ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКАЯ ДРЕВНЕРУССКАЯ ДЕРЕВНЯ
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ДЕРЕВНИ.
Данный сюжет в отечественной литературе специально не разрабатывался. Но если история изучения отдельных памятников и регионов на восточноевропейской территории периодически включается в историографические разделы публикаций, то анализ зарубежной аграрной археологии средневековья у нас отсутствует.
В целом, несмотря на неоднократно отмечавшийся недостаток интереса археологов к средневековой аграрной проблематике, в странах Восточной и Центральной Европы ей непосредственно, или при рассмотрении смежных тем, посвящено более 2000 публикаций. Их подробный анализ планируется представить отдельным изданием[207]. Здесь ограничимся обобщенными историографическими оценками, учитывая и надеясь, что изложенное в последующие разделах позволит читателю увидеть и оценить степень изученности интересующей нас проблематики.
Внимание археологов, а также отдельных, наиболее дальновидных медиевистов-аграрников к возможностям археологии отмечается в научной литературе, как указывалось, с 20-х гг. нашего столетия. Но широкие исследования развернулись в европейских странах после Второй мировой войны. В разных странах эти исследования имели свои особенности. Рассмотрим историю археологического изучения средневековой деревни в Восточной и Центральной Европе.
В АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ[208].
В восточнославянском ареале первые специальные работы по исследованию сельских поселений отмечены в 20-30-х гг. XX в. Но они были спорадическими. Основным археологическим источником о сельском населении оставались лучше изученные курганы. На их материалах было основано и фундаментальное исследование деревенского ремесла в 40-х гг. (Б.А.Рыбаков). С обобщения курганного материала начались и работы 50-х гг. (Труды ГИМа). Начало целенаправленным исследованиям сельских поселений было положено в середине 50-х гг. работами В.В.Седова на Смоленщине, продемонстрировавшими ценность регионального археологического изучения деревни. Но до 70-х гг. систематических исследований указанного вида памятников в Восточной Европе не велось (за исключением небольших работ в Среднем Поднепровье, предпринятых по инициативе В.И.Довженка).
Последующему усилению интереса археологов к аграрной проблематике косвенно способствовали историко-географы, которые в 60-70-х гг. обратилась к истории природной среды и ее взаимодействия с человеческим обществом. Серия работ на эту тему способствовала последующему повороту археологов к проблемам расселения, ландшафтной приуроченности хозяйства. Первым к природе и ее роли в расселении обратился Л.В.Алексеев в монографии о Полоцкой земле (1960).
70-е гг. стали определенным рубежом в изучении эпохи, предшествовавшей так называемой древнерусской поре (вторая половина I тыс.). После многолетних и интенсивных полевых работ, особенно 60-х гг., украинские археологи начали переходить к региональным обобщениям. И хотя эти исследования прямо не связаны с археологией деревни, иных, не сельских форм жизни тогда еще практически не существовало. Также в 70-е гг. начинаются целенаправленные региональные исследования сельских поселений IХ-ХIV вв. в Волго-Окском междуречье (Т.Н.Никольская), Северо-Восточной Украине (С.А.Беляева, А.В.Шекун). Восточной Беларуси (автор). Итоги этих штудий были подведены уже в 80-е гг. В первой половине этого десятилетия активизировались работы в Новгородской и Псковской землях. Тогда же, хотя и стихийно, завершается сложение нового направления в изучении средневековых аграрных памятников: комплексное их исследование с помощью письменных источников, топонимики и исторической географии, что позволило полнее и точнее интерпретировать археологические данные. Начало этим методам положил в 70-е гг. Л.В.Алексеев при изучении феодализации в Смоленской земле. Затем близкую методику мы применили в Восточной Беларуси, а в начале 80-х гг. новые элементы в нее внес С.З.Чернов, работавший в Подмосковье. В середине 80-х гг. появилась серия обобщающих работ, как археологических, так и общеисторических. В этих монографиях отразились и достигнутые результаты в археологическом изучении деревни, и лакуны в наших познаниях. Прежде всего, это касается наличия многих "белых пятен" как в территориальном, так и в структурном охвате. С середины 30-х гг. отмечается активизация региональных, в том числе и полевых исследований. Выделяются работы в землях Северо-восточной и Северо-Западной Руси (Н.А.Макаров, Б.Н.Харлашов, А.Г.Фурасьев), в Северо-Восточной Украине (В.П.Коваленко, А.П.Моця), на Верхней Волге (И.В.Исланова).
Значительно активизировались работы по средневековой аграрной археологии Беларуси. Наряду с традиционными для беларусских исследователей вниманием к могильникам и городищам (Л.В.Дучиц, Ю.А.Заяц, А.А.Метельский, С.А.Пивоварчик) развернулось изучение селищ, особенно на западе и юго-востоке страны. Эти работы охватили разные хронологические периоды. В Посожье О.А.Макушников исследовал прежде всего становление сети сельского расселения. О.В.Иов в Западном Полесье детально изучал весь комплекс проблем аграрной археологии IХ-ХIII вв. Историко-археологические штудии сельских поселений ХIV-ХVIII вв. в Понеманье завершил В.И.Шаблюк.