ЯЗЫКОВЫЕ КОНТАКТЫ И СМЕШЕНИЕ ЯЗЫКОВ

Языковые контакты не исчерпываются процессами интегра­ции и дифференциации. Представляя собой сложное неодномо­ментное явление, они могут приобретать разные формы.

Интенсивные и долговременные контакты народов приво­дят часто к двуязычию (или билингвизму < от лат. ы 'двух', lingua 'язык'). Установлено, что около половины всего населения земного шара является либо двуязычным, либо многоязычным, при­чем во многих странах мира двуязычие является нормой (ср., например, ситуацию в России, на территории которой, наряду с русским, существуют такие языки, как татарский, башкирский, якутский, бурятский, осетинский и многие другие, в связи с чем население соответствующих республик владеет несколькими языками; или в Индии, в Западной Африке и Новой Гвинее, где жители обычно владеют местным, региональным вариантом язы­ка и колониальным языком).

Двуязычие, таким образом, это функционирование двух язы­ков в пределах одного общества, члены которого в повседнев­ной жизни постоянно пользуются обоими языками (например, дома они могут говорить на одном языке, а на работе или в магазине с легкостью переходить на другой: многие образованные африканцы, живущие в городах, дома говорят на местном язы­ке, а на государственной службе пользуются французским или английским).

Совместное существование языков в рамках одного общества (государства) нередко приводит к тому, что языки начинают диф­ференцироваться в функциональном отношении, вследствие чего возникает функциональное неравенство языков, когда один из них используется только в одной сфере общения, куда второй язык, как правило, не допускается. Так возникает явление фун­кциональной диглоссии (< греч. di 'два', glossa 'язык', т.е. буквально 'двуязычие'). Диглоссия характеризуется целым набором признаков: 1) функциональное распределение языков приводит к тому, что один из них используется в «высоких» сферах и ситу­ациях общения (например, в церкви, в науке, в образовании), тогда как другой — в повседневном общении или в некоторых, строго определенных жанрах письменности (например, в договорах, в делопроизводстве, рекламе и т.д.); 2) в языковом созна­нии социума язык, использующийся в высокий сферах, облада­ет особой престижностью; 3) этот язык является надэтническим языком, т.е. он не является родным (материнским) языком ни для одной этнической группы населения; 4) овладение этим язы­ком возможно только лишь в процессе специального обучения, ибо естественным путем (т.е. в семейно-бытовом общении) он это общность не генетическая, а приобретенная. Термин языко­вой союз ввел в языкознание Н.С. Трубецкой, предложивший в статье «Вавилонская башня и смешение языков» различать понятия «языковой союз» и «языковая семья». Языковой союз, в понимании Трубецкого, — это группа языков, демонстриру­ющих существенное сходство, прежде всего в морфологии и син­таксисе, обладающих общим фондом «культурных слов», но не связанных системой звуковых соответствий и сходством в эле­ментарной лексике (например, в терминологии родства, фло­ры или фауны). Основным критерием определения языкового союза является комплексность разноуровневых схождений в контактирующих языках. Классическим примером языкового союза является балкан­ский языковой союз,объединяющий в своем составе болгарский, македонский, сербский (в основном через торлакские диалек­ты), румынский, албанский и новогреческий языки. Хотя эти языки относятся к разным группам и семьи языков (а именно к славянской, романской, албанской, греческой), однако в про­цессе своего исторического развития они выработали ряд общих черт, например, совпадение дательного и родительного падежей (в албанском и греческом языках), отсутствие инфинитива (в греческом, румынском, болгарском и албанском языках), обра­зование аналитического будущего времени при помощи вспо­могательного глагола со значением 'хотеть' (в румынском, бол­гарском и греческом языках), постпозитивное употребление определенного артикля (в албанском, болгарском и румынском языках) и т.д. Это сходство в грамматических формах возникло вследствие ряда факторов: языковых контактов, двуязычия (как результат миграции населения после захвата и освоения терри­торий Оттоманской империи), смешения языков, которые про­исходили на протяжении долгой истории сосуществования этих языков в пределах единого географического пространства. Другим примером языкового союза может служить поволжс­кий(или волго-камский) языковой союз,куда входят финно-угор­ские языки (марийский, удмуртский) и тюркские (башкирский, татарский, чувашский). Его отличительными признаками явля­ются такие разноуровневые соответствия, как явление редукции гласных, сходство в системе времен, сходство в образовании со­слагательного наклонения, в способах построения прямой речи, и характере функционирования деепричастных оборотов и др. Формирование языкового союза — процесс длительного, разностороннего взаимодействия ареально смежных языков. Он скла­дывается в результате конвергентного развития контактирующих языков, а также под влиянием общих социальных условий, хозяй­ственного уклада, элементов культуры. В истории языков мира ситуация языковых союзов не была редкостью, напротив, они иг­рали важную роль в развитии систем контактирующих языков, поскольку в структуре любого языка (если, конечно, он не разви­вался в изоляции) можно обнаружить различные напластования (причем не только лексические, но и грамматические), которые являются следствием вхождения языка в те или иные языковые союзы. В эпохи широких этнических миграций такие общности могли возникать на стыках самых разных культур и языков, при­водя к появлению в них общих региональных инноваций.

В связи с этим некоторые ученые предложили выделять еще и культурно-языковые союзы,т.е. группы языков, объединенных общим культурно-историческим прошлым, отразившимся в сходстве словаря (особенно семантики ряда слов), в сходстве системы письма, стилистики, иногда — грамматики. В каждом таком объединении языков выделяются один-два языка, кото­рые выполняли роль международных языков в данном регионе. Породив огромное количество интернационализмов, они обо­гатили остальные языки региона «культурной» лексикой.

Один культурно-языковой союз охватывает языки Европы, другой — страны Азии и Африки (где распространен ислам), тре­тий — Индию и страны Юго-Восточной Азии, четвертый — Ки­тай, Корею, Японию и Вьетнам.

Европейский культурно-языковой союз начал складываться с первых веков н.э. В формировании его важную роль сыграли два языка — греческий и латинский. Первыми примерами евро­пейской интернациональной лексики были латинские заимство­вания из греческого языка, которые затем были усвоены всеми европейскими языками. Это была лексика, представленная в основном тремя тематическими группами: 1) наука и образование (атом, декан, доза, идея, хроника); 2) христианство (библия, апостол, дьявол); 3) названия экзотических растений, животных, веществ (анис, бальзам, дракон, коралл, тигр). В эпоху средневе­ковья единство европейского культурно-языкового союза под­держивалось господством латинского языка как главного языка письменности. Заимствования из латинского языка охватывали самые разные сферы: государственную (декрет, документ, канц­лер, конвенция, конфискация, секретарь, юстиция), религиозную (кардинал, месса, орден), научную (аргумент, глобус, иллюзия, ин­цидент, пропорция, перпендикуляр, фигура, элемент), медицинс­кую (инфекция, медицина, мускул), искусство (автор, спектакль, статуя).

К эпохе Возрождения в европейских языках был накоплен та­кой запас греко-латинской лексики и морфем, что стало возмож­ным создавать из этого материала новые слова, которых не было в древности. Первые слова такого типа появляются в XVI в. — гума­нист, инициатива, окулист, в XVII в. — геология, молекула, лога­рифм, в XVIII в. — материалист, оптимист, ностальгия, панора­ма и др. Эти слова являются подлинными европейскими интернационализмами. Сегодня они создаются сотнями и ты­сячами и охватывают практически все сферы науки и жизни (ср. оппортунист, милитаризм, империализм, инфляция, техника, те­левизор, биология и т.д.). Второй культурно-языковой союз сформировался в мусуль­манских странах. Здесь огромную роль сыграл арабский язык. Слова арабского происхождения доминируют в религиозной лексике (Hah 'бог', saitan 'дьявол', iman 'вера', saih 'духовный наставник'). Арабскими словами насыщена лексика науки, об­разования (fann 'наука', adab 'воспитание', madrasa 'школа', tahsil 'учение', tahlil 'анализ'), искусства, литературы (adabijat 'лите­ратура', to/jf'сочинение', sair 'поэт', rubai 'четверостишие'). Араб­ские интернационализмы представлены в общественно-полити­ческой и военной лексике (malik 'царь', mamlaka 'страна', daula 'государство', sulTan 'султан', sijasa 'политика', rais 'глава', asir 'пленный'). Вторым по значению языком этого культурно-язы­кового союза стал персидский, породивший также немало интернационализмов (ср. darwis 'дервиш', diwdn 'сборник стихов', Субстрат, суперстрат, адстрат wazir 'визирь, министр', bazar 'базар', sarai 'дворец', maidan 'пло­щадь', namaz 'молитва', anbar 'склад' и др.). Третий культурно-языковой союз формировался с древней­ших времен в сфере влияния индийской культуры и санскрита (Индийский субконтинет, Тибет, Бирма, Индокитай, острова Малайского архипелага). Интернациональные слова индийс­кого происхождения охватывают самые разнообразные сферы жизни. В четвертом культурно-языковом союзе важную роль сыграл китайский язык, особенно китайская иероглифика. Китайские заимствования в корейском и японском языках до сих пор со­храняют старое иероглифическое написание.

При конвергентном развитии языков, следствием которого является их смешение, а иногда даже и слияние, происходит ас­симиляция одного из языков: он постепенно вытесняется из об­щения и со временем утрачивается. Однако, перестав быть сред­ством общения, этот язык не исчезает бесследно, «следы» его остаются в языке победителе в виде реликтов архаики. Так воз­никают явления субстрата, суперстрата.

Субстрат (< лат. substratum буквально 'подостланное', sub 'под' и stratum 'слой, пласт') — это совокупность элементов языковой системы, не связанных с законами развития данного языка, а вос­ходящих к языку, распространенному ранее на этой территории, т.е. это своеобразные «следы» побежденного местного языка в системе языка победителя, языка пришельцев (такими следами в латинском языке побежденного римлянами галльского языка яв­ляется звук [ь], ср. лат. purus и франц. риг [рьг]). Субстрат предпо­лагает широкое этническое смешение и языковую ассимиляцию: местное население постепенно (через стадию двуязычия) прини­мает язык пришельцев, причем это может быть как родственный, так и неродственный язык. Классическим примером развития на базе субстрата служат романские языки, поскольку народная ла­тынь, из которой они развились, накладывалась на разные субстраты (например, иберийский субстрат является причиной из­менения в испанском латинского f > h). Другой пример дают се­вернорусские (Вологодские, Архангельские) и отчасти южнорус­ские (говоры рязанской Мещёры) диалекты, в фонетике, лекси­ке, синтаксисе которых до сих пор сохраняются элементы финно-угорского субстрата (так, в частности, с влиянием финс­кого субстрата связывают появление в этих диалектах такого фо­нетического явления, как цоканье, при котором согласные звуки [ц] и [ч] не различаются, ср. цысто, цай, челый).

Суперстрат(< лат. super 'над' и stratum 'слой, пласт') — это совокупность элементов языковой системы, не связанных с за­конами данного языка, а выводимых из языка пришлых этни­ческих групп, ассимилированных исконным населением, т.е. это своеобразные «следы» исчезнувшего языка пришельцев, приняв­ших язык местного населения (таковы, например элементы французского суперстрата в английском языке, проникшие в него после норманнского завоевания). Классическим примером взаимодействия германского суперстрата и галльского субстра­та и его влияния на особенности фонетического и грамматичес­кого строя может служить французский язык (само название Франции дали германские племена франки, жившие в III в. по Рейну: завоевав в V—VI вв. Галлию, они образовали Франкское государство, но усвоили при этом местный галло-романский язык). Подобного же происхождения и название Болгарии, вос­ходящее к этнониму тюркских племен поволжских булгар, про­никших в VII в. на Балканы и ассимилированных местными племенами даков и фракийцев и пришлыми славянскими пле­менами.

Причины языковой ассимиляции могут быть самыми разны­ми. «Язык одолевает своих соперников не в силу каких-то своих внутренних качеств, — считает известный французский лингвист А. Мартине, — а потому, что его носители являются более воин­ственными, фанатичными, культурными, предприимчивыми».¹ Новое в лингвистике. Языковые контакты. Вып. 6. М., 1972, с. 81—82.

Однако эта точка зрения А. Мартине не всегда подтверждается историей языковых контактов, и далеко не всегда военная победа означала победу языковую: важную роль здесь играет и чис­ленность завоевателей, интенсивность и глубина их контактов с местным населением, а также со своей родиной, уровень этни­ческой, культурной и языковой интеграции и многие другие фак­торы.

Процессы поглощения одного языка другим протекали не только в древности, они активны и сегодня: в Шотландии и Ир­ландии, например, население переходит с гэльского языка на английский, а в Центральной Америке с индейских языков на испанский, что ведет к постепенному вымиранию этих языков.

Языковые контакты нередко сопровождаются и явлением адстрата, когда ассимиляции существующих на одной террито­рии соседних языков не происходит, однако влияние этих язы­ков друг на друга прослеживается. Адстрат (< лат. ad 'при, около' и stratum 'слой, пласт') — это совокупность элементов языковой системы, отражающих результат влияния одного языка на дру­гой в условиях длительного существования контактов носите­лей этих языков. Явление адстрата возникает при длительном двуязычии в пограничных районах (таковы, например, элемен­ты турецкого адстрата в балканских языках или белорусско-польское, белорусско-литовское взаимовлияние в пограничных ареалах).

Итак, если субстрат и суперстрат — это элементы побежден­ного языка в языке победителе, то адстрат — это нейтральный тип языкового взаимодействия: языки не растворяются друг в друге, а образуют прослойку между двумя самостоятельными языками.