1 Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины. 4 Каков он был, о, как произнесу, Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей давний ужас в памяти несу! 7 Так горек он, что смерть едва ль не слаще. Но, благо в нем обретши навсегда, Скажу про все, что видел в этой чаще. 10 Не помню сам, как я вошел туда, Настолько сон меня опутал ложью, Когда я сбился с верного следа. 13 Но к холмному приблизившись подножью, Которым замыкался этот дол, Мне сжавший сердце ужасом и дрожью, 16 Я увидал, едва глаза возвел, Что свет планеты, всюду путеводной, Уже на плечи горные сошел. 19 Тогда вздохнула более свободной И долгий страх превозмогла душа, Измученная ночью безысходной. 22 И словно тот, кто, тяжело дыша, На берег выйдя из пучины пенной, Глядит назад, где волны бьют, страша, 25 Так и мой дух, бегущий и смятенный, Вспять обернулся, озирая путь, Всех уводящий к смерти предреченной. 28 Когда я телу дал передохнуть, Я вверх пошел, и мне была опора В стопе, давившей на земную грудь. 31 И вот, внизу крутого косогора, Проворная и вьющаяся рысь, Вся в ярких пятнах пестрого узора. 34 Она, кружа, мне преграждала высь, И я не раз на крутизне опасной Возвратным следом помышлял спастись. 37 Был ранний час, и солнце в тверди ясной Сопровождали те же звезды вновь, Что в первый раз, когда их сонм прекрасный 40 Божественная двинула Любовь. Доверясь часу и поре счастливой, Уже не так сжималась в сердце кровь 43 При виде зверя с шерстью прихотливой; Но, ужасом опять его стесня, Навстречу вышел лев с подъятой гривой. 46 Он наступал как будто на меня, От голода рыча освирепело И самый воздух страхом цепеня. 49 И с ним волчица, чье худое тело, Казалось, все алчбы в себе несет; Немало душ из-за нее скорбело. 52 Меня сковал такой тяжелый гнет, Перед ее стремящим ужас взглядом, Что я утратил чаянье высот. 55 И как скупец, копивший клад за кладом, Когда приблизится пора утрат, Скорбит и плачет по былым отрадам, 58 Так был и я смятением объят, За шагом шаг волчицей неуемной Туда теснимый, где лучи молчат. 61 Пока к долине я свергался темной, Какой-то муж явился предо мной, От долгого безмолвья словно томный. 64 Его узрев среди пустыни той: "Спаси, - воззвал я голосом унылым, - Будь призрак ты, будь человек живой!" 67 Он отвечал: "Не человек; я был им; Я от ломбардцев низвожу мой род, И Мантуя была их краем милым. 70 Рожден sub Julio, хоть в поздний год, Я в Риме жил под Августовой сенью, Когда еще кумиры чтил народ. 73 Я был поэт и вверил песнопенью, Как сын Анхиза отплыл на закат От гордой Трои, преданной сожженью. 76 Но что же к муке ты спешишь назад? Что не восходишь к выси озаренной, Началу и причине всех отрад?" 79 "Так ты Вергилий, ты родник бездонный, Откуда песни миру потекли? - Ответил я, склоняя лик смущенный. - 82 О честь и светоч всех певцов земли, Уважь любовь и труд неутомимый, Что в свиток твой мне вникнуть помогли! 85 Ты мой учитель, мой пример любимый; Лишь ты один в наследье мне вручил Прекрасный слог, везде превозносимый. 88 Смотри, как этот зверь меня стеснил! О вещий муж, приди мне на подмогу, Я трепещу до сокровенных жил!" 91 "Ты должен выбрать новую дорогу, - Он отвечал мне, увидав мой страх, - И к дикому не возвращаться логу; 94 Волчица, от которой ты в слезах, Всех восходящих гонит, утесняя, И убивает на своих путях; 97 Она такая лютая и злая, Что ненасытно будет голодна, Вслед за едой еще сильней алкая. 100 Со всяческою тварью случена, Она премногих соблазнит, но славный Нагрянет Пес, и кончится она. 103 Не прах земной и не металл двусплавный, А честь, любовь и мудрость он вкусит, Меж войлоком и войлоком державный. 106 Италии он будет верный щит, Той, для которой умерла Камилла, И Эвриал, и Турн, и Нис убит. 109 Свой бег волчица где бы ни стремила, Ее, нагнав, он заточит в Аду, Откуда зависть хищницу взманила. 112 И я тебе скажу в свою чреду: Иди за мной, и в вечные селенья Из этих мест тебя я приведу, 115 И ты услышишь вопли исступленья И древних духов, бедствующих там, О новой смерти тщетные моленья; 117 Потом увидишь тех, кто чужд скорбям Среди огня, в надежде приобщиться Когда-нибудь к блаженным племенам. 121 Но если выше ты захочешь взвиться, Тебя душа достойнейшая ждет: С ней ты пойдешь, а мы должны проститься; 124 Царь горних высей, возбраняя вход В свой город мне, врагу его устава, Тех не впускает, кто со мной идет. 127 Он всюду царь, но там его держава; Там град его, и там его престол; Блажен, кому открыта эта слава!" 130 "О мой поэт, - ему я речь повел, - Молю Творцом, чьей правды ты не ведал: Чтоб я от зла и гибели ушел, 133 Яви мне путь, о коем ты поведал, Дай врат Петровых мне увидеть свет И тех, кто душу вечной муке предал". 136 Он двинулся, и я ему вослед.