«Она должна понимать, что я люблю ее. Я же всегда рядом».

Не существует легких взаимоотношении. Мы слишком долго жили в убеждении, что браки совершаются на небесах, а дружба — навеки. Конечно, мы понимаем, что подобные утверждения просто неверны. Нужно много и тяжело трудиться, чтобы поддерживать здоровые развивающиеся отношения. И это касается не только брака и других столь же важных отношений: с соседями, с родителями, с детьми, с коллегами, со служащими и с начальством — всякие отношения, выходящие за рамки случайного знакомства, требуют тех или иных усилий, цель которых — понять индивидуальный стиль и отличия партнера.

Этот процесс напоминает обучение танцам. Никогда нельзя полностью полагаться на партнера, иначе вы в конце концов станете наступать друг другу на ноги. На свете единицы прирожденных Фредов Астеров и Джинджер Роджерс. На даже Джинджер и Фред ежедневно тренировались, чтобы создать впечатление легкости. То же относится и к друзьям, любимым и ко всем-всем тем, с кем мы связаны в жизни. За самым завидным супружеством или дружбой скрываются немалые усилия, затраченные на «обучение танцам»: нужно приспособиться к шагу друг друга, понять, когда вести, а когда подчиняться, подстраиваться к постоянно меняющимся условиям и обеспечивать слаженность и изящество движений.

Тех из нас, у кого нет постоянного партнера для танцев, подстерегают дополнительные испытания Когда мы оглядываем огромный бальный зал жизни в поисках потенциальных партнеров, мы должны отдавать себе отчет в собственных потребностях, желаниях, умениях и ограничениях. Без такого понимания трудно даже просто решиться вступить на паркет, не говоря уж о том, чтобы грациозно двигаться по нему с партнером. Это тоже требует некоторых усилий и упорства. Можно без конца говорить о танго, но пока не выйдешь на паркет и не станцуешь его — причем, не один раз — легкости в ногах не добьешься.

Эта книга посвящена танцам, которые мы танцуем в жизни: аккуратным шагам, изящным согласованным движениям и даже необузданному темпераменту, с которыми мы сталкиваемся в повседневном общении и взаимодействии с другими людьми. Речь пойдет о том, как найти правильного партнера и как изящнее двигаться с тем, который у вас есть. О том, как понимать и свои движения, и движения партнера, и как общаться — словесно и несловесно — чтобы двигаться дальше.

Конечно же, танец и человеческое общение — разные вещи. Мы можем танцевать всего лишь с горсткой партнеров, и обычно — лишь с одним одновременно. И можно прожить жизнь, не станцевав ни па. Но большинство из нас каждодневно взаимодействует с самыми разнообразными личностями и индивидуально и в группах. Этого просто невозможно избежать. И едва лишь покажется, что вам удалось разрешить сиюминутные проблемы, как появляется новый «партнер» или новая «мелодия», заставляющая вас спотыкаться и неизбежно переходить к разучиванию все новых и новых движений

Мы можем до бесконечности рассказывать истории о том, как люди каждый день сами себе ставят подножки, не понимая некоторых относительно простых вещей в человеческом поведении. Мы можем это сделать потому, что уже более трех десятков лет профессионально заняты тем, что помогаем людям лучше взаимодействовать — с самими собой, с супругами, с начальниками, с детьми, с родителями, с друзьями и со многими другими. Мы из первых рук узнали, что для подавляющего большинства людей не существует проблем, которые бы не удалось разрешить или предотвратить с помощью общения и понимания. Только назовите свою проблему: от флиртующих супругов до друзей, не возвращающих взятые у вас вещи, от оскорбленных чувств до неожиданных проявлений благодарности, от неразберихи в финансовых делах до беспорядка в комнате, от смешного до возвышенного. Мы сталкивались с ними со всеми и знаем кое-какие секреты успеха.

Мы еще расскажем в этой книге многие истории. А сейчас давайте сосредоточимся на близких взаимоотношениях и начнем с примеров, иллюстрирующих кое-какие западни и надежды, ожидающие нас на этом пути.

«Ты меня любишь?»

В этих трех простых словах — суть многих важных взаимоотношений. Хотя этот вопрос может показаться простым, его часто задают в расчете на что-то большее, чем простой ответ. За ним могут таиться сонмы разочарований и проблем, скрытых в отношениях Очень часто эти слова — и поведение, сопровождающее их, — только верхушка айсберга, а в глубине скрываются многочисленные сложности.

В случае Джули и Марка, то, что она постоянно задавала этот вопрос, не получая на него удовлетворявшего ее ответа, означало начало того, что могло стать концом восьмилетнего супружества.

Конечно, так было не всегда. В первые годы свиданий и ухаживании Марк только радовался постоянному вопросу Джули — это было для него приглашением к разнообразным интимным встречам между ними. Порой Марк «отвечал» поцелуем, или осмеливался в стиле Гарри Купера воскликнуть «Угу!» Порой этот вопрос быстро вел к вспышке страсти, иногда — к длившемуся всю ночь марафону

Годы шли Джули все так же настойчиво задавала свой вопрос, но у Марка было все меньше охоты отвечать на него даже косвенно. «Почему я должен постоянно утверждать то, что и так очевидно? — сказал он нам какое-то время спустя. — Она должна понимать, что я ее люблю. Я всегда рядом. Я прекрасный отец для наших детей. Каждые две недели я приношу домой хорошую зарплату. Я никогда ее не обманывал и даже не флиртую с другими Каких еще доказательств она хочет?!»

«Кроме того, — продолжал Марк, — слова — это пустой звук. Зачем утверждать очевидное, раз я каждый день выражаю свою любовь куда более значительными способами?»

Дело было не в том, что Джули не ценила способность Марка быть ей надеждой и опорой. Но ей хотелось большего. «Неужели так трудно сказать «Я тебя люблю»? — спросила она нас. — Я хочу, чтобы наши отношения приносили радость. Я хочу, чтобы каждый день был таким же романтичным и новым, как в самом начале. У нас еще будет много времени для того, чтобы принимать друг друга как должное и задумываться о чем-то более серьезном».

Все это выглядело как спор по поводу нескольких отдельно взятых слов. Из-за растущего нежелания Марка облекать в словесную форму ответ на вопрос Джули их брак дал трещину. Джули видела в молчании мужа свидетельство того, что он больше не считает ее привлекательной — ни физически, ни в каком бы то ни было ином плане. Это легло тяжелым грузом на глубинное ощущение незащищенности, неуверенности в себе и опасения, что ей никогда не удастся понравиться ни одному из мужчин — ни отцу, ни мужу, ни шефу, ни даже юному сыну. Ее разочарование в Марке медленно, но верно превращалось в обиду. Она обнаружила, что ей все меньше хочется соблюдать те мелочи, которые так нравились мужу, — помассировать ему спину после трудного дня, приготовить его любимое блюдо, отпустить повозиться в мастерской в выходные. «Право же, — решила она, — зачем мне лезть из кожи вон, чтобы угодить ему, если он не желает угождать мне?»

Марк обратил внимание на произошедшие в Джули перемены. Но, уверенный, что делает все как надо, не мог понять, причем тут он. «У нее, наверное, такой период, —решил он. — Нужно оставить ее в покое. Она сама справится. Я должен только помочь ей, продолжая быть таким же хорошим и ответственным мужем, чтобы она сохраняла уверенность в нашем браке».

Не нужно быть профессиональным психологом, чтобы понять, какая участь ожидала их брак. Вчерашние восторги ушли, отступив под нажимом изменившихся жизненных ролей и обязательств — карьеры, воспитания детей, финансовых проблем. И Марк и Джули пытались закрыть глаза на очевидное отсутствие взаимопонимания, полагая, что все уладится само собой. В конце концов, речь ведь шла о мелочах — дело было не в том, что кто-то из них изменил или угрожал бросить другого — а мелочи можно легко устранить, не следует лишь делать из мухи слона. Они верили, что любовь победит все.

Впервые мы познакомились с ними, когда они присоединились к семейному тренингу, который мы проводили. Первым большим открытием для Марка и Джули стало понимание того, что они отличаются друг от друга значительнее, чем предполагали, очевидно — им придется потратить немало времени, дабы постичь то, что грозило превратиться в серьезную проблему. Это являлось одновременно и открытием и прорывом; хотя Марку было неловко публично объявлять (даже внутри группы) о имеющихся у них проблемах. Его чувства были раздвоены. Часть его «Я» продолжала утверждать:

«Это, главным образом, проблема Джули, которая, как и все женщины, готова раздувать из мухи слона. К тому же она еще настаивает на необходимости выносить сор из избы».

Марк вынужден был признать, что, подобно большинству людей, он полагал признаком слабости обращение за помощью к профессионалам. Это тоже было прорывом, но не решало проблему, а лишь приоткрывало подходы к продолжению разговора. Правда, и сами разговоры, казалось, создавали проблемы. Однажды Марк горестно воскликнул: «Чем больше мы говорим, тем больше обнаруживаем, как страшно мы непохожи. Ей кажется, что слабости — признак силы. Я же всегда считал их недостатком», и, наконец, самый главный вопрос: «Можно ли спасти этот брак?»

Понемногу, когда уикенд уже шел к концу, Марк и Джули сделали для себя некоторые открытия. Во-первых: то, что сейчас создавало такие проблемы, несколько лет назад представляло для них источник радости. Еще одно прозрение состояло в том, что все это время они пытались «переделать» друг друга — задача неосуществимая и недостойная, ибо даже если им удастся изменить друг друга, одновременно исчезнет и то, что прежде так привлекало.

В конце концов Марк и Джули пришли к потрясающему открытию: сохранение брака вовсе не подразумевает изменения другого или даже самого себя. Напротив, это означает принятие различии и потакание им. Со временем они надеются вновь открыть друг в друге те качества, которые некогда свели их вместе.

Конечно, мы с самого начала знали, что между Марком и Джули существует возможность примирения — она есть всегда — но помочь им найти ее было не так уже просто. И даже после того, как они дали себе клятву и дальше работать в этом направлении, им понадобится еще немало времени, труда и терпения.

Их обязательство продолжить обсуждение, начатое в этот уикенд, неизбежно приведет к длинному перечню непростых вопросов: сможет ли Марк понять, что публичное выражение любви к Джули и детям вовсе не так уж неуместно? Сумеет ли сохранить серьезное отношение к роли отца и при этом временами веселиться и вести себя легкомысленно?

А Джули? Сможет ли она оценить и искренне откликнуться на достаточно скрытые проявления привязанности Марка и при этом поверить в себя как жену, мать и возлюбленную? Сумеет ли понять потребность Марка в упорядоченности и соблюдении приличии так, чтобы это стало для нее не нудной обязанностью, а возможностью проявить себя? Научится ли Джули понимать, что ее спонтанность и умение приспосабливаться только укрепляют их брак, сможет ли она получать от этой своей особенности удовольствие, Не казня себя, когда что-то идет не по плану?

Поиск ответов на эти и другие вопросы может длиться всю жизнь. И это вполне естественно одной из причин нашей потребности в общении является стремление к постоянному развитию личности. В случае с Марком и Джули прорыв произошел благодаря осознанию различий между ними и пониманию, что данные различия одновременно и привлекательны и чреваты стрессом. С этого момента задача каждого — научиться жить с самим собой и с партнером так, чтобы каждый стал сильнее.

А это, возможно, и есть рецепт долгих и счастливых отношений.

А существует ли вообще мой суженый?»

Мы обычно приветствовали Лию, нашего жизнерадостного и привлекательного стоматолога, традиционным вопросом — «Как ваша личная жизнь?» —-прекрасно зная, что эта незамужняя женщина всегда найдет, что рассказать о своих приключениях На личном фронте. И безо всякого поощрения с нашей стороны (и почти не имея шансов услышать возражения с зубоврачебного кресла) Лия удовлетворяла наше любопытство:

«Иногда мне кажется, — начинала она, — что для меня просто нет суженого. Если он когда-нибудь появится, узнаю ли я его, встретится ли он в подходящий момент? Похоже, что все они либо женаты, либо собираются переезжать в другой город, а я не готова к таким отношениям. Если же мужчина одинок и живет здесь, то он либо без работы, либо хочет слишком многого слишком быстро, и это меня отпугивает. Похоже, когда я в настроении, все дееспособные мужчины приходят в себя после неудачного романа или недоступны еще по какой-нибудь причине. А если находится все же кто-то разумный и готовый к серьезным отношениям, то это всегда бывает не вовремя».

«Есть ли у меня еще надежда? — продолжала она. — Случится ли когда-нибудь все вовремя? Мне уже тридцать семь, и я начинаю терять терпение. Хуже того, я вообще не уверена, что найдется мужчина, способный ответить на все мои потребности и желания. У меня, например, много друзей-мужчин — просто друзей, — которые, похоже, отпугивают всех, с кем я завожу серьезные отношения. Это происходит помимо моей воли. Я хочу, чтобы у меня были друзья, но и близкий человек тоже. К тому же я веду очень активный образ жизни, и у меня столь разнообразные увлечения, что многие мужчины чувствуют себя неловко. Я обожаю ловить рыбу и часто езжу на рыбалку, обычно в мужской компании. Я люблю футбол, особенно «Краснокожих», люблю ходить на шумные вечеринки и игры, чем больше участников, тем веселее. Мне нравится так много всего разного, что у меня множество друзей, и мужчин, и женщин, с которыми я провожу время. У них самые различные интересы. Я же не хочу упустить ничего».

«Но, знаете, это ведь только часть проблемы, — рассказывала она дальше. — У меня был парень. 'Все шло хорошо, и даже более того. У него был ребенок, мы с малышом прекрасно ладили. Но он так торопился найти жену и новую мать для ребенка. Он хотел, чтобы я отказалась от своих увлечений, от работы и друзей ради того, чтобы быть просто женой и матерью. И я сказала, что как бы хорошо мне с ним ни было, это все же не настолько хорошо, чтобы отменить все остальное. В результате, мы с ним распрощались. Он не мог поверить, что я могу так легко уйти. Сама не знаю, легко или нет. Я просто не была готова к тому, чего он хотел».

Чем больше мы беседовали с Лией, тем яснее становилось, что происходит что-то, заставляющее ее быть самой себе врагом. Например, когда ее энтузиазм достигал пика, он утомлял окружающих.

Ее страсть к общению делала легким знакомство с ней, но действовала на мужчин устрашающе.

«Проблема» Лии была в том, что она опровергала убеждение, будто хорошего не бывает слишком много. Из-за изобилия интересов и разбросанности она выглядела поверхностной и ненадежной. Ей было трудно принимать решения и выполнять их — начиная оттого, как провести время, и кончая тем, с кем его проводить. Мы сочли, что Лии надо попробовать немножко сосредоточиться, и попытались помочь ей понять некоторые вещи: чего собственно она хочет от жизни? Насколько она готова идти на уступки ради своих целей? Чем она поступиться не может?

.Задавая эти вопросы и отвечая на них, мы ни в коей мере не желали, чтобы Лия утратила свою живость и необычайную жажду жизни. Нам не хотелось, чтобы она стала менее заводной и общительной, меньше увлекалась бы спортом или чем-либо еще. По сути дела, речь шла о совсем малом: помочь ей сосредоточиться настолько, чтобы она смогла направить свою энергию на конкретные цели.

Когда мы в последний раз виделись с Лией, она все еще была одинока, но чувствовала себя более счастливой. Она, казалось, решила доводить многие дела (и отношения) до их логического завершения, а не прыгать от одного дела (или человека) к другому. Она решилась на какое-то время отказаться от некоторых своих интересов, направив энергию Лишь на ограниченное число занятий. Осознание того, что ее проблемы проистекают от переизбытка сил, а не являются каким-то серьезным недостатком, дало Лии определенный внутренний покой, позволивший ей продолжить поиски — и саму жизнь — с большей решительностью и верой в себя.

«Вы моего типа?»

"Джойс разошлась с мужем семь лет назад и уже смирилась с тем, что остаток жизни ей суждено прожить одной. К тридцати шести годам она убедила себя, что одиночество имеет свои достоинства. В конце концов, ей хотя бы не придется заменять «мамочку» какому-нибудь мужчине — это было одной из причин, погубивших ее первый брак. И она была сама себе Хозяйка, вольная тратить время и деньги, как заблагорассудится. К тому же, как она нам сообщила, «все приличные мужчины здесь либо женаты) либо слишком молоды, либо «голубые». Будучи человеком застенчивым, Джойс не ходила в бары или на вечера знакомств. И это заставляло ее чувствовать себя еще более ограниченной в возможности обрести партнера.

Однажды вечером, поддавшись капризу, она заглянула в местный паб, — там шел концерт, который ей хотелось послушать. «Черт побери,— подумала она, — я хотя бы один вечер не буду пялиться в телевизор».

В переполненном баре ее первым желанием было повернуться и уйти. Но Джойс все-таки убедила себя остаться, нашла столик в углу и заказала бокал вина.

Через минуту она услышала мужской голос: «Я уверен, что мы знакомы. Вы по пятницам играете у нас в кегли».

Сначала Джойс рассмеялась. Ей уже лет двадцать не приходилось играть в кегли; «Давно это было», — ответила она с улыбкой. Мужчина представился. Его звали Расе.

Он уверял, что узнал ее, но постепенно признал, что произошла ошибка.

«Раз уж мы заговорили, — сказал он через несколько минут, — может нам и потанцевать?»

Она согласилась и через три или четыре танца обнаружила, что возбуждена и смущена. Мир Расса — автомеханика и мотогонщика — находился за тысячи миль от ее респектабельной жизни инструктора по работе с компьютером. Они проговорили весь вечер, и Джойс пришла к заключению, что ее новый знакомый очень привлекателен, но ее весьма беспокоило то различие, которое существовало между его полной риска жизнью и очевидной уверенностью в себе — на одном полюсе, и ее замкнутым скромным существованием — на другом.

Ее сердце твердило «Смелее!», но разум отвечал: «Мы слишком разные. Ничего у нас не выйдет»

И после года знакомства Джойс продолжает твердить все то же. Расе по-прежнему влечет ее, и его стремительный и приземленный образ жизни кажется ей еще эротичнее, чем прежде.

Но она, как и раньше, терзается сомнениями. «Не устану ли я от него? — спрашивает она себя. — Не сведет ли меня с ума его неспособность планировать будущее? Смогу ли я сжиться с его постоянными вечеринками, или это меня вымотает?» Чем больше вопросов, тем меньше ответов, но кровь бежит в ее жилах быстрее при одном упоминании его имени.

Мы несколько месяцев обсуждали с ней эти материи, пытаясь помочь примирить ее разум и сердце. Мы старались показать, что какими бы серьезными ни были различия между ними, это не означает, что они не могут успешно строить свои отношения. Потребуется много серьезной работы, но если оба пойдут на это, результаты обязательно будут.

И когда мы пишем эти строки, они все еще вместе, Джойс по-прежнему задает себе каверзные вопросы, но где-то вдали уже слышится звон свадебных колоколов.

Какими бы разными ни казались эти истории, у них есть как минимум одна общая черта: речь в них идет не о том, кто прав, а кто нет, а о различиях между личностями. Суть их в несовпадении взглядов на природу и причины проблем, на то, существуют ли они вообще. Взаимоотношения осложняются, как только эти различия вдруг оборачиваются оценками и сведением личных счетов. И вместо того, чтобы строить мосты, помогающие разрешить проблемы, мы строим стены, только усугубляющие трудности. А по ходу дела еще наклеиваем ярлыки, оскорбляем друг друга, говорим и думаем то, о чем потом будем сожалеть. А все потому, что нам не удалось понять каких-то ключевых различий между нами и другими людьми.

Хорошо то, что простое понимание нашего собственного и иных типов личности может немало помочь людям ладить между собой. Этот процесс мы называем Типоведением.

Типоведение основано на понимании того, что раз уж мы наклеиваем друг на друга ярлыки, делать это следует объективно, умело и конструктивно. Когда мы говорим о типах, мы обращаемся к упорядоченной, научно разработанной системе, которой уже много лет пользуются как отдельные люди, так и целые организации, стремящиеся к большему взаимопониманию. Эта модель может быть использована любым человеком в любое время и в любой ситуации, она может быть применена к широкому спектру жизненных трудностей и обстоятельств, начиная от знакомства и кончая жизнью в браке, от общения с детьми до понимания партнеров, от выбора и смены работы до облегчения выхода на пенсию. То есть, буквально, от колыбели до могилы.

И в самом деле, Типоведение может быть таким же разнообразным и 'полезным, как и люди, с которыми вы сталкиваетесь ежедневно: друзья, возлюбленные, супруги, родители, дети и абсолютно незнакомые мужчины и женщины. Во время наших консультаций, тренингов и семинаров мы помогали людям менять карьеру, улаживать «старые счеты» с родителями (или с детьми), упорядочивать финансы и даже контролировать свои .привычки в еде. Мы применяем Типоведение ко всему, включая друзей, коллег, детей, домашних животных и планирование собственной свадьбы. И главное, мы считаем, что Типоведение особенно сильно .действует тогда, когда помогает любящим сблизиться, сберечь или возвратить близость. По сути дела, мы обнаружили, что чем больше вы анализируете типы, тем лучше, по всей вероятности, у вас это должно получаться и тем более разнообразные применения этому вы сможете находить. И правда, некоторые люди считают, что это прямо-таки как наркотик, но из-за этого вряд ли стоит беспокоиться. Одним из величайших преимуществ Типоведения, как мы поняли за эти годы, является то, что эта свободная от оценок психологическая система способна объяснить скорее нормальное, нежели ненормальное поведение. В Типоведении отсутствует деление на плохие и хорошие типы, здесь существуют только различия. И Типоведение славит эти различия, конструктивно использует их, не давая превращаться им в яблоко раздора. Оно позволяет нам объективно взглянуть на поступки, которые иначе мы приняли бы на свой счет. Когда вы анализируете типы, тот факт, что кому-то трудно сказать «Я тебя люблю», воспринимается как типологическая особенность, а не личная обида или недостаток. А тот, кто неуютно чувствует себя, окунаясь в море общественной жизни, может предстать в более позитивном и конструктивном свете.

Короче говоря, Типоведение преобразует «обзывательства» из элемента отрицательной тактики подавления, вызывающей лишь раздражение и недоверие, в позитивные, здоровые упражнения, способные привести не столько к гармонии, сколько к слиянию энергий влюбленных или супругов.

А это позволит танго, твистам и чечеткам взаимоотношений плавно скользить по бальной зале жизни.

Не существует легких взаимоотношении. Мы слишком долго жили в убеждении, что браки совершаются на небесах, а дружба — навеки. Конечно, мы понимаем, что подобные утверждения просто неверны. Нужно много и тяжело трудиться, чтобы поддерживать здоровые развивающиеся отношения. И это касается не только брака и других столь же важных отношений: с соседями, с родителями, с детьми, с коллегами, со служащими и с начальством — всякие отношения, выходящие за рамки случайного знакомства, требуют тех или иных усилий, цель которых — понять индивидуальный стиль и отличия партнера.

Этот процесс напоминает обучение танцам. Никогда нельзя полностью полагаться на партнера, иначе вы в конце концов станете наступать друг другу на ноги. На свете единицы прирожденных Фредов Астеров и Джинджер Роджерс. На даже Джинджер и Фред ежедневно тренировались, чтобы создать впечатление легкости. То же относится и к друзьям, любимым и ко всем-всем тем, с кем мы связаны в жизни. За самым завидным супружеством или дружбой скрываются немалые усилия, затраченные на «обучение танцам»: нужно приспособиться к шагу друг друга, понять, когда вести, а когда подчиняться, подстраиваться к постоянно меняющимся условиям и обеспечивать слаженность и изящество движений.

Тех из нас, у кого нет постоянного партнера для танцев, подстерегают дополнительные испытания Когда мы оглядываем огромный бальный зал жизни в поисках потенциальных партнеров, мы должны отдавать себе отчет в собственных потребностях, желаниях, умениях и ограничениях. Без такого понимания трудно даже просто решиться вступить на паркет, не говоря уж о том, чтобы грациозно двигаться по нему с партнером. Это тоже требует некоторых усилий и упорства. Можно без конца говорить о танго, но пока не выйдешь на паркет и не станцуешь его — причем, не один раз — легкости в ногах не добьешься.

Эта книга посвящена танцам, которые мы танцуем в жизни: аккуратным шагам, изящным согласованным движениям и даже необузданному темпераменту, с которыми мы сталкиваемся в повседневном общении и взаимодействии с другими людьми. Речь пойдет о том, как найти правильного партнера и как изящнее двигаться с тем, который у вас есть. О том, как понимать и свои движения, и движения партнера, и как общаться — словесно и несловесно — чтобы двигаться дальше.

Конечно же, танец и человеческое общение — разные вещи. Мы можем танцевать всего лишь с горсткой партнеров, и обычно — лишь с одним одновременно. И можно прожить жизнь, не станцевав ни па. Но большинство из нас каждодневно взаимодействует с самыми разнообразными личностями и индивидуально и в группах. Этого просто невозможно избежать. И едва лишь покажется, что вам удалось разрешить сиюминутные проблемы, как появляется новый «партнер» или новая «мелодия», заставляющая вас спотыкаться и неизбежно переходить к разучиванию все новых и новых движений

Мы можем до бесконечности рассказывать истории о том, как люди каждый день сами себе ставят подножки, не понимая некоторых относительно простых вещей в человеческом поведении. Мы можем это сделать потому, что уже более трех десятков лет профессионально заняты тем, что помогаем людям лучше взаимодействовать — с самими собой, с супругами, с начальниками, с детьми, с родителями, с друзьями и со многими другими. Мы из первых рук узнали, что для подавляющего большинства людей не существует проблем, которые бы не удалось разрешить или предотвратить с помощью общения и понимания. Только назовите свою проблему: от флиртующих супругов до друзей, не возвращающих взятые у вас вещи, от оскорбленных чувств до неожиданных проявлений благодарности, от неразберихи в финансовых делах до беспорядка в комнате, от смешного до возвышенного. Мы сталкивались с ними со всеми и знаем кое-какие секреты успеха.

Мы еще расскажем в этой книге многие истории. А сейчас давайте сосредоточимся на близких взаимоотношениях и начнем с примеров, иллюстрирующих кое-какие западни и надежды, ожидающие нас на этом пути.

«Ты меня любишь?»

В этих трех простых словах — суть многих важных взаимоотношений. Хотя этот вопрос может показаться простым, его часто задают в расчете на что-то большее, чем простой ответ. За ним могут таиться сонмы разочарований и проблем, скрытых в отношениях Очень часто эти слова — и поведение, сопровождающее их, — только верхушка айсберга, а в глубине скрываются многочисленные сложности.

В случае Джули и Марка, то, что она постоянно задавала этот вопрос, не получая на него удовлетворявшего ее ответа, означало начало того, что могло стать концом восьмилетнего супружества.

Конечно, так было не всегда. В первые годы свиданий и ухаживании Марк только радовался постоянному вопросу Джули — это было для него приглашением к разнообразным интимным встречам между ними. Порой Марк «отвечал» поцелуем, или осмеливался в стиле Гарри Купера воскликнуть «Угу!» Порой этот вопрос быстро вел к вспышке страсти, иногда — к длившемуся всю ночь марафону

Годы шли Джули все так же настойчиво задавала свой вопрос, но у Марка было все меньше охоты отвечать на него даже косвенно. «Почему я должен постоянно утверждать то, что и так очевидно? — сказал он нам какое-то время спустя. — Она должна понимать, что я ее люблю. Я всегда рядом. Я прекрасный отец для наших детей. Каждые две недели я приношу домой хорошую зарплату. Я никогда ее не обманывал и даже не флиртую с другими Каких еще доказательств она хочет?!»

«Кроме того, — продолжал Марк, — слова — это пустой звук. Зачем утверждать очевидное, раз я каждый день выражаю свою любовь куда более значительными способами?»

Дело было не в том, что Джули не ценила способность Марка быть ей надеждой и опорой. Но ей хотелось большего. «Неужели так трудно сказать «Я тебя люблю»? — спросила она нас. — Я хочу, чтобы наши отношения приносили радость. Я хочу, чтобы каждый день был таким же романтичным и новым, как в самом начале. У нас еще будет много времени для того, чтобы принимать друг друга как должное и задумываться о чем-то более серьезном».

Все это выглядело как спор по поводу нескольких отдельно взятых слов. Из-за растущего нежелания Марка облекать в словесную форму ответ на вопрос Джули их брак дал трещину. Джули видела в молчании мужа свидетельство того, что он больше не считает ее привлекательной — ни физически, ни в каком бы то ни было ином плане. Это легло тяжелым грузом на глубинное ощущение незащищенности, неуверенности в себе и опасения, что ей никогда не удастся понравиться ни одному из мужчин — ни отцу, ни мужу, ни шефу, ни даже юному сыну. Ее разочарование в Марке медленно, но верно превращалось в обиду. Она обнаружила, что ей все меньше хочется соблюдать те мелочи, которые так нравились мужу, — помассировать ему спину после трудного дня, приготовить его любимое блюдо, отпустить повозиться в мастерской в выходные. «Право же, — решила она, — зачем мне лезть из кожи вон, чтобы угодить ему, если он не желает угождать мне?»

Марк обратил внимание на произошедшие в Джули перемены. Но, уверенный, что делает все как надо, не мог понять, причем тут он. «У нее, наверное, такой период, —решил он. — Нужно оставить ее в покое. Она сама справится. Я должен только помочь ей, продолжая быть таким же хорошим и ответственным мужем, чтобы она сохраняла уверенность в нашем браке».

Не нужно быть профессиональным психологом, чтобы понять, какая участь ожидала их брак. Вчерашние восторги ушли, отступив под нажимом изменившихся жизненных ролей и обязательств — карьеры, воспитания детей, финансовых проблем. И Марк и Джули пытались закрыть глаза на очевидное отсутствие взаимопонимания, полагая, что все уладится само собой. В конце концов, речь ведь шла о мелочах — дело было не в том, что кто-то из них изменил или угрожал бросить другого — а мелочи можно легко устранить, не следует лишь делать из мухи слона. Они верили, что любовь победит все.

Впервые мы познакомились с ними, когда они присоединились к семейному тренингу, который мы проводили. Первым большим открытием для Марка и Джули стало понимание того, что они отличаются друг от друга значительнее, чем предполагали, очевидно — им придется потратить немало времени, дабы постичь то, что грозило превратиться в серьезную проблему. Это являлось одновременно и открытием и прорывом; хотя Марку было неловко публично объявлять (даже внутри группы) о имеющихся у них проблемах. Его чувства были раздвоены. Часть его «Я» продолжала утверждать:

«Это, главным образом, проблема Джули, которая, как и все женщины, готова раздувать из мухи слона. К тому же она еще настаивает на необходимости выносить сор из избы».

Марк вынужден был признать, что, подобно большинству людей, он полагал признаком слабости обращение за помощью к профессионалам. Это тоже было прорывом, но не решало проблему, а лишь приоткрывало подходы к продолжению разговора. Правда, и сами разговоры, казалось, создавали проблемы. Однажды Марк горестно воскликнул: «Чем больше мы говорим, тем больше обнаруживаем, как страшно мы непохожи. Ей кажется, что слабости — признак силы. Я же всегда считал их недостатком», и, наконец, самый главный вопрос: «Можно ли спасти этот брак?»

Понемногу, когда уикенд уже шел к концу, Марк и Джули сделали для себя некоторые открытия. Во-первых: то, что сейчас создавало такие проблемы, несколько лет назад представляло для них источник радости. Еще одно прозрение состояло в том, что все это время они пытались «переделать» друг друга — задача неосуществимая и недостойная, ибо даже если им удастся изменить друг друга, одновременно исчезнет и то, что прежде так привлекало.

В конце концов Марк и Джули пришли к потрясающему открытию: сохранение брака вовсе не подразумевает изменения другого или даже самого себя. Напротив, это означает принятие различии и потакание им. Со временем они надеются вновь открыть друг в друге те качества, которые некогда свели их вместе.

Конечно, мы с самого начала знали, что между Марком и Джули существует возможность примирения — она есть всегда — но помочь им найти ее было не так уже просто. И даже после того, как они дали себе клятву и дальше работать в этом направлении, им понадобится еще немало времени, труда и терпения.

Их обязательство продолжить обсуждение, начатое в этот уикенд, неизбежно приведет к длинному перечню непростых вопросов: сможет ли Марк понять, что публичное выражение любви к Джули и детям вовсе не так уж неуместно? Сумеет ли сохранить серьезное отношение к роли отца и при этом временами веселиться и вести себя легкомысленно?

А Джули? Сможет ли она оценить и искренне откликнуться на достаточно скрытые проявления привязанности Марка и при этом поверить в себя как жену, мать и возлюбленную? Сумеет ли понять потребность Марка в упорядоченности и соблюдении приличии так, чтобы это стало для нее не нудной обязанностью, а возможностью проявить себя? Научится ли Джули понимать, что ее спонтанность и умение приспосабливаться только укрепляют их брак, сможет ли она получать от этой своей особенности удовольствие, Не казня себя, когда что-то идет не по плану?

Поиск ответов на эти и другие вопросы может длиться всю жизнь. И это вполне естественно одной из причин нашей потребности в общении является стремление к постоянному развитию личности. В случае с Марком и Джули прорыв произошел благодаря осознанию различий между ними и пониманию, что данные различия одновременно и привлекательны и чреваты стрессом. С этого момента задача каждого — научиться жить с самим собой и с партнером так, чтобы каждый стал сильнее.

А это, возможно, и есть рецепт долгих и счастливых отношений.

А существует ли вообще мой суженый?»

Мы обычно приветствовали Лию, нашего жизнерадостного и привлекательного стоматолога, традиционным вопросом — «Как ваша личная жизнь?» —-прекрасно зная, что эта незамужняя женщина всегда найдет, что рассказать о своих приключениях На личном фронте. И безо всякого поощрения с нашей стороны (и почти не имея шансов услышать возражения с зубоврачебного кресла) Лия удовлетворяла наше любопытство:

«Иногда мне кажется, — начинала она, — что для меня просто нет суженого. Если он когда-нибудь появится, узнаю ли я его, встретится ли он в подходящий момент? Похоже, что все они либо женаты, либо собираются переезжать в другой город, а я не готова к таким отношениям. Если же мужчина одинок и живет здесь, то он либо без работы, либо хочет слишком многого слишком быстро, и это меня отпугивает. Похоже, когда я в настроении, все дееспособные мужчины приходят в себя после неудачного романа или недоступны еще по какой-нибудь причине. А если находится все же кто-то разумный и готовый к серьезным отношениям, то это всегда бывает не вовремя».

«Есть ли у меня еще надежда? — продолжала она. — Случится ли когда-нибудь все вовремя? Мне уже тридцать семь, и я начинаю терять терпение. Хуже того, я вообще не уверена, что найдется мужчина, способный ответить на все мои потребности и желания. У меня, например, много друзей-мужчин — просто друзей, — которые, похоже, отпугивают всех, с кем я завожу серьезные отношения. Это происходит помимо моей воли. Я хочу, чтобы у меня были друзья, но и близкий человек тоже. К тому же я веду очень активный образ жизни, и у меня столь разнообразные увлечения, что многие мужчины чувствуют себя неловко. Я обожаю ловить рыбу и часто езжу на рыбалку, обычно в мужской компании. Я люблю футбол, особенно «Краснокожих», люблю ходить на шумные вечеринки и игры, чем больше участников, тем веселее. Мне нравится так много всего разного, что у меня множество друзей, и мужчин, и женщин, с которыми я провожу время. У них самые различные интересы. Я же не хочу упустить ничего».

«Но, знаете, это ведь только часть проблемы, — рассказывала она дальше. — У меня был парень. 'Все шло хорошо, и даже более того. У него был ребенок, мы с малышом прекрасно ладили. Но он так торопился найти жену и новую мать для ребенка. Он хотел, чтобы я отказалась от своих увлечений, от работы и друзей ради того, чтобы быть просто женой и матерью. И я сказала, что как бы хорошо мне с ним ни было, это все же не настолько хорошо, чтобы отменить все остальное. В результате, мы с ним распрощались. Он не мог поверить, что я могу так легко уйти. Сама не знаю, легко или нет. Я просто не была готова к тому, чего он хотел».

Чем больше мы беседовали с Лией, тем яснее становилось, что происходит что-то, заставляющее ее быть самой себе врагом. Например, когда ее энтузиазм достигал пика, он утомлял окружающих.

Ее страсть к общению делала легким знакомство с ней, но действовала на мужчин устрашающе.

«Проблема» Лии была в том, что она опровергала убеждение, будто хорошего не бывает слишком много. Из-за изобилия интересов и разбросанности она выглядела поверхностной и ненадежной. Ей было трудно принимать решения и выполнять их — начиная оттого, как провести время, и кончая тем, с кем его проводить. Мы сочли, что Лии надо попробовать немножко сосредоточиться, и попытались помочь ей понять некоторые вещи: чего собственно она хочет от жизни? Насколько она готова идти на уступки ради своих целей? Чем она поступиться не может?

.Задавая эти вопросы и отвечая на них, мы ни в коей мере не желали, чтобы Лия утратила свою живость и необычайную жажду жизни. Нам не хотелось, чтобы она стала менее заводной и общительной, меньше увлекалась бы спортом или чем-либо еще. По сути дела, речь шла о совсем малом: помочь ей сосредоточиться настолько, чтобы она смогла направить свою энергию на конкретные цели.

Когда мы в последний раз виделись с Лией, она все еще была одинока, но чувствовала себя более счастливой. Она, казалось, решила доводить многие дела (и отношения) до их логического завершения, а не прыгать от одного дела (или человека) к другому. Она решилась на какое-то время отказаться от некоторых своих интересов, направив энергию Лишь на ограниченное число занятий. Осознание того, что ее проблемы проистекают от переизбытка сил, а не являются каким-то серьезным недостатком, дало Лии определенный внутренний покой, позволивший ей продолжить поиски — и саму жизнь — с большей решительностью и верой в себя.

«Вы моего типа?»

"Джойс разошлась с мужем семь лет назад и уже смирилась с тем, что остаток жизни ей суждено прожить одной. К тридцати шести годам она убедила себя, что одиночество имеет свои достоинства. В конце концов, ей хотя бы не придется заменять «мамочку» какому-нибудь мужчине — это было одной из причин, погубивших ее первый брак. И она была сама себе Хозяйка, вольная тратить время и деньги, как заблагорассудится. К тому же, как она нам сообщила, «все приличные мужчины здесь либо женаты) либо слишком молоды, либо «голубые». Будучи человеком застенчивым, Джойс не ходила в бары или на вечера знакомств. И это заставляло ее чувствовать себя еще более ограниченной в возможности обрести партнера.

Однажды вечером, поддавшись капризу, она заглянула в местный паб, — там шел концерт, который ей хотелось послушать. «Черт побери,— подумала она, — я хотя бы один вечер не буду пялиться в телевизор».

В переполненном баре ее первым желанием было повернуться и уйти. Но Джойс все-таки убедила себя остаться, нашла столик в углу и заказала бокал вина.

Через минуту она услышала мужской голос: «Я уверен, что мы знакомы. Вы по пятницам играете у нас в кегли».

Сначала Джойс рассмеялась. Ей уже лет двадцать не приходилось играть в кегли; «Давно это было», — ответила она с улыбкой. Мужчина представился. Его звали Расе.

Он уверял, что узнал ее, но постепенно признал, что произошла ошибка.

«Раз уж мы заговорили, — сказал он через несколько минут, — может нам и потанцевать?»

Она согласилась и через три или четыре танца обнаружила, что возбуждена и смущена. Мир Расса — автомеханика и мотогонщика — находился за тысячи миль от ее респектабельной жизни инструктора по работе с компьютером. Они проговорили весь вечер, и Джойс пришла к заключению, что ее новый знакомый очень привлекателен, но ее весьма беспокоило то различие, которое существовало между его полной риска жизнью и очевидной уверенностью в себе — на одном полюсе, и ее замкнутым скромным существованием — на другом.

Ее сердце твердило «Смелее!», но разум отвечал: «Мы слишком разные. Ничего у нас не выйдет»

И после года знакомства Джойс продолжает твердить все то же. Расе по-прежнему влечет ее, и его стремительный и приземленный образ жизни кажется ей еще эротичнее, чем прежде.

Но она, как и раньше, терзается сомнениями. «Не устану ли я от него? — спрашивает она себя. — Не сведет ли меня с ума его неспособность планировать будущее? Смогу ли я сжиться с его постоянными вечеринками, или это меня вымотает?» Чем больше вопросов, тем меньше ответов, но кровь бежит в ее жилах быстрее при одном упоминании его имени.

Мы несколько месяцев обсуждали с ней эти материи, пытаясь помочь примирить ее разум и сердце. Мы старались показать, что какими бы серьезными ни были различия между ними, это не означает, что они не могут успешно строить свои отношения. Потребуется много серьезной работы, но если оба пойдут на это, результаты обязательно будут.

И когда мы пишем эти строки, они все еще вместе, Джойс по-прежнему задает себе каверзные вопросы, но где-то вдали уже слышится звон свадебных колоколов.

Какими бы разными ни казались эти истории, у них есть как минимум одна общая черта: речь в них идет не о том, кто прав, а кто нет, а о различиях между личностями. Суть их в несовпадении взглядов на природу и причины проблем, на то, существуют ли они вообще. Взаимоотношения осложняются, как только эти различия вдруг оборачиваются оценками и сведением личных счетов. И вместо того, чтобы строить мосты, помогающие разрешить проблемы, мы строим стены, только усугубляющие трудности. А по ходу дела еще наклеиваем ярлыки, оскорбляем друг друга, говорим и думаем то, о чем потом будем сожалеть. А все потому, что нам не удалось понять каких-то ключевых различий между нами и другими людьми.

Хорошо то, что простое понимание нашего собственного и иных типов личности может немало помочь людям ладить между собой. Этот процесс мы называем Типоведением.

Типоведение основано на понимании того, что раз уж мы наклеиваем друг на друга ярлыки, делать это следует объективно, умело и конструктивно. Когда мы говорим о типах, мы обращаемся к упорядоченной, научно разработанной системе, которой уже много лет пользуются как отдельные люди, так и целые организации, стремящиеся к большему взаимопониманию. Эта модель может быть использована любым человеком в любое время и в любой ситуации, она может быть применена к широкому спектру жизненных трудностей и обстоятельств, начиная от знакомства и кончая жизнью в браке, от общения с детьми до понимания партнеров, от выбора и смены работы до облегчения выхода на пенсию. То есть, буквально, от колыбели до могилы.

И в самом деле, Типоведение может быть таким же разнообразным и 'полезным, как и люди, с которыми вы сталкиваетесь ежедневно: друзья, возлюбленные, супруги, родители, дети и абсолютно незнакомые мужчины и женщины. Во время наших консультаций, тренингов и семинаров мы помогали людям менять карьеру, улаживать «старые счеты» с родителями (или с детьми), упорядочивать финансы и даже контролировать свои .привычки в еде. Мы применяем Типоведение ко всему, включая друзей, коллег, детей, домашних животных и планирование собственной свадьбы. И главное, мы считаем, что Типоведение особенно сильно .действует тогда, когда помогает любящим сблизиться, сберечь или возвратить близость. По сути дела, мы обнаружили, что чем больше вы анализируете типы, тем лучше, по всей вероятности, у вас это должно получаться и тем более разнообразные применения этому вы сможете находить. И правда, некоторые люди считают, что это прямо-таки как наркотик, но из-за этого вряд ли стоит беспокоиться. Одним из величайших преимуществ Типоведения, как мы поняли за эти годы, является то, что эта свободная от оценок психологическая система способна объяснить скорее нормальное, нежели ненормальное поведение. В Типоведении отсутствует деление на плохие и хорошие типы, здесь существуют только различия. И Типоведение славит эти различия, конструктивно использует их, не давая превращаться им в яблоко раздора. Оно позволяет нам объективно взглянуть на поступки, которые иначе мы приняли бы на свой счет. Когда вы анализируете типы, тот факт, что кому-то трудно сказать «Я тебя люблю», воспринимается как типологическая особенность, а не личная обида или недостаток. А тот, кто неуютно чувствует себя, окунаясь в море общественной жизни, может предстать в более позитивном и конструктивном свете.

Короче говоря, Типоведение преобразует «обзывательства» из элемента отрицательной тактики подавления, вызывающей лишь раздражение и недоверие, в позитивные, здоровые упражнения, способные привести не столько к гармонии, сколько к слиянию энергий влюбленных или супругов.

А это позволит танго, твистам и чечеткам взаимоотношений плавно скользить по бальной зале жизни.