Акмеизм. Творчество Н. Гумилева

Греческое слово akme – высшая степень чего-либо, цветущая сила. Акмеисты именовали себя также «адамистами». Они усматривали в своих стихах «обнаженность», нагую ясность образа. Печатаясь в журнале «Аполлон», они призывали к возврату в мир образов и идей классической русской поэзии, к возрождению точного, однозначно ясного слова, не отягощенного многозначными символистскими иносказаниями и подтекстами. Таким образом, акмеисты выступали в оппозиции к символизму. Группа акмеистов (Ахматова, Гумилев, Г. Иванов, О. Мандельштам, М. Зенкевич, В. Нарбут и др.) именовалась «Цех поэтов». С символистами, впрочем, их роднила любовь к культуре прошлого, которая сочеталась с глубокой осведомленностью (все акмеисты, кроме Г. Иванова, были чрезвычайно образованными, чего нельзя сказать о футуристах). Ранние стихи Ахматовой воспевают «золотой век» русской духовности – пушкинское время. От футуристов (тоже «оппозиционеры» по отношению к символизму) акмеистов отличала их асоциальность, отсутствие интереса к общественно-гражданской проблематике. Образы мировой мифологии, культурно-исторического прошлого, приключенческие сюжеты, экзотика. Следовательно, акмеисты противостояли утилитаристским тенденциям в искусстве. Культурно-исторические стилизации. В отличие от символизма, стилизация здесь просто традиционный художественный прием. Наиболее крупные представители акмеизма – Ахматова, Гумилев, Г. Иванов, О. Мандельштам. Под влиянием акмеизма сформировались поэты русской эмиграции 20 – 30-х гг., а также советские поэты Н. Тихонов, Э. Багрицкий и др.

Николай Степанович Гумилев (1886 – 1921) – организатор и крупнейший теоретик группы акмеистов. Книги: «Путь конквистадоров», «Романтические цветы», «Жемчуга», «Чужое небо», «Колчан», «Костер», «Фарфоровый павильон» и др. Символистам он противопоставил вещность мира, дух реальности. Три периода творчества: начало (две первые книги), путь к зрелости (от «Жемчугов» до «Колчана») и классический, вершинный. О первой книге «Путь конквистадоров» Брюсов сказал, что стихи этой книги «только перепевы и подражания, далеко не всегда удачные». Перепевы Белого, Блока, Бальмонта, Брюсова. Но Брюсов предсказал взлет Гумилева. «Романтические цветы» показали, что лирик Гумилев тянется к эпосу, что сюжет и характерность присущи его манере. Воля к жизни, мужество в преодолении препятствий, страсть к путешествиям – все это, закрепленное в энергичных стихах, определило стиль Гумилева и говорило о перекличке с Киплингом. «Жемчуга» – переход от ученичества к самостоятельности. Брюсов в рецензии на книгу говорит о движении поэта «к полному мастерству в области формы». Книга населена историческими, мифологическими и литературными персонажами: потомками Каина, воином Агамемнона, маркизом де Карабасом, Дон Жуаном, Беатриче, Одиссеем. Торжествуют история и история литературы. Тетраптих «Капитаны». В начальную пору своего развития Гумилев стремился быть не поэтом-пророком, а поэтом-мастером. Язык и стих, ритм и интонация, живопись словом и музыка стиха – все это интересовало Гумилева. Фанатичное упорство в работе над стихом. Гумилев: «Новая поэзия ищет простоты, ясности и достоверности. Забавным образом все эти тенденции напоминают о лучших произведениях китайских поэтов…» Гумилев устанавливает связь между китайской поэзией и поэзией акмеистов (на практике он это делает, например, в книге «Фарфоровый павильон»). В последний период своего творчества Гумилев «вне школ и систем». Он перерос все программы и уставы. В стихотворении «Рабочий» он предсказывает свою судьбу и кончину. «Шатер» (1921) – книга скитаний: стихотворения «Красное море», Египет», «Сахара», «Суэцкий канал», «Судно», «Абиссиния», «Замбези». «Огненный столп» (название взято из Ветхого Завета) – последняя книга. Ядро книги – стихи историко-философского содержания, остро прикасающиеся к основным вопросам бытия. Это «Память», «Слово», «Шестое чувство», «Заблудившийся трамвай», «Мои читатели». Образы насыщены библейским содержанием. В поэзии Гумилева заметен внутрилитературный синтез (по линии поэзия – проза). Т.е. прозаизация поэзии (см. цикл «Капитаны»: третье и четвертое стихотворение – стихотворные новеллы. Типично прозаическая сюжетность). Часто стилизует в стихах приключенческую прозу. Обилие сюжетных стихотворений «балладного типа». А ведь баллада – «на полпути» к прозе. Она излагает сюжет равномерно и подробно. «Новеллы в стихах»: «Озеро Чад», «Помпей у пиратов», Варвары», «Паломник», «Леонард». Чаще всего проза соприкасается у Гумилева с поэзией в форме реминисценции, на уровне отдельной детали. Так, в «Заблудившемся трамвае» – сюжетная фантасмагория с реминисценциями из «Капитанской дочки» Пушкина. Гумилев – один из зачинателей русского верлибра – «поэзии без стихов» («Мои читатели» и др.).