О «мужской» традиции  в культуре рассказывания сновидений  у современных коми и хантов

К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 
85 86 87 88 89 90 91 

Рассмотрение ранее опубликованных материалов и результатов современных полевых исследований, позволяет предварительно сформулировать некоторые особенности в «мужской» традиции рассказывания сновидений у современных коми и хантов. Есть основания полагать, что мужская традиция, в отличии от женской, ориентирована не столько на интерпретацию сновидческих текстов с целью предсказания вероятного хода будущих событий, сколько на осмысление и мотивирование уже свершившихся событий либо публично вербализованных определенных намерений. Если рассказ женщин о своих снах, как правило, представляет собой диалог с близкими или знакомыми людьми, к которым обращаются с просьбой помочь понять значение сна, либо совершить какие-либо ритуальные действия, направленные на снятие наваждения плохого сна, то мужская традиция в рассказывании сновидений может быть определена как монологическая. В последнем случае пересказы снов могут быть соотнесены с дидактическими рассказами, поясняющими происхождение тех или иных запретов и норм.

Эти выводы сделаны на основе материалов, собранных в ходе полевых этнографических исследований 1990-х годов на территории Коми республики и Тюменской области (Шурышкарский район — ареал совместного проживания коми и хантов) проводился сбор материалов о культуре рассказывания сновидений у современных коми и хантов в плане изучения механизмов трансляции традиционного мировоззрения. В ходе интервьюирования внимание акцентировалось на следующих темах: традиционные представления о природе сна; запреты, связанные с местом и временем сна; представления о возможности избавления и защиты от «дурного» сна; запреты, связанные с рассказыванием сновидений;   регламентация контактов   со спящим;    ритуальные и «календарные» сны. Было опрошено около 200 информантов разных возрастов (от 25 до 80 лет, при этом респонденты в возрасте от 50 до 70 лет составляют 90 %). Среди них: мужчин — 20%, женщин — 80%.

А.В. Шашкин (Казань)

Рассмотрение ранее опубликованных материалов и результатов современных полевых исследований, позволяет предварительно сформулировать некоторые особенности в «мужской» традиции рассказывания сновидений у современных коми и хантов. Есть основания полагать, что мужская традиция, в отличии от женской, ориентирована не столько на интерпретацию сновидческих текстов с целью предсказания вероятного хода будущих событий, сколько на осмысление и мотивирование уже свершившихся событий либо публично вербализованных определенных намерений. Если рассказ женщин о своих снах, как правило, представляет собой диалог с близкими или знакомыми людьми, к которым обращаются с просьбой помочь понять значение сна, либо совершить какие-либо ритуальные действия, направленные на снятие наваждения плохого сна, то мужская традиция в рассказывании сновидений может быть определена как монологическая. В последнем случае пересказы снов могут быть соотнесены с дидактическими рассказами, поясняющими происхождение тех или иных запретов и норм.

Эти выводы сделаны на основе материалов, собранных в ходе полевых этнографических исследований 1990-х годов на территории Коми республики и Тюменской области (Шурышкарский район — ареал совместного проживания коми и хантов) проводился сбор материалов о культуре рассказывания сновидений у современных коми и хантов в плане изучения механизмов трансляции традиционного мировоззрения. В ходе интервьюирования внимание акцентировалось на следующих темах: традиционные представления о природе сна; запреты, связанные с местом и временем сна; представления о возможности избавления и защиты от «дурного» сна; запреты, связанные с рассказыванием сновидений;   регламентация контактов   со спящим;    ритуальные и «календарные» сны. Было опрошено около 200 информантов разных возрастов (от 25 до 80 лет, при этом респонденты в возрасте от 50 до 70 лет составляют 90 %). Среди них: мужчин — 20%, женщин — 80%.

А.В. Шашкин (Казань)