ПРЕССА РОССИИ В ИНТЕРНЕТ
ЖУРНАЛИСТИКА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ВЛАСТНЫЕ СТРУКТУРЫ
ВЕДУЩИЕ ТЕМЫ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Динамичность процессов, происходящих в общественно-политической жизни Российской Федерации, процессов, связанных с утверждением демократической государственности и ее институтов, активно воздействуют и на средства массовой информации, коренным образом меняя понимание их роли. Новые элементы появляются не только в принципах. Все больше усложняются функции СМИ.
Журналистика из средства идеологического давления преобразилась в мощное культурологическое средство, с широким внедрением в сознание масс многовековых духовных ценностей Российского государства и народов, населявших его. Эти ценности, десятилетиями вытравливаемые из сознания масс, обрели, благодаря печати, телевидению и радио новую жизнь. Демократическая журналистика содействовала появлению первых ростков возрождающейся Российской культуры и Духовному пробуждению народа. Средства массовой информации, став одним из проявлений роста национального самосознания народа, способствовали преодолению тех перекосов, которые десятилетиями формировались в его миросозерцании[279][35]. Вместе с тем обретенная российской журналистикой свобода открыла перед ней реальные возможности критического осмысления жизни страны в условиях рыночных отношений, правдивого освещения тех негативных проявлений, которые были ими порождены.
Социальная и трудовая активность масс первых посттоталитарных лет, всячески поддерживаемая средствами массовой информации, не получила своего дальнейшего развития. Перестройка в экономике пробуксовывала, ее социальные идеалы практически не получили реализации. Силы, тормозившие перестройку, пытались сдержать процесс демократизации СМИ Российской Федерации.
В журналистике, как и во всех сферах власти, особенно в Верховном Совете Российской Федерации и в Государственной Думе, продолжались дискуссии, начало которым было положено во второй половине 80-х гг. За прошедшие 10 лет так и не удалось до конца освободить экономику от идеологических оков, отказаться от дотации нерентабельным предприятиям, добиться результативной конкуренции, остановить спад производства[280][36], дать землю крестьянам в собственность.
Действия реформаторов наталкивались на сопротивление сил, тормозивших переход к рынку. Забастовочные движения сотрясали угольную, нефтяную, газовую отрасли экономики. Орган ЦК и МК РКРП газета «Молния», не скрывая своего удовлетворения по этому поводу, писала: «Если мы всерьез столько лет говорили о курсе на Всеобщую политическую стачку, надо использовать эту возможность»[281][37].
Положение во всех отраслях народного хозяйства Российской Федерации усложнили нарушенные экономические связи между бывшими республиками СССР, которые приостановили развитие и их собственного промышленного потенциала. В федеральных изданиях, в печати различных политических партий появлялись материалы о встречах глав государств СНГ, об их намерениях восстановить разрушенные экономические связи. Но в дальнейшем каких-либо фактов возрождающейся экономической интеграции печать не сообщала.
Как крупную обнадеживающую веху в развитии отношений между странами СНГ расценила демократическая печать подписанные в начале апреля 1996 г. четырехсторонние соглашения об углубленной интеграции между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией, российско-белорусский Договор об образовании сообщества двух государств. Эти события породили множество откликов, комментариев и даже критики в российской прессе.
Коммунисты и их издания «Правда России», «Молния» и выражающая их взгляды «Правда», «Советская Россия» оценили происшедшее чуть ли не как реализацию президентом Ельциным установки ЦК КПРФ по возрождению СССР. В противовес этим изданиям раздавались заявления о преждевременности интеграции с государствами, находящимися в более сложном экономическом положении, чем Россия, что якобы может обернуться для нее только дополнительными трудностями. Комментируя оценки, высказывавшиеся прессой различных направлений, газета «Труд», в частности, отмечала, что они лишены серьезных доводов. «Советский Союз, – писала она, – как бы кто этого ни хотел, не восстановить. И все попытки компартии доказать обратное могут привести только к очень большой беде... Не менее беспочвенна критика интеграции с позиции противников “навешивания гирь” на российскую экономику... У России и партнеров по Содружеству нет альтернативы укреплению единства на том пространстве, которое десятки и сотни лет было связано великим множеством экономических, политических и, самое главное, человеческих нитей»[282][38]. Так, вопросы поиска путей восстановления экономических связей между странами СНГ вышли на одно из первых мест в проблематике выступлений средств массовой информации Российской Федерации.
В прессе продолжались споры вокруг реформаторского курса, проводимого правительствами Е. Гайдара, В. Черномырдина. Проблемы реформирования экономики, пути перехода к рыночным отношениям волновали все общество, всю российскую прессу. Каких бы взглядов не придерживались авторы статей, главная их мысль сводилась к утверждению, что наше будущее – в наших руках.
Выступая в газете «Труд» с большой статьей «Интервью с самим собой», известный экономист Г. Явлинский[283][39], причисливший себя к «правореформаторскому крылу», заявил, что пробуксовывание реформ объясняется вульгарно-либералистическим подходом к их осуществлению со стороны правительства. Явлинский утверждал, что в такой высокоиндустриальной, милитаризованной и монополизированной экономике, как российская, не искаженной, а специально построенной под централизованное управление, нельзя предложенными путями в кратчайший срок создать новую экономическую среду, соответствующую развитым западным странам.
Проводимый правительством Е. Гайдара, а затем В. Черномырдина курс критиковали в прессе и другие авторитеты в области экономики: Н. Шмелев, В. Липицкий, А. Вольский и др. Первый утверждал, что «реформаторы перегнули палку», второй – что «Запад для России – не спаситель и не супостат», третий – что реформаторы не учитывают специфики России и т.д. Против реформаторского курса выступали и коммунисты, и бывшие единомышленники Гайдара и многие др.
Отвечая своим оппонентам, Е. Гайдар в одном из интервью «Правительство должно быть честным во всем», опубликованном 11 декабря 1993 г. в газете «Труд», заявил: «Нас нередко критикуют и слева, и справа. Одни за то, что мы недостаточно радикально сокращаем бюджетный дефицит, темпы роста денежной массы, другие, наоборот, обвиняют в “шоковых”, обвальных методах проведения реформ.
На самом же деле мы не собираемся делать “резких движений”. “Шоки” и “обвалы” российской экономике уже не нужны».
Экономическая тема в прессе как бы разделилась на две составные части: перспективы реформирования и ход реформ, оперативная экономическая обстановка в стране. Вторая часть публикаций представляла собой поток тревожных сигналов о плачевном состоянии российской экономики, об угрозах, нависших над предприятиями, отраслями, регионами. Трудовые коллективы всех отраслей промышленности требовали от правительства больше здравомыслия, продуманной, но срочной корректировки курса реформ. О мерах по стабилизации экономического и финансового положения в стране, изложенных премьер-министром В. Черномырдиным на встрече с руководителями угледобывающих предприятий, сообщила 15 февраля 1994 г. газета «Труд», процитировав его слова: «Обстановка сложная, но не катастрофическая».
Тема обустройства новой России, поднятая А. Солженицыным в своем трактате в 1990 г.[284][40], вызвала широкий резонанс в средствах массовой информации. Августовские события 1991 г., приведшие к крушению тоталитарной системы и сделавшие реальностью становление независимых демократических государств в результате дезинтеграции СССР, пробудили в сознании миллионов россиян идею необходимости укрепления российской национальной государственности независимо от СНГ. Его образ, компенсировавший поначалу утрату СССР, очень быстро начал размываться, тем более что экономическая и всякая иная бездеятельность и несостоятельность СНГ рождали все больше в нем разочаровавшихся. Не случайно одна из статей в газете «Куранты» названа весьма своеобразно: «Государство между прошлым и будущим».
Рассматривая отношение россиян к утрате СССР, к укреплению российской государственности, газета касается того неверия в силу государственной власти, которое нашло выражение во взглядах и суждениях людей. «Кризис государственности, – отмечалось в статье, – внешне проявляется как кризис власти. Рейтинги падают не только по причине недовольства реформами, но и потому, что новые власти, олицетворяющие новую государственность, выглядят оторванными от традиций. И чем значительнее кажется этот отрыв у тех или иных органов власти, тем быстрее падает доверие к ним...
Хуже всего население России относится к парламенту: его рейтинг близок к нулю...»[285][41]
Последняя фраза как нельзя полно характеризует освещение в СМИ бесплодной законотворческой деятельности бывшего Верховного Совета Российской Федерации. В прессе публиковались отчеты, репортажи с сессий Верховного Совета, статьи о взаимоотношениях законодательной и исполнительной властей, о все большей конфронтации между ними. Судя по письмам, публиковавшимся в печати, в глазах миллионов россиян Верховный Совет стал дестабилизирующим фактором в обществе. Принимавшиеся Верховным Советом законы очень часто оказывали обратное воздействие на ход экономических и социальных преобразований в стране.
Много надежд связывалось с выборами в Государственную Думу в декабре 1995 г. Они стали проверкой расстановки политических сил в России. Их итоги обсуждались на страницах печати, подвергались объективному анализу всеми политическими силами общества, с тем, чтобы определить свою позицию на будущее и особенно на предстоявших в июне 1996 г. президентских выборах.
В ходе предвыборной компании в Думу в печати, на телевидении и радиовещании вновь предметом дискуссии стали проблемы экономического реформирования, плюсы и минусы перехода к рыночным отношениям, причины медленного выхода из экономического кризиса. Внимание читателей привлекали регулярно выходившие выпуски специальных полос и подборок, объединяемых «шапками» «Рынок для вас», «Энергия России», «Сделано в России» и др.
В выступлениях федеральных средств массовой информации, касавшихся сфер экономики, к середине 90-х гг. все больше звучали оптимистические ноты. Несмотря на трудности в народном хозяйстве, предприятия и организации машиностроительного комплекса вели структурную перестройку производства, искали пути укрепления рыночных отношений и связей. В 1995 г. появились тенденции стабилизации. С положительными показателями закончили год автомобильная промышленность, приборостроение, химическое и нефтяное машиностроение, рос выпуск товаров народного потребления.
В прессе настойчиво проводилась мысль о том, что одним из мощных факторов развития новых экономических отношений являются информационное обеспечение покупателей и производителей, маркетинг и реклама. С целью популяризации отечественных товаров и промышленных производств газета «Труд», в частности, ввела новую рубрику «Сделано в России», материалы которой заняли целую полосу. Редакция неоднократно приглашала руководителей предприятий и организаций активно использовать возможности газеты для показа и внедрения своих достижений и продукции как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
Предложение газеты не осталось безответным. Полосы и подборки «Сделано в России» стали постоянными в «Труде».
В совместном издании «Известий» и английской «Файнэншнл таймс», газете «Финансовые известия», тема инвестиций в российскую экономику занимала в каждом номере практически половину газетной площади. Вот заголовки только некоторых статей, помещенных в одном из номеров газеты (1996, № 54): «Западные инвесторы хотят верить в победу Ельцина», «Запад предлагает России модернизировать систему управления воздушным движением», «Крупнейшие компании выступили с планом внедрения сетевых компьютеров», «Иностранные компании завоевывают кондитерский рынок России» и др.
И все же, писала в одном из номеров газета «Коммерсантъ», одними инвестициями не возродить промышленный потенциал России. Экономику страны тянут ко дну хронические неплатежи. Особенно страдают базовые отрасли, в том числе топливно-энергетический комплекс. Об этой крайне болезненной ситуации постоянно писали газеты всех политических направлений.
Несмотря на оптимистические заявления Председателя правительства и первых вице-премьеров положение в финансовой и производственной сферах оставалось тяжелым. И оно не только осложнилось, но и приняло катастрофический характер после 17 августа 1998 г., когда правительство С. Кириенко, сменившее команду В. Черномырдина, было отправлено в отставку.
В течение более чем полугода средства массовой информации РФ сообщали о мерах, принимаемых правительством Е. Примакова для стабилизации финансово-экономического положения страны. Оперативная информация в прессе, прогнозы, звучавшие в ее выступлениях, вселяли надежду. Выход из кризиса связывался с кредитами Международного валютного фонда.
Впервые в российской журналистике зашел прямой и до сих пор еще безответный разговор о расходовании миллиардов долларов США, выделяемых России международными финансовыми организациями.
Весной 1999 г. было сформировано новое правительство, во главе которого стал С. Степашин. Правительства меняются, писала спустя несколько месяцев «Независимая газета», а социально-экономические проблемы так и остаются нерешенными. Сложившаяся ситуация, замечала газета «Сегодня», касаясь внутреннего и внешнего долга России, усугубляется и событиями в Косово. Миротворческая миссия российских войск в этой стране, обретенная ценой колоссальнейших усилий в переговорах с НАТО, обойдется государству в миллиарды долларов, что тяжелым бременем ляжет как на федеральный, так и на региональные бюджеты.
Среди базисных отраслей экономики одно из главенствующих мест занимает сельское хозяйство, судьба которого зависит от того, в чьих руках находится земля. В многочисленных статьях, в выступлениях комментаторов телевидения и радио, в репортажах с заседаний Государственной Думы в течение нескольких лет шли дискуссии вокруг основных положений Земельного кодекса. Предметом разногласий продолжал оставаться вопрос о частной собственности на сельскохозяйственные земли. И это при том, что согласно Конституции Российской Федерации страна уже живет в условиях частной собственности на землю, в том числе сельскохозяйственную.
«Свидетельства» о собственности на земельные участки, писала газета «Российский фермер», получили тысячи фермеров. Земли большинства бывших колхозов и совхозов приватизированы и находятся в общей (совместной или долевой) собственности работников хозяйств. Многие из них имеют свидетельства о праве собственности на земельные доли и с правом получения участка в натуре. Но «Аграрная партия», писала газета «Труд» в статье «Чья ты, земля?» отстаивает «необходимость восстановления государственной собственности на сельскохозяйственные земли с передачей ее товаропроизводителям в аренду или бессрочное пользование – по крайней мере на 12 лет...»[286][42]
В марте 1996 г. «Труд» поведал драматическую историю фермера Дамира Мухаметина из Зеленодольского района Татарстана, в которой, как в зеркале, отразились предвзятость позиций, занятой Аграрной партией и откровенная вражда сельской администрации к сильному, независимому единоличнику, рискнувшему всерьез поучаствовать в рыночном возрождении села. Вместо того чтобы помочь фермеру найти рынок сбыта выращенной им продукции, чиновники от сельского хозяйства всячески стремились разорить его, ограбить, вставить палки в колеса.
Во многих изданиях российской прессы середины 90-х гг. все чаще звучала мысль о том, что существующий вакуум в государственном законодательстве о земле и соответствующих отношениях ставит крестьянина в положение пленника Бермудского треугольника. Новые общественные отношения на селе вовлекли его в свою сферу, но поставили в жесткие условия, из которых пока нет реального выхода. Вот и пестрят газетные страницы заголовками: «Чья ты, земля?», «Мужик заимел землю?», «Цена хлеба насущного», «Мужик в “Бермудском треугольнике”», «О частной собственности на “главное богатство” и политических амбициях» и др.
В одном из майских 1996 г. номеров «Комсомольская правда» писала, что политические пристрастия не дают Думе возможности заниматься законотворчеством. Те законы, что все же выходят из ее стен, неадекватны российской действительности.
Политизированность Госдумы вынуждены были признать и некоторые ее депутаты. Так, рассказывая о выступлении одного из них перед общественностью г. Воронежа, газета Центрального Черноземья «Коммуна» привела его слова: «Земельный кодекс хотя и принят, но “оскоплен”, не выражает чаяния крестьянства, запрещает куплю-продажу земли»[287][43].
«Комсомольская правда» в июне 1996 г. поместила серию материалов, в которых, опираясь на конкретные факты и социологические исследования, заявила, что «большинство россиян согласны с правом частной собственности на землю». Газета привела результаты исследования: «Идею приватизации земли в России поддерживает 60% населения».
Проблемам российского земельного законодательства «Комсомольская правда» посвятила один из своих еженедельных выпусков «Деловой вторник»[288][44]. Открыв его «шапкой» «Земля должна принадлежать мозолям!», газета опубликовала различные по своим жанрам материалы – статьи, интервью, комментарий, диаграммы, – содержание которых доказывало, что в купле-продаже сельскохозяйственных угодий заинтересованы все настоящие крестьяне. Среди публикаций было и «Обращение к депутатам Федерального Собрания РФ», подписанное большой группой сельских жителей Нижегородской области, которое, в частности, заканчивалось словами: «запретить крестьянину распоряжаться землей по своему усмотрению – значит поставить непреодолимый барьер на пути развития экономических реформ в российской деревне».
Совет Федерации неоднократно рассматривал вопрос о продовольственной безопасности страны. «Факты свидетельствуют, – писал “Труд”, – что проблема эта для России приобрела жизненно важный характер, а уже совершенные и тем более новые ошибки в проведении аграрной реформы могут очень дорого стоить нам и потомкам» (1996. 21 марта).
Решение многих экономических проблем во многом зависит от разграничений предметов совместного ведения между субъектами федерации и федеральным центром. Как поделить между ними права, как делить с федеральным центром земли, недра и предприятия области, края, автономной республики, что значит решить вопрос о финансовом регулировании? Эти и многие другие вопросы федеративного устройства России стали предметом обсуждения в средствах массовой информации.
Тема обустройства России стала одной из ведущих в российской журналистике еще с 1990 г. В середине 90-х гг. она зазвучала с новой силой. Журналистика не могла стоять в стороне от проблем поиска Россией путей совершенствования своего государственного устройства. Покончив с гипертрофированным централизмом, сковывавшим в прошлом инициативу регионов, страна взяла курс на всемерное развитие федерализма. Подписание Федеративного договора, принятие новой Конституции, заключение двусторонних договоров между центром и субъектами федерации – все это вехи становления российского федерализма. Но он еще далек от завершения. Эта мысль часто звучала со страниц печати, в передачах телевидения и радио. И хотя кого-то достигнутое в основном устраивало, а кого-то – нет, кто-то оценивал ситуацию критически и даже с тревогой, всех волновал один и тот же вопрос: каким быть российскому федерализму?
Губернатор Приморского края, излагая свою точку зрения на этот счет, писал, что в условиях, когда происходит значительное расслоение регионов на те, кто платит в федеральный бюджет, и те, кто получает из него, регионы-доноры «оказываются обделенными и в политическом плане, и в финансовом, их бьют и по кошельку, и по самолюбию» («Труд». 1996. 30 марта).
Автор статьи полагал, что политическая ситуация в стране такова, что без достаточно сильной системы государственного регулирования немыслимо нормальное развитие ни экономики, ни политики, ни социальной сферы. Для того, подчеркивал он, чтобы цивилизованным способом стабилизировать положение в стране, избежать опасности возвращения тоталитаризма, должна быть создана новая система властных отношений на уровне «центр-регионы», «исполнительная и законодательная власть».
Принципам разграничения прав между центром и областью посвящена беседа политического обозревателя «Труда» с губернатором Свердловской области (1996. 30 января). По мнению губернатора, подписание договора, разграничивающего полномочия области и центра, еще не означает решение всех вопросов. К такого рода документу должен быть приложен еще один, содержащий соглашение о разделе собственности и финансовом регулировании, принцип действия которого зачастую трудно объясним. В частности, совершенно непонятен принцип распределения денежных ресурсов между субъектами федерации. Тут нужны законы: общие конституционные нормы надлежит перевести на язык конкретных государственных решений.
Новые исторические реалии оказали влияние на состояние межнациональных отношений. Изменившийся статус бывших советских республик, автономных республик и областей Российской Федерации выдвигал задачу учреждения национальной государственности.
В проблематике выступлений средств массовой информации Российской Федерации важное место заняли вопросы межнациональных отношений. В печати и с разных трибун не раз высказывалось опасение, что после краха коммунистической идеологии и марксистского интернационализма, после распада Советского Союза на всем пространстве бывшего СССР восторжествует национализм как единственная организующая идея. И действительно, в союзных республиках выход из интернационального коммунизма советского образца происходил под лозунгами скорее национальными (а то и националистическими), чем либерально-демократическими.
Во многих бывших союзных республиках заговорили об обязательных привилегиях для коренного населения. И это создало серьезные проблемы. Самый сильный удар в этом смысле пришелся на русских, 25 млн. которых оказались за пределами нынешних границ Российской Федерации. В бывших национальных республиках русские поставлены в очень сложное положение в области языка, образования, продвижения по служебной лестнице, и это вынуждает многих покинуть давно насиженные места.
В середине 90-х гг. в России начался процесс поиска национального самоопределения, выяснения того, как русское население видит свою роль и роль других народов и в границах нынешней России, и в ближнем зарубежье. Несмотря на то, что и внутри самой России есть факторы, создающие определенное межэтническое напряжение, писал в одной из статей известный политолог А. Мигранян, Россия стала единственной посткоммунистической страной, которая избежала искуса консолидации по национальному признаку. Автор статьи, опираясь на конкретные факты, утверждал, что «общественное сознание в России сегодня не приемлет идеи этнического русского национализма. Подавляющее большинство русских настроено вполне интернационалистично» («Труд». 1996. 4 января).
В средствах массовой информации обсуждались две крайние точки зрения по политическому решению национального вопроса, которые опасны тем, что подпитывали и усиливали межэтнические противоречия. С одной стороны, отказ от национально-территориальных образований и предложение разделить страну на губернии. Эту идею не раз высказывали в прессе и поддерживали такие разные по своим общемировоззренческим взглядам люди, как, например, писатель и публицист А. Солженицын и лидер ЛДПР В. Жириновский.
Другую крайнюю точку зрения в решении национального вопроса представляют лидеры сепаратистов, требующие полной суверенизации всех национальных республик. Чеченская война, на которую толкнули страну определенные силы, стала результатом второго пути.
Тенденции к межэтническим конфликтам проявились уже в конце 80-х – начале 90-х гг. В выступлениях прессы это объяснялось тем, что распад СССР не мог приостановить те этнополитические противоречия, которые оставались в силу многонационального состава каждого региона. Больше того, очаги неутихающих межэтнических конфликтов на территории бывшего СССР разгорались. Как писала в ноябре 1992 г. «Независимая газета», если в 1988 г. практически единственным местом вооруженных конфликтов был Нагорный Карабах, то в 1989 г. возникло уже несколько конфликтных очагов в Закавказье и в Средней Азии. В последующие годы пламя острейших внутренних конфликтов перебросилось на Северный Кавказ, Приднестровье, Крым, Поволжье. Всего за период с 1988 по 1991 гг. на этнической почве произошло более 150 конфликтов. В 1992 г. появился еще один – Абхазо-Грузинский, а с конца 1994 г. вспыхнула война в Чечне.
Безусловно, она была спровоцирована сепаратистски настроенным руководством Чечни. Но в ее эскалации, разрастании масштабов было повинно и российское правительство. Оно позволило втянуть страну в военный конфликт. События в Чечне были восприняты в обществе неоднозначно. Официальные источники умалчивали о тех тяжелых потерях, которые несли российская армия и внутренние войска в боевых действиях с чеченскими вооруженными формированиями.
В полную меру правом на гласность воспользовались средства массовой информации. Они первыми заговорили о том, что скрывалось от народа. В репортажах по телевидению и радио, в многочисленных газетных публикациях рассказывалась правда о тяжелых боях, о том, как гибнут недавно призванные в армию, плохо обученные солдаты[289][45].
Дорогой ценой доставалась журналистам возможность правдивого рассказа о событиях, происходивших в зонах военных конфликтов. Порой – ценой собственной жизни: в Нагорном Карабахе погиб талантливый радиожурналист Леонид Лазаревич, в Чечне – оборвалась жизнь прекрасных телевизионных репортеров Рамазана Ходжиева, Владимира Пименова, в Душанбе – Виктора Никулина, в Югославии без вести пропали Виктор Ногин и Геннадий Куренной. В 90-е гг. в Чечне и в других «горячих точках» на территории бывшего СССР погибло 135 журналистов[290][46].
Непредсказуема их судьба в зонах военных конфликтов, особенно в Чечне: их захватывали в плен, брали в заложники, за каждого требовали выкуп. Невероятным издевательствам и унижениям подвергались в плену у чеченских боевиков тележурналисты съемочных групп ОРТ – Р. Перевезенцев, В. Тибелиус; НТВ – Е. Масюк, И. Мардюков, Д. Ольчев; журналисты радио «России» Ю. Архипов, Н. Мамулашвили, Л. Зельцев; уральские журналисты О. Багаутдинова, А. Утробин. В сентябре 1997 г. в заложниках у чеченских боевиков все еще находились несколько журналистов российских СМИ.
С первых же дней боевых действий в Чечне в российской журналистике вначале глухо, разрозненно, а затем все громче и сплоченнее граждане России выражали свой протест против кровопролития в Чечне. В 1996 г. этот протест значительно усилился. В начале года на страницах печати было опубликовано открытое письмо ста известных в стране представителей научной и творческой интеллигенции президенту Б. Ельцину, призывавших остановить войну. Во всех средствах массовой информации сообщалось о поистине массовой акции, проведенной губернатором Нижегородской области Б. Немцовым. Он вручил Президенту миллион подписей нижегородцев, требовавших прекращения войны в Чечне. Акцию нижегородцев поддержали многие регионы страны. У прессы были все основания заявлять о том, что война в России сегодня более чем непопулярна, что стране не нужно кровопролитие, что граждане России не ходят подставлять головы под пули чеченских боевиков. А это значит, что пора кончать войну.
В российской журналистике все чаще звучал вопрос: «Как теперь выйти из войны с наименьшими потерями, не создать условий для новой, теперь уже внутричеченской бойни?». Не случайно, в выступлениях многих газет звучала одна и та же мысль: «Затеять войну было проще, чем выйти из нее».
Сложившуюся ситуацию в Чечне понимали все политические партии и объединения, особенно те, что стояли в оппозиции Президенту и правительству. «Чеченская карта» стала одной из основных в борьбе за президентское кресло с самого начала президентского марафона в 1996 г.
Позиция газеты «Завтра» по отношению к Президенту, правительству, политике, проводимой всей исполнительной властью, четко выражена в подзаголовке издания – «Газета духовной оппозиции» (гл. редактор А. Проханов). Военным действиям в Чечне газета отводила много места. В отдельных номерах – целые полосы, каждая строка которых проникнута болью и горечью за тех, кто стал безвинной жертвой кровавой бойни. Причину затянувшегося конфликта газета видела в том, что «чеченская политика Кремля, как и “примороженная война”, – не что иное как колоссальный фарс». У федеральных властей, по мнению газеты, до сих пор нет «вменяемой национальной политики»[291][47].
Содержание газет, выходивших в национальных регионах Российской Федерации в середине 90-х гг., не дает, к сожалению, четкого представления о том, как в суверенных государствах – республиках РФ расценивают национальную политику государства, как складываются взаимоотношения этнического большинства и меньшинства. Вместе с тем в печати часто звучали лозунги идеологов так называемого «прагматического национализма», провозглашавшего защиту национальных интересов. В действительности же за этим щитом скрывались не связанные с ними политические цели.
Тенденции, которые просматриваются в журналистике многих национальных регионов, требуют к себе пристального внимания. При освещении межнациональных отношений во главу угла должен быть поставлен приоритет общечеловеческих ценностей над узконациональными, а не оправдание любой ценой допущенных ущемления прав и обид, нанесенных другому народу или народам, проживающим на территории данного национального образования. В национальной печати почти нет материалов, воспитывающих в читателях, в своем народе высокую культуру межнациональных отношений, занимающую одно из главных мест в решении проблемы дальнейшего совершенствования межнациональных отношений, снятия «межнациональной напряженности»[292][48].
В печати политических партий и объединений вопросы межнациональных отношений обсуждались наряду с другой политической проблематикой, занимающей доминирующее положение. Предметом дискуссий становились не вопросы идеологии, а отношение к правительству, президенту. До событий в Чечне практически вся политическая пресса РФ разделялась на два лагеря – «президентский» и критикующий исполнительную власть. На нейтральных позициях стояли лишь «Московские новости», «Новое время», «Свободная мысль», «Век XX и мир». Чеченский кризис изменил отношение «Известий», «Комсомольской правды», «Аргументов и фактов» к главе исполнительной власти. Лояльность к Президенту сменилась требованием прекращения военных действий в Чечне, вывода оттуда воинских подразделений.
В развязывании чеченского конфликта, в непрекращающемся кровопролитии вся оппозиционная печать обвиняла Президента. Орган ЦК и МК РКРП «Молния», не скрывая своей неприязни к нему, писала: «Гудермес и Шатой, где федеральные войска оказались бессильными против гораздо меньших по численности дудаевских формирований, показали ...человек, называющий себя Верховным Главнокомандующим, военной обстановкой не владеет, вникать в нее не желает, а свой позор валит на “стрелочников”» («Молния». 1996. Январь. № 39).
В период борьбы за президентское кресло «Российская газета» отводила ей специальную полосу «Политика в лицах». Одна из них «На старт вызываются...»[293][49] посвящалась краткой характеристике наиболее сильных участников президентского марафона.
Заметное место в цикле предвыборных публикаций занял политический портрет. К нему обращались издания самых различных политических партий и объединений.
Ориентированная на политическую проблематику, организационно связанная о Российской Компартией, газета «Правда», учредителем которой является ее журналистская организация, не осталась в стороне от критики Правительства России, Президента, тех общественных организаций, которые их поддерживали. В числе главных противников на выборах в Думу и на пост Президента она видела блок «Наш дом Россия», а события в Чечне, писала газета, «окончательно расставили “все точки в политике...”»
Демократическими свободами в полную меру пользовалась и газета Коммунистической партии Российской Федерации «Правда России». Она откровенно писала, что выборы в Думу, а в дальнейшем и выборы Президента будут напоминать собой «столкновение “стенка на стенку”», а потому «социалистическим силам в борьбе за мощное влияние нужна убедительная контрпропаганда», которая препятствовала бы влиянию сил, борющихся за продолжение реформ («Правда России». 1995. 21 сентября).
Мнения, споры, дискуссии, публиковавшиеся в средствах массовой информации в период выборов в Думу и в ходе президентского марафона, показали, что все политические силы в России пытались сплотить массы на основе либо протеста, либо ностальгии по прошлому. У оппозиционной правительству прессы в ходе президентских выборов не было четкого видения будущего. Не случайно «Российская газета» в одном из мартовских номеров за 1996 г. справедливо заметила: «Критиковать действующего президента проще простого. На критике вообще очень удобно делать карьеру» («Российская газета». 1996. 6 марта).
Орган ЦК и МК РКРП «Молния», не скрывая намерений коммунистов победить на президентских выборах, писал: «Очередным этапом борьбы за восстановление Советской власти в России станет кампания по выборам Президента России. Три миллиона сторонников блока “Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз” обязаны сделать все возможное, чтобы народ избрал Красного Президента» («Молния». 1996. Январь. № 38).
Целенаправленность проблематики газеты «Завтра», ярой противницы демократических начал в стране, выражена и в комментариях к различным политическим событиям, и в материалах постоянных разделов «Лицо недели» «Фактология», и в статьях-прогнозах политологов, и в целевых полосах «Национальная элита», «Гражданская война», «Конспирология» и во многих др.
После выборов в декабре 1995 г., когда коммунисты получили большинство в Думе, газета «Завтра» стала уже не «газетой духовной оппозиции». Она объявила себя «Газетой государства Российского». Но от этого мало что изменилось в ее содержании. Все те же требования «восстановить СССР, чего бы это ни стоило», «нам нужна, нам необходима Империя». Раскрывая свои взгляды на будущее России, газета заявляла: «Сейчас, когда идет война, война идей, интеллектов, наций и континентов, не может быть никаких паллиативных решений... Надо избавиться наконец от демократической химеры как в сознании, так и в практике государственного устройства... Исторический опыт показывает, что только идейная элита, воинская элита способна полноценно управлять государством. Эта элита должна формироваться в процессе борьбы, в борьбе духа, интеллекта, силы!» («Завтра». 1996. Февраль).
Впервые в истории России выборы президента в 1996 г. прошли в два тура. Больше половины избирателей, принимавших участие во втором туре голосования, отдали предпочтение новому курсу страны, дальнейшему развитию демократических начал в жизни общества.
С 1985 г. в средствах массовой информации СССР, а затем Российской Федерации, нет-нет да и раздавались скептические голоса людей, которые спрашивали: «нужна ли нам демократия?». Средства массовой информации, полемизируя с носителями подобного рода утверждений, в многочисленных публикациях аргументировали тем, что реформы, начатые в середине 80-х гг., дали людям возможность свободно говорить, митинговать, бастовать, создавать организации, выбирать начальство, ездить за границу, исповедовать религиозные убеждения. Впервые за годы, прошедшие после октября 1917 г., от рядового человека стало что-то зависеть в политике, его голос приобретал реальную силу. Парламентские и президентские выборы в 1989–1991 гг., не говоря уже о выборах 1995–1996 гг. прошли в обстановке реально ощутимых демократических свобод. Наконец-то люди получили возможность открыто заявить о своем отношении к происходящему, избирать и быть избранными, воздействовать на власть[294][50].
Демократизация жизни общества требовала серьезных перемен и в характере журналистики. Проблема стала столь актуальной, что во многих федеральных и региональных изданиях деятельности прессы посвящались специальные рубрики и даже полосы. Так, в «Московских новостях» регулярными стали страницы и развороты под общим заголовком «Пресса». Один из них, в частности, целиком посвящен анализу ситуации, сложившейся в печати в конце 1991 г., формированию рыночных отношений в журналистике и другим вопросам. Подборка в «Независимой газете» за 15 июля 1992 г. сопровождалась общим заголовком: «Свобода печати умирает первой. Но вслед за ней гибнут те, кто ее задушил». «Куранты» открыли свою первую полосу 21 июля 1992 г. шапкой: «Быть или не быть четвертой власти» и т.д.
Демократические свободы, обретенные журналистикой за прошедшее десятилетие, позволили ей видеть и те негативные процессы, которые происходили в обществе: проповедники демократии – народные избранники – больше озабочены собственным благополучием, чем судьбой страны. Экономика, правопорядок приходили в упадок. Демократия превратилась в ширму, за которой скрывались своекорыстие и произвол. «Уж больно велика оказалась цена свободы, – писал в одном из мартовских номеров за 1996 г. “Труд”. – Разрушение единого государства, обвальное падение жизненного уровня, разгул преступности, ликвидация привычных социальных гарантий, гнетущие контрасты бедности и богатства, чувство заброшенности у “маленького человека” – таков реестр тревожных примет российской жизни 90-х годов».
К сожалению, журналисты не всегда соотносили написанное или подготовленное к эфиру выступление с настроениями, господствовавшими в обществе. В одном из циклов передач «Репортер», выходившей на РТВ (февраль 1996 г.), рассказывалось о шикарном столичном ночном клубе. Авторы обращали внимание телезрителей прежде всего на детали, шокировавшие воображение: во время открытия клуба шампанское было налито в «... бассейн и оттуда посетители черпали живительную влагу», скромный ужин стоит тут тысячу долларов, цена бутылки заморского вина может достигать 900 долларов, а проститутка и стриптизерша без тени смущения делились тайнами своего ремесла.
Реплика авторов передачи в адрес завсегдатаев клуба о том, что им «не хватает скромного обаяния буржуазии, но вот купеческой удали у них вдоволь», положения не меняла. Передача явно вошла в противоречие с настроениями в обществе, отражала невысокие эстетические вкусы тележурналистов.
Безудержному воспеванию проявившихся в последнее время нравов был посвящен и следующий выпуск «Репортера», и первая передача нового цикла «Субботний вечер с ...»
Слов нет, подавляющее большинство телевизионных передач находит заслуженное признание у зрителей. Профессиональный уровень передач различных каналов федерального и регионального телевидения привлекал внимание многих периодических изданий. В газетах стали постоянными рубрики «Эхо теленедели», «У телевизионного экрана», «Добрый друг и советчик» и др. Публиковавшиеся здесь материалы представляли собой обозрения, комментарии, реплики, рассуждения по важнейшим проблемам, касавшихся также непосредственно организационных вопросов телевидения, телевизионных программ и т.д.
С дезинтеграцией СССР и образованием вместо бывших союзных республик суверенных государств, важнейшей стала задача сохранения единого информационного пространства. Единство информационного потока, создаваемое центральной прессой для десятков миллионов русскоязычного населения и жителей национальных регионов, читавших газеты и слушавших теле- и радиопередачи на русском языке, оказалось разорванным. Огромная масса людей, проживающих вне Российской Федерации, лишилась основных источников информации о событиях, происходивших внутри бывшего СССР и в мире.
Вопрос о создании единого информационного пространства, в частности, телевизионного, стал предметом межгосударственных переговоров и выработки совместных документов. Был разработан и принят руководителями национальных телерадиоорганизаций СНГ проект устава Межгосударственной телерадиокомпании (МТРК). В основе утвержденной концепции МТРК лежала идея приоритета прав и свобод человека. Информационная политика компании не допускала тенденциозности и агитационно-пропагандистской направленности материалов, передаваемых в эфир, пренебрежения к событиям и явлениям жизни суверенных государств, а также предполагала максимальную деполитизированную информацию. Проект устава МТРК был подписан. Соглашение об учреждении Межгосударственной телерадиокомпании подписали и главы правительств стран СНГ. Роль межгосударственного телевидения для стран Содружества Независимых Государств взял на себя первый канал «Останкино»[295][51].
В 1995 г. крупнейшая в Европе телекомпания «Останкино», которая в течение десятилетий представляла отечественную модель ТВ, оказалась без средств к существованию. В результате преобразований появилось Общественное Российское Телевидение – ОРТ, в котором причудливым образом соединился государственный и частный капитал.
В телевизионном обозрении «Сухой остаток после юбилея»[296][52], посвященном первой годовщине существования в эфире ОРТ, анализировалось положение дел на канале. Автор обозрения не без горечи писал: «Люди, пришедшие к руководству ОРТ, бесцеремонно выкинули из эфира около семидесяти передач, которые жили в программах “Останкино”... А что взамен? Тот “джентльменский набор”, которым характеризуется не лучшее заокеанское ТВ».
Автор обозрения отмечал, что в вещании ОРТ не чувствуется определенной линии. В начале 1996 г. канал ОРТ напоминал «пестрое лоскутное одеяло», которое каждый очередной приходящий со стороны непрофессионал кроит по-своему и судит о телетворчестве со своей колокольни.
Пытаясь объяснить положение, сложившееся в средствах массовой информации, председатель правления Российского фонда защиты гласности А. Симонов в одном из интервью заявил: «Коммунистическую идеологию мы отбросили легко, как старую кожу. А вот смены психологии и сейчас еще не произошло. Большевизм как психологию не сбросил никто... Идет борьба большевиков-коммунистов с большевиками-демократами...»[297][53]
В тематическом многообразии выступлений средств массовой информации Российской Федерации постоянно и оправданно много места отводилось вопросам международной жизни. Их проблематика связана с обсуждением будущности Содружества Независимых Государств, многочисленных вопросов взаимоотношений Российской Федерации со странами ближнего зарубежья. Большой объем материалов на международную тему связан с поддержкой мировым сообществом курса реформ, начатых и проводимых Россией, итогов встреч в верхах. Повседневное отражение в прессе находили различные стороны взаимоотношений России с Америкой, Англией, Францией и другими государствами, предметом особого внимания были проблемы заключения мирного договора с Японией, прекращения военной агрессии НАТО, связанной с событиями в Косово.
Усиление государственной власти в Российской Федерации не сопровождалось развитием официальных средств массовой информации. Вышло всего две правительственные газеты – «Российская газета» и «Российские вести». Вместо нормативной официальной – бюджетной – прессы, интересной тем, что она выражает мнение правительства, было создано Министерство печати – директивный орган.
Демократическая направленность прессы, свобода ее суждений, стремление к независимости вызвали даже в новых условиях неадекватную реакцию со стороны властных структур, сохранявших в своем сознании приверженность к административно-командным методам взаимоотношений с журналистикой. Средства массовой информации подвергались критике со стороны всех властных структур. Прессу обвиняли то в односторонности публикаций, то в отсутствии четкой позиции, то в нагнетании социальной напряженности, то в тенденциозности.
Стремление лишить журналистику самостоятельности было присуще и Верховному Совету РФ. Это четко выявилось еще во время дискуссий в парламенте и в средствах массовой информации, посвященных обсуждению проекта закона о печати. Преодолевая сопротивление той части депутатского корпуса, которая хотела лишить прессу самостоятельности мнений и свободы, был принят Закон «О средствах массовой информации РСФСР».
Взаимоотношения парламента со средствами массовой информации были и продолжали оставаться не лучшими. Наступление Верховного Совета на свободу слова велось и на заседаниях, когда в парламенте обсуждался вопрос о средствах массовой информации и когда парламент стремился превратить в собственный орган газету «Известия», и в многократных акциях диктовать свою волю Российскому телевидению... Но главное заключалось в том, что Российский парламент сам сплошь и рядом нарушал им же принятый закон «О средствах массовой информации РСФСР».
Закон о СМИ был едва ли не первым нормативным актом эпохи кардинальной реконструкции российской правовой системы, в котором суд является конечной точкой практически всех используемых здесь юридических положений. Закон о СМИ дает право обжаловать в суде любые неправомерные действия органа, регистрирующего СМИ, решение комиссии по телевидению об аннулировании лицензии на вещание, нарушение порядка представления запрашиваемой информации, нарушение порядка аккредитации, о признания недействительным свидетельства о регистрации СМИ, о прекращении и приостановлении деятельности, о возмещении морального вреда и др.
Между тем в судебной практике Российской Федерации доминирующее место занимали лишь дела об опровержении и возмещении морального вреда. Обращала на себя внимание крайняя малочисленность иных категорий дел, вытекающих из законодательства о СМИ[298][54].
Благодаря прессе стало достоянием общественности судебное разбирательство по иску Союза писателей СССР о признании недействительной регистрации журнала «Знамя». Союз писателей СССР, которому до 1 августа 1990 г., т. е. до вступления в силу Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации», принадлежали «Литературная газета» и несколько десятков «толстых» журналов, еще только собирался их зарегистрировать в союзном Мининформпечати, как вдруг обнаружил, что многие из них уже успели зарегистрироваться в российском Мининформпечати. Причем официальными учредителями этих изданий выступали либо редакционные, либо журналистские коллективы.
В ходе судебного разбирательства выяснилось, что журнал «Знамя» был создан по решение ЦК ВКП(б) и хотя формально относился к ведению СП СССР, но фактически находился в подчинении ЦК. Произошедшие радикальные изменения – отмена ст. 6 Конституции СССР, закреплявшей руководящую роль КПСС, и принятие закона СССР «О печати и других средствах массовой информации», вводившего правовую категорию учредителя, – предопределили исход процесса.
Московский городской суд оставил иск СП СССР без удовлетворения. После того, как Верховный Суд РСФСР оставил это решение в силе, СП СССР прекратил попытки вернуть через суд ставшие независимыми «Литературную газету», журналы «Октябрь», «Дружба народов», «Юность», «Иностранная литература» и др.
В средствах массовой информации достаточно обстоятельно освещался и процесс по иску Мининформпечати РФ о прекращении деятельности газеты «День». Начавшись в марте 1993 г. после третьего в течение года предупреждения, он проходил в обстановке нагнетания шовинистической истерии и запугивания, что не могло не отразиться на судьях. Поэтому все ходатайства Мининформпечати РФ – о приостановлении издания газеты «День», о проведении экспертизы газетных текстов и т.д. – судом отклонялись. Судьи, не имевшие опыта ведения подобных граничащих с политическими процессами дел, оказались бессильными в вынесении правовой оценки деятельности газеты.
Процесс о прекращении деятельности газеты «День» завершился в Московском городском суде через полгода мировым соглашением. Мининформпечати отказалось от своего требования, а редакция «Дня» признала, что нарушала Закон о СМИ, и обязалась в дальнейшем от этого воздерживаться. «День» переименован в «Завтра». Большего министерству добиться не удалось в первую очередь потому, что оно не смогло юридически содействовать формированию судебной практики по делам о прекращении деятельности экстремистских изданий.
В 90-е гг. немало дел, связанных с функционированием СМИ, рассматривалось также и в Конституционном Суде РФ, поскольку споры входили в его компетенцию. Призванный разрешать дела о конституционности законов и иных нормативных актов, он, в частности, вынес постановление по индивидуальной жалобе членов журналистского коллектива редакции газеты «Известия» в связи с постановлением Верховного Совета РФ от 17 июля 1992 г. «О газете “Известия”».
Судебное разбирательство было связано с вопросом учредительства. Верховный Совет в принятом постановлении заявил, что при учреждении и регистрации газеты «Известия» был нарушен Закон о СМИ. Конституционный Суд РФ был вынужден напомнить парламенту о принципе разделения властей и неконституционности его вторжения в сферу полномочий судов общей компетенции. Решение Верховного Совета, связанное с возобновлением издания газеты представительных органов власти под названием «Известия Советов народных депутатов Российской Федерации», Конституционный Суд расценил как непосредственно затрагивающее интересы существующей газеты «Известия», учрежденной 23 августа 1991 г. журналистским коллективом ее редакции. «Решение Верховного Совета, – говорилось в постановлении Конституционного Суда РФ, – не исключало вынужденного преобразования газеты “Известия” в газету представительных органов государственной власти Российской Федерации или привело бы к ограничению прав выпускаемой газеты “Известия”, связанных с использованием ее прежнего названия и материально-производственной базы. Решения, влекущие такие последствия, способствуют оказанию давления на газету, затрудняют ее существование как независимого средства массовой информации и ограничивают тем самым свободу массовой информации»[299][55]. Признав постановление Верховного Совета неконституционным, Конституционный Суд РФ помог «Известиям» сохранить независимость.
Борьбу исполнительной и законодательной властей за влияние на государственное телевидение отражало и рассмотрение в КС РФ постановления IX Съезда народных депутатов «О мерах по обеспечению свободы слова на государственном телевидении и в службах информации». Съезд проголосовал за создание Федерального наблюдательного совета, который фактически наделялся функциями цензуры. Под прикрытием пропагандистского тезиса о необходимости устранения политического монополизма управление государственным телевидением концентрировалось в руках исключительно представительных органов власти.
Постановление Съезда большой группой депутатов демократического крыла было обжаловано в Конституционный Суд РФ, который под давлением аргументов вынужден был признать практически все пункты постановления Съезда неконституционными, но не по содержанию, а в связи с нарушением процедуры принятия. И вновь возобновилось наступление на телевидение.
Попытки парламента ограничить свободу прессы, установить диктат над ней вызвали протест со стороны журналистов и руководителей средств информации, их обращения к Президенту с требованием не допустить возврата к прошлому.
Так, в связи с предстоявшим обсуждением в Верховном Совете вопроса о средствах массовой информации группа руководителей печатных изданий приняла обращение к Президенту России. В нем подчеркивалось, что, судя по проектам намеченных постановлений для прессы, телевидения и радио, готовится тугая узда, какой журналисты не знали даже во времена всевластия КПСС. В ответ на обращение Президент выступил по телевидению, заявив, что он решительно поддерживал и поддерживает прессу.
Верховный Совет не пожелал считаться с реальным положением вещей и, развивая идеи IX Съезда, в середине июля 1993 г. принял Временное положение о Федеральном совете по обеспечению свободы слова на государственном телерадиовещании и закон «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ “О средствах массовой информации”». Реализация принятых документов привела бы к существенному ограничению свободы прессы, резко ухудшилось бы ее правовое положение, практически восстанавливалась цензура.
Средства массовой информации расплачивались за то, что из их среды перешли в политику журналисты, публицисты. Ведь почти все политические деятели до середине 1991 г. были тесно связаны с журналистикой: они обратили на себя внимание публицистическими статьями, опубликованными в период гласности. С 1987 г. пришли к руководству большинства центральных газет и журналов отстраненные в свое время от работы талантливые журналисты и руководители. Главными редакторами стали: «Московских новостей» – Е. Яковлев, «Нового мира» – С. Залыгин, «Огонька» – В. Коротич, «Московской правды» – М. Полторанин и т.д.
По инициативе Мининформпечати РФ Президент Б. Ельцин вернул принятый Верховным Советом закон на повторное рассмотрение, предложив поправки, начисто лишавшие Закон его антидемократической направленности. Настроенный на конфронтацию парламент отклонил поправки Президента. Но уже 21 сентября 1993 г. Верховный Совет РФ был распущен, а 6 декабря Б. Ельцин своим указом приостановил действие принятых нормативных актов, с тем чтобы не допустить создания и финансирования органов цензуры.
Российское общество к середине 90-х гг. не испытывало недостатка в политических свободах. Однако средства массовой информации постоянно находились под угрозой ограничения их свободы не только со стороны парламента, но и со стороны многих политических партий.
Несмотря на то, что закон РФ «О средствах массовой информации» был принят в декабре 1991 г., он все еще не стал реально действующим правовым документом. И это не случайно. Любой закон функционирует не изолированно, а во взаимодействии со многими правовыми актами: Законами о власти, об общественных организациях, с соответствующими статьями уголовного, гражданского, процессуального кодексами, где должна быть четко определена степень виновности тех, кто нарушает Закон о СМИ. Эта сторона правового регулирования взаимоотношений прессы с отдельными структурами общества недостаточно разработана и в ряде случаев вообще отсутствует.
Образовавшийся в российском законодательстве правовой вакуум порождает факты убийства журналистов по политическим мотивам. От рук наемных убийц погибли: руководитель ОРТ Владислав Листьев, сотрудник газеты «МК» Дмитрий Холодов, редактор газеты «Советская Калмыкия сегодня» Лариса Юдина, главный редактор газеты «Калуга вечерняя» Лев Богомолов, собственный корреспондент «Комсомольской правды» по группе областей Центрального Черноземья Валерий Кривошеев, ставший третьим журналистом, убитым на территории данного региона. Их убивали тогда, когда они рассчитывали «получить важные документы, необходимые для журналистского расследования серьезных финансовых нарушений в структуре власти»[300][56]. Много знакомых проявлений административно-командной системы осталось во взаимоотношениях между местными властными структурами и прессой. Они стремятся, вопреки отсутствию реальных прав, подчинить или приручить местную печать, заставить ее выражать похвалу их деятельности. Для этого используются экономические и многие другие рычаги. Их порой применяют так искусно и завуалировано, что внешне их трудно обнаружить. Лишь тщательный анализ газетного листа, передач местного радио и телевидения сможет убедить в этом. Так, со страниц многих городских газет, из передач городского радио практически исчезла критика в адрес мэра города, хотя во многих имеющихся беспорядках немалая доля вины лежит непосредственно на нем.
Редакционную политику большей части региональных СМИ изменил приход новых соучредителей – областных, городских и районных администраций. Они предложили газетам финансовую помощь в обмен на право соучредительства. Так, в Кемеровской области, в течение 1993–1994 гг. местные органы исполнительной власти стали соучредителями двух из четырех областных, 31 из 35 городских и районных общественно-политических газет.
В 1994 г. в рамках разработанной администрацией области программы поддержки прессы газете «Кузбасс» было выделено 130 млн. рублей, газете «Земляки» – 15 млн. рублей. Администрации городов и районов взяли на себя от 15 до 25% редакционных затрат на свои издания[301][57]. Нет ничего удивительного, что газета «Кузбасс», ранее активно поддерживавшая представительную власть области, полностью прекратила публикацию критических материалов, касавшихся деятельности органов исполнительной власти.
Подобное положение сложилось практически во всей городской и районной печати Кемеровской области. Да и не только там. В региональной журналистике все очевиднее становится тенденция ее зависимости от исполнительных властей. Только-только избавившись от жесткого контроля со стороны КПСС, местная пресса вновь попадает в зависимость от другой политической силы в лице исполнительной власти.
Для установления контроля над СМИ она использует не только экономические, но и широко применявшиеся административно-командной системой методы. Это в первую очередь возобновление практики подбора руководящих кадров СМИ по принципу политической лояльности. Так, в той же Кемеровской области руководитель ГТРК «Кузбасс» Г. Митянин был снят за то, что в программах местного телевидения появились сюжеты, критиковавшие некоторые действия правительства, администрации области. Руководителем ГТРК «Кузбасс» был назначен глава администрации одного из районов области, который не имел ни малейшего представления о характере и специфике работы СМИ вообще и электронных средств в частности.
Развитие регионального телевидения и радио сдерживается в первую очередь правовыми факторами. Отсутствие законодательных актов, гарантирующих развитие независимых редакций телевидения и радио в городах, областных центрах и в целом в регионах, сдерживает процесс поиска творческого роста региональных аудиовизуальных средств. Предоставленное законом РФ «О средствах массовой информации» право независимым редакциям работать при наличии специальных лицензий, пока что остается малоэффективным фактором. Получение лицензий представляет собой процедуру, в которой часто доминирует субъективный фактор. Достаточно сказать, что многие комиссии по лицензированию работают нерегулярно, предъявляют «особые» требования. В Магнитогорске, например, комиссия по лицензированию не собиралась в течение полутора лет, а после того как все-таки приступила к рассмотрению заявлений, потребовала нового переоформления представленной документации.
Всевозможные проволочки с получением лицензий приводят к тому, что прокуратура по заданию областных и городских властей закрывает неугодные редакции, ссылаясь на отсутствие лицензий. Так, длительная задержка с выдачей лицензий привела к тому, что была закрыта одна из первых в стране независимых городских редакций радиовещания «Радио Магнитогорска – I». В начале 1995 г. большинство федеральных городских редакций радиовещания лицензий не имели.
Несовершенство российского законодательства, грубейшие нарушения закона РФ «О средствах массовой информации» со стороны властных структур самых различных уровней лишают журналистику предоставленных ей конституционных свобод, приводят к актам произвола и насилия над личностью журналиста. Основываясь на сообщениях периодической печати, правозащитных организаций и журналистов, а также агентства «Экспресс-Хроника», подобные данные регулярно публикует ежемесячный бюллетень «Законодательство и практика средств массовой информации».
Бюллетень стал выходить осенью 1994 г. Он стал первым изданием, в котором дается обстоятельный анализ законодательных актов, касающихся всех структурных звеньев СМИ, рассматривается их воздействие на журналистскую практику, их эффективность в реальной действительности. Среди публикаций бюллетеня законы РФ «О телевизионном вещании и радиовещании», «Об Авторском праве», «О рекламе», «О государственной тайне», проект Федерального закона «О праве на информацию» и другие нормативные документы, которые комментируются видными юристами, правоведами, политологами.
В бюллетене регулярно публикуются и комментируются решения Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ, большое место отводится материалам о защите прав журналиста, о рекламе в СМИ и др.
Обращают на себя внимание постоянные разделы бюллетеня «Законодательство и практика средств массовой информации»: «Государственная дума: что нового?», «Нарушения свободы прессы», «Судебная палата», «СМИ и правоохранительные органы: попытка взаимодействия», «Социологический дневник» и др. Почти в каждом выпуске бюллетеня публикуется много информации о ситуации вокруг средств массовой информации в странах СНГ – суверенных государствах: на Украине, в Белоруссии, Молдавии, Грузии, Армении, Азербайджане, Туркмении, Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане, некоторых прибалтийских государствах. Многие материалы такого рода циклов группируются в специальные приложения, а их авторами являются журналисты, работающие в средствах массовой информации этих стран.
В конце 1995 г. был принят закон «О государственной поддержке СМИ и книгоиздания РФ». В правительстве подготовлен пакет документов, который должен обеспечить реализацию на практике новых условий работы печати, радио, телевидения и издательств.
Потребность в такого рода нормативном документе стала очевидной еще в начале 90-х гг. Рыночные отношения требовали равноправия в положении всех форм собственности в сфере средств массовой информации. Однако отсутствие на этот счет российских законодательных актов порождало порой серьезные трудности в деятельности СМИ.
Во взаимоотношениях журналистики и властных структур приоритетным стал вопрос о государственной поддержке средств массовой информации, защите их от финансового краха. Иными словами, важнейшей стала проблема поддержки прессы в условиях перехода к рынку. Освободить периодические издания от налогов, содействовать развитию целлюлозно-бумажной промышленности в стране, разумно решить вопрос стоимости подписки на газеты и журналы, найти продуманные подходы к разгосударствлению полиграфической базы, передаче ее трудовым коллективам, в том числе редакциям изданий. Весь комплекс мер преследует единую цель – поиск путей обеспечения экономической независимости средств массовой информации Российской Федерации. В их свободе от финансовых структур заинтересовано в первую очередь государство.
Реализация закона «О государственной поддержке СМИ и книгоиздания РФ» решит многие экономические проблемы журналистики. Так, вводится принципиально новая система ее поддержки. Пресса освобождается от налога на прибыль в части, зачисляемой в федеральный бюджет, от НДС освобождаются оборотные средства, связанные с основной деятельностью. СМИ приравниваются по тарифам почтовой, телеграфной и телефонной связи к бюджетным организациям. Устанавливается беспошлинный ввоз основных материалов для полиграфического производства и печати, в том числе бумаги. Одним словом, складываются предпосылки к тому, чтобы газеты вернулись в каждую семью.
И все же актуальной оставалась задача принятия еще ряда законодательных актов, гарантирующих нормальную работу всех структурных звеньев системы средств информации. Недопустимо, например, что телевидение и радио в середине 90-х гг. не имели законодательных основ своего существования. Специфика электронных средств информации требует правового оформления их функционирования.
В практику российской журналистики вошли встречи Президента Б. Ельцина с руководителями СМИ, с телевизионными журналистами. Посвящались они различным пробл