Мужская модель поведения как проекция авторской мизогинии (творчество М. Криницкого)
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91
Марк Криницкий (1874–1952, наст. фамилия Самыгин) — один из популярнейших писателей Серебряного века. Его романы «Женщина в лиловом», «Случайная женщина», «Маскарад чувства» выходили многотысячными тиражами, неоднократно переиздавались. Однако они замалчивались критикой именно потому, что касались тем и предметов, обычно «выводимых» за рамки рассмотрения «высокой» литературы, в частности, взаимоотношений мужчины и женщины в аспекте палача и жертвы, в русле садомазохистских психологических экспериментов.
М. Криницкий настойчиво отводил мужчине роль жертвы, зафиксировав таким образом намечающуюся в ХХ веке смену гендерных ролей в обществе. В его интерпретации любовь — это всегда «поединок роковой» без милости к покорившемуся и без снисхождения к гибнущему. Его герои меняются местами: победителем в поединке всегда выходит женщина, причем добивается этого всевозможными путями: лестью, хитростью, обманом. Допрашиваемым, проверяемым, выслеживаемым, загнанным в тупик, наконец, доведенным до инсульта предстает «Васючок» (как его называет жена), чья жизнь расписана по «жениному сценарию» («Случайная женщина»). Кажется, что по отношению к своей избраннице герой романа «Женщина в лиловом» избрал апробированную веками тактику: «Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!» — но … все равно оказывается проигравшим и осмеянным.
Ницше писал: «Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самый опасной игрушки». Но родились новые женщины, жаждущие власти, умеющие быть беспощадными, не желающие быть «игрушками». Жестокими, бессердечными рисует писатель всех своих героинь — и невест, и жен, и подруг, и любовниц. Даже предмет всегдашнего сочувствия русской литературы — падшая женщина — и та у Криницкого оказывается отвратительной фурией («Маскарад чувства»). Мужчина же всегда выступает как слабое, не способное к защите самого себя создание.
Так писатель «озвучил» страх патриархатного мира перед женским «наступлением» на свои права, и не нашел ничего лучшего, как облечь его в форму откровенной мизогинии, приписав женщинам всевозможные пороки.
И.А. Морозов (Москва)
Марк Криницкий (1874–1952, наст. фамилия Самыгин) — один из популярнейших писателей Серебряного века. Его романы «Женщина в лиловом», «Случайная женщина», «Маскарад чувства» выходили многотысячными тиражами, неоднократно переиздавались. Однако они замалчивались критикой именно потому, что касались тем и предметов, обычно «выводимых» за рамки рассмотрения «высокой» литературы, в частности, взаимоотношений мужчины и женщины в аспекте палача и жертвы, в русле садомазохистских психологических экспериментов.
М. Криницкий настойчиво отводил мужчине роль жертвы, зафиксировав таким образом намечающуюся в ХХ веке смену гендерных ролей в обществе. В его интерпретации любовь — это всегда «поединок роковой» без милости к покорившемуся и без снисхождения к гибнущему. Его герои меняются местами: победителем в поединке всегда выходит женщина, причем добивается этого всевозможными путями: лестью, хитростью, обманом. Допрашиваемым, проверяемым, выслеживаемым, загнанным в тупик, наконец, доведенным до инсульта предстает «Васючок» (как его называет жена), чья жизнь расписана по «жениному сценарию» («Случайная женщина»). Кажется, что по отношению к своей избраннице герой романа «Женщина в лиловом» избрал апробированную веками тактику: «Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!» — но … все равно оказывается проигравшим и осмеянным.
Ницше писал: «Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самый опасной игрушки». Но родились новые женщины, жаждущие власти, умеющие быть беспощадными, не желающие быть «игрушками». Жестокими, бессердечными рисует писатель всех своих героинь — и невест, и жен, и подруг, и любовниц. Даже предмет всегдашнего сочувствия русской литературы — падшая женщина — и та у Криницкого оказывается отвратительной фурией («Маскарад чувства»). Мужчина же всегда выступает как слабое, не способное к защите самого себя создание.
Так писатель «озвучил» страх патриархатного мира перед женским «наступлением» на свои права, и не нашел ничего лучшего, как облечь его в форму откровенной мизогинии, приписав женщинам всевозможные пороки.
И.А. Морозов (Москва)