Тема 2. Историческая периодизация развития техники и закономерности техники. 1 страница

1. Основная периодизация истории техники.

4. Вся мировая история техники может быть разбита на большие этапы своего развития, исходя из определенного подхода, который также дает возможность обнаружить определенную историческую закономерность ее эволюции. Периоды ее развития могут быть выделены:

а) по типу замещенной функции человека:

1. Функция непосредственного преобразования предмета труда – ручные орудия – еще 2,5 млн. лет назад.

2. Энергетическая функция – энергия горения (огонь, двигатели) — 500 т. лет назад. Позднее: энергия воды, ветра (мельницы), солнечная (батареи), ядерная (реактор).

3. Транспортная функция – лошадь — 8 т. лет назад. Позднее: повозка (2 т. лет до н. э.), транспортные машины.

4. Функция управления орудием (уже не человек, а машина управляют) – производственная машина (водяная мельница – 1 в. до н. э.). Позднее: мануфактурные станки – с 10 в., разл. машины - к. 18 – нач. 19 в.в.

5. Функция контроля и управления машинами, технологией, производством – автоматизация – промышленные автоматы – со втор. пол. 18 в.

6. Функция обработки информации (отбор, систематизация, классификация) и принятия решений – искусственный интеллект: ЭВМ и компьютеры, программное обеспечение (напр., экспертные системы) – втор. пол 20 в.

7. Прогноз: Функция творчества: нейронный компьютер, думающие ЭВМ, «изобретающие машины». У человека останется создание ценностей.

7.

б) по типу производительных сил общества - различают три технических революции, под которыми понимают коренной технологический переворот производительных сил общества и появление вследствие этого нового образа жизни:

1) аграрная революция – орудия и технология выращивания зернокультур, – в которой выделяют три подэтапа: неолит (орудия каменного века, которые появились еще 2,7 млн. лет назад у первых гоминид), бронзовый век (5 тыс. лет назад широко распространились орудия из сплавов цветных металлов), железный век (железные орудия в Римскую эпоху).

2) промышленная революция – 18 – 19 в. в. (машины)

3) НТР – втор. пол. 20 в. (комплексная автоматизация):

·научно-техническое знание становится средством – частью техники и технологий,

·главное в производстве – производство научных знаний и вообще информации,

·интенсивный рост производства,

·производство знаний и новой техники опережает рост производства,

·снижение роли технического человека и др.

Т. о. эти революции соответственно характеризуются преобразованием последовательно преимущественно таких свойств объективной реальности как вещество, энергия и информация.

2. Закономерности развития техники:

Нужно сразу оговориться, что несмотря на то, что эти закономаерности называются законами, они не осуществляются с неумолимостью естественных законов. По причине принципиальной свободы воли человека, они может и не выполняться, что и отражает понятие закономерность. Т. е. это некие устойчивые тенденции.

Надо отличать законы развития техники от законов взаимодействия техники с обществом, культурой, бытием в целом, с человеком, с естествознанием и др. явлениями. Законы развития техники действуют в пределах техносферы между техническими явлениями и свойственны только им. В принципе их можно заметить в любой исторический период. История лишь усиливает их действие. Они и позволяют говорить о существовании технической реальности.

Закономерности взаимодействия техники:

1) Закон подобия: Настоящая или прошлая техника оказывает влияние на создание новой техники, так что первая становится «прототипом» второй, повторяя какие-л. особенности предыдущей техники. Это либо внешний вид, либо подражание методу или простое повторение соелинений деталей и т. д. (мат. техника определяет материальную) Это не использование технического знания. Это «мимезис» - технический инстинкт.

2) Закон реализации технического знания: Наличное техническое знание определяет создание новой техники. (идеальная техника определяет новую материальную) Частный случай этого некоторые исследователи тоже считают законом, с чем нельзя согласиться, т. к. человечеству не все равно:

Закон реализации технического эффекта: Если некот. знание становится техническим, т. е. обещает какой-либо практический эффект, и может выступить средством для создания техники, то эта техника как правило создается. (новая идеальная техника определяет нов. материальную) (напр., ядерная бомба).

3) Закон гомогенности структуры техники: В тех. реальности остается техника, состоящая из уже созданной техники или ее элементов, и которая может описать на основе уже существующего технического знания. Такая техника легче амортизируема.

4) Закон общей гомогенности техники: В технической реальности вся техника подчиняется общему ей технологическому принципу. (например, принцип покорения природы, как некий ориентирующий рациональный метод)

5) Закон повышения функциональности: В технической реальности одни технические устройства и решения влекут за собой другие для повышения функциональности первых. (например, машины, управляющие устройства, системы контроля и обратной связи; сложные технические системы, системы надежности)

6) Закон функциональной зависимости техники.

и др. закономерности.

Т.о. эти закономерности прежде всего показывают на наличие технической реальности, т. к. они не сводятся к нетехническим закономерностям.

Закономерности исторического развития техники:

Исторические тенденции взаимодействия техники и остальной техносферы (материалов):

1) постоянное расширение числа видов используемых естественных и искусственных материалов,

2) сокращение расхода материалов за счет уменьшения размеров,

3) переориентация на возобновляемые органические и неорганические (рециклинг) источники и уменьшение выбросов,

Исторические тенденции взаимодействия техники и остальной техносферы (источников энергии):

4) экстенсивный рост числа источников энергии и соответственно рост производимой и потребляемой техникой энергии (расширение техносферы),

5) интенсивный рост числа видов источников энергии (расширение техносферы),

6) вост использования возобновляемых источников энергии,

7) все большая концентрация энергии в пространственно-временных сегментах техносферы.

Исторические закономерности развития самой техники:

8) использование все более глубоких законов различных видов организации реальности: биологических (биол. органы, земледелие, биотехнологии), физических (механических: рычаг, законы механики, квантово-механических), химических (огонь, синтетич. материалы),

9) усложнение техники с одновременным ее упрощением при ведущей тенденции усложнения,

10) увеличение многофункциональности технических систем (автомобиль, дом),

11) возрастание разнообразия функций техники и ее специализации (вначале по удовлетворяемым потребностям, а потом по опосредующим это удовлетворение функциям),

12) все большая концентрация и целостность техники,

13) возрастание целерациональности техники (рост КПД, оптимальность).

Часть 2. Основные концепции философии техники.

Тема 1.Антропологический подход в философии техники.

1. Теория трудового формирования человека в философии Ф.Энгельса.

Свою наиболее четкую и завершенную формулировку «орудийная» или, точнее, «трудовая теория» антропосоциогенеза получает, однако, у Ф. Энгельса в его работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Эту работу, написанную к середине 1876 г. и оставшуюся незаконченной, Ф. Энгельс начинает словами:

«Труд — источник всякого богатства - утверждают политикоэкономы. Он действительно является таковым наряду с природой, доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Но он еще и нечто большее, чем это. Он — первое основное условие всей человеческой жизни и, притом, в такой степени, что мы, в известном смысле, должны сказать: труд сделал самого человека» .

В связи с этим он считал, что «решающий шаг» на пути становления человека был осуществлен именно в переходе наших обезьяноподобных предков к прямохождению. Дело в том, что прямое хождение на двух ногах полностью освободило передние конечности от таких прежних их функций, как хватанье при лазаньи по деревьям и опоры при перемещении по земле и, тем самым, подготовила их к новым видам деятельности.

«...Решающий шаг был сделан, — подчеркивает Ф.Энгельс, — рука стала свободной и могла теперь усваивать себе все новые и новые сноровки, а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поколения к поколению».

Среди новых функций, приобретенных передними конечностями по мере их трансформации в человеческие руки, ведущими и определяю­щими со временем стали изготовление и применение орудий. Нет, конечно, сомнения и в том, что высшие человекообразные обезьяны (да и не только они) могут пользоваться тем или иным естественным предметом (например; камнем), в качестве орудия, т.е. в качестве средства достижения конкретных, вполне определенных целей (например, для разбивания ореха). Однако «ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа».

Человеческая рука, в конечном итоге, оказывается не просто орга­ном осязания, но и органом труда, орудием всех орудий. Вместе с тем, она является и продуктом труда, поскольку именно труд, как орудийная деятельность, в течение многих сотен тысячелетий сначала «облагораживал» еще довольно грубую руку древнейшего человека, постепенно преобразовывая ее в собственно человеческую руку, а затем и усовершенствовал эту последнюю, доведя ее до

«той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыки Паганини».

При этом не следует забывать, что рука не является «чем-то самодовлеющим» или полностью изолированным органом, а представляет собой лишь один

«из членов целого, в высшей степени сложного организма», поэтому все «то, что шло на пользу руке, шло также на пользу всему телу».

Ф.Энгельс обращает внимание и на то обстоятельство, что человек, будучи самым общественным из всех животных, естественно, не смог в историческом плане произойти от ближайших «необщественных» предков. Это, в частности, говорит о том, что у обезьяноподобных предков человека был в высшей степени развит общественный инстинкт. А в дальнейшем именно труд и его развитие по необходимости способствовали еще более тесному сплочению членов зарождающегося человеческого общества, поскольку только благодаря им стали более часты и устойчивы случаи взаимной выручки и совместной деятельности, в ходе которой люди начали испытывать «потребность что-то сказать друг другу». Данная потребность, в конечном счете, производит свой орган: неразвитые гортань и другие части рта обезьяноподобного предка человека медленно, но неуклонно трансформируются в соответствующие человеческие органы, с помощью которых человек постепенно научился производить членораздельные звуки. Именно так в процессе совместной трудовой деятельности начал формироваться и развиваться человеческий язык.

Итак, «сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который, при всем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству. А параллельно с дальнейшим развитием мозга шло дальнейшее развитие его ближайших орудий - органов чувств».

Однако развитие человеческого мозга и подконтрольных ему органов чувств оказывает, в свою очередь, «обратное воздействие на труд и на язык», способствуя их дальнейшему развитию. Отчасти поэтому труд от поколения к поколению постепенно совершенствовался, становясь все более сложным, разнообразным и многосторонним.

«К охоте и скотоводству прибавилось земледелие, затем прядение и ткачество, обработка металлов, гончарное ремесло, судоходство. Наряду с торговлей и ремеслами появились, наконец, искусство и наука; из племени развились нации и государства. Развились право и политика, а вместе с ними — фантастическое отражение человеческого бытия в человеческой голове — религия. Перед всеми этими образованиями, которые выступали, прежде всего, как продукты головы и казались чем-то господствующим над человеческими обществами, более скромные произведения работающей руки отступали на задний план...».

В итоге труд и его исключительная роль в процессе становления и развития человека и человеческой культуры были совершенно забыты, а все достижения цивилизации

«стали приписывать голове, развитию и деятельности мозга. Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления вместо того, чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются), и этим путем с течением времени возникло то идеалистическое мировоззрение, которое овладело умами, в особенности, со времени гибели античного мира».

Нет, конечно, сомнений в том, что труд является сознательной человеческой деятельностью, направленной на преобразование природы, т.е. деятельностью, в которую, помимо руки человека, активно включается его разум. Животное, как известно, также производит своей деятельностью изменения во внешней природе. Однако изменения, вносимые животными в окружающую его среду, носят пассивный, как правило, непреднамеренный и неосознанный характер. Поэтому можно сказать, что животное, фактически, «только пользуется внешней природой и производит в ней изменения просто в силу своего присутствия». Человек же, наоборот, изменяет природу активно, сознательно приспосабливая ее к своим нуждам. Он вынуждает ее служить его целям, добиваясь, тем самым, господства над ней.

«И это является последним существенным отличием человека от остальных животных, и этим отличием человек опять-таки обязан труду».

Подытоживая сказанное, можно с известной долей истины полагать, что труд создал человека. Однако, поскольку вместе с появлением этого последнего возникает «вдобавок новый элемент — общество», то определенно можно сказать, что именно в труде

«мы находим характерный признак человеческого общества, отличающий его от стада обезьян...».

При этом под трудом следует, прежде всего, понимать орудийную деятельность в широком ее смысле, поскольку он не просто «начинается с изготовления орудий», но и есть, вместе с тем, процесс их применения. На основании всего сказанного можно сделать вывод об исключительно важной роли, которую сыграло орудие (техника) в деле становления человека и развития человеческого общества. Выражая суть данного вывода и перефразируя и обобщая приведенное выше франклиновское положение, некоторые авторы, как, например, П.К. Энгельмейер, склоняются к определению человека как технического животного.

2. Принцип органопроекции Эрнста Каппа.

Свой путь в философии Э. Капп (1808-1896) начал гегельянцем. Однако довольно рано он обнаруживает свою неудовлетворенность гегелевской философией и поэтому сначала переходит на позицию левогегелянцев, а затем именно с данной позиции он, подобно К.Марксу и почти одновременно с ним, предпринимает попытку материалистически перерабатывать учение Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831)

В связи со сказанным интересно заметить и то, что Э.Капп, опять-таки, как и К.Маркс, преодолевает Гегеля при помощи Людвига Фейербаха (18041872), но в отличие от К.Маркса он остается последовательным фейербахианцем до конца своей жизни. Еще один важный штрих, сближающий судьбы Э.Каппа и К.Маркса — это их высылка из Германии по политическим мотивам. В 1849 году Э.Капп опубликовал свою небольшую работу «Узаконенный деспотизм и конституционные свободы», вызвавшую бурное негодование тогдашних властей Германии, которые возбудили уголовное дело против ее автора, обвинив его в подстрекательстве к бунту, и добились в ходе судебного разбирательства решения суда о его высылке из страны. Так Э.Капп был вынужден покинуть родину и эмигрировать не в Англию, как это сделал К.Маркс, а в Америку. Приехав туда и обосновавшись в центральном Техасе — месте поселения немецких колонистов — он на протяжении двух последующих десятилетий занялся фермерством, ставшим для него именно тем родом деятельности, который раскрыл его творческий талант и в котором ярко проявилось его изобретательское мастерство. И здесь нелишне заметить, что именно тот богатый научно-практический опыт, который он накопил в ходе своей фермерской деятельности и, особенно, в процессе ее технического обеспечения, послужил ему в дальнейшем хорошим источником и основанием для теоретических обобщений при разработке своей философии техники, которой он занялся после своего возвращения в Германию.

Надо полагать, что Э.Капп, по-видимому, не планировал окончательно вернуться на родину, а лишь хотел посетить ее после долгой разлуки. Однако судьба распорядилась по-иному. Дело в том, что во время своего путешествия из Америки в Германию он серьезно заболел, и по приезде на родину врачи посоветовали ему не возвращаться в Америку, так как его ослабленный организм мог бы и не выдержать тягости обратной дороги. Видимо, именно поэтому он решил остаться на родине и снова предаться своим научным занятиям. Результатом его новых научных исканий и философских обобщений как раз и стала его работа «Основания философии техники».

Общим теоретическим источником или философским основанием данной работы Э.Каппа, несомненно, является антропологический материализм Л.Фейрбаха. Правда, сам Э.Капп полагает, что его исследования

«помогают уяснить истину фейрбаховских слов, лежащих в основе всей антропологии: предмет человека — не что иное, как само его предметное бытие».

Тем не менее, антропологический принцип, вокруг которого как бы «выкристаллизуется» вся фейербаховская философия, на самом деле, оказывается основным принципом всех размышлений Э.Каппа о технике и ее сущности. И действительно, в своей философской концепции техники он исходит из так называемого антропологического критерия, который провозглашает человека фактическим центром мироздания и, таким образом, объявляет его исходным пунктом и конечной целью, т.е. истинным предназначением всех свершений. Смысл этого критерия или принципа точно, по мнению Э.Каппа, передают знаменитые слова Протагора: «Человек — мера всех вещей».

При этом необходимо особо подчеркнуть, что человека, который с антропологической точки зрения находится в центре мира, следует брать и понимать как неразрывное единство тела и сознания.

««Я» — говорит Э.Капп, — перестало быть символом для совокупности духовных отношений. Странный самообман закончился вместе с пониманием того, что телесный организм является ближайшей и самой подлинной частью «я»». И поэтому «только с достоверностью телесного существования, «я» вступает настоящим образом в сознание».

В связи с этим Э.Капп, отвергая односторонность картезианского «cogito», приходит к выводу, что не только «человек существует, ибо он мыслит», но и что он «мыслит, ибо существует». Долгое время психология и физиология были чуждыми друг другу, и теперь настало время, по его мнению, для их соединения или слияния

«в один поток, ...в широкое русло антропологии, чтобы начать высшую фазу самосознания — «физиологической психологии»».

Итак, только

«в телесном организме находится ключ к особенностям человеческой деятельности во всех ее сферах».

Но бесспорно и то, что «все тело принадлежит к внутреннему миру». Дело в том, что мозг, который

«считается единственным вместилищем мысли, интеллектуальным средоточием человека... никогда не может мыслить..., взятый в отдельности, — ему бессознательно помогает мыслить весь организм».

Помимо внутреннего мира человека Э.Капп различает и его внешний мир, к которому он относит наряду с натурой (первозданной природой) и культуру, т.е. искусственную, созданную самим человеком, среду.

«То, что вне человека, — заключает он, — состоит поэтому из созданий природы и человека».

Поэтому можно сказать, что человек является единственным живым существом, которое, будучи неудовлетворенным тем, что находит в первозданной природе, вынуждено само творить условия, необходимые для своего существования. Следовательно, человек тем и отличается от всех остальных животных, что является творческим, или, точнее говоря, самотворческим существом, поскольку, создавая условия своего существования, человек, тем самым, творит самого себя.

Процесс человеческого творчества или самотворчества с точки зрения Э.Каппа оказывается ни чем иным, как перенесением человеком своего внутреннего мира вовне, т.е. превращением и продолжением этого мира в мир внешний.

«...Исходящий от человека внешний мир механической работы может быть понят, — отмечает он, — лишь как реальное продолжение организма, как перенесение вовне внутреннего мира представлений».

Однако, поскольку внутренний мир человека по сути дела сводится Э .Каппом, как мы уже видели, к человеческому телу, то отсюда и из предыдущего положения непременно следует, что внешний мир, или точнее, его человеческая составляющая, представляет собой не что иное, как продолжение человеческого тела и механическое подражание его различным органам. Именно так Э. Капп приходит к формированию своего принципа органопроекции, согласно которому

«...все средства культуры, будут ли они грубо материальной или самой тонкой конструкции, являются ни чем иным, как проекциями органов» .

Правда, необходимо здесь заметить, что сама идея «органической проекции» далеко не нова, а в той или иной форме была представлена как в античной, так и в средневековой философии. В античности она была высказана, например, Аристотелем и Галеном (ок.130~ок.200), а в средних веках была, в частности, обозначена, как мы уже отмечали, Ибн Хальдуном. И, тем не менее, именно Э.Капп впервые разрабатывает целостную концепцию органической проекции, где он развернуто обосновывает и формулирует органопроецию в качестве основного принципа технической деятельности человека и всего его культурного творчества в целом.

Следовательно, все технические средства как искусственные орудия человека представляют собой, согласно Э. Каппу, продолжения его естественных орудий, т.е. органов или же механические подражания им. Среди человеческих органов особое место занимает рука которая

«имеет тройное назначение.

Во-первых, она является природным орудием,

затем она служит образцом для механических орудий и,

в-третьих, она играет главную роль при изготовлении этих вещественных подражаний — недаром Аристотель называет ее «орудием орудий».

Итак, рука — естественное орудие, из деятельности которого возникает искусственное».

Таким образом, именно человеческая рука в различных ее положениях и конфигурациях: открытая, собранная в горсть, хватающая или сжатая в кулак и т.д., «является общей матерью всех так называемых ручных орудий». Так, например, молот «является простейшим искусственным подражанием» части «руки до локтя вместе со сжатой в кулак кистью», а

«искривленный палец становится мотыгой, собранная в горсть рука — чашей; в мече, в копье, в руле, в лопате, в граблях, в плуге, в трезубце можно проследить без большого труда различные направления руки, кисти и пальцев...».

В дальнейшем из первых ручных орудий и на их основе появляются более сложные технические устройства.

«Паровая мельница и каменная ручная мельница дикаря, — пишет Э.Капп, — являются одинаково приспособлениями для размола. Душою обеих остается жернов, а два подходящих друг другу булыжника - один вогнутый и другой выпуклый - были первыми приспособлениями для замены размалывающих зерна коренных зубов».

При этом необходимо отметить, что вместе с развитием ручных орудий и их превращением в более сложные технические средства и механизмы, например, в машины, в технической и всей культурной деятельности происходит «постепенное уменьшение непосредственного участия самой руки». В подобных сложных технических устройствах и механизмах «человеческая рука дает большей частью только начало, направление и остановку движения». Это происходит оттого, что сила руки в указанных устройствах и механизмах большей частью заменяется силой природы. Так,

«в жатвенной машине сила руки заменяется животными силами», хотя, конечно, «никогда, ни при одной машине человеческая рука не устраняется совершенно...».

Другие человеческие органы, подобно руке, также находят свои проекции и выражения в самых различных искусственных орудиях. Так, например, глаз как «орган света» (т.е. зрения) есть «образец всех оптических приборов» или уха как «орган звука» (слуха) является основанием всей «акустической техники». В качестве конкретной иллюстрации к сказанному Э.Капп рассматривает, в частности, конструкцию камеры-обскура, которая

«совершенно аналогична глазу» и по существу «есть бессознательно проецированное органом механическое воспроизведение последнего...».

Однако, говоря о проекции других органов, не следует при этом забывать роль и значение руки как особого органа (как органа всех органов) в данном процессе. Исключительное значение руки при проецировании органа зрения Э.Капп конкретно демонстрирует через проводимое им сравнение подзорной трубы со сложенной в трубку ладонью. Поэтому подзорную трубу можно охарактеризовать как проекцию или механическое продолжение двух органов - глаза и «сложенной в трубку ладони», т.е. руки. В связи со сказанным интересно заметить, что Э.Капп называет органы чувств человека «полуконечностями» и считает, что они — «посредники между внешним миром вещей и внутренним миром нервов», лежащие «на пороге обоих».

Органопроекция как основной принцип технической и всей культурной деятельности человека характеризуется следующими тремя важными признаками.

Во-первых, она

«по своей природе является процессом непрерывного, по большей части бессознательного самообнаружения, отдельные акты которого не подлежат одновременно протекающему процессу осознания».

Во-вторых, она носит необходимый характер, поскольку

«связь между механической функцией и данным органическим образованием строго предопределена. Так узнают себя друг в друге лупа и глаз, дрожащая струна и ухо, насос и сердце, труба и горло, мостовая ферма и бедренная кость, ручное орудие и рука. Будучи открыта, эта связь технически используется самым разнообразным образом в сознательном перенесении за пределы первоначальных отношений».

В-третьих, она, по своему богатому содержанию, реализуется как процесс активного взаимодействия между естественными орудиями (человеческими органами и всем человеческим телом в целом) и орудиями искусственными, в ходе которого они взаимно совершенствуют друг друга.

«...В процессе взаимодействия, — утверждает Э.Капп, — орудие поддерживало развитие естественного органа, а последний, в свою очередь, достигая более высокой степени ловкости, приводил к усовершенствованию и развитию орудия».

Поэтому неудивительно, что Э.Капп стоял, по сути дела, на позициях «орудийно-деятельностной» теории антропогенеза.

Далее следует отметить, что органическая проекция проявляет себя и в том, что человек, который (перефразируя известное изречение, также «творит по образу своему и подобию») превращает свое тело и его различные части в масштабы и эталоны для природы, в соответствии с которыми производится измерение различных ее явлений. Поясняя данный аспект органопроекции, Э.Капп указывает, что

«стопа, палец, его суставы, специально большой палец, кисть и рука, пядь, расстояние между идущими ногами и между распростертыми концами рук, ширина пальца и волоса — как меры длины; пригоршня, полон-рот, кулак, голова, толщина руки, ноги, пальца и бедер — как мера вместимости и объема; мгновение (мигание) — как мера времени: все это было и остается повсюду у молодых и стариков, у дикаря и культурного человека неизменно употребляющимися естественными мерами.

«Бессознательно», замечает Г.Карстен, «человек делает свое тело масштабом для природы и с юности привыкает пользоваться этим масштабом...»».

Исходя из этого, можно предполагать, как думает Э.Капп, что пять пальцев одной руки и десять пальцев обеих рук дали соответственно пятиричную и десятичную системы исчисления. Дело в том, что именно практика счета при помощи этих пальцев, которую можно наблюдать и сегодня, и привела, в конечном итоге, к созданию указанных систем.

Вместе с тем, Э.Капп считает необходимым провести четкое различие между орудием и мерой или масштабом.

«Орудие, например, молот, — пишет он, — есть компактное воспроизведение естественного органа. Мера, напротив, в своей непосредственной данности, есть лишь одно из измерений тела и его членов». Поэтому «если масштабы являются только воплощенными измерениями органа, то орудие является заменой самого органа».

Органопроекцию можно, по мнению Э.Каппа, более или менее четко проследить не только в примитивных или простых ручных орудиях, но и в весьма сложных механизмах и технических конструкциях, таких, например, как паровые машины, железные дороги, мостостроительство и т.д. Так, он, в частности, отмечает,