Конспект лекции.

Арабо-израильский конфликт – один из множества региональных конфликтов, вызванных глобальными тектоническими изменениями политической карты мира и системы международных отношений в XXв., который был отмечен рекордным количеством войн, конфликтов и социально-политических катаклизмов[1]. Арабо-израильский конфликт, при всей значимости, - является частью масштабных процессов в пространстве, захватывающем не только бывшую Османскую империю, но и районы Среднего Востока. На этой территории продолжается перераспределение ресурсов и изменение границ между государствами; усиливается этнический сепаратизм и агрессивный религиозный фундаментализм; ряд стран перешел в фазу кризиса экономического, демографического и экологического[2].

Вся история сионистского движения, создание Государства Израиль, развитие арабо-израильского конфликта и поиск путей его решения может быть адекватно рассмотрена только в контексте общемировых и региональных политических, экономических и культурологических тенденций. Сионистское движение сформировалось в период заката «золотого века» европейского национализма, что в значительной степени предопределило и успех сионистского проекта, и трудности в его воплощении в жизнь. Еврейский ишув в Палестине был одним из многих переселенческих обществ, сформированных волнами массовой миграции; парадигмы интеграции и аккультурации репатриантов в Израиле немногим отличались от аналогичных феноменов в других иммигрантских обществах. Важнейшее значение влияния тенденций развития мировой дипломатии на Государство Израиль проявилось в том, что само решение о создании государства было принято на заседании Генеральной Ассамблеи ООН[3].

Суть палестинской проблемы сводилась к тому, что Израиль был создан, а арабское государство – нет. Предназначавшиеся арабам земли взяли под контроль Египет и Иордания; палестинские беженцы-арабы на территориях соседних государств не ассимилировались, считалось, что находятся там временно, пока не будет уничтожен Израиль. Арабские страны не признавали Израиль, считая его «анклавом империализма»» на Ближнем Востоке. Это косвенно подтверждали события 1956 г., когда началась агрессия Англии и Франции против Египта. С середины 1950-х гг. изменилась позиция СССР – он однозначно стал на сторону арабов. «Холодная война побудила СССР использовать палестинскую проблему против своего главного противника – США. В начале 1980-х гг. на фоне обострения холодной войны усугубилась палестинская проблема. На нее начинают оказывать влияние новые факторы. Во-первых, в гражданскую войну в Ливане оказались вовлеченными Сирия (1976) и сентябре 1982 г. Израиль (1982). Во-вторых, Ирак напал на Иран, началась долгая война, которая расколола арабские страны. К концу 1980-хгг. Ситуация выглядела безысходной. Это ощущали и палестинцы, подняв восстание на оккупированных территориях в 1987 – интифаду.

Термин «арабо-израильский конфликт» нередко представляется в виде противостояния Израиля и всего арабского мира в целом, объединенного при поддержке более широкого круга мусульманских стран в некий монолитный блок, отличающийся непримиримой враждебностью к Израилю. В действительности взаимоотношения между участниками ближневосточного конфликта с самого начала представляли собой весьма сложное и многоплановое явление. Прежде всего, следует отметить, что так называемый «арабский мир» никогда не был монолитным. Само формирование Лиги арабских государств было, по сути, следствие провала попыток создания единого арабского государства на территории бывших арабских провинций Османской империи. Этот проект, в принципе поддержанный всеми арабскими лидерами, не мог быть претворен в жизнь по причине острого соперничества, а иногда и открытой вражды между ними. Так, если Ирак выступал за создание «Союза Благодатного Полумесяца» - федерации в составе так называемой Великой Сирии (включающей Сирию, Ливан, Палестину и Трансиорданию) и Ирак, - то Египет опасался, что создание столь мощной державы подорвет его собственные позиции в регионе. Фактически речь идет о чрезвычайно сложном и многомерном процессе становления ближневосточного региона как новой региональной системы международных отношений, составными компонентами которого являлись: 1) формирование и становление независимых национальных государств, в рамках которого на национально-психологическом и социально-культурном уровне происходило формирование и становление новой этнонациональной идентичности; 2) формирование системы взаимоотношений между этими государствами и системы региональных межгосударственных организаций; 3) становление системы взаимоотношений государства региона с другими субъектами международных отношений, находящихся за его пределами, в том числе определение новой роли внешних сил в региональной политике. На уровне общественного сознания все это сопровождалось развитием и столкновением националистических идейно-политических течений: арабского, сирийского, палестинского национализма, с одной стороны, и сионизма – с другой [4]. Формирование палестинского национального самосознания и национального движения стало результатом, с одной стороны, бедственного положения палестинских беженцев, а с другой – осознания ими того факта, что ни старое палестинское руководство, представляющее традиционную элиту, ни «братские» арабские государства не могут и не хотят решить их проблемы, а все призывы арабских лидеров к «освобождению» палестины есть не что иное, как пустая риторика, отражающая исключительно их стремление к использованию палестинской проблемы в собственных политических интересах[5]. В целом арабо-израильский конфликт в его исторически-сложившемся виде можно подразделить на четыре основных компонента: 1) израильско-палестинский конфликт – это конфликт по сути этнотерриториальный, в основе его лежит соперничество двух народов, характеризующихся высокой степенью политической мобилизации и консолидации вокруг идеи национальной государственности, 2) конфликты между Израилем и соседними арабскими государствами (Египтом, Иорданией, Сирией, Ливаном) – конфликты погранично-территориальные, предметом их были и отчасти остаются вопросы пограничной безопасности и контроля над стратегически важными территориями и опорными пунктами, а также использования стратегически важных ресурсов, 3) конфликты между Израилем и теми из стран региона, которые претендуют на особую роль в региональной системе международных отношений или на лидерство в арабском и мусульманском мире, в их основе лежит соперничество за статус регионального центра силы, 4) конфликты между Израилем и остальными арабскими странами, в основе этих конфликтов нет столкновения каких-либо реальных, жизненно значимых национальных интересов – поэтому их можно отнести к разряду чисто идеологических, а иногда даже просто декларативных[6]. Центральным узлом арабо-израильского конфликта стала «война непризнаний» между Израилем, опирающимся на поддержку США, и палестинцами, номинально поддерживаемыми всем арабо-мусульманским миром. Соответственно, взаимное признание Израиля и ООП стало ключом к решению проблемы арабо-израильского урегулирования в целом.

Отсюда вытекала неспособность правильно оценить намерения другой стороны и предвидеть ее дальнейшие действия, в том числе и реакцию на свои собственные действия (в международных отношениях – мисперцепция). Корни этого явления можно проследить в различиях культур (египетская как коллективистская по природе, особое значение придается сохранению чести и достоинства, оскорбление которых подлежит обязательному отмщению, общественное осуждение, соблюдение кодекса хороших манер; израильскому же обществу свойственна индивидуалистическая культура – недовольство человека самим собой). Соответственно, израильское общество не склонно заботиться о внешних (вербальных) проявлениях уважения. В результате даже в ходе дипломатических переговоров израильская сторона, определив для себя в качестве главного приоритета обеспечение безопасности, пыталась добиться от своих партнеров-противников соответствующих уступок и гарантий, что нередко воспринималось ими грубое давление и диктат, подчиниться которому означало уронить свою честь. Но прямое давление было совершенно недопустимо для арабов.

Проблема усугублялась еще тем, что большинство жителей Израиля – иммигранты в первом или втором поколении, следствием чего стало отсутствие опыта нормальных соседских межгосударственных отношений, историческая память о «ХОЛОКОСТЕ» (посткатастрофическое общество, всепоглощающий страх повторения). Арабской стороной такое поведение воспринимается как агрессия. Израильско-палестинские отношения осложняются и тем, что палестинское общественное сознание воспринимает всю историю Арабо-израильского конфликта как национальную катастрофу – историю изгнаний, преследований, репрессий, тоже является посткатастрофическим обществом. Глубокие социально-психологические и социально-культурные несоответствия.

Госсекретарь США Г. Киссенджер, обнаружил, что Израиль, несмотря на свою «легендарную» разведку, владеет полноценной информации лишь относительно количественных и технических аспектов положения в арабских странах, но не имеет ни малейшего представления об аспектах качественных, равно как и о «человеческом измерении» проблем арабских стран. Аналогичную ситуацию можно было наблюдать и с арабской стороны.

Опасения Израиля втянуться в затяжной конфликт оказалась оправданными. После того как в конце 1973 г. арабские страны наложили эмбарго на поставку нефти странам, поддерживающим Израиль, совет министров стран Общего рынка принял декларацию, поддерживающую антиизраильскую позицию арабских стран. Создавшееся международное положение усилило зависимость Израиля от США. 1990 –е г. ознаменовались значительным продвижением арабо-израильского мирного урегулирования: в 1991 г. прошла мирная конференция по вопросам арабо-израильского урегулирования в Мадриде; начиная с 1993 г. в Осло, Вашингтоне, Шарм-аль-Шейхе был заключен целый ряд промежуточных соглашений с палестинцами; в 1994 г. был подписан мирный договор в Израиле и Иорданией, восемь арабских государств открыли в Израиле свои представительства. Парадоксальным образом продвижение мирного урегулирования между Израилем и арабскими странами и палестинцами привело к обострению внутриполитической ситуации в самом Израиле. Дело было не только – и не столько - в массовых демонстрациях протеста против территориальных уступок правительства И. Рабина - Ш. Переса, которое считало чрезмерным явное большинство израильтян. Государство, которое десятилетиями подчеркивало свой национальный характер, неожиданно для многих оказалось перед необходимостью заново формулировать основные идеологические принципы своего существования [7]. Исторически перед израильским обществом стояла крайне сложная задача – превратить иммигрантов в единую нацию. В среде палестинских беженцев зародилось националистическое движение, лозунг – «возвращение». Здесь зреет очаг новых региональных взрывов и нового витка конфликта. В противовес требованиям усиления еврейской составляющей государственной политической культуры израильские граждане арабской национальности все активнее выступают за превращение Израиля в обычное светское государство[8].Существующая международная обстановка весьма благоприятна для достижения урегулирования. Процессы глобализации требуют от каждого государства стабильности, открытости границ, политической, этнической и конфессиональной терпимости и, разумеется, бесконфликтности. Ближний Восток расположен достаточно близко к «центру» глобализационных процессов, чтобы испытывать весьма ощутимое давление мирового сообщества. Весьма важным представляется, что «век идеологий» в мировой политике закончился, наступил «век прагматизма», в области ресурсов, проблема водных ресурсов, развитие транспорта, туризма, охраны окружающей среды. Часть политической элиты Израиля и арабских стран ориентированы на сотрудничество. Стена предрассудков общественного сознания и непонимания. Неприятие уступок своего руководства по вопросам беженцев, что порождает периодические всплески терроризма и насилия. После смены одного, двух поколений возможен реальный прорыв в отношениях.