ПЕРВОБЫТНОЕ ОБЩЕСТВО НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ 8 страница

В 1800 году в Белоруссии побывал известный русский поэт и государственный деятель Г.Р.Державин. Он оставил интересные записки, в которых описано тяжелое положение крестьян, произ­вол помещиков и арендаторов.

В 1783 году по дороге на Волынь через Белоруссию проезжал известныйминеролог академик В.М.Севергин. Свои впечатления о путешествии по Белоруссии он изложил в книге «Записки путе­шествия по западным провинциям Русского государства» (СПБ, 1803 г.).

Как видно из вышесказанного, присоединение Белоруссии к России имело в целом прогрессивное значение. Началось быст­рое развитие экономики, торговли, культуры, уменьшилось рели­гиозное и национальное угнетение. Этому содействовала и поли­тика царского правительства, стремившегося закрепить свое влияние на присоединенных землях.

Культура Беларуси во второй половине XVII — XVIII в.

Развитие культуры Белоруссии во второй половине XVII— ХVIII в. происходило в чрезвычайно сложных условиях. Находясь в составе Речи Посполитой, Белоруссия вместе с ней

переживала затяжной кризис. Подъем времен Ренессанса и Ре­формации сменился упадком. Активизировались силы контрре­формации во главе с орденом иезуитов. Исполняя решения Три-

дентского собора, они жестоко преследовали православие и протестантизм. Научные знания объявлялись грешными и несов­местимыми с христианством.

С наибольшей силой регресс в области научных знаний про­явился в философии. Ни одна из великих проблем новейшей тео­рии познания и природоведения, сформулированных западными философами Гобсом, Спинозой, Лейбницем и др., не получила отклика в Речи Посполитой. Это было связано с тем, что филосо­фия носила исключительно академический характер.

Важнейшими центрами религиозной схоластики в Белорус­сии и Литве была Виленская академия и многочисленные иезуит­ские коллегии в Минске, Витебске, Гродно, Бресте и других горо­дах и местечках. Основными предметами изучения в них были теология, латинский язык, философия. Изучение философии рас­сматривалось как подготовка для усвоения «высшей мудрости», т.е. богословия. В загоне находились и другие области научных знаний. Если в Западной Европе в XVI — XVIII вв. математичес­кая наука достигла значительных успехов, возникли новые направ­ления: аналитическая геометрия, интегральные исчисления, то в Речи Посполитой все оставалось на уровне элементарных знаний Не в лучшем состоянии находились и науки прикладного ха­рактера. Ученые-медики, например, боясь обвинений в ереси, стремились обойти спорные проблемы, постоянно использовали в своей практике иррациональные приемы. Считалось, что с бо­лезнями необходимо бороться прежде всего при помощи молитв и заклинаний, которые являются более эффективными, чем дру­гие средства.

Но схоластическая философия и наука в Белоруссии и Литве в рассматриваемый период не были монолитными. И через них пробивались искры свободомыслия и материализма. В 80-е годы ХVII в. подсудок Брестского суда, воспитанник местной иезуитс­кой коллегии, Казимир Лыщинский написал на латинском языке трактат «О несуществовании бога». По мнению автора, бог явля­ется плодом человеческой фантазии. Философ отрицал бессмер­тность души и провозглашал разум высшим авторитетом в вопросах познания. Католические инквизиторы жестоко распра­вились с белорусским мыслителем. В 1689 году он был сожжен на костре в Варшаве.

Во второй половине XVII в. в Белоруссии начали распростра­няться идеи раннего Просвещения. Их сторонники призывали проводить государственные реформы, опираться на светские зна­ния, считали свободу мышления обязательным условием разви­тия науки. Наиболее ярко ранние просветительские идеи прояви­лись в творчестве таких поэтов и мыслителей, как Симеон Полоцкий, Андрей Белобоцкий, Станислав Щука, Илья Копиевич и др. Но из-за преследований иезуитов они вынуждены были по­кинуть пределы Белоруссии.

В середине и во второй половине ХVIII в. в результате ожив­ления социально-экономической жизни, внедрения элементов капиталистического способа производства идеи Просвещения получили более широкое распространение. К наиболее видным представителям просветительской мысли Белоруссии этого вре­мени следует отнести К-Нарбута, Б.Добшевича, М.Почобута-Одляницкого, М.Карповича, И.Хрептовича, А.Довгирда, С.Юндила, В .Яблонского, И.Еленского и др. Благодаря им в общественно-по­литической и философской мысли Белоруссии на смену контрреформационной схоластике пришел религиозный скептицизм. В своих трудах они опирались на достижения природоведческих наук, славянской и западноевропейской рационалистической философии. Но поскольку в Белоруссии буржуазные отношения были еще развиты слабо, а в роли третьего сословия выступала преимущественно мелкая шляхта, то мировоззрение белорусских просветителей не отличалось последовательностью. Многие из них считали, что положение дел в обществе можно изменить путем постепенных реформ, а для этого достаточно только изменить взгляды людей, воспитать в человеке высокие гражданские чув­ства.

В неблагоприятных условиях в Белоруссии во второй полови­не XVII — ХVIII в. развивалось и образование. Постоянные гоне­ния православных братств, их погромы привели к сокращению количества братских школ. Наиболее широкую сеть школ имели иезуиты. На протяжении XVI — XVII вв. они открыли в Белорус­сии около 20 коллегий. Преподавание в них велось на латинском языке и по содержанию знании, духовной и политической ориен­тации не соответствовало требованиям времени. Основными пред­метами в иезуитских школах были: грамматика, риторика, этика, мораль, богословие, физика и математика.

Рядом с иезуитами, хотя и в меньших масштабах, действова­ли униаты. Проводником их идей был орден базылян, имевший также довольно разветвленную сеть своих школ. В конце XVII в. здесь начали открывать свои школы другие католические ордена: доминиканцы, кармелиты, пияры и другие.

Такая система образования в Белоруссии просуществовала до второй половины XVIII в. Но она уже не могла удовлетворить нужда развивающейся экономики. Необходима была реоргани­зация школьного дела, и она была проведена. В 1773 году для ее проведения была создана эдукационная комиссия. Осуществляе­мые ею мероприятия, в целом, носили прогрессивный характер. Из школы изгонялась схоластика и пустое заучивание, запреща­лось преподавание теологии. Большое значение придавалось изу­чению физики, математики, природоведению, нравственности, физическому воспитанию.

За 20 лет своего существования комиссия открыла в Бело­руссии 20 школ, которые являлись средней ступенью в системе обучения.

Особый интерес вызывают школы, открытые в Гродно и По­ставах в 70-е годы XVIII в. меценатом А.Тизенгаузом. Это были первые в истории Речи Посполитой профессиональные школы, где готовили врачей, акушеров, ветеринаров, артистов театров, финансовых контролеров, художников и чертежников. В них обу­чались преимущественно дети крепостных крестьян.

Реформа просвещения в Речи Посполитой совпала с ликви­дацией в 1773 г. ордена иезуитов. Она соответствовала нуждам времени, но ее практическое осуществление было мизерным, ибо хозяевами жизни по-прежнему были недальновидные феодалы-крепостники.

Ликвидация ордена иезуитов и более широкое распростра­нение идей Просвещения в последней четверти XVIII в. положи­тельно сказались на развитии высшего образования и научных знаний. Виленская иезуитская академия была реорганизована в Главную школу Великого княжества Литовского, первое высшее светское учебное заведение в Литве и Белоруссии. В ней работа­ли такие выдающиеся ученые того времени, как М.Почобут-Одляницкий, С.Юндил и др.

Мартин Почобут-Одляницкий (1728 —1810 гг.) был одним из организаторов и директором Виленской обсерватории, долгое время работал ректором Главной школы ВКЛ. За заслуги в изуче­нии природоведения и астрономии избирался членом-корреспон­дентом Парижской академии наук. Станислав Юндил (1761 — 1847 г.) был признанным специалистом в области ботаники и зоо­логии. В 1791 г. он опубликовал книгу «Описание растений в про­винции Великого княжества Литовского», положившую начало си­стематическому научному изучению растительности Белоруссии.

Ряд трактатов на белорусском, польском и латинском языках по философии, экономике и эстетике принадлежит известному просветителю и меценату того времени, последнему канцлеру Великого княжества Литовского Иоахиму Хрептовичу (1728 — 1812 гг.). Широкую известность имела его библиотека в Щорсах, а его труды высоко оценивались в странах Западной Европы.

На территории Белоруссии в конце XVIII в. широкую извест­ность получили идеи физиократов, которые выступали в защиту равенства людей и критиковали крепостное право. Их сторонни­ками были И.Хрептович, И.Страйновский, М.Карпович и другие. Большой популярностью пользовался философ и церковный дея­тель Георгий Конисский (1717 — 1795 гг.). Он высоко ценил при­родоведческие науки и их роль в познании природы. Предшествен­ником математической логики, одним из первых интерпретаторов философской системы И.Канта был С.Маймон (1753 —1800 гг.). Его знали и высоко ценили И.В.Гетэ и Ф.Шиллер.

В тесной связи с просвещением в Белоруссии развивалось книгопечатание. Монополия католической церкви в области на­уки и просвещения, преследование братских школ и типографий привели к свертыванию кирилловского книгопечатания. Книжный рынок был заполнен религиозной литературой на латинском и польском языках. Светские книги стоили очень дорого и на бело­русском языке не издавались.

Расширение идей Просвещения содействовало развитию печатно-издательского дела. Во второй половине XVIII в. в Белорус­сии уже деистов ало 11 типографий, светская литература стала преобладать. Появились и первые периодические издания. Грод­но стал третьим городом Речи Посполитой (после Варшавы и Виль­но) и первым провинциальным центром, в котором начал выхо­дить свой печатный орган— «Гродненская газета». В 1792 г. здесь некоторое время издавались «Гродненские известия» — орган" Торгавицкой конфедерации, а в 1796 —1797 гг. печатался «Курь­ер Литовский», который позже стали издавать в Вильно.

Литература второй половины ХVII — ХVIII в. носила переход­ный характер. В ней отживали средневековые идеи и художествен­ные формы и утверждались новые. Вместо традиционного лето­писания и полемической литературы появились песенно-интимная лирика, комедии, интермедии, сатирическая проза, поэзия и дру­гие жанры, а основным художественным направлением стало утонченное барокко.

Наиболее характерными произведениями белорусской лите­ратуры переходного периода были «Речь Мелешки» и «Послание к Обуховичу». В них осуждалось положение, в котором очутилось Великое княжество Литовское после Люблинской унии 1569 г., предательство, жадность, аморальность польской и местной бе­лорусской шляхты.

Большую историко-литературную ценность представляет со­бой и оригинальная хроника, составленная в конце XVII — пер­вой половине XVIII в. жителями Могилева — купеческим старо­стой Трофимом Суртой и начальником городской канцелярии Юрием Трубницким. В ней описываются яркие события жизни города с 1526 по 1746 г, а также события того времени, имеющие важное значение в жизни белорусского и других народов Европы.

С переходным периодом связаны и первые шаги в становле­нии белорусской драматургии. Она была представлена комичес­кими интермедиями к школьным драмам, которые ставились в стенах местных иезуитских коллегий. В отличие от школьных драм, создаваемых на латинском языке и посвященных сюжетам из Библии, интермедии писались на более понятном зрителю бе­лорусском языке, а их сюжеты брались из окружающей действи­тельности. Их главным героем был крестьянин-белорус, под мас­кой простонародности которого скрывалась натура умная, сообразительная. Не случайно, что некоторые интермедии, создан­ные в это время, прочно вошли в народный фольклор.

С интермедиями было тесно связано и возникновение в Бе­лоруссии нового драматургического жанра — комедии. Первым шагом в этом направлении явилась многоактная «Вакханалия» (1725 г.), в которой, наряду с греческим мудрецом Диогеном и польскими панами, действует «русин» Василь и его слуга Селивон, говорящие на сочном белорусском языке.

Наличие двух тенденций, связанных с древней и новой лите­ратурой, наиболее отчетливо проявилось в поэзии. В переходный период продолжало развиваться традиционное силлабическое стихосложение на древнебелорусском и старославянском языках (С.Полоцкий, А.Белобоцкий, И.Иевлевич, Ф.Утчипкий и др.). Оно окончательно размежевалось со средневековой ритмической про­зой, но тематически все реже выходило за рамки религиозно-ди­дактических вопросов. Одновременно зарождалась и успешно развивалась светская лирика, особенно песенно-любовная. Пос­ледней было свойственно новое, близкое к народному мировосп­риятие. В отличие от «высокой» поэзии, рассчитанной на элитар­ные круги, любовная лирика опиралась уже на разговорный язык, на силлабо-тоническое стихосложение.

Во второй половине XVIII в. утонченное барокко сменилось неоклассицизмом и сентиментализмом. Но литературные произ­ведения в это время писались, в основном, на польском языке. Единственным произведением на белорусском языке, дошедшим до нашего времени, является сборник анекдотов «Торба смеху».

Во второй половине XVII — XVIII в. в Белоруссии дальнейшее развитие получило театральное искусство. Особенно быстрыми темпами развивался школьный, театр. Его возникновение было связано с деятельностью ордена иезуитов. Стремясь расширить свое влияние, окатоличить местное население, иезуиты широко использовали театральные представления, воздействуя на зри­тельные и слуховые эмоции людей.

Театры действовали также при православных братских шко­лах, униатских и других учебных заведениях. Они использовали театральные представления для идеологического воздействия на массы.

Продолжал развиваться и кукольный театр — батлейка. Глав­ным героем его стал белорусский крестьянин — весельчак и шут­ник Нестерка, высмеивающий фанаберистость шляхты, ее неве­жество и стяжательство.

Уникальным явлением белорусского искусства второй поло­вины XVIII в. стали крепостные (придворные) театры. Они удов­летворяли потребности магнатов, но актерами в них была моло­дежь из числа крепостных крестьян.

Первый в Белоруссии крепостной театр был основан еще в 40-е г. XVIII в. в Несвиже. В нем действовали драматическая, опер­ная и балетная труппы. В 70-е годы XVIII в. главным центром те­атрально-музыкальной жизни в Белоруссии стал слонимский двор великого литовского гетмана М.Огинского, дяди известного ком­позитора Михаила Клеофоса Огинского. Крепостные театры су­ществовали также при дворах Тизенгауза в Гродно, Сапег — в Ружанахи Деречине, Радзивиллов — в Слуцке, Зорича — в Шклове, Чернышева — в Чечерске, Тышкевичей — в Свислочи. С 70-х годов XVIII в. в Гродно и Минске регулярно показывали свои пред­ставления польские профессиональные театры В.Богуславского, Д.Моравского и др.

Одновременно с крепостными и профессиональными во вто­рой половине XVIII в. действовали театры при монастырских кол­легиях в Бобруйске, Бресте, Витебске, Жировицах, Забеллах, Лиде, Новогрудке, Пинске, Полоцке и др. Их репертуар состоял преиму­щественно из латинских трагедий и польских комедий. В конце XVIII в. школьные театры исчезли.

Деятельность крепостных и школьных театров активизиро­вала музыкальную жизнь. Во многих городах появились хорошие оркестры. В их репертуаре были произведения западноевропейс­кой классики и местных композиторов — М.Огинского, Я.Голонда, Э.Михалевича, Р.Вордоцкого, О.Бобровского, М.Ковалевского и др.

Во второй половине XVII в. в связи с развитием школьного театра значительных успехов достигло многоголосное хоровое пение. Являясь вначале преимущественно церковным, оно вско­ре внедрилось и в светскую музыкальную и театральную жизнь.

Хоровая музыка в школьной драме была тесно связана и с культурой кантов. Белорусские канты и псалмы часто приобрета­ли характер и форму народных песен. Со временем процесс вза­имопроникновения и слияния религиозно-церковной поэзии и народных мелодий породил возникновение своеобразных духов­ных стихотворений, исполнителями которых стали нищие и слеп­цы-лирики.

Господствующим стилем в архитектуре Белоруссии во второй половине XVII — первой половине XVIII в. было барокко. К 30-м годам XVIII в. сложилась своеобразная архитектурно-художествен­ная система, получившая название «виленское барокко». Его рас­цвет связан с творчеством выдающегося архитектора Я.К.Глаубица, который много лет работал в Белоруссии. Оригинальными памятниками «виленского барокко» являются костел в Столовичах, Спаская церковь в Могилеве, униатская церковь в Борунах Ошмянского района и др.

В 60 — 70-х г. XVIII в. в архитектуре начал утверждаться но­вый стиль — классицизм, характеризующийся монументальнос­тью форм, симметричностью планировки, синтезом архитектур­ных, живописных и скульптурных элементов. В стиле классицизма в это время были созданы дворцово-парковые ансамбли в Щор­сах, Святске, Деречине, Ружанах, Гомеле, Шклове, построены и реконструированы ратуши и торговые ряды в Минске, Витебске, Чечерске, здания медицинских и театральных школ в Гродно, собор св. Иосифа в Могилеве. Впервые в Белоруссии начала вестись и типовая жилищная застройка: городская в Гродно и сельс­кая в Ворнянах Ошмянского уезда.

В тесной связи с архитектурой развивались живопись, скуль­птура, граверное и народно-прикладное искусство. В них, как и в архитектуре, первоначально господствующим стилем было барок­ко, а во второй половине XVIII в. — классицизм.

Как и в предшествующие столетия, в это время в искусстве Белоруссии основное внимание обращалось на создание икон, настенных росписей и скульптур для церквей, костелов, дворцов, а также гравюр для украшения книг. Но во всех этих жанрах про­изошли значительные изменения. В иконописи исчезла плоско­стная трактовка фигур, на смену ей пришло объемное изображе­ние. В живописи широкое распространение получили реалистический портрет и историческая картина. Наиболее зна­чительный вклад в развитие белорусской живописи внесли пред­ставители виленской, могилевской и гродненской живописных школ.

Графика Белоруссии в это время развивалась в двух направ­лениях — книжной и станковой гравюры. Книжная графика про­должала традиции Ф.Скорины, П.Мстиславца и И.Федорова. Это особенно характерно было для Супрасльской типографии.

В развитие станковой гравюры в это время большой вклад внесли представители виленской, несвижской и могилевской гра­верных школ. Среди виленских графиков наибольшую известность приобрел Ф. Бальцевич, создавший ряд оригинальных портретов известных исторических деятелей. В Несвиже прославился Г.Лейбович, при участии которого был создан известный альбом «Изоб­ражения рода князей Радзивиллов». Ведущими представителями могилевской граверной школы были выходцы из семьи Ващенков. Они создали ряд очень тонких по художественному рисунку произведений искусства.

Художественная резьба по дереву объединяла в себе декора­тивную и станковую скульптуру. Декоративная скульптура явля­лась важнейшим средством оформления дворцовых и культовых зданий. Развивалась она в тесной связи с архитектурой и живо­писью и была органически с ними связана. Из произведений ху­дожественной резьбы по дереву того времени наибольший инте­рес представляет иконостас собора св. Николая в Могилеве. По композиции и характеру резьбы он близок к иконостасу Смолен­ского собора Новодевичьего монастыря в Москве, над созданием которого работали также мастера из Белоруссии. Но по тонкости резьбы и красоте ажурных колонок он стоит выше иконостаса собора Новодевичьего монастыря.

Во второй половине XVII — XVIII в. в Белоруссии широкое распространение получила и резная скульптура по дереву. Она развивалась под влиянием художественной резьбы и занимала видное место в оформлении интерьеров дворцов, костелов, уни­атских и православных церквей. По характеру резьбы и стилис­тическим особенностям в ней выделялись два направления. В

скульптуре православных храмов человеческие фигуры напоми­нали святых в иконах. Несколько в ином плане развивалась скуль­птура католических костелов. Под влиянием барокко в них более выразительно передавалась фактура одежды и человеческого тела, динамика движения. В качестве примера можно привести скульптуры пророка из Могилевского краеведческого музея и святых апостолов в Гродненском фарном костеле.

В конце XVIII в. на смену барокко пришел классицизм. Но он неоставил значительного следа в скульптуре Белоруссии.

Высокого расцвета во второй половине XVII — XVIII. в. в Бе­лоруссии достигло народно-прикладное искусство. Богатым и расточительным магнатам нужны были изящные вещи. Часть из них создавалась трудом крепостных мастеров на вотчинных ма­нуфактурах. Непреходящую художественную ценность имеют слуцкие пояса, особенно «литые», созданные в 50 — 60-е годы XVIII в. под руководством Яна Моджарского. Они делались из шел­ковых и золотых нитей и украшались разноцветным орнаментом, отличались удивительным сочетанием линии и цвета, четкостью композиции.

Высоким художественным уровнем отличались ковры, гобе­лены, шпалеры и скатерти, ткавшиеся в Мире, Кореличах, Гродно и Лососно около Гродно. Удивительное стекло, зеркала, фаянсо­вую посуду выпускали мануфактуры в Налибоках, Уречье, Свержене, Телеханах. Уречское стекло украшалось растительным и геометрическим орнаментом, жанровыми картинками из жизни белорусского народа, стихотворными надписями. Это свидетель­ствовало о высоком мастерстве его создателей.

Подводя итоги, следует отметить, что культура второй поло­вины XVII — XVIII в. развивалась в очень сложных условиях, но, тем не менее, достигла высокого уровня развития.

БЕЛОРУССКИЕ ЗЕМЛИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

Социально-экономическое развитие Беларуси в первой половине XIX в.

В конце XVIII — первой половине ХIХ в. в Белоруссии, как и в России, шел процесс разложения феодально-крепостничес­кой системы и зарождение новых, капиталистических отношений. Об этом свидетельствовали изменения, происходившие в промыш­ленности: росло количество мануфактур, на многих из них начал использоваться вольнонаемный труд. Появились и первые фабри­ки. Они были построены в 20-е годы в местечках Хомск и Косово Гродненской губернии и выпускали сукно. Среди предприятий мануфактурного типа наиболее распространенными были пред­приятия по переработке сельскохозяйственного сырья: виноку­ренные, суконные, полотняные, сахарные, мукомольные, В сере­дине XIX века на некоторых мануфактурах стали использоваться паровые двигатели. В конце 50-х годов в Белоруссии насчитыва­лось 549 вотчинных и капиталистических предприятий с 6,5 тыс. рабочих. Вольнонаемные среди них составляли 43 %.

Переход от ручного труда к машинному (Определял промыш­ленную революцию, которая началась в Англии во второй поло­вине ХVIII века и обеспечила резкое повышение производитель­ности труда. В Белоруссии эти процессы только начинались. Развитию промышленности содействовали работы по улучшению путей сообщения, что способствовало включению белорусского хозяйства во всероссийский рынок. Большое экономическое зна­чение имели каналы, которые соединяли реки бассейна Черного моря с реками бассейна Балтийского моря (Огинский, Березинский, Днепровско-Бугский). По этим водным путям Брест, Кобрин, Пинск, Борисов и другие города вели оживленную торговлю, уве­личивалось их промышленное значение. За период с 1825 по 1861 г. население 42 городов Белоруссии увеличилось с 151 тыс. до 320 тысяч человек.

Быстрый рост городского населения Белоруссии в 30 — 50 г. объясняется преимущественно не экономическими, а политичес­кими факторами, прежде всего, насильственным выселением ев­реев из деревень и помещичьих имений в города и местечки. Са­мой многочисленной категорией городского населения были мещане (75—80%) — ремесленники, мелкие торговцы, чернора­бочие и другие. Городское население платило различные государ­ственные и местные (земские) налоги и исполняло многочислен­ные натуральные повинности. Огромные налоги и повинности в пользу феодально-крепостнического государства почти полнос­тью поглощали прибыль даже зажиточной части горожан и дохо­ды городов. Они отрицательно отражались на их социально-эко­номическом развитии, на процессе первоначального накопления капитала.

Но, тем не менее, города развивались: увеличивалось число промышленных предприятий, расширялась торговля. Помимо еженедельных рынков и традиционных ярмарок все шире и шире внедрялась постоянная лавочная торговля.

Расширению торговых связей содействовала пока еще толь­ко наметившаяся производственная специализация промышлен­ного и сельскохозяйственного производства отдельных регионов. Укреплению их торговых связей способствовало начавшееся стро­ительство сухопутных торговых путей, Широкие дороги, осажен­ные березами, так называемые «гостинцы.», связывали белорус­ские города с другими городами империи. Из Белоруссии вывозили, в основном, лен и льнопродукты, зерно, водку, спирт, хлопок, сало, лес. В Белоруссию привозились промышленные то­вары.

Новые явления в экономике, которые вызывались формиро­ванием капиталистических отношений, обозначились и в белорус­ской деревне. Сельское хозяйство все больше связывалось с рын­ком, увеличивалась площадь пахотных земель, расширялись посевы технических культур (льна, конопли), возрос удельный вес картофеля и сахарной свеклы, возникло тонкорунное овцеводство. В ряде помещичьих хозяйств началось использование сельскохо­зяйственных машин. Пропагандой передовых методов земледе­лия и животноводства занималось Белорусское вольное экономи­ческое общество, которое существовало с 1826 по 1841 г. в Витебске. В 40-е годы в Горках Могилевской губернии был открыт первый в России земледельческий институт.

Кроме чисто сельскохозяйственных работ, крестьяне все боль­ше занимались промыслами, нанимались на разные работы. Рас­ширялось их имущественное расслоение: выделялись зажиточные крестьяне, которые арендовали мельницы, вели торговлю и т.д.

Дальнейшее развитие прогрессивных явлений в экономике сдерживалось господством феодально-барщинной системы, суще­ствованием крепостного права. Помещики с целью увеличения прибыльности имений расширяли посевы за счет крестьянских наделов, создавали новые фольварки. Но запущенная, неудобрен­ная, плохо обработанная земля давала низкие урожаи. С 1820 по 1850 г. в Витебской и Могилевской губерниях было 10 неурожай­ных лет. Крестьяне все больше разорялись и не могли в такой сте­пени, как раньше, нести возрастающие повинности. Быстрыми темпами росла задолженность помещичьих имений.

В тяжелом положении оказались и крестьяне государствен­ных имений. Они, как правило, сдавались в аренду чиновникам и обедневшим дворянам, а арендаторы стремились выжать из кре­стьян все, что можно было взять, и без зазрения совести увеличи­вали повинности.

Не имея возможности прокормить свои семьи с наделов, вып­латить вовремя многочисленные налоги и оброки, многие крес­тьяне вынуждены были искать побочные заработки. В свободное от земледельческих работ время, с разрешения помещиков или арендаторов они шли на лесоразработки, сплавные работы и до­рожное строительство, занимались извозом и домашними промыс­лами.

Многие помещики сами отдавали своих крепостных по кон­трактам на строительные и дорожные работы, часто в далекие губернии России. Плату за их труд они забирали себе.

Рост барщины, массовое обезземеливание крестьянства, ча­стые неурожаи, произвол помещиков и арендаторов вели к упад­ку крестьянского хозяйства, к еще большему обеднению кресть­янских масс. Все это вызывало недовольство крестьянства и подталкивало его на борьбу против своих угнетателей.

Борьба крестьян против феодального угнетения принимала различные формы: подача жалоб царю и местным властям, от­каз выполнять чрезмерные повинности, побеги от своих владель­цев, неподчинение властям, вооруженные выступления. Уже в первой трети ХIХ в. на территории Белоруссии имели место 46 крупных выступлений крестьян.

Рост крестьянских волнений вынуждал царизм принимать некоторые законодательные меры, чтобы ограничить произвол. помещиков и арендаторов и тем самым ослабить недовольство крестьян. Еще Павел I, чтобы ограничить произвол помещиков, издал указ, запрещающий вынуждать крестьян работать в воскре­сенье и рекомендовал ограничить барщину до трех дней в неде­лю. Но эти рекомендации остались на бумаге, ибо принимать их или не принимать решал сам помещик. Не смог решить эту про­блему и указ Сената 1818 г., который предписывал губернаторам западных губерний установить «строгий надзор» за тем, чтобы помещики не требовали от своих крестьян выполнения «непомер­ных повинностей», а только тех, которые «обозначены в инвентарях». Это вынудило Кабинет министров в 1824 г. создать комис­сию по проверке повинностного состояния крестьян Белоруссии. В результате проверки было установлено, что при определении повинностей помещики допускают «полный произвол» и вынуж­дают крестьян выполнять чрезмерные «уроки работы».

Но выводы комиссии также ничего не дали, ибо царизм боял­ся затрагивать основы крепостного права. Об этом свидетельству­ет и тот факт, что Николай I еще пять раз создавал различные секретные комитеты по решению крестьянского вопроса, но ког­да дело доходило до принятия конкретного решения, то он при­знавал рекомендации комитетов несвоевременными, а сами ко­митеты распускал.

И тем не менее, во второй четверти XIX в. были проведены некоторые реформы, призванные разрядить напряженное состо­яние в деревне. В 1835 г. были утверждены «Правила об отдаче крестьян по найму на земленные и другие черные работы». Со­гласно им, помещики могли отдавать по контрактам из многосе­мейных дворов не более половины работников, причем в контрак­тах должны были указываться «размер оплаты, количество рабочего времени и место работы».