Лекция 5. Жизнь и творчество Сервантеса.
Структура записей в каталоге
Теперь вам предстоит знакомство со структурой хранящихся в каталоге записей со сведениями о файлах и подкаталогах нижнего уровня.
Запись о файле в каталоге содержит имя и тип файла, объем файла в байтах, дату создания, время создания и еще ряд параметров, необходимых операционной системе для организации доступа.
4 file(s) 359560 bytes free
Количество файлов на диске Объем свободного пространства диска, байт
Используемый источник: Макарова Н.В. Информатика.
Посмотреть весь документ
Возрождение в Испании конец 15 – сер. 17 в. Движение реконкисты, освобождение от мавров длилось несколько столетий. Освобождались отдельные города, части. Долгое время не было единства, в 15 в. – отменена крепостная зависимость. Корона оказывает покровительство торговли и промышленности. Век открытий, новая экономика страны, приток золота и серебра.
Испания – колониальная держава. Ее называли «Колосс на глиняных ногах». Благополучие страны было шатким, с/х развивалось медленно, непродуктивно. Со 2ой половины 16 в. начинается экономический кризис. Испания лишается колоний. Начинается инфляция, банкротство страны. Дух эпохи воплощен в авантюрном духе наживы. Все мечтают быть губернаторами колоний. Происходит резкое расслоение общества.
В Испании католическая церковь всегда играла особую роль. Католичество возглавляет борьбу против мавров, власть церкви увеличивается. В1477 году учреждается Святая инквизиция. Возрождение в Испании развивается под воздействием католической церкви. Искусство разрабатывает религиозные сюжеты. (Луис Моралес, эль Греко)
Испанский гуманизм опирается на крестьянство. Буржуазии не существует. Ведущие жанры: роман и драма. Выделяется несколько разновидностей романа:
1. Рыцарский – популярный в 15 в., появился в 14, пришел из Франции. Там читатели искали то, чего были лишены в реальности.
2. Пасторально-рыцарский роман. Идеальные герои предавались любви на лоне природы. Отражал утопический идеал человека.
3. Пикарескный роман (пикаро – плут, пройдоха). – авантюрный, плутовской. Действительность в самых нерелигиозных тонах. Фоном служит бытовая действительность. Особый тип героя – вор, бродяга, рыцарь социального дна. Свой кодекс чести: делать что угодно, но не работать честно.
В 30-х гг. 16 в. вводит в литературно-жанровый канон: 1) характерная мемуарная форма повествования. 2) хронологическая последовательность событий. 3) сатирическое изображение жизни разных слоев (скотологический юмор) 4) отсутствие психологизма (герой – щепка, пассивно подстраивается под обстоятельства).
В середине 16 в. правительство начинает бороться с рыцарскими романами, издают запреты, т.к. романы уводят от реальности.
Мигель де Сервантес Сааведра. Родился в 1547г. в городке Алькала де Анарес. Принадлежал к Идальгии (дворянству) и был сыном бедного лекаря. Недостаток средств помешал ему получить хорошее образование, но он все же окончил университет, когда ему был 21 год, он поступил на службу папского посла кардиналу Аквавиве. Когда тот вернулся на родину Сервантес поехал с ним в Италию, после смерти кардинала - поступил в испанскую армию. Зачислен во флот. Получил тяжелое увечье руки. Был подвержен нападению алжирских корсаров. Пять лет провел в плену. Много раз пытался бежать, пока не был выкуплен. В поисках заработка пишет пьесы для театра, а так же различные стихотворения. Работал сборщиком недоимок, доверил казенные деньги одному из банкиров, сбежавшего с ними, в результате попадет в тюрьму. Последние 15 лет провел в большой нужде, но этот период был расцветом в его творчестве. В 1605 г была увидела свет первая книга «Хитроумный идальго Дон Кихот Ломанческий», опубликованное поддельное продолжение романа побудило автора продолжить повествование о Дон Кихоте. Публикация «Назидательных новелл». Последнее произведение – «Перселес и Зигизмунда», напечатан после смерти. Последние годы провел с женой в монастыре, дабы не умереть с голода.
В романе «Дон Кихот» можно наблюдать жанровый синтез рыцарского, пасторально-рыцарского и плутовского романов, осмеяние рыцарской литературы и феодальных идеалов.
Роман сразу же приобрел необычайную популярность. По словам Мериме, это "самый остроумный и занимательный в мире роман". Но занимательность в нем сочетается с глубиной мысли и силой художественного обобщения. Без преувеличения можно назвать роман Сервантеса первым великим европейским реалистическим романом.
Бросалось в глаза стремление Сервантеса осмеять рыцарские романы, которые все еще пользовались в Испании значительной популярностью. Сервантес неоднократно прямо указывает на это свое намерение. В прологе говорится о том, что "Дон Кихот" есть "сплошное обличение рыцарских романов" и что "единственная цель" книги - "свергнуть власть рыцарских романов и свести на нет их широкое распространение, какое получили они в высшем обществе и у простонародья" (ч. I, Пролог). И в самом конце "Дон Кихота" Сервантес вновь заявляет, что стремился "внушить людям отвращение к вымышленным и нелепым историям, описываемым в рыцарских романах" (ч. I, гл. 74).
В связи с этим "Дон Кихот" с первых страниц развертывается как пародия на рыцарский роман. Читатель все время сталкивается с традиционными чертами и ситуациями рыцарского романа, только "вынутыми" из волшебной романтической среды и перенесенными в повседневную, достаточно прозаическую обстановку Испании начала XVII в.
Главным украшением рыцарского романа всегда был знатный молодой рыцарь, красивый, сильный, влюбленный, сокрушающий полчища врагов, побеждающий чародеев и великанов. В романе Сервантеса его место занимает захудалый ламанчский идальго Алонсо Кехана, все имущество которого заключалось в "фамильном копье, древнем щите, тощей кляче и борзой собаке" (I, 1). Начитавшись рыцарских романов, решил он стать странствующим рыцарем. Алонсо Кехана назвал себя громким именем Дон Кихота Ламанчского, облекся в рыцарские доспехи, избрал себе даму сердца и, оседлав боевого коня, отправился на поиски приключений. Только доспехи его были ветхими и ржавыми, богатырский конь представлял собой жалкую клячу, а владычицей его сердца, за неимением принцессы, стала деревенская девушка из ближайшего селения Тобосо, которую Дон Кихот торжественно именовал Дульсинеей Тобосской. Вскоре появился у Дон Кихота оруженосец, который столь же мало походил на оруженосца из рыцарских романов, как сам Дон Кихот на настоящего рыцаря. Мирный землепашец Санчо Панса не отличался отвагой, а молчаливость, столь украшавшая совершенных оруженосцев, вовсе не являлась его добродетелью.
Нелепы и часто смехотворны "подвиги" Дон Кихота, который хотел видеть и видел мир таким, каким его изображали рыцарских романы. Постоялый двор представлялся ему замком с четырьмя башнями и блестящими серебряными шпилями, заурядные потаскухи - знатными обитательницами замка, толедские купцы - странствующими рыцарями, ветряные мельницы - многорукими великанами и т.п.
При этом Сервантес имел в виду не только общую схему рыцарского романа (очаровательные принцессы, великаны и карлики, странствующие рыцари и пр.), но и отдельные эпизоды популярных книг. Так, находясь в горах Сьерры-Морены, Дон Кихот решил подражать самому Амадису Галльскому, который, по его словам, был "путеводную звездою, ярким светилом, солнцем отважных и влюбленных рыцарей". Однажды, отвергнутый принцессой Орианой, Амадис наложил на себя покаяние и, приняв имя Мрачного Красавца, удалился в горы. Дон Кихота никто не отвергал, однако, оказавшись среди скал, он вознамерился повторить поступки Амадиса и, обращаясь к Санчо Пансе, сказал: "Сейчас я разорву на себе одежды, разбросаю доспехи, стану биться головой о скалы..." На что добродушный Санчо, не читавший рыцарских романов, заметил ему: "Ради самого Христа, смотрите, ваша милость, поберегите вы свою голову, а то еще нападете на такую скалу и на такой выступ, что с первого же раза вся эта возня с покаянием кончится".
Сердобольное замечание Санчо, продиктованное здравым смыслом, сразу же выявляет всю крайнюю надуманность книжной романтики. Опущенные на обыденную землю традиционные ситуации рыцарского романа перестают казаться возвышенными и становятся просто смешными. К этому приему "приземления" книжной рыцарской романтики Сервантес неоднократно прибегает в этом романе. Условные, подчас совершенно неправдоподобные образы и похождения как бы "переводятся" на язык житейской прозы, и тогда сказочные великаны оказываются ветряными мельницами, войско могущественного волшебника - стадом баранов и т.п. Только в расстроенном воображении Дон Кихота выдуманный мир рыцарского романа сохраняет свою "реальность". Сам же Сервантес делает все, чтобы дискредитировать его в глазах читателей.
Но почему все-таки Сервантес решил "свергнуть власть рыцарских романов" и ополчился на них в своем самом значительном произведении? Как взыскательный писатель и просто здравомыслящий человек, он не мог, конечно, мириться с потоком низкопробной литературы, наводнявшей книжный рынок. Правда, не все рыцарские романы были плохи. К числу произведений, обладавших художественными достоинствами, Сервантес относил "Амадиса Галльского" или "Пальмерина Английского". Зато великое множество романов, жадно поглощаемых неразборчивыми читателями, действительно достойно было самого решительного осуждения. Еще выдающийся гуманист Хуан Луис Вивес отмечал вредное влияние на юношество этих романов с их культом грубой силы, феодальной заносчивостью и сомнительной моралью. В них многое перешло от средних веков и застыло, подобно мертвой лаве. Потакая убогим вкусам, они превратились в заповедник умственной и художественной рутины.
«Подражание природе» было ведущим принципом ренессансного реализма. Выступая против эпигонского рыцарского романа, Сервантес отстаивал великие завоевания эпохи Возрождения. Осмеивая рыцарский роман, он расчищал путь литературе содержательной, правдивой, близкой к "природе", т.е. к жизни.
Поначалу роман Сервантеса почти не выходит за пределы литературной пародии. Постепенно, однако, Дон Кихот перестает быть только комической фигурой. Он обнаруживает такие свойства, которые позволяют увидеть его совсем в ином свете. У его безумия была поэтическая основа, да и само безумие являлось своего рода вызовом миру, лишенному яркости и вдохновения. Конечно, Дульсинея Тобосская существовала только в воображении ламанчского фантазера, но ведь придумать Дульсинею мог лишь тот, кто поэтизировал женщину, благоговел перед ней, для кого любимая, будь она даже простой крестьянской девушкой, превращалась в блистательную принцессу. Но Дон Кихот не только поэт, он, при всем своем безумии, еще и благородный мыслитель, человек большого ума. По замечанию священника, "добрый этот идальго говорит глупости, только если речь заходит о пункте его помешательства, но, когда с ним заговорят о чем-нибудь другом, он рассуждает в высшей степени здраво и высказывает ум во всех отношениях светлый и ясный...".
О золотом веке, воспетом еще поэтами классической древности, любили вспоминать гуманисты эпохи Возрождения. Красивая легенда укрепляла их веру в "изначальные" достоинства человека, рожденного для счастья и свободы. И Дон Кихот наряду с гуманистами хочет, чтобы люди вновь обрели свой естественный удел. Оказывается, именно ради этого он и решил возложить на себя бремя странствующего рыцарства. Для него странствующий рыцарь - самоотверженный борец за справедливость, обязанный "защищать обиженных и утесняемых власть имущими". В железном веке истинный гуманизм должен облечься в латы и вооружиться острым рыцарским мечом.
Дон Кихот принципиально отличался от книжных героев. И не только своим нелепым внешним видом. Гораздо важнее то, что Дон Кихот сознает себя сыном железного века и свой нравственный долг видит в том, чтобы вернуть миру утраченную им справедливость. Он прямо заявляет Санчо Пансе: "Друг Санчо, да будет тебе известно, что я по воле небес родился в наш железный век, дабы воскресить золотой". От средних веков унаследовал Дон Кихот наивную веру в чародеев и великанов. Эпоха Возрождения вдохнула в него высокую веру в то, что век правды и человечности может быть возвращен на землю.
По мере развития романа фигура Дон Кихота приобретает все более патетический характер. Его безумие все чаще оборачивается мудростью. Особенно это бросается в глаза во второй части романа, увидевший свет вскоре после того, как некий Авельянеда издал 1614 г. подложную вторую часть "Дон Кихота", в которой изобразил ламанчского рыцаря полоумным дуралеем, а его оруженосца - тупым обжорой. У Сервантеса во второй части романа Дон Кихот поражает собеседников благородством своих суждений и порывов. Это дало основания положительному дон Дьего назвать его безумие "благородным", а Сервантесу в обращении к читателю даже прямо говорит о "разумных его безумствах".
Когда в беседе с герцогом Дон Кихот смело заявлял, что "кровь облагораживают добродетели" и что "большего уважения заслуживает худородный праведник, нежели знатный грешник" (II, 32), он, по сути дела, высказал мысль, которая со времен Данте и Петрарки принадлежала к числу кардинальных истин ренессансного гуманизма. Утверждая, что благородная "наука странствующего рыцарства" включает в себя "все или почти все науки на свете, Дон Кихот прокламировал образ "универсального человека", прославленного не одним поколением европейских гуманистов.
В качестве человека, лишенного "всякого такта действительности", ламанчский чудак стал под пером гениального испанского писателя типическим воплощением "донкихотизма", за которым скрывается очень реальное жизненное содержание. Дон Кихоты появлялись в разные века и у разных народов. Донкихотизм возможен и в частной, и в общественной жизни. С ним можно встретиться и в политике, и в искусстве, и в науке. Но, конечно, отнюдь не случайно такое классическое выражение донкихотизма возникло именно в Испании на исходе эпохи Возрождения.
"Дон Кихот" давно уже стал одним из популярных произведений мировой литературы. При этом в различные исторические периоды представители различных идеологических и литературных направлений по-разному истолковывали гениальное творение испанского гуманиста. Так, просветители XVII в. обращали внимание главным образом на антифеодальную пародийно-сатирическую тенденцию романа. Немецкие романтики увидели в "Дон Кихоте" воплощение "извечного конфликта" между духом (Дон Кихот) и материей (Санчо Панса), недостижимым идеалом и пошлой реальностью. По мнению Генриха Гейне, Сервантес, задумав написать сатиру на рыцарский роман, "сам того ясно не сознавая, написал величайшую сатиру на человеческую восторженность". И.С. Тургенев в известной речи "Гамлет и Дон Кихот" (1860) он ставил ламанчского рыцаря выше Гамлета, так как видел в нем бескорыстного энтузиаста, служителя идеи, овеянного ее сиянием.