1 Вот мы идем вдоль каменного края; А над ручьем обильный пар встает, От пламени плотину избавляя. 4 Как у фламандцев выстроен оплот Меж Бруджей и Гвидзантом, чтоб заране Предотвратить напор могучих вод, 7 И как вдоль Бренты строят падуане, Чтоб замок и посад был защищен, Пока не дышит зной на Кьярентане, 10 Так сделаны и эти, с двух сторон, Хоть и не столь высоко и широко Их создал мастер, кто бы ни был он. 13 Уже от рощи были мы далеко, И сколько б я ни обращался раз, Я к ней напрасно устремлял бы око. 16 Навстречу нам шли тени и на нас Смотрели снизу, глаз сощуря в щелку, Как в новолунье люди, в поздний час, 19 Друг друга озирают втихомолку; И каждый бровью пристально повел, Как старый швец, вдевая нить в иголку. 22 Одним из тех, кто, так взирая, шел, Я был опознан. Вскрикнув: "Что за диво!" Он ухватил меня за мой подол. 25 Я в опаленный лик взглянул пытливо, Когда рукой он взялся за кайму, И темный образ явственно и живо 28 Себя открыл рассудку моему; Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна: "Вы, сэр Брунетто?" - молвил я ему. 31 И он: "Мой сын, тебе не неприятно, Чтобы, покинув остальных, с тобой Латино чуточку прошел обратно?" 34 Я отвечал: "Прошу вас всей душой; А то, хотите, я присяду с вами, Когда на то согласен спутник мой". 37 И он: "Мой сын, кто из казнимых с нами Помедлит миг, потом лежит сто лет, Не шевелясь, бичуемый огнями. 40 Ступай вперед; я - низом, вам вослед; Потом вернусь к дружине, вопиющей О вечности своих великих бед". 43 Я не посмел идти равниной жгущей Бок о бок с ним; но головой поник, Как человек, почтительно идущий. 46 Он начал: "Что за рок тебя подвиг Спуститься раньше смерти в царство это? И кто, скажи мне, этот проводник?" 49 "Там, наверху, - я молвил, - в мире света, В долине заблудился я одной, Не завершив мои земные лета. 52 Вчера лишь утром к ней я стал спиной, Но отступил; тогда его я встретил, И вот он здесь ведет меня домой". 55 "Звезде твоей доверься, - он ответил, - И в пристань славы вступит твой челнок, Коль в милой жизни верно я приметил. 58 И если б я не умер в ранний срок, То, видя путь твой, небесам угодный, В твоих делах тебе бы я помог. 61 Но этот злой народ неблагородный, Пришедший древле с Фьезольских высот И до сих пор горе и камню сродный, 64 За все добро врагом тебя сочтет: Среди худой рябины не пристало Смоковнице растить свой нежный плод. 67 Слепыми их прозвали изначала; Завистливый, надменный, жадный люд; Общенье с ним тебя бы запятнало. 70 В обоих станах, увидав твой труд, Тебя взалкают; только по-пустому, И клювы их травы не защипнут. 73 Пусть фьезольские твари, как солому, Пожрут себя, не трогая росток, Коль в их навозе место есть такому, 76 Который семя чистое сберег Тех римлян, что когда-то основались В гнездилище неправды и тревог". 79 "Когда бы все мои мольбы свершались, - Ответил я, - ваш день бы не угас, И вы с людьми еще бы не расстались. 82 Во мне живет, и горек мне сейчас, Ваш отчий образ, милый и сердечный, Того, кто наставлял меня не раз, 85 Как человек восходит к жизни вечной; И долг пред вами я, в свою чреду, Отмечу словом в жизни быстротечной. 88 Я вашу речь запечатлел и жду, Чтоб с ней другие записи сличила Та, кто умеет, если к ней взойду. 91 Но только знайте: лишь бы не корила Мне душу совесть, я в сужденный миг Готов на все, что предрекли светила. 94 К таким посулам я уже привык; Так пусть Фортуна колесом вращает, Как ей угодно, и киркой - мужик!" 97 Тут мой учитель на меня взирает Чрез правое плечо и говорит: "Разумно слышит тот, кто примечает". 100 Меж тем и сэр Брунетто не молчит На мой вопрос, кто из его собратий Особенно высок и знаменит. 103 Он молвил так: "Иных отметить кстати; Об остальных похвально умолчать, Да и не счесть такой обильной рати. 106 То люди церкви, лучшая их знать, Ученые, известные всем странам; Единая пятнает их печать. 109 В том скорбном сонме - вместе с Присцианом Аккурсиев Франциск; и я готов Сказать, коль хочешь, и о том поганом, 112 Который послан был рабом рабов От Арно к Баккильоне, где и скинул Плотской, к дурному влекшийся, покров. 115 Еще других я назвал бы; но минул Недолгий срок беседы и пути: Песок, я вижу, новой пылью хлынул; 118 От этих встречных должен я уйти, Храни мой Клад, я в нем живым остался; Прошу тебя лишь это соблюсти". 121 Он обернулся и бегом помчался, Как те, кто под Вероною бежит К зеленому сукну, причем казался 124 Тем, чья победа, а не тем, чей стыд.