налоговая инспекция обратилась в арбитражный суд с иском к филиалу ЗАО о признании заключенных договоров недействительными на основании ст. 169 ГК РФ и о взыскании всего полученного по ним в доход государства.

При проведении налоговой проверки выяснилось, что филиал осуществляет добровольное медицинское страхование без лицензии, заключая договоры от имени страховой компании. Суды первой и апелляционной инстанций отказали налоговому органу в признании договоров недействительными на основании ст. 169 ГК РФ. Кассационная инстанция судебные акты отменила, иск поддержала. Президиум ВАС РФ отменил постановление кассационной инстанции, руководствуясь следующим.

Согласно ст. 173 ГК РФ для признания сделки недействительной, как совершенной без лицензии на занятие соответствующим видом деятельности, необходимо доказать, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать о ее незаконности. Налоговый орган не смог доказать этот факт.

Таким образом, Президиумом ВАС РФ был сделан вывод о том, что признание безлицензионной сделки недействительной возможно только в суде и в случае доказанности недобросовестности одной из сторон по ней. Поэтому при отсутствии доказанности применение налоговых последствий недопустимо.

Почти аналогичная позиция была высказана в Постановлении Федерального Арбитражного Суда Московского округа по делу N КА-А41/41-98 от 28 января 1998 г.

В суд с иском к ТОО "Гасила" обратилась налоговая инспекция о взыскании неосновательно приобретенного не по сделке, а в результате незаконных действий. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что денежные средства были получены ТОО "Гасила" за выполненные работы по договорам, которые не были признаны недействительными, в связи с чем оснований считать полученные суммы неосновательным приобретением не имеется. При этом суды ссылались на ст. 173, 169, 168 ГК РФ. Кассационная инстанция, рассмотрев жалобу инспекции, пришла к выводу, что оснований к отмене решения и постановления арбитражного суда не имеется, суд пришел к правильному выводу о том, что оснований для применения последствий, установленных ст. 169 ГК РФ не имеется. Налоговая инспекция обосновала свои требования отсутствием у ответчика лицензии на выполнение строительных работ. Однако сделки, совершенные юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, относятся в силу ст. 173 ГК РФ к оспоримым и к ним применяются последствия ст. 167 ГК РФ, т.е. двусторонняя реституция. Налоговая инспекция вправе была оспорить такие сделки. Ответственность, предусмотренная ст. 169 ГК РФ, на которую ссылается заявитель, применяется к ничтожным сделкам, в связи с чем данная норма закона не может быть применена при рассмотрении данного спора.

Представляется, что судебная практика, когда налоговым органам отказывают в признании сделки недействительной как противоречащей правопорядку и нравственности при осуществлении деятельности без лицензии, когда наличие такой лицензии обязательно, является неправильной. Ссылка на то, что в данном случае сделка признается недействительной только по основаниям, предусмотренным в ст. 173 ГК РФ, необоснованна и, на наш взгляд, сужает полномочия налоговых органов по пресечению незаконной деятельности, осуществление которой может повлечь за собой нанесение ущерба правам и законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов Российской Федерации, регулирование которых не может осуществляться иными какими-то методами, кроме лицензирования.

Почему люди, идущие в кинотеатр, деятельность которого не приостановлена никакими правоохранительными органами, должны предполагать или утруждать себя вопросами, есть ли у кинотеатра лицензия? Сам факт осуществления публичных функций при одновременном надзоре многочисленного количества контролирующих инстанций изначально предполагает, что деятельность кинотеатра осуществляется на легальной основе. В связи с чем представляется правомерной постановка вопроса о недействительности осуществляемых сделок по основаниям, предусмотренным ст. 169 ГК РФ, как сделок с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.

По нашему мнению, налоговые органы вправе предъявлять в арбитражные суды иски о признании недействительными сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, и взыскании в доход государства всего полученного по таким сделкам.

Правомерность указанной точки зрения можно также подтвердить имеющейся практикой рассмотрения дел в арбитражных судах.

Так, арбитражными судами субъектов Российской Федерации принимаются к производству исковые заявления и рассматриваются дела по искам налоговых органов о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства всего полученного по сделке по основаниям, предусмотренным ст. 169 ГК РФ.

Примерами может служить дело N А50-1842/97-А1 по иску Госналогинспекции по Свердловскому району г. Перми о признании недействительным договора комиссии и взыскании в доход государства всего полученного по сделке (Арбитражный суд Пермской области); дело N 22-9у по иску Госналогинспекции по г. Ессентуки о признании недействительными сделок о предоставлении в кредит приватизационных чеков (Арбитражный суд г. Москвы); дело N 1/11 (Арбитражный суд Тульской области) по иску Госналогинспекции по г. Тула о признании сделок по публичному показу кинофильмов без лицензии недействительными и о взыскании полученного по этим сделкам в бюджет и другие.

Возвращаясь к примеру о признании сделок недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 173 ГК РФ, считаем, что ссылка на эту статью (в смысле основания признания недействительности сделки) возможна только исходя из характера сделки: когда из самой сделки с очевидностью следует, что сторона по сделке знала или должна была знать о наличии либо отсутствии лицензии в силу прямого указания об этом в законе. В случае осуществления деятельности без лицензии, когда законом на контрагента не возложена обязанность удостоверяться о наличии лицензии, деятельность хозяйствующего субъекта, для осуществления которой необходима лицензия, следует считать недействительной как деятельность, осуществляемую с нарушением установленного правопорядка и нравственности со взысканием в доход бюджета всего полученного по такой сделке в порядке ст. 169 ГК РФ.

Рассмотренные положения, а также анализ иных судебных решений, позволяет сделать вывод, что в середине 90-х гг. XX в. судебные органы признавали деятельность хозяйствующих субъектов без лицензии, когда наличие ее было необходимо в соответствии с действующим законодательством, деятельностью, совершенною с целью, противной основам правопорядка и нравственности, и взыскивали по таким сделкам полученное в доход государства. В конце 90-х гг. при решении аналогичных дел суды уже исходили из того, что сделка без лицензии может быть признана недействительной только в порядке, предусмотренном ст. 173 ГК РФ, влекущей уже иные правовые последствия. Вследствие того, что гражданское законодательство не обязывает сторону по сделке проверять наличие или отсутствие лицензии у другой стороны, налоговые органы оказались лишенными возможности признать такую сделку недействительной, да и последствием такой недействительной сделки является не взыскание в доход государства полученного по недействительной сделке, а двусторонняя реституция, т.е. приведение сторон в первоначальное положение.

По нашему мнению, в рамках действующего законодательства юридическая возможность признания одной и той же сделки недействительной сразу по нескольким основаниям существует, потому как закон не содержит каких-либо препятствий для этого. У суда нет правовых доводов отказать в иске о признании сделки недействительной, если истец доказал основания иска и суд установил наличие заявляемых истцом причин недействительности сделки. Одна и та же сделка объективно может иметь несколько оснований, по которым она может быть признана недействительной (одновременно быть совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, и быть мнимой). При такой ситуации, на наш взгляд, суд не имеет права выбрать какое-то основание и проигнорировать остальные, поскольку Гражданский кодекс РФ не содержит нормы, позволяющей признать сделку недействительной только по одному из них (по выбору истца либо по усмотрению суда). Однако, следуя данному выводу, правоприменитель неминуемо сталкивается с разными правовыми последствиями, предусмотренными гражданским законодательством по недействительным (это реституция) и по ничтожным сделкам (взыскание в доход бюджета незаконно полученного).

В связи с обозначенной проблемой представляется, что ст. 167 ГК РФ в качестве общего правила последствием недействительности сделки называет двустороннюю реституцию, оговаривая, что это правило применяется, если иное не предусмотрено законом. Отсюда следует, что приоритет отдается специальным правовым нормам, устанавливающим иные правовые последствия, каковыми могут являться последствия, предусмотренные ст. 169 ГК РФ. Как уже отмечалось, последствия недействительности сделок, закрепленные этими статьями, не совпадают или совпадают не полностью. Представляется, в подобных случаях приоритет должен отдаваться специальным нормам. В приведенных примерах правила о двусторонней реституции не должны применяться, ибо они являются общими при наличии предусмотренных законом специальных последствий.

В юридической литературе справедливо отмечается, что для уяснения смысла ст. 169 ГК РФ следует сопоставить ее со ст. 168 ГК РФ, которая также предусматривает ничтожными любые сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов "Данные статьи предполагают разные последствия: п. 2 ст. 167 ГК - восстановление в прежнем состоянии (двустороннюю реституцию), а ст. 169 - зачисление при определенных условиях всего полученного в доход Российской Федерации. Отмеченное обстоятельство само по себе означает необходимость указать квалифицирующие признаки ст. 169 Гражданского кодекса.

Во-первых, непосредственным объектом служат не просто законы и иные правовые акты, но непременно те, которые содержат основы правопорядка, соответственно, имеются в виду сделки, которые подпадают под категорию совершенных в противоречие с публичным порядком в стране. Во всяком случае такую оценку, как правило, должна получить сделка, вступающая в противоречие с нормами Уголовного кодекса. В виде примера можно привести действия, нарушающие антимонопольное, валютное, налоговое законодательство, законодательство о земле и других природных ресурсах либо иное закрепляющее основы правового регулирования экономики страны. При этом всякий раз речь идет прежде всего о публично-правовых по их природе актах.

Во-вторых, действия, о которых идет речь, должны быть совершены умышленно, этот умысел должен быть непременно направлен на цель, заведомо противную основам правопорядка..." <*>.

Приведенные доводы могут быть использованы налоговыми органами при защите интересов бюджета по искам о признании недействительной как оспоримой, так и ничтожной сделки.

Высказываемые суждения представляют собой собственное видение авторами проблемы защиты интересов государства при массовом криминогенном характере нашей экономики и тех возможностей ухода от налогообложения, которые представлены действующим законодательством.

Одновременно указанные авторы отмечают, что обновленные положения об основаниях и последствиях недействительности сделок, содержащиеся в Гражданском кодексе, в большей степени сориентированы именно на выполнение задачи защиты субъектов гражданских прав. Как отмечают М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, "ранее соответствующие нормы в равной степени имели конфискационный характер. Возможность взыскать в доход государства всего полученного по сделкам с одной или обеих сторон предусматривалась Гражданским кодексом 1964 г. в отношении недействительности сделок, совершенных с целью, противной интересам государства и общества (ст. 49); противоречащих целям юридического лица (ст. 50); сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 58).

В настоящее время в ГК РФ 1994 г. последствия конфискационного характера сохранены лишь в отношении недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169), а также сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых жизненных обстоятельств (ст. 179)" <*>.

Указанные правоведы отмечают, что данные нормы права практически не находят применения в арбитражно-процессуальной практике. Что же касается таких оснований недействительности сделки, как совершение ее юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующим видом деятельности, либо в противоречие с целями деятельности, определенно ограниченными в учредительных документах юридического лица, наличие которых еще недавно приводило зачастую к изъятию всего полученного по сделке в доход государства, то, по мнению этих авторов, даже в случае их подтверждения и признания судом сделки недействительной в качестве последствий может быть применена лишь реституция.

Авторами разделяется озабоченность многих правоведов тем, что формальное применение норм гражданского права без учета публично-правовых правил может привести к разрушению основ государственного устройства. По мнению В.Ф. Яковлева, "...в судебной практике вырисовывается проблема огромного значения, связанная с тем, что через судебные решения можно полностью разрушить государственный бюджет, как его доходную часть, так и расходную" <*>.

Представляется, что рассматриваемые вопросы требуют авторитетного судебного толкования в виде совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и постановления Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Подводя итог, можно сказать, что вторым условием законной деятельности хозяйствующих субъектов является обязательное получение лицензии в случаях, предусмотренных законом, и соблюдение правил лицензирования. За неисполнение данной обязанности к нарушителям может быть применен тот или иной вид юридической ответственности. Отметим, что вопросы лицензирования на сегодняшний день являются весьма актуальными, и это связано прежде всего с новеллами в законодательстве в вопросах лицензирования.

Вопрос юридической ответственности, применяемой к субъектам предпринимательской деятельности, действующим без лицензии или с нарушением порядка лицензирования, является весьма актуальным в теории и практике соответствующих правоотношений. Поэтому необходимо рассмотреть возможные последствия такой деятельности с точки зрения гражданского, административного и уголовного законодательства.

Новый Кодекс об административных правонарушениях в ст. 14.1 теперь предусматривает ответственность за осуществление деятельности с нарушением условий лицензии или без лицензии.

Осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), если такое разрешение (такая лицензия) обязательно (обязательна), влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двадцати до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на должностных лиц - от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на юридических лиц - от четырехсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой.

Осуществление предпринимательской деятельности с нарушением условий, предусмотренных специальным разрешением (лицензией), влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пятнадцати до двадцати минимальных размеров оплаты труда; на должностных лиц - от тридцати до сорока минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от трехсот до четырехсот минимальных размеров оплаты труда.

Следующим видом ответственности, к которому могут быть привлечены и юридическое лицо, и индивидуальный предприниматель, осуществляющие свою деятельность без лицензии или с нарушением условий лицензирования, является ответственность, предусмотренная Уголовным кодексом РФ.

Отметим, что законодатель и здесь закрепил ответственность не только самих непосредственных участников хозяйственной деятельности, но и должностных лиц, которые вправе в случаях, предусмотренных законом, выдавать лицензию.

Так, согласно ст. 169 УК РФ в качестве уголовно наказуемого деяния - воспрепятствования законной предпринимательской деятельности - рассматривается неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности или уклонение от его выдачи. Именно Гражданский кодекс РФ устанавливает для предпринимателей ряд правил, необходимость соблюдения которых подкрепляется УК РФ. Для предпринимательской деятельности организаций и граждан вводятся некоторые ограничения: в соответствии со ст. 23 и 49 ГК РФ отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, указанные лица могут заниматься только на основании специального разрешения (лицензии).

Следовательно, воспрепятствование законной предпринимательской деятельности посягает на весьма важную сферу общественных отношений, связанных со свободным предпринимательством, право на которое предоставлено гражданам Конституцией Российской Федерации (ст. 34) .

В остальных случаях речь идет об уголовной ответственности за осуществление того или иного лицензируемого вида деятельности без лицензии. Так, в статье 171 установлена ответственность за незаконное предпринимательство.

В научной литературе применительно к незаконному предпринимательству указывается "на достаточно широкий круг общественно опасных последствий: нарушение порядка осуществления предпринимательской деятельности, обеспечивающего нормальное развитие экономики, причинение ущерба финансовым интересам государства, не получающего плату... в том числе и за рассмотрение заявления, и за выдачу лицензии" .

Отметим, что уголовная ответственность за указанные действия наступает лишь в том случае, если они причинили крупный ущерб гражданам, организациям, государству либо сопряжены с извлечением доходов в крупном размере, определение которого дается в примечании к ст. 171 УК РФ.

К тому же уголовная ответственность за незаконное предпринимательство может наступить лишь за нарушение правил лицензирования, установленных федеральным законодательством. В случае нарушения правил лицензирования, установленных нормативными актами субъектов Российской Федерации, уголовная ответственность не наступает. В противном случае основания привлечения к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство в субъектах Российской Федерации были бы разные .

Статья 172 УК РФ специально посвящена незаконной банковской деятельности. Так, уголовная ответственность возникает за осуществление банковской деятельности (банковских операций) без специального разрешения (лицензии) в случае, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением условий лицензирования, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере. В данном случае предусмотрены те же квалифицирующие признаки, что и в ст. 171 УК РФ.

Согласно ст. 203 УК РФ уголовная ответственность возникает за превышение руководителем или служащим частной охраны или детективной службы полномочий, предоставленных им в соответствии с лицензией, вопреки задачам своей деятельности, если это деяние совершено с применением насилия или с угрозой его применения. Более строго наказывается то же деяние, повлекшее тяжкие последствия.

Наконец, установлена уголовная ответственность за занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью лицом, не имеющим лицензии на избранный вид деятельности, если это повлекло по неосторожности причинение вреда (ст. 235 УК РФ). Эта статья содержит ч. 2, которая предусматривает более тяжкую ответственность в случае, когда то же деяние повлекло по неосторожности смерть человека.

Таким образом, с точки зрения уголовной ответственности за нарушение порядка лицензирования можно еще раз подчеркнуть важность данной сферы и выделить тесную взаимосвязь с положениями законодательства, регулирующего порядок осуществления предпринимательской деятельности.

Вопрос об ответственности в области лицензирования находит свое отражение и в гражданском законодательстве, подчеркивая тем самым необходимость соблюдения установленных правил лицензирования.

В Гражданском кодексе РФ возможность заключения ряда договоров прямо обусловлена наличием соответствующей лицензии (ст. 825, 835, п. 4 ст. 845, 938, 1063). Для того чтобы избежать лицензирования, стороны специально прикрываются "безлицензионной" договорной формой.

В свою очередь, публично-правовое значение лицензии состоит в том, что ее наличие обязывает предпринимателя соблюдать публичный интерес, юридически выраженный в форме лицензионных требований и условий. Прежде всего имеются в виду интересы широкого круга потребителей, выступающих на рынке в качестве экономически слабой стороны.

Проведенный ниже анализ правовых норм и судебной практики позволяет сделать вывод о существовании проблемы признания недействительности сделок, заключенных без лицензии или с нарушением ее условий, когда наличие такой лицензии является обязательным, в связи с чем просматривается, по нашему мнению, явное намерение разработчиков Гражданского кодекса РФ минимизировать включение в него положений, учитывающих публичный интерес.

Обратимся к анализу последствий обращения в суд налоговых органов с исками о признании недействительной оспоримой сделки, например, по основаниям, предусмотренным ст. 173 Гражданского кодекса РФ. Сразу следует отметить, что в настоящее время существует два разных подхода судебных инстанций к искам налоговых органов, в которых ставится вопрос о признании сделки недействительной в случае отсутствия лицензии, когда ее наличие требуется в соответствии с действующим законодательством.

Итак, в соответствии со ст. 173 ГК РФ сделка, совершенная юридическим лицом, у которого нет лицензии на занятие соответствующим видом деятельности, может быть признана судом недействительной. Исковое заявление о признании сделки таковой подается юридическим лицом, его учредителем (участником) или государственным органом, осуществляющим контроль и надзор за его деятельностью, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать о ее незаконности.

Вопрос о недействительности сделки, совершенной при отсутствии лицензии, может возникать и в отношении предпринимателей-граждан. В этом случае необходимо руководствоваться ст. 173 Гражданского кодекса РФ в порядке аналогии закона <*>.

В качестве примера позиции судебных органов относительно исков, заявленных налоговыми органами о признании сделок недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 173 ГК РФ, можно привести Постановление Президиума ВАС РФ от 14 июля 1998 г. по делу N 1173/98.

Налоговая инспекция обратилась в арбитражный суд с иском к филиалу ЗАО о признании заключенных договоров недействительными на основании ст. 169 ГК РФ и о взыскании всего полученного по ним в доход государства.

При проведении налоговой проверки выяснилось, что филиал осуществляет добровольное медицинское страхование без лицензии, заключая договоры от имени страховой компании. Суды первой и апелляционной инстанций отказали налоговому органу в признании договоров недействительными на основании ст. 169 ГК РФ. Кассационная инстанция судебные акты отменила, иск поддержала. Президиум ВАС РФ отменил постановление кассационной инстанции, руководствуясь следующим.

Согласно ст. 173 ГК РФ для признания сделки недействительной, как совершенной без лицензии на занятие соответствующим видом деятельности, необходимо доказать, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать о ее незаконности. Налоговый орган не смог доказать этот факт.

Таким образом, Президиумом ВАС РФ был сделан вывод о том, что признание безлицензионной сделки недействительной возможно только в суде и в случае доказанности недобросовестности одной из сторон по ней. Поэтому при отсутствии доказанности применение налоговых последствий недопустимо.

Почти аналогичная позиция была высказана в Постановлении Федерального Арбитражного Суда Московского округа по делу N КА-А41/41-98 от 28 января 1998 г.

В суд с иском к ТОО "Гасила" обратилась налоговая инспекция о взыскании неосновательно приобретенного не по сделке, а в результате незаконных действий. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что денежные средства были получены ТОО "Гасила" за выполненные работы по договорам, которые не были признаны недействительными, в связи с чем оснований считать полученные суммы неосновательным приобретением не имеется. При этом суды ссылались на ст. 173, 169, 168 ГК РФ. Кассационная инстанция, рассмотрев жалобу инспекции, пришла к выводу, что оснований к отмене решения и постановления арбитражного суда не имеется, суд пришел к правильному выводу о том, что оснований для применения последствий, установленных ст. 169 ГК РФ не имеется. Налоговая инспекция обосновала свои требования отсутствием у ответчика лицензии на выполнение строительных работ. Однако сделки, совершенные юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, относятся в силу ст. 173 ГК РФ к оспоримым и к ним применяются последствия ст. 167 ГК РФ, т.е. двусторонняя реституция. Налоговая инспекция вправе была оспорить такие сделки. Ответственность, предусмотренная ст. 169 ГК РФ, на которую ссылается заявитель, применяется к ничтожным сделкам, в связи с чем данная норма закона не может быть применена при рассмотрении данного спора.

Представляется, что судебная практика, когда налоговым органам отказывают в признании сделки недействительной как противоречащей правопорядку и нравственности при осуществлении деятельности без лицензии, когда наличие такой лицензии обязательно, является неправильной. Ссылка на то, что в данном случае сделка признается недействительной только по основаниям, предусмотренным в ст. 173 ГК РФ, необоснованна и, на наш взгляд, сужает полномочия налоговых органов по пресечению незаконной деятельности, осуществление которой может повлечь за собой нанесение ущерба правам и законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов Российской Федерации, регулирование которых не может осуществляться иными какими-то методами, кроме лицензирования.

Почему люди, идущие в кинотеатр, деятельность которого не приостановлена никакими правоохранительными органами, должны предполагать или утруждать себя вопросами, есть ли у кинотеатра лицензия? Сам факт осуществления публичных функций при одновременном надзоре многочисленного количества контролирующих инстанций изначально предполагает, что деятельность кинотеатра осуществляется на легальной основе. В связи с чем представляется правомерной постановка вопроса о недействительности осуществляемых сделок по основаниям, предусмотренным ст. 169 ГК РФ, как сделок с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.

По нашему мнению, налоговые органы вправе предъявлять в арбитражные суды иски о признании недействительными сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, и взыскании в доход государства всего полученного по таким сделкам.

Правомерность указанной точки зрения можно также подтвердить имеющейся практикой рассмотрения дел в арбитражных судах.

Так, арбитражными судами субъектов Российской Федерации принимаются к производству исковые заявления и рассматриваются дела по искам налоговых органов о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства всего полученного по сделке по основаниям, предусмотренным ст. 169 ГК РФ.

Примерами может служить дело N А50-1842/97-А1 по иску Госналогинспекции по Свердловскому району г. Перми о признании недействительным договора комиссии и взыскании в доход государства всего полученного по сделке (Арбитражный суд Пермской области); дело N 22-9у по иску Госналогинспекции по г. Ессентуки о признании недействительными сделок о предоставлении в кредит приватизационных чеков (Арбитражный суд г. Москвы); дело N 1/11 (Арбитражный суд Тульской области) по иску Госналогинспекции по г. Тула о признании сделок по публичному показу кинофильмов без лицензии недействительными и о взыскании полученного по этим сделкам в бюджет и другие.

Возвращаясь к примеру о признании сделок недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 173 ГК РФ, считаем, что ссылка на эту статью (в смысле основания признания недействительности сделки) возможна только исходя из характера сделки: когда из самой сделки с очевидностью следует, что сторона по сделке знала или должна была знать о наличии либо отсутствии лицензии в силу прямого указания об этом в законе. В случае осуществления деятельности без лицензии, когда законом на контрагента не возложена обязанность удостоверяться о наличии лицензии, деятельность хозяйствующего субъекта, для осуществления которой необходима лицензия, следует считать недействительной как деятельность, осуществляемую с нарушением установленного правопорядка и нравственности со взысканием в доход бюджета всего полученного по такой сделке в порядке ст. 169 ГК РФ.

Рассмотренные положения, а также анализ иных судебных решений, позволяет сделать вывод, что в середине 90-х гг. XX в. судебные органы признавали деятельность хозяйствующих субъектов без лицензии, когда наличие ее было необходимо в соответствии с действующим законодательством, деятельностью, совершенною с целью, противной основам правопорядка и нравственности, и взыскивали по таким сделкам полученное в доход государства. В конце 90-х гг. при решении аналогичных дел суды уже исходили из того, что сделка без лицензии может быть признана недействительной только в порядке, предусмотренном ст. 173 ГК РФ, влекущей уже иные правовые последствия. Вследствие того, что гражданское законодательство не обязывает сторону по сделке проверять наличие или отсутствие лицензии у другой стороны, налоговые органы оказались лишенными возможности признать такую сделку недействительной, да и последствием такой недействительной сделки является не взыскание в доход государства полученного по недействительной сделке, а двусторонняя реституция, т.е. приведение сторон в первоначальное положение.

По нашему мнению, в рамках действующего законодательства юридическая возможность признания одной и той же сделки недействительной сразу по нескольким основаниям существует, потому как закон не содержит каких-либо препятствий для этого. У суда нет правовых доводов отказать в иске о признании сделки недействительной, если истец доказал основания иска и суд установил наличие заявляемых истцом причин недействительности сделки. Одна и та же сделка объективно может иметь несколько оснований, по которым она может быть признана недействительной (одновременно быть совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, и быть мнимой). При такой ситуации, на наш взгляд, суд не имеет права выбрать какое-то основание и проигнорировать остальные, поскольку Гражданский кодекс РФ не содержит нормы, позволяющей признать сделку недействительной только по одному из них (по выбору истца либо по усмотрению суда). Однако, следуя данному выводу, правоприменитель неминуемо сталкивается с разными правовыми последствиями, предусмотренными гражданским законодательством по недействительным (это реституция) и по ничтожным сделкам (взыскание в доход бюджета незаконно полученного).

В связи с обозначенной проблемой представляется, что ст. 167 ГК РФ в качестве общего правила последствием недействительности сделки называет двустороннюю реституцию, оговаривая, что это правило применяется, если иное не предусмотрено законом. Отсюда следует, что приоритет отдается специальным правовым нормам, устанавливающим иные правовые последствия, каковыми могут являться последствия, предусмотренные ст. 169 ГК РФ. Как уже отмечалось, последствия недействительности сделок, закрепленные этими статьями, не совпадают или совпадают не полностью. Представляется, в подобных случаях приоритет должен отдаваться специальным нормам. В приведенных примерах правила о двусторонней реституции не должны применяться, ибо они являются общими при наличии предусмотренных законом специальных последствий.

В юридической литературе справедливо отмечается, что для уяснения смысла ст. 169 ГК РФ следует сопоставить ее со ст. 168 ГК РФ, которая также предусматривает ничтожными любые сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов "Данные статьи предполагают разные последствия: п. 2 ст. 167 ГК - восстановление в прежнем состоянии (двустороннюю реституцию), а ст. 169 - зачисление при определенных условиях всего полученного в доход Российской Федерации. Отмеченное обстоятельство само по себе означает необходимость указать квалифицирующие признаки ст. 169 Гражданского кодекса.

Во-первых, непосредственным объектом служат не просто законы и иные правовые акты, но непременно те, которые содержат основы правопорядка, соответственно, имеются в виду сделки, которые подпадают под категорию совершенных в противоречие с публичным порядком в стране. Во всяком случае такую оценку, как правило, должна получить сделка, вступающая в противоречие с нормами Уголовного кодекса. В виде примера можно привести действия, нарушающие антимонопольное, валютное, налоговое законодательство, законодательство о земле и других природных ресурсах либо иное закрепляющее основы правового регулирования экономики страны. При этом всякий раз речь идет прежде всего о публично-правовых по их природе актах.

Во-вторых, действия, о которых идет речь, должны быть совершены умышленно, этот умысел должен быть непременно направлен на цель, заведомо противную основам правопорядка..." <*>.

Приведенные доводы могут быть использованы налоговыми органами при защите интересов бюджета по искам о признании недействительной как оспоримой, так и ничтожной сделки.

Высказываемые суждения представляют собой собственное видение авторами проблемы защиты интересов государства при массовом криминогенном характере нашей экономики и тех возможностей ухода от налогообложения, которые представлены действующим законодательством.

Одновременно указанные авторы отмечают, что обновленные положения об основаниях и последствиях недействительности сделок, содержащиеся в Гражданском кодексе, в большей степени сориентированы именно на выполнение задачи защиты субъектов гражданских прав. Как отмечают М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, "ранее соответствующие нормы в равной степени имели конфискационный характер. Возможность взыскать в доход государства всего полученного по сделкам с одной или обеих сторон предусматривалась Гражданским кодексом 1964 г. в отношении недействительности сделок, совершенных с целью, противной интересам государства и общества (ст. 49); противоречащих целям юридического лица (ст. 50); сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 58).

В настоящее время в ГК РФ 1994 г. последствия конфискационного характера сохранены лишь в отношении недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169), а также сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых жизненных обстоятельств (ст. 179)" <*>.

Указанные правоведы отмечают, что данные нормы права практически не находят применения в арбитражно-процессуальной практике. Что же касается таких оснований недействительности сделки, как совершение ее юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующим видом деятельности, либо в противоречие с целями деятельности, определенно ограниченными в учредительных документах юридического лица, наличие которых еще недавно приводило зачастую к изъятию всего полученного по сделке в доход государства, то, по мнению этих авторов, даже в случае их подтверждения и признания судом сделки недействительной в качестве последствий может быть применена лишь реституция.

Авторами разделяется озабоченность многих правоведов тем, что формальное применение норм гражданского права без учета публично-правовых правил может привести к разрушению основ государственного устройства. По мнению В.Ф. Яковлева, "...в судебной практике вырисовывается проблема огромного значения, связанная с тем, что через судебные решения можно полностью разрушить государственный бюджет, как его доходную часть, так и расходную" <*>.

Представляется, что рассматриваемые вопросы требуют авторитетного судебного толкования в виде совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и постановления Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Подводя итог, можно сказать, что вторым условием законной деятельности хозяйствующих субъектов является обязательное получение лицензии в случаях, предусмотренных законом, и соблюдение правил лицензирования. За неисполнение данной обязанности к нарушителям может быть применен тот или иной вид юридической ответственности. Отметим, что вопросы лицензирования на сегодняшний день являются весьма актуальными, и это связано прежде всего с новеллами в законодательстве в вопросах лицензирования.