Состояние монашества в XVв. Преподобные Нил Сорский и Иосиф Волоцкий и их уставы.

Вторая половина XV в. и первая половина XVI в. представляются мрачной эпохой очень глубокого упадка русской общественной жизни. Грамотность отсутствовала почти повсеместно. Внешность, форма преобладала над содержанием как в вопросах теории, так в вопросах практики и морали. Этот упадок не пощадил и центров религиозно-духовной жизни, какими были монастыри. По многим причинам – духовным, социальным и политическим - монастырское население разрослось к этому времени чрезвычайно. К концу этого периода число монастырей возросло до 400. Огромные монастырские землевладения, превращавшие монастыри в обширные сельскохозяйственные и торговые предприятия, заставляли монахов заниматься чисто светской деятельностью в ущерб духовной работе, молитве. Необходимость реформировать религиозную и в первую очередь монастырскую жизнь стала очевидной.

Подлинные поборники реформы выдвинулись в самой же монастырской среде. Это были Нил Сорский и Иосиф Волоцкий, люди крупнейшего размаха, жившие в одно и то же время. Все в них было различно: характер, направление их религиозности, поведение, методы действия – все, кроме преследовавшейся ими цели. Если Нил стремился реформировать Церковь изнутри, покорить мир преобразованием и воспитанием нового человека, то Иосиф хотел достичь того же результата путями внешнего действия и общественного служения. Они были противниками, но их обоих уже при жизни почитали святыми и обоих Церковь канонизировала.

Преподобный Нил Сорский из рода бояр Майковых (1433—1508 гг.) был постриженик Кириллова монастыря. Недовольный жизнью монахов этого монастыря, он отправился искать высшего идеала иноческой жизни на восток. Посетил монастыри константинопольские и афонские. Строгость жизни афонских монастырей особенно пленила подвижника. Познакомившись с устройством скитской жизни практически и теоретически по аскетическим творениям восточных подвижников, Нил, по возвращении домой, в 15 верстах от Кириллова монастыря в лесу, в самом глухом и пустынном месте, на реке Соре построил себе келью, послужившую основанием Сорской пустыни. Обитель преподобного Нила отличалась скитским устройством: в ней совмещены были условия отшельнического и общежительного строя монастырей. Она, таким образом, занимала среднее положение между тем и другим строем. В отличие от общежительных монастырей, в которых богатые имения ослабляли монашескую жизнь, отличительную черту Нилова скита составляла полная нестяжательность. Все необходимое для жизни иноки должны были приобретать собственными трудами. Только в случае болезни и крайней нужды позволялось принимать милостыню, ни под каким предлогом не допускался выход монахов из скита, а равно и вход женщинам в скит. Не должны были владеть землями с крестьянами, приобретение вотчин и каких-либо дорогих вещей совершенно воспрещено; даже в церкви не позволялось иметь украшений из серебра и золота. Благотворительность же они считали долгом мирян, а не отшельников. Но устав преподобного Нила или «предание о жительстве скитском» только отчасти касался внешних порядков или монастырской дисциплины. Для них истинное служение Богу состояло не во внешнем церковном благолепии, но в чистоте сердца, смирении и свободе от земных забот. Они учили, что монахи, должны были подавать пример высокой христианской жизни. Главное внимание в нем обращено на внутреннее, духовное совершенствование иноков, на умное или мысленное делание или, что то же, внутреннее подвижничество. «Умная молитва, — говорит преподобный, - выше телесной, телесное делание — лист, а внутреннее, умное — плод. Кто молится только устами, об уме же не брежет, тот молится воздуху, ибо Бог внимает уму». Наставление об этом умном деланииборьбе с недостатками, противодействующими духовному совершенствованию, составляет главное содержание устава Нила Сорского. Устав преподобного являлся дополнением к уставам общежительных монастырей, в которых внешняя, обрядовая сторона брала верх над внутренним смыслом иноческой жизни и вместе с ними составляли как бы один устав, обнимавший собой обе стороны подвижничества — внешнюю и внутреннюю. Жизнь в обители Нила отличалась такой строгостью, что при жизни его нашлось только 12 человек, которые в состоянии были подвизаться в ней. Обету нестяжательности обитель преподобного Нила осталась верна и после смерти своего основателя. В 1569 г. Иван Грозный, посетив скит, повелел вместо деревянной построить каменную церковь, но преподобный в сонном видении запретил ему это делать.

Совсем другой тип в монашестве представляет преподобный Иосиф Волоцкий (1440 – 1515 гг.), в миру Иван Санин. Семи лет он был отдан в Крестовоздвиженский Волоколамский монастырь; 20 лет постригся в иноки в обители преподобного Пафнутия Боровского и после 17-летних подвигов здесь заслужил всеобщее внимание и выбран игуменом ее. По недовольству на братию за ее несогласие подчиниться строгому общежительному уставу он оставил монастырь и долго путешествовал по монастырям северного края, отыскивая свой идеал монашеской жизни; наконец, в 1479 г. основал свой монастырь, которым и управлял в течение 37 лет. В противоположность преподобному Нилу Иосиф был сторонником общежительного строя в монашестве; его монастырь был устроен по правилам самого строгого общежития. Его устав, или «Духовная грамота» занимается подробнейшим определением внешних порядков и монастырской дисциплины. Иосифляне, придававшие первенствующее значение благоговейному выполнению всех церковных обрядов и широкой благотворительности, выделяли те монастыри, где деятельность иноков сводилась к выполнению устава и где накапливались значительные материальные средства, необходимые для помощи нуждающимся людям. Подобное истолкование сущности христианства оправдывало в глазах иосифлян обладание монастырями обширных земельных владений, населенных крестьянами, которые своим тяжелым трудом обеспечивали не только благолепие служб и соблюдение всех правил благочестия, но и дела милосердия. В строгом исполнении всех внешних требований устава преподобный Иосиф видел главное средство поддержать монастырскую нравственность. Между тем как преподобный Нил старался развить в своих последователях внутреннее благочестивое настроение, не стесняя их жизни подробными дисциплинарными требованиями, преподобный Иосиф стремился к той же цели через воспитание воли своих иноков посредством исполнения всех требований монастырского устава и строгих наказаний за его нарушение. В строгом исполнении монастырского устава он сам подавал внушительный пример. Монастырь Иосифа Волоцкого получил громадное церковное значение. Он сделался рассадником высших церковных должностей. Значение монастыря много зависело от личных качеств его основателя. Это был человек в высшей степени начитанный; по свидетельству современников, он редко справлялся с книгой, когда говорил от Писания. Богатые способности путем одного чтения книг помогли ему приобрести обширные богословские сведения. Это же чтение развило в нем и ту великую ревность по вере и церкви, которая составляла отличительную черту в его характере. Строгая жизнь, решительный характер и обширные сведения сделали его имя известным повсюду. Он принимал сильное участие во всех важных вопросах своего времени, и его голос был уважаем князьями, епископами и митрополитами. Его сторонники составляли особенную партию, получившую у современников название иосифлян. Эта партия резко расходилась во взглядах на многие вопросы церковной жизни с последователями Нила Сорского, что послужило поводом к сильной полемике между сторонниками этих двух направлений.