4. Изменение взглядов, предпочтений и общественных ценностных ориентаций

Взгляды и определяющие их ценностные ориентации фактически производны от совокупности объективных характеристик уровня и стиля жизни, общественных и индивидуальных условий жизни и их субъективных оценок. Они нуждаются в тщательном сопоставлении и проверке объективными данными, что не отменяет существования их собственной, независимой динамики, не сводимой к изменениям объективных условий. При определенных обстоятельствах они могут даже очень влиять на поведение людей. Ценностные ориентации способны меняться со временем, причем быстро и масштабно, как свидетельствуют регулярные опросы общественного мнения в 1990-е годы. С другой стороны, чешский народ, как правило, достаточно рассудителен и реалистичен в оценках своего относительно недавнего социального опыта. Поэтому его взгляды и ценностные ориентации иногда могут быть использованы в качестве экспертных оценок по важным вопросам.

Восприятие собственного положения и оценки основных общественных ценностей

Для субъективной оценки жизненного стандарта или своего места на шкале благополучия/бедности характерно явное стремление респондентов использовать понятие «ни хорошо, ни плохо». В исследовании 1999 г. 68,8% опрошенных отнесли свои домохозяйства к разряду «ни бедных, ни богатых». Обнаруживается тенденция к занижению более обеспеченными респондентами оценки своего положения. Опрошенные были явно более удовлетворены характером динамики жизненного уровня в период 1989-1995, нежели 1996-1999 годов. Фактически исследование проводилось во время, когда депрессия середины девяностых годов частично уже была преодолена. Однако ее негативные последствия были весьма ощутимы.

          Субъективное ранжирование в некоторой степени соответствует объективной тенденции роста дифференциации чешского общества в 1990-е годы, отчетливо свидетельствуя об увеличении и низшего, и высшего слоев за счет средних. Но по сравнению с объективной стратификацией стремление чехов отождествлять себя с центром частью шкалы более чем очевидно. Воздействие растущей социальной дифференциации демонстрируют данные таблицы 10, где отражены изменения в восприятии социальной справедливости. Здесь очевиден пессимизм населения. Важна общественная оценка состояния законности и морального уровня жизни (Таблица 11). Все опросы 1990-х годов свидетельствуют о сильных опасениях по поводу преступности, выросшей за десятилетие втрое. С другой стороны, совсем иной характер имеет восприятие перемен, связанных с демократией, свободой, самореализацией и т. д., как видно из таблиц 10 и 11. Отчетливый разрыв между позитивной оценкой постсоциалистического роста свободы и демократии и все более негативной оценкой общественной безопасности и справедливости, с одной стороны, и такого же негативного отношения к низкому уровню законности и общественных норм, можно считать типичным для населения постсоциалистической Чешской Республики и не только для нее.

Изменение общественных и системных ценностных ориентаций

          Группа вопросов об общественных ценностных ориентациях по восьми главным аспектам трансформации и модернизации была одной из частей исследования 1995 г. Вопросы были частично перенесены с небольшими изменениями в исследование 1999 г., где вместе с вновь сформулированными образовали группу из восьми биполярных вопросов (семантические дифференциалы). Повтор вопросов позволил сравнить анализ динамики изменений. Цель биполярного вопроса состояла в помещении пятиступенчатой шкалы между двумя противоположными утверждениями нашего исследования. Пятиступенчатая шкала включала следующие градации: «1. Только первое мнение, 2. Скорее первое, 3. Истина где-то посередине, 4. Скорее второе мнение, 5. Только второе». Нейтральное отношение, фиксируемое срединой шкалы, значительно отличалось от отсутствия определенной точки зрения в варианте ответа 6. «Не знаю». Эта категория высказываний исключалась из представленного ниже диапазона.

          Восемь вопросов относились к следующим темам: а) Ускорение или постепенное и осторожное осуществление процесса завершения приватизации; б) Решающая роль в экономике страны государства или рынка; в) Государственная поддержка или преимущественно рыночные методы развития сельского хозяйства; г) Национальный суверенитет или европейская интеграция; д) Ответственность индивидов и семейств или государства за состояние уровня жизни народа; е) Справедливый или незаслуженный характер получения доходов и достижения успехов; ж) Достаточность решений большинства или акцент на законности и уважении прав меньшинств; з) Быстрый рост экономики и уровня жизни или охрана окружающей среды. Первые пять вопросов впервые задавались и в исследовании 1995 г. Результаты 1999 года приведены в таблице 12.

Отношение к приватизации изменилось незначительно. Но внимательный анализ убеждает, что восприятие процессов приватизации (как символа трансформации в целом) чешским обществом в 1999 г. более поляризовано, чем в 1995 г. Во всяком случае, сейчас явно предпочтительнее осторожные, а не радикальные подходы, - результат негативного опыта «чешского пути» приватизации. Существенно возросла европейская ориентация. Численность сторонников интеграции повысилась с трети почти до половины. Это значительный модернизационный сдвиг. Ответственность за благосостояние несколько сместилась от государства на индивида, но отчетлива тенденция к сбалансированному подходу в этом вопросе. Увеличилось количество приверженцев активного вмешательства государства в сельское хозяйство: в чешском обществе сильна установка на поддержку аграрной сферы, поскольку   еще   явно   ощутимы   сельские   корни   старшего   поколения.

 Отношение к дихотомии роли государства или рынка в экономике осталось почти неизменным и уравновешенным. Позитивным, отчетливо выраженным феноменом модернизации служит очевидное предпочтение охраны окружающей среды и защиты прав меньшинств в рамках демократической политической системы.

          Общественные ценностные ориентации чешского населения в последней декаде ХХ столетия пережили стабилизационный тип развития. На рубеже 1980-1990-х годов существовал первоначальный революционный энтузиазм, массовая декларативная поддержка трансформации в целом, в некоторой степени ослабляемые сохраняющимися противниками перемен и зарождающимися опасениями старшего, а позже и среднего поколений. Широкая политическая поддержка трансформации характерна для всей первой половины десятилетия, несмотря на масштабный спад уровня жизни и трудности, с которыми столкнулась большая часть людей. Постепенно отношение к трансформации стало определяться реальным социальным положением, а не идеологическими стереотипами и политической необходимостью. В развитии экономики примерно к 1996 г. были исчерпаны преимущества начального этапа шоковой терапии, ресурсов первой волны приватизации. Иссякли терпение и оптимистические ожидания населения. Последующий экономический спад и рестриктивная политика явились катализаторами политической плюрализации, отчуждения политической элиты, поворота от общественных целей к личным и возобладания более реалистической оценки всей социальной ситуации и положения индивида.

          Опыт жизни в условиях трансформации в демократическом обществе к концу 1990-х годов способствовал формированию более реалистических, социально обоснованных общественных ценностных ориентаций и связанных с ними взглядов и отношений. Мышление год от года все меньше определялось прошлым и все больше – стандартами европейского демократического общества. Уже сформировались группы взрослой молодежи, которые воспринимают период, предшествовавший трансформации, скорее как историю, чем современность. И хотя их большинство - сторонники трансформации и модернизации, для части из них характерны фрустрация и недоверие к политической системе, следствие трудностей адаптации к усложняющимся условиям существования (безработица и жилищная проблема). Трансформация и демократическое развитие принимаются как данность, а глобализация и модернизация становятся частью повседневности.

Выводы – качество жизни

          Глубокие мирные перемены в системах институтов политики и экономики, частью инициированные извне и частью производные от перемен в идеологии и моральной сфере, создали в постсоциалистических странах Центра Европы новый тип общественных отношений. Это видоизменило систему социальных институтов и открыло общество интенсивным контактам с европейскими, другими развитыми странами. Кроме того, это способствовало переходу к новой модели исторического развития градуалистского характера, связанной с важнейшими культурными процессами в широком смысле этого понятия. Эти процессы и есть постсоциалистическая трансформация. Она означает исторические общественные перемены, качественные социально-институциональные и культурные метаморфозы, значительно повлиявшие на жизнь отдельных лиц, семей, домохозяйств.

          Общая направленность постсоциалистической трансформации в начале казалась самоочевидной: больше гражданских свобод и плюралистическая демократия; больше рыночной экономики и частной инициативы; больше гуманизма, терпимости, движение к экономическому благосостоянию и расцвет духовной культуры, рост доходов и уровня жизни; позитивные сдвиги в защите окружающей среды и здравоохранении; положительные перемены в образе жизни, «возвращение» в Европу, максимальная открытость всему миру и поддержка международной безопасности. Мечты в сознании народа сплелись в идеальный образ общества.

          После 1989 г. многие мечты воплощены в жизнь. Очевидны перемены в облике городов и даже сел. Явно расширился – главным образом за счет импорта или заимствований – ассортимент товаров, услуг и форм поведения, широко распространились современные виды телекоммуникаций, аудио-визуального и другого электронного оборудования, компьютерные технологии. Несколько выросли показатели ожидаемой продолжительности жизни населения и экологии, резко выросли число поездок за рубеж, иностранный туризм.

          Однако «радикальная экономическая реформа» в ее как международно настоятельно рекомендованной, так и оригинальной чешской формах, еще далеки от того, чтобы способствовать стабильной экономике, благосостоянию и росту уровня жизни. Напротив, реформа скорее стимулировала незаконное и/или аморальное экономическое поведение и крайнюю экономическую и социальную дифференциацию, решительно осуждаемую людьми. В начале и во второй половине 1990-х годов имели место спад реальной заработной платы и всплеск безработицы. Демократизация политической системы не предотвратила раздела Чешских земель и Словакии. Повседневность функционирования плюралистической демократии привела, в частности, к столкновению почти авторитарной формы правления большинства с ультралиберальной своевольной активностью политических, профессионально-экономических, этнических и других меньшинств, групп влияния. Идеальный тип «объединенной на основе консенсуса элиты» вытеснен постоянно враждующей фрагментированной элитой. Внезапный рост преступности породил массовое ощущение неуверенности в безопасности. Законность и общественная мораль негативно оцениваются населением. Отношения Европейского Союза со странами, пытающимися интегрироваться в эту ассоциацию, все еще не обрели дружеского характера. В целом желаемый рост качества жизни как важнейшая цель ожидаемой модернизации далеко не соответствует идеалам гуманистического подхода к постсоциалистической трансформации и сопряжен с многими неожиданными рисками и опасностями.

          Сейчас ясно, что даже частичный прогресс, приближающий нас к таким целям, недостижим путем одних институциональных и социальных изменений под влиянием прекраснодушных идеологий и нравственных проповедей. Слишком глубока пропасть между полусовременным, полублагополучным чешским обществом и постиндустриальным информационным обществом, основанного на продвинутом знании.

          (Перевод с английского Н.В. Коровицыной)

Взгляды и определяющие их ценностные ориентации фактически производны от совокупности объективных характеристик уровня и стиля жизни, общественных и индивидуальных условий жизни и их субъективных оценок. Они нуждаются в тщательном сопоставлении и проверке объективными данными, что не отменяет существования их собственной, независимой динамики, не сводимой к изменениям объективных условий. При определенных обстоятельствах они могут даже очень влиять на поведение людей. Ценностные ориентации способны меняться со временем, причем быстро и масштабно, как свидетельствуют регулярные опросы общественного мнения в 1990-е годы. С другой стороны, чешский народ, как правило, достаточно рассудителен и реалистичен в оценках своего относительно недавнего социального опыта. Поэтому его взгляды и ценностные ориентации иногда могут быть использованы в качестве экспертных оценок по важным вопросам.

Восприятие собственного положения и оценки основных общественных ценностей

Для субъективной оценки жизненного стандарта или своего места на шкале благополучия/бедности характерно явное стремление респондентов использовать понятие «ни хорошо, ни плохо». В исследовании 1999 г. 68,8% опрошенных отнесли свои домохозяйства к разряду «ни бедных, ни богатых». Обнаруживается тенденция к занижению более обеспеченными респондентами оценки своего положения. Опрошенные были явно более удовлетворены характером динамики жизненного уровня в период 1989-1995, нежели 1996-1999 годов. Фактически исследование проводилось во время, когда депрессия середины девяностых годов частично уже была преодолена. Однако ее негативные последствия были весьма ощутимы.

          Субъективное ранжирование в некоторой степени соответствует объективной тенденции роста дифференциации чешского общества в 1990-е годы, отчетливо свидетельствуя об увеличении и низшего, и высшего слоев за счет средних. Но по сравнению с объективной стратификацией стремление чехов отождествлять себя с центром частью шкалы более чем очевидно. Воздействие растущей социальной дифференциации демонстрируют данные таблицы 10, где отражены изменения в восприятии социальной справедливости. Здесь очевиден пессимизм населения. Важна общественная оценка состояния законности и морального уровня жизни (Таблица 11). Все опросы 1990-х годов свидетельствуют о сильных опасениях по поводу преступности, выросшей за десятилетие втрое. С другой стороны, совсем иной характер имеет восприятие перемен, связанных с демократией, свободой, самореализацией и т. д., как видно из таблиц 10 и 11. Отчетливый разрыв между позитивной оценкой постсоциалистического роста свободы и демократии и все более негативной оценкой общественной безопасности и справедливости, с одной стороны, и такого же негативного отношения к низкому уровню законности и общественных норм, можно считать типичным для населения постсоциалистической Чешской Республики и не только для нее.

Изменение общественных и системных ценностных ориентаций

          Группа вопросов об общественных ценностных ориентациях по восьми главным аспектам трансформации и модернизации была одной из частей исследования 1995 г. Вопросы были частично перенесены с небольшими изменениями в исследование 1999 г., где вместе с вновь сформулированными образовали группу из восьми биполярных вопросов (семантические дифференциалы). Повтор вопросов позволил сравнить анализ динамики изменений. Цель биполярного вопроса состояла в помещении пятиступенчатой шкалы между двумя противоположными утверждениями нашего исследования. Пятиступенчатая шкала включала следующие градации: «1. Только первое мнение, 2. Скорее первое, 3. Истина где-то посередине, 4. Скорее второе мнение, 5. Только второе». Нейтральное отношение, фиксируемое срединой шкалы, значительно отличалось от отсутствия определенной точки зрения в варианте ответа 6. «Не знаю». Эта категория высказываний исключалась из представленного ниже диапазона.

          Восемь вопросов относились к следующим темам: а) Ускорение или постепенное и осторожное осуществление процесса завершения приватизации; б) Решающая роль в экономике страны государства или рынка; в) Государственная поддержка или преимущественно рыночные методы развития сельского хозяйства; г) Национальный суверенитет или европейская интеграция; д) Ответственность индивидов и семейств или государства за состояние уровня жизни народа; е) Справедливый или незаслуженный характер получения доходов и достижения успехов; ж) Достаточность решений большинства или акцент на законности и уважении прав меньшинств; з) Быстрый рост экономики и уровня жизни или охрана окружающей среды. Первые пять вопросов впервые задавались и в исследовании 1995 г. Результаты 1999 года приведены в таблице 12.

Отношение к приватизации изменилось незначительно. Но внимательный анализ убеждает, что восприятие процессов приватизации (как символа трансформации в целом) чешским обществом в 1999 г. более поляризовано, чем в 1995 г. Во всяком случае, сейчас явно предпочтительнее осторожные, а не радикальные подходы, - результат негативного опыта «чешского пути» приватизации. Существенно возросла европейская ориентация. Численность сторонников интеграции повысилась с трети почти до половины. Это значительный модернизационный сдвиг. Ответственность за благосостояние несколько сместилась от государства на индивида, но отчетлива тенденция к сбалансированному подходу в этом вопросе. Увеличилось количество приверженцев активного вмешательства государства в сельское хозяйство: в чешском обществе сильна установка на поддержку аграрной сферы, поскольку   еще   явно   ощутимы   сельские   корни   старшего   поколения.

 Отношение к дихотомии роли государства или рынка в экономике осталось почти неизменным и уравновешенным. Позитивным, отчетливо выраженным феноменом модернизации служит очевидное предпочтение охраны окружающей среды и защиты прав меньшинств в рамках демократической политической системы.

          Общественные ценностные ориентации чешского населения в последней декаде ХХ столетия пережили стабилизационный тип развития. На рубеже 1980-1990-х годов существовал первоначальный революционный энтузиазм, массовая декларативная поддержка трансформации в целом, в некоторой степени ослабляемые сохраняющимися противниками перемен и зарождающимися опасениями старшего, а позже и среднего поколений. Широкая политическая поддержка трансформации характерна для всей первой половины десятилетия, несмотря на масштабный спад уровня жизни и трудности, с которыми столкнулась большая часть людей. Постепенно отношение к трансформации стало определяться реальным социальным положением, а не идеологическими стереотипами и политической необходимостью. В развитии экономики примерно к 1996 г. были исчерпаны преимущества начального этапа шоковой терапии, ресурсов первой волны приватизации. Иссякли терпение и оптимистические ожидания населения. Последующий экономический спад и рестриктивная политика явились катализаторами политической плюрализации, отчуждения политической элиты, поворота от общественных целей к личным и возобладания более реалистической оценки всей социальной ситуации и положения индивида.

          Опыт жизни в условиях трансформации в демократическом обществе к концу 1990-х годов способствовал формированию более реалистических, социально обоснованных общественных ценностных ориентаций и связанных с ними взглядов и отношений. Мышление год от года все меньше определялось прошлым и все больше – стандартами европейского демократического общества. Уже сформировались группы взрослой молодежи, которые воспринимают период, предшествовавший трансформации, скорее как историю, чем современность. И хотя их большинство - сторонники трансформации и модернизации, для части из них характерны фрустрация и недоверие к политической системе, следствие трудностей адаптации к усложняющимся условиям существования (безработица и жилищная проблема). Трансформация и демократическое развитие принимаются как данность, а глобализация и модернизация становятся частью повседневности.

Выводы – качество жизни

          Глубокие мирные перемены в системах институтов политики и экономики, частью инициированные извне и частью производные от перемен в идеологии и моральной сфере, создали в постсоциалистических странах Центра Европы новый тип общественных отношений. Это видоизменило систему социальных институтов и открыло общество интенсивным контактам с европейскими, другими развитыми странами. Кроме того, это способствовало переходу к новой модели исторического развития градуалистского характера, связанной с важнейшими культурными процессами в широком смысле этого понятия. Эти процессы и есть постсоциалистическая трансформация. Она означает исторические общественные перемены, качественные социально-институциональные и культурные метаморфозы, значительно повлиявшие на жизнь отдельных лиц, семей, домохозяйств.

          Общая направленность постсоциалистической трансформации в начале казалась самоочевидной: больше гражданских свобод и плюралистическая демократия; больше рыночной экономики и частной инициативы; больше гуманизма, терпимости, движение к экономическому благосостоянию и расцвет духовной культуры, рост доходов и уровня жизни; позитивные сдвиги в защите окружающей среды и здравоохранении; положительные перемены в образе жизни, «возвращение» в Европу, максимальная открытость всему миру и поддержка международной безопасности. Мечты в сознании народа сплелись в идеальный образ общества.

          После 1989 г. многие мечты воплощены в жизнь. Очевидны перемены в облике городов и даже сел. Явно расширился – главным образом за счет импорта или заимствований – ассортимент товаров, услуг и форм поведения, широко распространились современные виды телекоммуникаций, аудио-визуального и другого электронного оборудования, компьютерные технологии. Несколько выросли показатели ожидаемой продолжительности жизни населения и экологии, резко выросли число поездок за рубеж, иностранный туризм.

          Однако «радикальная экономическая реформа» в ее как международно настоятельно рекомендованной, так и оригинальной чешской формах, еще далеки от того, чтобы способствовать стабильной экономике, благосостоянию и росту уровня жизни. Напротив, реформа скорее стимулировала незаконное и/или аморальное экономическое поведение и крайнюю экономическую и социальную дифференциацию, решительно осуждаемую людьми. В начале и во второй половине 1990-х годов имели место спад реальной заработной платы и всплеск безработицы. Демократизация политической системы не предотвратила раздела Чешских земель и Словакии. Повседневность функционирования плюралистической демократии привела, в частности, к столкновению почти авторитарной формы правления большинства с ультралиберальной своевольной активностью политических, профессионально-экономических, этнических и других меньшинств, групп влияния. Идеальный тип «объединенной на основе консенсуса элиты» вытеснен постоянно враждующей фрагментированной элитой. Внезапный рост преступности породил массовое ощущение неуверенности в безопасности. Законность и общественная мораль негативно оцениваются населением. Отношения Европейского Союза со странами, пытающимися интегрироваться в эту ассоциацию, все еще не обрели дружеского характера. В целом желаемый рост качества жизни как важнейшая цель ожидаемой модернизации далеко не соответствует идеалам гуманистического подхода к постсоциалистической трансформации и сопряжен с многими неожиданными рисками и опасностями.

          Сейчас ясно, что даже частичный прогресс, приближающий нас к таким целям, недостижим путем одних институциональных и социальных изменений под влиянием прекраснодушных идеологий и нравственных проповедей. Слишком глубока пропасть между полусовременным, полублагополучным чешским обществом и постиндустриальным информационным обществом, основанного на продвинутом знании.

          (Перевод с английского Н.В. Коровицыной)