Лекція № 13. Адміністративний процес 15 страница

В 1958-м Штайнерт становится руководителем фотокласса в Folkwangschule für Gestaltung в Эссене (Essen, земля Северная Рейн-Вестфалия), а вскоре и ее представительным директором. Ему также присваивается титул профессора. Штайнерт -- учитель целого ряда выдающихся немецких фотографов следующего поколения. Кроме того, он создает в эссенском Музее Фолькванг (Museum Folkwang) фотографическую коллекцию и до 1963 года курирует там фотографические выставки.

Как фотограф Штайнерт много экспериментирует с фотограммами и негативным изображением, работает в абстрактной фотографии, активно использует приемы длительной экспозиции, изображения вне фокуса и другие оптические эффекты, которые служат ему для создания совершенных визуальных композиций, родственных образцам печатной графики. В 1960-70-х он работает также в области портретной съемки, создав, в частности, большую серию изображений немцев-лауреатов Нобелевской премии. Уже после смерти мастера, в 1984-м в Museum Folkwang проходит его ретроспектива на основе произведений из музейной коллекции.

Другие важные для немецкой и мировой фотографии мастера -- Бернд и Хилла Бехеры (Bernd Becher, 1931-, Hilla Becher,девичья фамилия Wobeser , 1934-), -- известны благодаря своей объектов промышленной архитектуры; исключительно эту архитектуру они снимают на протяжении всей своей карьеры. Эти фотографы десятилетием позже Отто Штайнера и закладывают другую основополагающую для данного периода тенденцию. С одной стороны, эта тенденция совершенно недвусмысленно преемствует фотографической "новой вещественности" (и вместе со штайнертовской "субъективной фотографией", являющейся Fotoform трансформированным "новым видением", восстанавливает полноту двуединой традиции немецкой модернистской фотографии, прерванной нацизмом и войной), с другой же, открывает гораздо более долговременную интернациональную перспективу (совершенно не случайно включение Бехеров в 1970-х в программный проект рочестерского George Eastman House "Новая топография: фотографии ландшафта, измененного человеком"), сегодняшний вариант которой британский куратор и фотокритик Шарлотта Коттон (Charlotte Cotton) называет словом "deadpan" (невозмутимый, бесстрастный).

Бернд сначала учится живописи и графике в Художественной академии Карлсруэ (Kunstakademie Karlsruhe), а Хилла проходит фотографический курс в Потсдаме (Potsdam) и затем работает в рекламной студии, где у нее и возникает пристрастие к съемке технических и архитектурных сюжетов (у Бернда импульс для сходного увлечения случается, когда он начинает фотографировать индустриальные объекты в качестве рабочего материала для своих картин в стилистике "новой вещественности"). Оба они поступают в Дюссельдорфскую художественную академию (Kunstakademie Düsseldorf), где изучают живопись. Начав работать вместе в 1959-м, в 1961-м Бернд и Хилла вступают в брак. Позже Бернд преподает в Дюссельдорфской художественной академии, и в число его студентов входят такие известные сегодня фотографы как Андреас Гурски (Andreas Gursky, 1955-)иТомас Руфф (Thomas Ruff, 1958-).

Творчество Бехеров начинается во времена, когда субъективность в фотографии все больше набирает силу. Они же следуют объективистской традиции "новой вещественности" и вообще индустриальной фотографии 1920-х. Поэтому в тот момент именно арт-сцена оказывается самой адекватной сценой для демонстрации их работ.

В число объектов их внимания входит громадное количество разнообразных по типу и функциям промышленных сооружений, выходящих или уже вышедших из употребления. Их вид фотографы сохраняют для истории, путешествуя по странам Западной Европы и США. В их совместной практике не существует специализации: они вместе ищут места съемки, ведут переговоры с владельцами и официальными лицами, снимают и печатают.

Первостепенной задачей Бехеров всегда является создание изолированного, центрированного изображения объекта. Для работы они пользуются крупноформатной камерой и высокочувствительной черно-белой пленкой, позволяющей передать тонкие тональные оттенки изображения. Снимают весной и осенью при облачной погоде, дающей ровное, рассеянное освещение и минимум теней, что позволяет подчеркнуть и сам мотив, и все его многочисленные детали. С той же целью Бехеры исключают из кадра все случайные и не имеющие отношения к главному объекту подробности, мешающие систематичной аскетичной нейтральности: интенсивную листву, людей или животных. Съемка производится ими из положения несколько снизу вверх, чтобы достигнуть полноты зрительного охвата и освободиться от оптических искажений, Кроме того, подобный ракурс способствует понижению горизонта и эффекту большей панорамности, отчего центральный объект заметно выступает вперед, четко соотносится с окружением и, в частности, четко читается на фоне нейтрального неба.

С середины 1960-х Бехеры экспонируют свои изображения (показываемые вне какой-либо иерархии, лишь согласно типу, функции и материалу) в форме решетки: либо заключая несколько произведений в одну раму, либо располагая их тем же образом на стене. Это делается для того, чтобы обеспечить зрителям возможность прямого и непосредственного сопоставления объектов, помочь им различить детали одинаковых на первый взгляд сооружений.

В ранний период Бехеры именуют свои изображения "анонимными скульптурами" (их первая книга так и называется) – "Анонимные скульптуры: Типология технических конструкций" / Anonymous Sculptures: A Typology of Technical Construction, 1970). В 1990-м на Венецианской Биеннале они даже получают первую премию в в номинации «скульптура».

Среди американских формалистов послевоенного времени выделяются трое – Гарри Каллахан, Аарон СискиндиМайнор Уайт.Они развивают американскую традицию эстетически совершенной фотографии Альфреда Стиглица и Эдварда Уэстона, став промежуточным звеном между двумя чуть ли не противоположными по своим творческим установкам генерациями (довоенным формализмом и социально ориентированной авторской фотографией 1950-60-х). Наконец, все трое являются выдающимися преподавателями, стоящими у истоков современной системы американского фотографического образования.

Гарри Каллахан (Harry Morey Callahan, 1912-1999) - один из главных новаторов новой американской фотографии, известный прежде всего благодаря способности самые банальные сюжеты в композиции, буквально завораживающие своим филигранным минимализмом. Он родился в Детройте (Detroit, штат Мичиган). В 1938-м Каллаханприобретает свою первую камеру и вступает в фотоклуб компании Chrysler Motors, на которой работает. В 1941-м под впечатлением от мастер-класса, проведенного Энзелом Адамсом, он меняет свой увеличитель на камеру 8х10 дюймов. В 1946-м по приглашению Ласло Мохой-Надя Каллахан начинает обучать фотографии в Чикагском Институте дизайна (Institute of Design), откуда уходит в 1977-м на преподавательскую работу в Школу дизайна Род Айленда (Rhode Island School of Design).

Каллахан почти не оставляет после себя дневников, записных книжек, заметок преподавателя или иной письменной документации. Его раннее творчество ориентировано в сторону структурно-абстрактных экспериментов с визуальной реальностью, в то время как позднее связано с цветной фотографией, составляющей в его практике отдельный жанр. Постоянной для фотографа является приверженность к городскому и природному пейзажу, а также к использованию множественной экспозиции.

Творческий метод Каллахана заключается в простой, повторяющейся изо дня в день процедуре. Поутру он выходит на фотографическую прогулку по городу, а затем делает отпечатки с лучших негативов дня. При этом в течение всей своей фотографической карьеры он, по собственному утверждению, создает не более шести "итоговых фотографий" ежегодно. Своих студентов Каллахан также стимулирует сделать камеру участником собственной жизни, а фотографии превратить в отточенный персональный отклик на внешний мир.

Творчество фотографа ориентировано на сюжеты откровенно персонального характера. В течение многих лет Каллахан снимает свою жену Элеонору и дочь Барбару – помимо городских видов и сцен -- не будучи при этом сентиментальным, романтичным или даже излишне эмоциональным. Его фотографии неизменно демонстрируют исключительное чувство формы, линейной и светотеневой композиции. После себя Каллахан оставляет 100,000 негативов и более 10,000 отпечатков.

Аарон Сискинд(Аaron Siskind, 1903-1991) своим творчеством воплощает сдвиг от социального документализма к абстракции. Первоначально Сискиндмечтает стать писателем, и долгое время (с 1926 по 1948 годы) служит учителем английского языка в начальной школе нью-йоркской системы среднего образования (New York Public School System). Первую свою камеру он получает в качестве свадебного подарка, и, начав снимать во время медового месяца, быстро осознает художественный потенциал медиума. В начале своей фотографической карьеры Сискиндявляется членом нью-йоркской Кинофотолиги (а затем Фотолиги): правда, в какой-то момент прокоммунистическая атмосфера этой организации заставляет его на время порвать с ней, однако затем он возвращается, чтобы возглавить там документальную группу. В рамках этой деятельности в 1930-е Сискиндсоздает несколько значительных социально-направленных серий, среди которых более всего известно "Гарлемское свидетельство" (Harlem Document).

В 1940-х фотограф начинает экспериментировать с абстрактными качествами предметов окружающего мира. Он уничтожает любые намеки на повествовательность, любые признаки глубокой перспективы, уплощая изображение тем же образом, что и американские художники -- абстрактные экспрессионисты, которых он знает и произведения которых фотографирует. Одно из его фотоизображений даже экспонируется на выставке Nine Street Show (1951) в Нью-Йорке, которая имеет большое значение для признания абстрактного экспрессионизма широкой аудиторией.

В 1950-м Сискиндвстречает Гарри Каллахана, который убеждает его перейти работать в Чикагский Институт дизайна, входящий в состав Института технологии в Иллинойсе (Illinois Institute of Technology). В 1971-м, опять же вслед за Каллаханом (который уходит из Института дизайна в 1961-м), он начинает преподавать в Школе дизайна Род Айленда (Rhode Island School of Design), чем и занимается до конца своей жизни.

Как пишет Джон Жарковски,"из тех фотографов, что достигли творческой зрелости после Второй мировой войны, никто не был более влиятельным, чем Майнор Уайт… Уайтовское влияние основывалось не только на его творчестве как фотографа, но также на его деятельности в качестве учителя, критика, издателя и няньки для большого числа людей, принадлежащих к сообществу серьезных фотографов". (Of those photographers who reached their creative maturity after the Second World War, none has been more influential than Minor White.... White's influence has depended not only on his own work as a photographer but on his services as teacher, critic, publisher and housemother for a large portion of the community of serious photographers). Эстетика Майнора Уайта (Minor Мartin White (1908-1976)формируется на основе синтетических религиозных воззрений, и фотографию Уайт рассматривает как духовную, медитативную практику. В 1943-м его крестит армейский капеллан; на эту католическую основу затем накладываются увлечения дзен-буддизмом, гештальтпсихологией и учением Георгия Гурджиева (1872-1949). Из чисто фотографических влияний следует упомянуть Стиглица с его понятием «эквиваленты», которым обозначается связь фиксируемых природных форм с душевными состояниями человека . Развивая эти идеи, Уайт вводит понятия "экспрессивной фотографии" и "чтения фотографий", что предполагает использование камеры для выявления личных эмоций посредством фотоизображения реальных объектов. С точки зрения Майнора Уайта, фотограф должен снимать не для того, чтобы получить то, "что уже есть", а "для того, что оно есть сверх этого". Иначе говоря, фотография для него является метафорой, символической вещью, а следовательно, огромной культурной ценности практикой для самой широкой аудитории.

Подобные воззрения Уайт не только применяет в собственной практике, но, главное, распространяет посредством активнейшей преподавательской и просветительской деятельности, занимая важные должности в ведущих общественных инстанциях, связанных с фотографией. Своим студентам он предлагает проекты, основанные на различных приемах самосознания и самоутверждения – от изучения театральных практик ( в основе чего лежат его впечатления от книги Ричарда Болеславски (Richard Boleslavsky) "Актерское выступление: первые шесть уроков" (Acting: the First Six Lessons) до сессий дзенской медитации и приемов, почерпнутых у Гурджиева. Свои преподавательские принципы Уайт формулирует в статье, напечатанной в журнале Aperture и создаваемой им к концу жизни программе "Творческая публика" (Creative Audience) в M.I.T., причем цель последней -- не столько формирование будущих художников, сколько предоставление самой публике инструментов понимания, потребных для более продуктивной коммуникации.

Майнор Уайт родился в Миннеаполисе (Minneapolis, штат Миннесота). Начал интересоваться фотографией еще в детстве. В 1934 он заканчивает Университет Миннесоты (University of Minnesota), получив степень бакалавра естественных наук по ботанике. До 1938-го работает клерком в отеле в Портленде (Portland, штат Орегон), будучи одновременно активистом местного фотоклуба; много снимает, выставляется и преподает. В 1939-м работает для Управления развития общественных работ (Works Progress Administration), cнимая береговые сооружения города. В 1940-1941 годах Уайт преподает фотографию в La Grande Art Center в восточном Орегоне. В 1943-м появляется его первая его статья "Какую фотографию можно называть творческой?" (When Is Photography Creative?) в American Photography. В 1941-м Уайт участвует в выставке Image of Freedom в МоМА, а в следующем году проходит его персональная выставка в Художественном музее Портленда (Portland Art Museum).

В 1942 – 1945-м Уайт служит в разведке армии США. Лишенный в это время возможности регулярно снимать, он пишет "Восемь уроков фотографии" (Eight Lessons in Photography). После демобилизации фотограф переезжает в Нью-Йорк, где изучает эстетику в Колумбийском университете у известного историка искусства Мейера Шапиро (Meyer Schapiro, 1904-1996). Одновременно Уайт сотрудничает с Бомонтом и Нэнси Ньюхолл и работает фотографом в МоМА. В это время он знакомится с Альфредом Стиглицем, Эдвардом Уэстоном и Полом Стрэндом. А в 1946-м по приглашению Энзела Адамса Уайт становится руководителем фотографического факультета Школы изящных искусств Калифорнии (California School of Fine Arts). Здесь он преподает до 1953-го, сделав факультет первым отделением художественной фотографии в истории США

В 1952 году вместе с Адамсом, Доротеей Ланг, Ньюхоллами и некоторыми другими коллегами Уайт основывает журнал Aperture, в котором вплоть до 1974-го занимает пост главного редактора. В 1953-м делает выставку "Как читать фотографию"(How to Read a Photograph) в Художественном музее Сан-Франциско (San Francisco Museum of Art ); в 1953-57-м служит в должности штатного кураторора George Eastman House и редактирует журнал этого музея Image. С 1955 по 1964 годы преподает в Институте технологии Рочестера (Rochester Institute of Technology). С этого же времени и до конца жизни он ведет по разным городам США свой мастер-класс. В 1962-м Уайт выступает членом-основателем Общества фотографического образования (Society for Photographic Education), а с 1965 по 1974 годы преподает и устраивает выставки на архитектурном факультете Массачусетского института технологии (Massachusetts Institute of Technology, MIT).

В 1970-м в Художественном музее Филадельфии (Philadelphia Museum of Art) проходит главная персональная выставка Майнора Уайта. Тогда же он получает стипендию Guggenheim Fellowship. В 1975-м, за год до смерти от сердечного приступа, у Уайта проходит первая большая европейская передвижная выставка.

СОЦИАЛЬНЫЙ ФОТОДОКУМЕНТ КАК ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФОРМА

После войны в США наступает эпоха процветания с ее поверхностным материализмом и консюмеризмом -- и почти одновременно с этим маккартистская политическая реакция, развертывающаяся на общем фоне холодной войны между капиталистическим Западом и коммунистическим Востоком. Время выталкивает художников, писателей и фотографов из опустошающегося социального пространство в пределы частного существования. Однако в фотографии все это приводит совсем не к расцвету формализма, о роли которого уже было сказано, а к формированию широкой и стойкой альтернативы в виде суммы персональных точек зрения на окружающий (причем не природный, а именно социальный) мир, освоения материала из маргинальных общественных зон и ресурсов той формы массовой дилетантской съемки, которая получила расплывчатое название snapshot.

Снэпшот уже упоминался в лекциях по технологии ранней фотографии и документалистике XX века. Однако есть смысл остановиться на этой теме снова чуть подробнее, поскольку она имеет важнейшее отношение к особенностям эволюции фотографии рассматриваемого периода. Еще раз: снэпшот - это мгновенный снимок дилетанта, сделанный с руки (без штатива и с короткой выдержкой) на любительскую камеру с пленкой формата 35 мм и не очень качественным объективом. По большей части такой снимок лишен правильной, выразительной композиции, технически несовершенен и подвержен действию самых разных, но всегда не контролируемых фотографом обстоятельств (вроде действия света, дрожания рук, скошенной линии горизонта и т.п.). Кроме того, снэпшот-негатив обычно отдается в общедоступную лабораторию для стандартной массовой проявки и печати с сопровождающим ее произвольным (по отношению к качеству пленки и особенностям изображения) увеличением, отчего возникает непредсказуемый, но, как правило, удручающе скучный, лишенный индивидуальности отпечаток. Но при этом, с одной стороны, в бессознательном производстве механических образов способно возникнуть то, на что оказывается неспособен даже выдающийся фотограф – именно в силу цензурируемых им бессознательных импульсов, о которых "средний человек" просто не подозревает. С другой, аналогичным же образом работают технические или природные случайности, эффекты, которых избегает профессионал и не замечает дилетант. Именно в ресурсе случайности, в "голосе природы" психического и физического порядка заключена привлекательность снэпшота. По сути дела, его роль в истории художественной фотографии весьма сходна с ролями примитива и предметов индустриального происхождения в истории искусства, которая ценит их совсем не за то, чем они сами хотят быть.

Свойства снэпшота, сознательно используемые профессиональными фотографами, формируют разряд т.н. "непосредственной фотографии " (о которой опять же шла уже речь в лекции о документализме), стремящейся выйти за пределы сложившихся стандартов съемки. Однако прежде, чем быть использованными с эстетическими целями, эти свойства находят применение в пресс-документалистике, мастера которой, в силу потребностей своей деятельности, в 1920-х переходят на малоформатные камеры и на съемку в ситуациях и временном ритме, весьма далеких от студийных условий. Техническое качество их фотографий резко понижается, а конечный продукт зачастую существует лишь в виде газетной или журнальной репродукции. Однако удивительным образом все эти ограничения, как выясняется, могут сделаться и полезными для творчества, хрестоматийным примером чего становится деятельность Анри Картье-Брессона (который – как уже говорилось – подобно многим своим коллегам, сам не печатает своих фотографий). Из условий своего профессионального ремесла он формирует особую персональную эстетику и даже создает ей теоретическое обоснование. Впрочем, американские фотографы послевоенного поколения, исходя из опыта подобной "бедной фотографии" и все более радикализируя ее, преемствуют Картье-Брессону как раз через отталкивание от его системы (как и вообще от гуманистически ориентированной пресс-фотографии середины века) и рассматривают эстетизм этого мастера уже как ограниченность. Эта новая традиция street-photography (которая совсем не обязательно есть буквально "уличная фотография" – скорее, съемка в общественных местах, изображение социальных сред и изучение жизни отдельных сообществ) переживает несколько этапов и по сути дела становится фундаментом фотографии уже нашего времени. При этом любопытно, что, будучи в целом чисто американским явлением, она в качестве неотъемлемого элемента включает европейский опыт.

Начиная обзор данной традиции, следует прежде всего остановиться на фигуре австрийской эмигрантки Лизетт Модел (Lisette Model, настоящее имяElise Felic Amelie Seybert 1901-1983).Родилась она в богатой венской семье. Ее отец был итало-австрийским евреем, мать – француженкой. Образование Модел получает у частных преподавателей, учится говорить на трех языках и много путешествует. Музыка является важной частью жизни семьи: в юности Лизетт берет уроки у Арнольда Шёнберга (Arnold Franz Walter Schoenberg 1874-1951), а также несколько лет живет в кругу его друзей, собираясь посвятить себя музыкальной карьере. После смерти отца Лизетт переезжает в Париж, где продолжает музыкальное образование ("Все концентрировалось вокруг уха… в то время я не была обучена что-либо видеть"./ Everything was concentrated on the ear...at that time I was not trained to see anything). Здесь она выходит замуж за еврея русского происхождения, живописца Эвзу Модела (Evsa Model). Ее обращение к фотографии происходит, согласно легенде, по совету знакомого, ради получения более практичной профессии в ситуации нарастающей военной угрозы. С помощью своей сестры, работающей у фотографа, Модел учится проявлять и печатать. Тогда же начинает снимать для практики людей, обладающих визуально выраженным характером. В 1934-м, в Ницце, в гостях у своей матери, во время прогулки она снимает серию крупноплановых портретов – и эта серия принадлежит к лучшим ее работам. Активная жизненность запечатленных «буржуазных типов», часто гротескной внешности, сообщает фотографиям брутальную силу. Одновременно эти снимки полностью отражают и оригинальное видение фотографа, которое на протяжении всей ее дальнейшей творческой жизни практически не претерпевает изменений.

Модел буквально создает новый тип фотографии. Ее изображения производят впечатление сделанных почти в упор: с самого начала она нарушает одно из неписанных правил "настоящей фотографии" -- сохранять все изображение на негативе, -- и, напротив, подвергает его экспрессивной обрезке. Во многом подобная манера складывается в силу того простого обстоятельства, что Модел никогда не проходила последовательного фотографического обучения. Таким образом она избегает конвенциональности, руководствуясь лишь собственными наблюдениями и интуицией. И хотя Модел утверждает, что не является "визуальной личностью" (I am not a visual person), ее фотографии доказывают обратное. Некоторые из ее изображений, сделанных в Ницце, публикуются в 1935 году во французском коммунистическом издании Regards.

В 1937-м Модел отправляется в Нью-Йорк, чтобы вместе с мужем посетить его родителей, и остается там до конца жизни. Новизна визуальных впечатлений поначалу переполняет ее:"За полтора года я не сделала ни одного снимка. Я ослепла оттого, что все вокруг было слишком иное". (For a year and a half I took no pictures. I was blind because it was all too different.). По рекламному объявлению Модел пытается устроиться в фотолабораторию PM Magazine. Однако, увидев ее отпечатки, арт-директор PM Magazine Ральф Штайнер (Ralph Steiner, 1899-1986) вместо ожидаемого трудоустройства публикует в журнале ее фотопортфолио под названием "Почему пала Франция" (Why France Fell). Это название, кстати, Модел так никогда и не приняла ("Я знаю, почему пала Франция, и это случилось по множеству сложных причин. И, конечно, это случилось не из-за этих богатых буржуазных типов" (I know why France fell and it was for many complex reasons. It certainly was not because of these rich bourgeoisie types.), -- тем не менее после этой публикации перед ней открылись многие двери. Ральф Штайнер представляет Модел арт-директору Harper’s Bazaar Алексею Бродовичу, а тот приходит в восторг от ее работ. В результате она начинает работать для этого журнала, снимая в Нью-Йорке столь же интенсивно, как в Париже. В 1942 году Look публикует ее фотографии патриотического слета на открытом воздухе под названием "Их мальчики сражаются" (Their Boys are Fighting). Снимки Модел появляются также в Ladies Home Journal, Vogue, The Saturday Evening Post, Popular Photography, Modern Photography, U. S. Camera, Cosmopolitan и других изданиях.

В 1941-м в Фотолиге (членом которой становится Модел) проходит ее первая персональная выставка, а за ней следуют аналогичные экспозиции в Чикагском художественном институте (Chicago Art Institute) и в Дворце Почетного легиона в Сан-Франциско (San Francisco Palace of the Legion of Honor). Начиная с 1940-х годов, работы Модел, появляются на нескольких выставках в МоМА (сначала по выбору Бомонда Ньюхолла, а затем и Эдварда Стайхена), и ее персональная передвижная выставка более позднего времени также курируется этим музеем.

Именно прямая и брутальная манера ее съемки, контрастирующая с тогдашним американским стандартом "глянцевого" журнального изображения, привлекает к ней внимание. Она начинает пользоваться успехом сразу же, показав лишь немногочисленные первые опыты, такие же "неуместные", как фото одного из основоположников американской документалистики Джейкоба Рииса. Как и этот последний, Модел полностью осознает свою полную неспособность улучшить собственную технику. Ей ясно, что и ее видение, и ее сила заключаются в цельности манеры, базирующейся на свежем и сыром материале, а также на брутальном и лапидарно простом способе его подачи. Работая для Harper's Bazaar, она специализируется на противоречивых, нетипичных сценах: снимает малолетних преступников, жителей нижнего Ист-сайда, иммигрантов на Кони Айленд. Вместо попыток облагородить свои фотографии она неизменно делает сверхкрупные зернистые отпечатки, на которых образы выглядят еще грубее. И когда Эдвард Уэстон, откликнувшись на мощную энергию, исходящую из ее работ, спрашивает Модел, как она достигает подобного эффекта, та с вызовом отвечает, что просто отсылает негативы в драгстор на углу улицы для проявки и печати.

В 1951-м рыночный спрос на работы Модел начинает уменьшаться. В этот момент ее подруга Бернис Эббот, работающая в нью-йоркской Новой школе социальных исследований (New School for Social Research), предлагает Модел преподавать там фотографию. Так Модел становится выдающимся фотопедагогом; преподавать в различных учебных заведениях она будет до конца жизни.)

Вместе с Уокером Эвансом и Виджи Модел становится культовой фигурой для деятелей позднейшей американской фотографии, достижения которых основываются на ревизии образных критериев и стандартов качества фотографического производства предыдущей эпохи. После своего "неправильного" успеха в американской журналистике она превращается в столь же "неправильного" фотографического учителя, передающего свой неконвенциональный опыт следующим поколениям (самая известная ученица Моделл - Диан Арбус, трансформировавшая ее образовательный импульс в столь же оригинальную, но еще более сумрачную стилистику и образность). Подобный феномен выглядит знаком послевоенного времени, символом смены эпох, того, как теперь уже сама неконвенциональность начинает оборачиваться следующей конвенцией.

Однако при всей значительности роли Модел в формировании альтернативной фотографии, ее прямыми предшественниками являются двое других великих новаторов медиума - Уильям КляйниРоберт Франк. При всей разнице их темперамента, манеры съемки и стилистики изображений, несмотря на тот факт, что даже географически их пути лежат в противоположных направлениях, черт сходства в карьере этих мастеров поразительно много. Оба они создают новый тип агрессивного и грубого, "нерамированного" изображения, фиксирующего встречу между невидимым фотографом и толпой, его растворяющей и игнорирующей. Не будучи ни репортажем (поскольку игнорирует текущие события), ни документальной или постановочной фотографией (поскольку происходит без предварительного плана), их фотография становится экстремальной вариацией на тему фотографического гуманизма. Оба они в своей деятельности связаны с кругом мастеров авангардного искусства, и также, подобно этим последним, используют свой медиум для экспериментирования и преодоления традиционных клише и говорят о нем не традиционным профессиональным языком, а в терминах художественного авангарда. Наконец, оба делают свой главный вклад в фотографию (в том числе публикуют программные издания своих изображений) за чрезвычайно краткий период в 3-4 года, чтобы затем перейти от фотографии к созданию фильмов.