П

режде всего, необходимо остановиться на том, что означает сам термин «коллективное поведение», и почему необходимо обратить внимание на данный феномен социальной реальности именно сейчас, в наше время.

Социологи традиционно отделяли коллективное поведение от обычного, устоявшегося (routine) социального поведения. Г. Блумер, который разработал концепцию коллективного поведения в символическом интеракционизме, полагал, что «коллективное поведение возникает спонтанно, не подчиняется предустановленным соглашениям» и являет собой совместную деятельность людей, которая происходит вне поля действия каких-то правил или экспектаций. В противоположность ему обычное, устоявшееся поведение базируется на взаимных экспектациях и общих представлениях участников. К. Лэнг и Г. Лэнг определили три основные черты коллективного поведения: спонтанность (spontaneity) — это подразумевает, что в своих реакциях индивиды руководствуются, главным образом, настроением момента; мимолетность (transitoriness) — это означает, что взаимодействие носит относительно временный характер; и непостоянство (volatility), — а это связано с неожиданным, внезапным возникновением новых форм деятельности и организации, что является следствием отсутствия ориентированности индивидов на нормы и традиции.

Следующий вопрос относительно коллективного поведения, на который надлежит ответить, заключается в том, при каких условиях и в каких ситуациях оно возникает, что ведет к данной специфической форме взаимодействия между людьми. Коллективное поведение возникает как отклик на проблемную ситуацию, которая заключает в себе некое препятствие для устоявшегося поведения и делает невозможным для людей вести свои дела как обычно. По характеру проблемные ситуации могут быть разделены на политические, экономические, психологические, культурные, этнические. В общем и целом под коллективным поведением следует понимать «социальную активность, которая имеет место в условиях временно нестабильных из-за отсутствия четко определенных норм». Будучи отклонением от заведенного порядка, коллективное поведение позволяет людям адаптироваться к новым условиям жизни. Следует обратить внимание на то, что изучение коллективного поведения пересекается с изучением социальных изменений, поскольку под социальными изменениями понимают «любые изменения в культуре, социальной организации и социальном поведении». Коллективное поведение не только возникает в ситуации социальных изменений, оно также инициирует сами социальные изменения.

Русско-американский социолог П.А. Сорокин предложил циклическую теорию социальных изменений, согласно которой существует три типа социокультурных систем — чувственная, идеациональная и идеалистическая, каждой из которых соответствует своя, особая система ценностей и которые сменяют друг друга. Переход от одного типа к другому означает, прежде всего, смену ценностей, которая неизбежно сопровождается кризисом. Индивиды в подобный переходный период как бы теряют ориентиры, что являет собой благодатную почву для возникновения новых форм коллективного поведения. П.А. Сорокин полагал, что XX век — это период кризиса чувственных ценностей, господствовавших в Европе в течение почти шести веков, и перехода к новому, интегральному типу культуры. В современной России также наблюдается переход — от идеационального социокультурного строя, который преобладал в течение всего советского периода, к чувственному, который вбирает в себя уже отмирающие ценности Западной Европы. Исходя из вышесказанного, правомочно охарактеризовать XX век в целом и в особенности настоящий период как время социальных изменений и кризиса.

Можно привести точку зрения еще одного крупного социолога — Г. Лебона, который писал, что «единственные важные перемены, из которых вытекает обновление цивилизаций, совершаются в идеях, понятиях и верованиях». Современная эпоха как раз и являет собой один из тех критических моментов, когда происходит изменение в сфере «человеческой мысли», предшествующее общецивилизационному обновлению. Г. Лебон назвал это время переходным и анархическим.

Вышеизложенное должно стать обоснованием того, почему именно сейчас следует обратить внимание на изучение социальных изменений в целом и на феномен коллективного поведения в частности. Ведь как уже говорилось, именно в ситуации нестабильности и перемен возникают новые формы взаимодействия между людьми, которые как раз и могут быть отнесены к сфере коллективного поведения. Недаром Г. Лебон полагал, что масса, или толпа станет повелительницей современной, носящей хаотический характер, эпохи.

Согласно Г. Свонсону, изучение коллективного поведения всегда имело два основных направления. Первое из них связано с анализом конкретных коллективных группирований и форм коллективного поведения (например, толп, паник, мятежей). В частности, основоположник концепции коллективного поведения в символическом интеракционизме, Г. Блумер, проанализировал три основные формы коллективного поведения — толпы (crowd), массы (mass) и общественности (public). Второе направление в изучении коллективного поведения было всегда сфокусировано на процессах, сопутствующих коллективному поведению. К примеру, К. Лэнг и Г.Э. Лэнг выделили пять базовых процессов, лежащих в основе перехода устойчивых, традиционных форм поведения в новые формы коллективного поведения и в основе полной или частичной трансформации социального порядка: деморализация, коллективная редефиниция, коллективная защита, массовая конверсия, кристаллизация.

Толпа являет собой одну из самых известных и широко распространенных форм коллективного поведения. Мы имеем возможность наблюдать за толпами в нашей повседневной жизни, периодически мы сами становимся членами толпы. Толпа может быть определена как временное объединение людей, которые разделяют общее беспокойство или интерес и которые находятся в непосредственной физической близости друг от друга. Согласно «теории заразительности» (contagion theory), члены толп сосредоточены друг на друге, происходит своего рода заражение одних индивидов эмоциями и настроениями других и в результате члены толпы разделяют общие настроения, образуя тем самым некое однородное целое. Такого взгляда на толпу придерживались Г. Блумер и Г. Лебон. Данную теорию нельзя считать безосновательной, поскольку именно некая степень единства является предпосылкой к тому, что люди начинают вести себя как единая сила. В противоположность данной теории, «теория внезапно возникающих норм» (emergent — norm theory) утверждает, что люди в толпе не являют собой некую однородную совокупность, в которой все одинаково настроены и испытывают одни и те же эмоции. Тернер и Киллиан выступают против «иллюзии единодушия», которая зачастую окутывает коллективное поведение. Они полагают, что мотивы людей зачастую различны, и в качестве подтверждения предлагают типологию участия в толпах, включающую в себя пять уровней. Ими выделены следующие типы: «посвященные» (committed individuals), «заинтересованные» (concerned individuals), «взволнованные» (excited individuals), «зрители» (spectators) и «эксплуататоры» (exploiters). Все эти типы участников преследуют различные цели, и степень вовлеченности их в коллективное поведение различна. «Теория внезапно возникающих норм» также акцентирует внимание на том, как возникают новые коллективные определения и как формируются новые нормы поведения. Безусловно, обе теории имеют свои достоинства и могут быть применены для исследования поведения толп, однако, одним из достоинств «теории внезапно возникающих норм» является то, что она не противопоставляет коллективное поведение поведению традиционному. Она подчеркивает тот факт, что коллективное поведение не означает полного отсутствия социального порядка, а, наоборот, служит основой для возникновения нового, воплощенного в новых нормах и ситуативных определениях.

Существует много различных классификаций толп. Согласно одной из них, можно выделить агрессивные толпы (violent crowds), включающие в себя сборища (mobs) и мятежи (riots); и испуганные толпы (frightened crowds) — паники и массовую истерию. Сборища и мятежи являют собой такие толпы, члены которых, в стремлении достичь некой общей краткосрочной цели, склонны к разрушительным и агрессивным действиям. Однако сборища являют собой более сплоченную, по сравнению с мятежами, совокупность людей, более сфокусированную на достижении цели. По сути, определение сборищ и мятежей совпадает с определением действующей, или психологической толпы, данным Г. Блумером. Широко распространено мнение, что сборища и мятежи, или действующие толпы, всегда агрессивны. Действительно, люди, входящие в них, склонны действовать на основании порыва, нежели на основании установленного правила, и вне каких-либо нравственных предписаний. Поэтому Г. Блумер назвал действующую толпу некультурной и неморальной группой, которая зачастую весьма жестока. Подтверждением тому могут быть городские бунты в США с 1966 по 1968 гг., массовые акции пенсионеров, учителей и шахтеров в России в 90-е гг., демонстрации студентов во всем мире и т.п. Во многих случаях подобные акции заканчиваются столкновением с полицией, битьем стекол, бросанием камней и бутылок с зажигательной смесью, драками. Это происходит потому, что индивид в толпе теряет критическое восприятие и самоконтроль, что приводит к неспособности анализировать свои действия и действия других, повышенной внушаемости и выходу тех эмоций, которые обычно сдерживаются. С другой стороны, поведение толпы не всегда бывает насильственным и разрушительным. П.А. Сорокин в своих «Листках из русского дневника» описывал события, имевшие место во время революции 1917 года. Среди прочих зарисовок есть одна, касающаяся его наблюдения за шествием людей, которые хоронили погибших за дело революции. П.А. Сорокин окрестил его «великолепным спектаклем», когда сотни тысяч людей шли по улицам, и их голоса, музыка и оркестр «сливались в едином погребальном гимне», и при этом совершенный порядок, дисциплина в течение часов, пока процессия продвигалась по улицам. П.А. Сорокин писал: «Такая толпа взволновала меня, все это было так по-человечески». Этот пример являет собой подтверждение тому, что толпы могут и не быть жестокими и агрессивными — многое определяется целью участников, изначальной их настроенностью.

Паника — это коллективное бегство в целях спасения, а массовая истерия — та же паника, но охватывающая людей, не находящихся в непосредственной близости друг от друга, а физически распыленных на довольно широкой территории. Распространено мнение, что паника — весьма распространенное явление во время стихийных бедствий, что люди спасаются бегством, забывая о своих обязательствах друг перед другом. Однако подобные представления — это заблуждения, поскольку паника — весьма редкое явление при стихийных бедствиях, зато она вполне может возникнуть и при достаточно обычных обстоятельствах, но в определенных условиях. Паника обычно имеет место, если люди ощущают срочную потребность покинуть место в связи с какой-либо угрозой, если количество выходов ограничено, так что люди отчасти оказываются пойманными в ловушку, и если доступы к выходу оказываются заблокированными из-за большого числа людей (например, в театре, во время пожара). Однако если люди осознают, что пути к бегству нет, то паники не происходит — они испытывают ужас или начинают вести себя подобно детям.

Наиболее известный случай массовой истерии произошел 30 октября 1938 года в США — миллионы американцев тогда прослушали радиопостановку по книге Г. Уэллса «Война миров» и поверили в возможность нашествия марсиан. Несмотря на то, что люди были физически распылены, они испытывали одинаковое чувство ужаса, которое заставляло их вести себя схожим образом: одни бросились спасать своих близких, другие звонили родным и соседям, третьи спешили вызвать «скорую» и полицию.

Массовая истерия близка к другой форме коллективного поведения, которую можно назвать «истерической эпидемией». А. Керкхофф определил это явление как ситуацию, в которой «психологические симптомы, которым нет удовлетворительного физического объяснения, распространяются в группе людей». То есть некоторые ощущения, которые носят скорее психологический характер и вызваны, скажем, стрессовой ситуацией, начинают истолковываться как симптомы физического заболевания. Помимо этого типа истерической эпидемии, которая имеет место, как правило, в рамках какой-либо организации или учреждения, то есть в узкой группе людей, существуют и другие. К ним можно отнести наблюдение летающих тарелок, эксцентричные, странные объяснения естественных явлений и все виды общераспространенных заблуждений. Объяснить подобные явления можно по-разному. По мнению руководителя клинического отделения Московского института психиатрии МЗ РФ Ю.Полищука, возникновение представлений об инопланетянах, неопознанных объектах — это следствие ожидания чуда. Иными словами, истерическая эпидемия может быть вызвана стрессами, с которыми человек сталкивается каждый день, и однообразием его повседневной жизни, а истерическая эпидемия — это своего рода «разрядка», социальный предохранительный клапан.

Иная классификация толп была представлена Тернером и Киллианом. Они выделили солидарную толпу и индивидуалистическую на основании степени разделения функций между членами; компактную и рассеянную толпу; а также действующую и экспрессивную. Последняя была проанализирована Г. Блумером, который писал, что экспрессивная толпа, в отличие от действующей, обращена не на некую внешнюю цель, а на саму себя, то есть интровертна. Возникающее в такой толпе эмоциональное напряжение находит поэтому выход не в каких-либо целенаправленных действиях, а в смехе, плаче, крике, танцах и т.п. Примерами экспрессивной, или, как ее еще называют, танцующей, толпы могут послужить вакханалии, карнавалы, религиозные сходки, дискотеки.

Следующая после толпы форма коллективного поведения также весьма распространена, в особенности в современном обществе. Речь идет о массе. Согласно определению Г. Блумера, масса включает в себя анонимных индивидов, а это значит, что между ними отсутствует непосредственный контакт; она больше по масштабам, если сравнивать ее с толпой, и более разнородна, ибо ее члены могут отличаться друг от друга своими социальными качествами, то есть занимать различное общественное положение, иметь разные профессиональные, культурные и материальные позиции. Однако основной отличительной чертой массы является природа и способ ее поведения. В массе каждый индивид предоставлен самому себе, он делает свой выбор в отношении некоего объекта, и массовое поведение складывается из совпадений таких индивидуальных выборов. Это можно обнаружить на примере Клондайкской лихорадки. Тогда объектом интереса, привлекавшим внимание разных индивидов, были золотые рудники. В период лихорадки каждый участник имел собственную цель, и кооперация между людьми была минимальной, однако действия каждого отдельного индивида были схожи с действиями других — каждый по отдельности сделал свой выбор, который совпал с выбором других, и в итоге огромное количество людей устремилось на рудники. В XX веке масса становится могучей силой. Г. Блумер писал, что этому способствовали миграции, перемены места жительства, газеты, кино, радио, образование — эти факторы привели к выходу людей за пределы их локального окружения в более широкий мир, где они постоянно вынуждены совершать свой выбор. Этот выбор ныне простирается от выбора зубной пасты до выбора партийной платформы, моды, а совпадение выборов позволяет говорить о «массовом потреблении», «массовых вкусах». Хотя некоторые ученые полагают, что массовый человек — это посредственность, возводящая свои вкусы в ранг должного, а массовое общество — это общество «серых» людей (такого взгляда придерживался, в частности, Х. Ортега-и-Гассет), однако массовое поведение — атрибут нашего времени, а масса -«повелительница эпохи», как назвал ее Г. Лебон, и нельзя не считаться с ее все возрастающей силой. Воздействие массы может быть весьма широким и приводить к серьезным изменениям в социальных институтах (например, если речь идет об электоральном поведении).

Последней из трех основных форм коллективного поведения является общественность. Стоит отметить, что этот тип коллективов встречается в демократически развитых обществах, где существует возможность свободно высказывать свое мнение и развитая сеть средств массовой коммуникации, позволяющая это делать (включая новейшие — такие как Интернет). Общественность можно определить как совокупность людей, которые сталкиваются с какой-то проблемой, разделяются во мнениях относительно ее разрешения и вступают в дискуссию, которая помогает выработать некое коллективное решение, называемое общественным мнением. Общественное мнение нельзя назвать простой механической суммой взглядов некой совокупности людей на проблему, равно как и нельзя назвать его средним этих взглядов. Это, скорее, наиболее распространенное мнение, которое «размещается где-то между в высшей степени эмоциональной и предвзятой точкой зрения и в высшей степени разумным и обдуманным мнением».

В данной работе была сделана попытка отобразить такой феномен социальной реальности, как коллективное поведение. Были выделены основные черты коллективного поведения, ситуации, в которых оно имеет место, и его основные формы. В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что в качестве подхода к исследованию социальных изменений концепция коллективного поведения имеет важное достоинство — она акцентирует внимание на том, что люди действительно делают, как они себя ведут, что и определяет в конечном счете состояние общества — его стабильность или нестабильность. Общество меняется, потому что люди, по разным причинам, начинают действовать иначе, стремясь решить старые проблемы новыми способами, или определить принятые ими однажды условия как новые проблемы, которые нужно решать.

Низовцев В.В.,

к.ф-м.н., МГУ им. М.В. Ломоносова

П

режде всего, необходимо остановиться на том, что означает сам термин «коллективное поведение», и почему необходимо обратить внимание на данный феномен социальной реальности именно сейчас, в наше время.

Социологи традиционно отделяли коллективное поведение от обычного, устоявшегося (routine) социального поведения. Г. Блумер, который разработал концепцию коллективного поведения в символическом интеракционизме, полагал, что «коллективное поведение возникает спонтанно, не подчиняется предустановленным соглашениям» и являет собой совместную деятельность людей, которая происходит вне поля действия каких-то правил или экспектаций. В противоположность ему обычное, устоявшееся поведение базируется на взаимных экспектациях и общих представлениях участников. К. Лэнг и Г. Лэнг определили три основные черты коллективного поведения: спонтанность (spontaneity) — это подразумевает, что в своих реакциях индивиды руководствуются, главным образом, настроением момента; мимолетность (transitoriness) — это означает, что взаимодействие носит относительно временный характер; и непостоянство (volatility), — а это связано с неожиданным, внезапным возникновением новых форм деятельности и организации, что является следствием отсутствия ориентированности индивидов на нормы и традиции.

Следующий вопрос относительно коллективного поведения, на который надлежит ответить, заключается в том, при каких условиях и в каких ситуациях оно возникает, что ведет к данной специфической форме взаимодействия между людьми. Коллективное поведение возникает как отклик на проблемную ситуацию, которая заключает в себе некое препятствие для устоявшегося поведения и делает невозможным для людей вести свои дела как обычно. По характеру проблемные ситуации могут быть разделены на политические, экономические, психологические, культурные, этнические. В общем и целом под коллективным поведением следует понимать «социальную активность, которая имеет место в условиях временно нестабильных из-за отсутствия четко определенных норм». Будучи отклонением от заведенного порядка, коллективное поведение позволяет людям адаптироваться к новым условиям жизни. Следует обратить внимание на то, что изучение коллективного поведения пересекается с изучением социальных изменений, поскольку под социальными изменениями понимают «любые изменения в культуре, социальной организации и социальном поведении». Коллективное поведение не только возникает в ситуации социальных изменений, оно также инициирует сами социальные изменения.

Русско-американский социолог П.А. Сорокин предложил циклическую теорию социальных изменений, согласно которой существует три типа социокультурных систем — чувственная, идеациональная и идеалистическая, каждой из которых соответствует своя, особая система ценностей и которые сменяют друг друга. Переход от одного типа к другому означает, прежде всего, смену ценностей, которая неизбежно сопровождается кризисом. Индивиды в подобный переходный период как бы теряют ориентиры, что являет собой благодатную почву для возникновения новых форм коллективного поведения. П.А. Сорокин полагал, что XX век — это период кризиса чувственных ценностей, господствовавших в Европе в течение почти шести веков, и перехода к новому, интегральному типу культуры. В современной России также наблюдается переход — от идеационального социокультурного строя, который преобладал в течение всего советского периода, к чувственному, который вбирает в себя уже отмирающие ценности Западной Европы. Исходя из вышесказанного, правомочно охарактеризовать XX век в целом и в особенности настоящий период как время социальных изменений и кризиса.

Можно привести точку зрения еще одного крупного социолога — Г. Лебона, который писал, что «единственные важные перемены, из которых вытекает обновление цивилизаций, совершаются в идеях, понятиях и верованиях». Современная эпоха как раз и являет собой один из тех критических моментов, когда происходит изменение в сфере «человеческой мысли», предшествующее общецивилизационному обновлению. Г. Лебон назвал это время переходным и анархическим.

Вышеизложенное должно стать обоснованием того, почему именно сейчас следует обратить внимание на изучение социальных изменений в целом и на феномен коллективного поведения в частности. Ведь как уже говорилось, именно в ситуации нестабильности и перемен возникают новые формы взаимодействия между людьми, которые как раз и могут быть отнесены к сфере коллективного поведения. Недаром Г. Лебон полагал, что масса, или толпа станет повелительницей современной, носящей хаотический характер, эпохи.

Согласно Г. Свонсону, изучение коллективного поведения всегда имело два основных направления. Первое из них связано с анализом конкретных коллективных группирований и форм коллективного поведения (например, толп, паник, мятежей). В частности, основоположник концепции коллективного поведения в символическом интеракционизме, Г. Блумер, проанализировал три основные формы коллективного поведения — толпы (crowd), массы (mass) и общественности (public). Второе направление в изучении коллективного поведения было всегда сфокусировано на процессах, сопутствующих коллективному поведению. К примеру, К. Лэнг и Г.Э. Лэнг выделили пять базовых процессов, лежащих в основе перехода устойчивых, традиционных форм поведения в новые формы коллективного поведения и в основе полной или частичной трансформации социального порядка: деморализация, коллективная редефиниция, коллективная защита, массовая конверсия, кристаллизация.

Толпа являет собой одну из самых известных и широко распространенных форм коллективного поведения. Мы имеем возможность наблюдать за толпами в нашей повседневной жизни, периодически мы сами становимся членами толпы. Толпа может быть определена как временное объединение людей, которые разделяют общее беспокойство или интерес и которые находятся в непосредственной физической близости друг от друга. Согласно «теории заразительности» (contagion theory), члены толп сосредоточены друг на друге, происходит своего рода заражение одних индивидов эмоциями и настроениями других и в результате члены толпы разделяют общие настроения, образуя тем самым некое однородное целое. Такого взгляда на толпу придерживались Г. Блумер и Г. Лебон. Данную теорию нельзя считать безосновательной, поскольку именно некая степень единства является предпосылкой к тому, что люди начинают вести себя как единая сила. В противоположность данной теории, «теория внезапно возникающих норм» (emergent — norm theory) утверждает, что люди в толпе не являют собой некую однородную совокупность, в которой все одинаково настроены и испытывают одни и те же эмоции. Тернер и Киллиан выступают против «иллюзии единодушия», которая зачастую окутывает коллективное поведение. Они полагают, что мотивы людей зачастую различны, и в качестве подтверждения предлагают типологию участия в толпах, включающую в себя пять уровней. Ими выделены следующие типы: «посвященные» (committed individuals), «заинтересованные» (concerned individuals), «взволнованные» (excited individuals), «зрители» (spectators) и «эксплуататоры» (exploiters). Все эти типы участников преследуют различные цели, и степень вовлеченности их в коллективное поведение различна. «Теория внезапно возникающих норм» также акцентирует внимание на том, как возникают новые коллективные определения и как формируются новые нормы поведения. Безусловно, обе теории имеют свои достоинства и могут быть применены для исследования поведения толп, однако, одним из достоинств «теории внезапно возникающих норм» является то, что она не противопоставляет коллективное поведение поведению традиционному. Она подчеркивает тот факт, что коллективное поведение не означает полного отсутствия социального порядка, а, наоборот, служит основой для возникновения нового, воплощенного в новых нормах и ситуативных определениях.

Существует много различных классификаций толп. Согласно одной из них, можно выделить агрессивные толпы (violent crowds), включающие в себя сборища (mobs) и мятежи (riots); и испуганные толпы (frightened crowds) — паники и массовую истерию. Сборища и мятежи являют собой такие толпы, члены которых, в стремлении достичь некой общей краткосрочной цели, склонны к разрушительным и агрессивным действиям. Однако сборища являют собой более сплоченную, по сравнению с мятежами, совокупность людей, более сфокусированную на достижении цели. По сути, определение сборищ и мятежей совпадает с определением действующей, или психологической толпы, данным Г. Блумером. Широко распространено мнение, что сборища и мятежи, или действующие толпы, всегда агрессивны. Действительно, люди, входящие в них, склонны действовать на основании порыва, нежели на основании установленного правила, и вне каких-либо нравственных предписаний. Поэтому Г. Блумер назвал действующую толпу некультурной и неморальной группой, которая зачастую весьма жестока. Подтверждением тому могут быть городские бунты в США с 1966 по 1968 гг., массовые акции пенсионеров, учителей и шахтеров в России в 90-е гг., демонстрации студентов во всем мире и т.п. Во многих случаях подобные акции заканчиваются столкновением с полицией, битьем стекол, бросанием камней и бутылок с зажигательной смесью, драками. Это происходит потому, что индивид в толпе теряет критическое восприятие и самоконтроль, что приводит к неспособности анализировать свои действия и действия других, повышенной внушаемости и выходу тех эмоций, которые обычно сдерживаются. С другой стороны, поведение толпы не всегда бывает насильственным и разрушительным. П.А. Сорокин в своих «Листках из русского дневника» описывал события, имевшие место во время революции 1917 года. Среди прочих зарисовок есть одна, касающаяся его наблюдения за шествием людей, которые хоронили погибших за дело революции. П.А. Сорокин окрестил его «великолепным спектаклем», когда сотни тысяч людей шли по улицам, и их голоса, музыка и оркестр «сливались в едином погребальном гимне», и при этом совершенный порядок, дисциплина в течение часов, пока процессия продвигалась по улицам. П.А. Сорокин писал: «Такая толпа взволновала меня, все это было так по-человечески». Этот пример являет собой подтверждение тому, что толпы могут и не быть жестокими и агрессивными — многое определяется целью участников, изначальной их настроенностью.

Паника — это коллективное бегство в целях спасения, а массовая истерия — та же паника, но охватывающая людей, не находящихся в непосредственной близости друг от друга, а физически распыленных на довольно широкой территории. Распространено мнение, что паника — весьма распространенное явление во время стихийных бедствий, что люди спасаются бегством, забывая о своих обязательствах друг перед другом. Однако подобные представления — это заблуждения, поскольку паника — весьма редкое явление при стихийных бедствиях, зато она вполне может возникнуть и при достаточно обычных обстоятельствах, но в определенных условиях. Паника обычно имеет место, если люди ощущают срочную потребность покинуть место в связи с какой-либо угрозой, если количество выходов ограничено, так что люди отчасти оказываются пойманными в ловушку, и если доступы к выходу оказываются заблокированными из-за большого числа людей (например, в театре, во время пожара). Однако если люди осознают, что пути к бегству нет, то паники не происходит — они испытывают ужас или начинают вести себя подобно детям.

Наиболее известный случай массовой истерии произошел 30 октября 1938 года в США — миллионы американцев тогда прослушали радиопостановку по книге Г. Уэллса «Война миров» и поверили в возможность нашествия марсиан. Несмотря на то, что люди были физически распылены, они испытывали одинаковое чувство ужаса, которое заставляло их вести себя схожим образом: одни бросились спасать своих близких, другие звонили родным и соседям, третьи спешили вызвать «скорую» и полицию.

Массовая истерия близка к другой форме коллективного поведения, которую можно назвать «истерической эпидемией». А. Керкхофф определил это явление как ситуацию, в которой «психологические симптомы, которым нет удовлетворительного физического объяснения, распространяются в группе людей». То есть некоторые ощущения, которые носят скорее психологический характер и вызваны, скажем, стрессовой ситуацией, начинают истолковываться как симптомы физического заболевания. Помимо этого типа истерической эпидемии, которая имеет место, как правило, в рамках какой-либо организации или учреждения, то есть в узкой группе людей, существуют и другие. К ним можно отнести наблюдение летающих тарелок, эксцентричные, странные объяснения естественных явлений и все виды общераспространенных заблуждений. Объяснить подобные явления можно по-разному. По мнению руководителя клинического отделения Московского института психиатрии МЗ РФ Ю.Полищука, возникновение представлений об инопланетянах, неопознанных объектах — это следствие ожидания чуда. Иными словами, истерическая эпидемия может быть вызвана стрессами, с которыми человек сталкивается каждый день, и однообразием его повседневной жизни, а истерическая эпидемия — это своего рода «разрядка», социальный предохранительный клапан.

Иная классификация толп была представлена Тернером и Киллианом. Они выделили солидарную толпу и индивидуалистическую на основании степени разделения функций между членами; компактную и рассеянную толпу; а также действующую и экспрессивную. Последняя была проанализирована Г. Блумером, который писал, что экспрессивная толпа, в отличие от действующей, обращена не на некую внешнюю цель, а на саму себя, то есть интровертна. Возникающее в такой толпе эмоциональное напряжение находит поэтому выход не в каких-либо целенаправленных действиях, а в смехе, плаче, крике, танцах и т.п. Примерами экспрессивной, или, как ее еще называют, танцующей, толпы могут послужить вакханалии, карнавалы, религиозные сходки, дискотеки.

Следующая после толпы форма коллективного поведения также весьма распространена, в особенности в современном обществе. Речь идет о массе. Согласно определению Г. Блумера, масса включает в себя анонимных индивидов, а это значит, что между ними отсутствует непосредственный контакт; она больше по масштабам, если сравнивать ее с толпой, и более разнородна, ибо ее члены могут отличаться друг от друга своими социальными качествами, то есть занимать различное общественное положение, иметь разные профессиональные, культурные и материальные позиции. Однако основной отличительной чертой массы является природа и способ ее поведения. В массе каждый индивид предоставлен самому себе, он делает свой выбор в отношении некоего объекта, и массовое поведение складывается из совпадений таких индивидуальных выборов. Это можно обнаружить на примере Клондайкской лихорадки. Тогда объектом интереса, привлекавшим внимание разных индивидов, были золотые рудники. В период лихорадки каждый участник имел собственную цель, и кооперация между людьми была минимальной, однако действия каждого отдельного индивида были схожи с действиями других — каждый по отдельности сделал свой выбор, который совпал с выбором других, и в итоге огромное количество людей устремилось на рудники. В XX веке масса становится могучей силой. Г. Блумер писал, что этому способствовали миграции, перемены места жительства, газеты, кино, радио, образование — эти факторы привели к выходу людей за пределы их локального окружения в более широкий мир, где они постоянно вынуждены совершать свой выбор. Этот выбор ныне простирается от выбора зубной пасты до выбора партийной платформы, моды, а совпадение выборов позволяет говорить о «массовом потреблении», «массовых вкусах». Хотя некоторые ученые полагают, что массовый человек — это посредственность, возводящая свои вкусы в ранг должного, а массовое общество — это общество «серых» людей (такого взгляда придерживался, в частности, Х. Ортега-и-Гассет), однако массовое поведение — атрибут нашего времени, а масса -«повелительница эпохи», как назвал ее Г. Лебон, и нельзя не считаться с ее все возрастающей силой. Воздействие массы может быть весьма широким и приводить к серьезным изменениям в социальных институтах (например, если речь идет об электоральном поведении).

Последней из трех основных форм коллективного поведения является общественность. Стоит отметить, что этот тип коллективов встречается в демократически развитых обществах, где существует возможность свободно высказывать свое мнение и развитая сеть средств массовой коммуникации, позволяющая это делать (включая новейшие — такие как Интернет). Общественность можно определить как совокупность людей, которые сталкиваются с какой-то проблемой, разделяются во мнениях относительно ее разрешения и вступают в дискуссию, которая помогает выработать некое коллективное решение, называемое общественным мнением. Общественное мнение нельзя назвать простой механической суммой взглядов некой совокупности людей на проблему, равно как и нельзя назвать его средним этих взглядов. Это, скорее, наиболее распространенное мнение, которое «размещается где-то между в высшей степени эмоциональной и предвзятой точкой зрения и в высшей степени разумным и обдуманным мнением».

В данной работе была сделана попытка отобразить такой феномен социальной реальности, как коллективное поведение. Были выделены основные черты коллективного поведения, ситуации, в которых оно имеет место, и его основные формы. В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что в качестве подхода к исследованию социальных изменений концепция коллективного поведения имеет важное достоинство — она акцентирует внимание на том, что люди действительно делают, как они себя ведут, что и определяет в конечном счете состояние общества — его стабильность или нестабильность. Общество меняется, потому что люди, по разным причинам, начинают действовать иначе, стремясь решить старые проблемы новыми способами, или определить принятые ими однажды условия как новые проблемы, которые нужно решать.

Низовцев В.В.,

к.ф-м.н., МГУ им. М.В. Ломоносова