Критерий достижения равновесия
Если в модели общего экономического равновесия Л. Вальраса критерием ее достижения считалась максимизация полезности, которая измерению не поддается, то в модели В. Парето этот критерий заменен другим, а именно оценкой измерения соотношения предпочтений конкретного индивида, т.е., как говорят в математике, выявлением порядковых (ординальных) величин, характеризующих их очередность. По его мнению Парето, «если бы польза, извлекаемая каждым индивидом, была величиной однородной и, следовательно, поддавалась бы сравнению и сложению, наше исследование не было бы трудным, по крайней мере теоретически. Сложили бы пользу разных индивидов и получили бы составленную из них пользу коллектива... Но дела обстоят не столь просто. Польза каждого индивида — величина специфическая; не имеет никакого смысла говорить о суммарной пользе, ее просто не существует, и ее нельзя рассматривать».
Парето разработал исходные положения, на которых строится теория благосостояния. Поясним: теория благосостояния — это теория, задача которой оптимальное распределение экономических ресурсов и производимых благ; она занимается поиском оптимальных решений в интересах обеспечения эффективности экономической деятельности.
В. Парето оказался тем экономистом, который доказывал неправомерность определения совокупной полезности как суммы индивидуальных полезностей. Полезность может быть измерена, но не посредством количественных измерителей, а путем сопоставления значимости потребительских благ, путем оценки степени их приоритетности для покупателя. Признание ординалистского, а не кардиналистского подхода означало, что потребительные стоимости (полезности) выстраиваются по критерию предпочтения, по степени приоритетности.
Полезность для отдельного лица, фирмы не равнозначна полезности с позиций всего общества.
Парето, будучи математиком, пришел к выводу, что миллионы уравнений не помогут рассчитать все многообразие экономических взаимосвязей и отношений. Многочисленные переменные исключительно подвижны и изменчивы. Что же касается отдельного «экономического человека», то не следует думать, будто его вкусы и желания постоянно варьируются, они относительно устойчивы.