1 Как птица, посреди листвы любимой, Ночь проведя в гнезде птенцов родных, Когда весь мир от нас укрыт, незримый, 4 Чтобы увидеть милый облик их И корм найти, которым сыты детки, - А ей отраден тяжкий труд для них, - 7 Час упреждая на открытой ветке, Ждет, чтобы солнцем озарилась мгла, И смотрит вдаль, чуть свет забрезжит редкий, - 10 Так Беатриче, выпрямясь, ждала И к выси, под которой утомленный Шаг солнца медлит, очи возвела. 13 Ее увидя страстно поглощенной, Я уподобился тому, кто ждет, До времени надеждой утоленный. 16 Но только был недолог переход От ожиданья до того мгновенья, Как просветляться начал небосвод. 19 И Беатриче мне: "Вот ополченья Христовой славы, вот где собран он, Весь плод небесного круговращенья!" 22 Казался лик ее воспламенен, И так сиял восторг очей прекрасных, Что я пройти в безмолвье принужден. 25 Как Тривия в час полнолуний ясных Красуется улыбкою своей Средь вечных нимф, на небе неугасных, 28 Так, видел я, над тысячей огней Одно царило Солнце, в них сияя, Как наше - в горних светочах ночей. 31 В живом свеченье Сущность световая, Сквозя, струила огнезарный дождь Таких лучей, что я не снес, взирая. 34 О Беатриче, милый, нежный вождь! Она сказала мне: "Тебя сразила Ничем неотражаемая мощь; 37 Затем что здесь - та Мудрость, здесь - та Сила, Которая, вослед векам тоски, Пути меж небом и землей открыла". 40 Как пламень, ширясь, тучу рвет в куски, Когда ему в ее пределах тесно, И падает, природе вопреки, 43 Так, этим пиршеством взращен чудесно, Мой дух прорвался из своей брони, И что с ним было, памяти безвестно. 46 "Открой глаза и на меня взгляни! Им было столько явлено, что властны Мою улыбку выдержать они". 49 Я был как тот, кто, пробудясь, неясный Припоминает образ, но, забыв, На память возлагает труд напрасный, - 52 Когда я услыхал ее призыв, Такой пленительный, что на скрижали Минувшего он будет вечно жив. 55 Хотя б мне в помощь все уста звучали, Которым млека сладкого родник Полимния и сестры изливали, 58 Я тысячной бы доли не достиг, Священную улыбку воспевая, Которой воссиял священный лик; 61 И потому в изображенье Рая Святая повесть скачет иногда, Как бы разрывы на пути встречая. 64 Но столь велики тягости труда, И так для смертных плеч тяжка натуга, Что им подчас и дрогнуть - нет стыда. 67 Морской простор не для худого струга - Тот, что отважным кораблем вспенен, Не для пловца, чья мысль полна испуга. 70 "Зачем ты так в мое лицо влюблен, Что красотою сада неземного, В лучах Христа расцветшей, не прельщен? 73 Там - роза, где божественное Слово Прияло плоть; там веянье лилей, Чей запах звал искать пути благого". 76 Так Беатриче; повинуясь ей, Я обратился сызнова к сраженью, Нелегкому для немощных очей. 79 Как под лучом, который явлен зренью В разрыве туч, порой цветочный луг Сиял моим глазам, укрытым тенью, 82 Так толпы светов я увидел вдруг, Залитые лучами огневыми, Не видя, чем так озарен их круг. 85 О благостная мощь, светя над ними, Ты вознеслась, свой облик затеня, Чтоб я очами мог владеть моими. 88 Весть о цветке, чье имя у меня И днем и ночью на устах, стремила Мой дух к лучам крупнейшего огня. 91 Когда мое мне зренье отразило И яркость и объем звезды живой, Вверху царящей, как внизу царила, 94 Спустился в небо светоч огневой И, обвиваясь как венок текучий, Замкнул ее в свой вихорь круговой. 97 Сладчайшие из всех земных созвучий, Чья прелесть больше всех душе мила, Казались бы как треск раздранной тучи, 100 В сравненье с этой лирой, чья хвала Венчала блеск прекрасного сапфира, Которым твердь светлейшая светла. 103 "Я вьюсь, любовью чистых сил эфира, Вкруг радости, которую нам шлет Утроба, несшая надежду мира; 106 И буду виться, госпожа высот, Пока не взыдешь к сыну и святые Не освятит просторы твой приход". 109 Такой печатью звоны кольцевые Запечатлелись; и согласный зов Взлетел от всех огней, воззвав к Марии. 112 Всех свитков мира царственный покров, Дыханьем божьим жарче оживляем И к богу ближе остальных кругов, 115 Нас осенял своим исподним краем Так высоко, что был еще незрим И там, где я стоял, неразличаем; 118 Я был бессилен зрением моим Последовать за пламенем венчанным, Вознесшимся за семенем своим. 121 Как, утоленный молоком желанным, Младенец руки к матери стремит, С горячим чувством, внешне излиянным, 124 Так каждый из огней был кверху взвит Вершиной, изъявляя ту отраду, Которую Мария им дарит. 127 Они недвижно представали взгляду, "Regina coeli" воспевая так, Что я доныне чувствую усладу. 130 О, до чего прекрасный собран злак Ларями этими, и как богато, И как посев их на земле был благ! 133 Здесь радует сокровище, когда-то Стяжанное у Вавилонских вод В изгнанье слезном, где отверглось злато. 136 Здесь древний сонм и новый сонм цветет, И празднует свой подвиг величавый, Под сыном бога и Марии, тот, 139 Кто наделен ключами этой славы.