Лекция 3. Организация управления территориями Урало-Поволжья в 16- первой половине 17 веков.

Методы чтения и анализа бухгалтерской отчетности

Бухгалтерская (финансовая) отчетность в условиях рынка становится единственным достоверным средством коммуникации. Так как она обладает следующими важными свойствами:

· любое самостоятельное предприятие регулярно составляет отчетность;

· минимальный состав отчетности и ее основных показателей известен;

· отчетность составлена по определенным и заранее известным алгоритмам и правилам;

· данные отчетности подтверждены первичными документами;

· в подавляющем большинстве случаев отчетность не является конфиденциальным документом, причем нередко ее можно получить не испрашивая разрешения ее составителя (например, согласно российскому законодательству предприятия определенных форм собственности обязаны публиковать отчетность и сдавать ее в органы статистики, куда любое заинтересованное лицо может обратиться);

· достоверность данных отчетности предприятий определенных форм собственности подтверждена независимыми экспертами (аудиторами);

· отчетность дает наиболее полное представление об имущественном и финансовом положении предприятия;

· отчетность относится к документам, подлежащим хранению в течение определенного и достаточно длительного срока, поэтому с ее помощью можно получить представление о финансовой истории предприятия.

Любой аналитик, а в качестве его может выступать руководитель, менеджер, финансист, бухгалтер, аудитор и др., безусловно, сталкивается, хотя бы периодически, с необходимостью воспользоваться отчетностью либо собственного предприятия, либо контрагента. Любой специалист, имеющий отношение к экономике, бизнесу, управлению, не может считать себя таковым, если он не владеет принципами чтения и анализа бухгалтерской отчетности. К ним относятся:

Принципы чтения и анализа бухгалтерской отчетности

· знание и понимание принципов бухгалтерского учета;

· владение нормативными документами в области учета и отчетности;

· принципы формирования основных статей отчетности;

· принципы и логика проведения вертикального и горизонтального анализа отчетности;

· принципы построения и состав системы показателей, рассчитываемых по данным отчетности.

После завоевания Казанского ханства русская власть стремилась создать себе опору в покоренном крае. Это определяло политику Москвы по отношению к местной феодальной верхушке. Был взят на вооружение прежний опыт: многие татарские феодалы еще в 15- первой пол.16 в. выехали в Москву и активно помогали русскому правительству в организации военных походов на Казань, в т.ч. и в 1552 г.

Часть из них сразу после завоевания Казанского ханства получила в награду земли. Поместья выделялись и тем казанским феодалам, которые участвовали в подавлении антирусских выступлений. В крае началось формирование прослойки служилых людей. Служилые татары Казанской земли выступали в роли переводчиков-толмачей, писцов, посланников, участвовали в военных походах (в т.ч. в Ливонской войне), охраняли границы Русского государства. За службу они получали, кроме поместий, деньги и хлебное жалование. Кроме того, им был дан ряд привилегий в занятиях торговлей и ремеслом.

Небольшая часть служилых казанских татар, показавших свою верность царю Ивану, по его личному разрешению основала вблизи Казани слободу – Татарскую (позже – Старотатарскую). Однако власть в ней осуществляли присланные царем «прикащики».

По материалам писцовой книги 1602-1603 гг. среди служилых татар уже выделялись несколько групп крупных феодалов в зависимости от величины земельных владений. Среди них были и крупные, имевшие более 100 четвертей (ок.50 га) пашенной земли.

Обедневшие служилые татары могли по-прежнему называться и мурзами, и князьями, но по своему экономическому положению они являлись простыми землепашцами. В народе их называли «чабаталы морзалар» («мурзы-лапотники»).

Поместья служилых людей являлись условными владениями. Они не могли быть проданы, обменены или переданы по наследству. Если только с разрешения властей.

Основная масса служилых татар входила в поместные войска. Эти люди обычно жили у себя дома, но в случае войны должны были немедля выступить в поход «конно, людно и оружно».

Татарская конница размещалась на границе государства для борьбы с кочевниками. В 17 в. служилые татары участвовали почти во всех войнах с Речью Посполитой. В 1651 г. они составляли 6,5% от общей численности русской армии (9113 конных воинов). Но полного доверия к ним не было и при татарских полках всегда находились русские «головы».

Помимо военной службы значительная часть служилых татар в 17 в. была занята на административной работе. Многие из них работали переводчиками, писцами в различных учреждениях. Некоторые отправлялись с дипломатическими миссиями в другие – восточные – страны. В 17 в. татарский язык – язык дипломатической переписки со странами Востока.

(стратегический замысел привлечения татар на службу)

В первой половине 17 в. татарское служилое сословие было довольно многочисленным и экономически состоятельным. Хотя уровень благосостояния был различным. В начале столетия среди служилых татар было несколько десятков родов, которые имели поместья от 500 и более десятин. Основная же масса – 50-100 десятин.

Постепенно экономическое положение служилых татар ухудшалось. Свои поместья они могли менять, продавать, оставлять в наследство. С одной стороны, служилые татары стремились стать полными хозяевами своей земли; с другой большие земельные угодья зачастую некому было обрабатывать: крепостных крестьян среди татар было немного, а русских они не имели права покупать по закону. Поэтому чаще всего для обработки земли они нанимали ясачных людей. И уже к середине 17 в. татар – крупных помещиков стало вдвое меньше, а к началу 18 в. единое служилое сословие у татар фактически распалось.

Каковы были причины этого? По мере формирования в России абсолютной монархии, укрепления государства и расширения его границ в восточном направлении уменьшилась необходимость постоянного привлечения служилых татар к военной службе. В данной ситуации правительство, строго запрещая этому сословию распоряжаться своими поместьями, в то же время способствовало измельчению их владений. В результате многие служилые татары полностью отрывались от земли, начинали заниматься торговлей, становились муллами или превращались в обычных земледельцев-ясачников.

Здесь необходимо разобраться – что такое ясак?

По всем определениям, данным в классических словарях и энциклопедиях, ясак - натуральная подать, которой в царской России облагались нерусские народы, занимавшиеся охотничьим промыслом (в Поволжье с 15-16 вв., в Сибири с 17 в.). Ясак вносился в казну соболями, лисицами, бобрами, куницами и др. пушниной («мягкой рухлядью), а иногда и скотом. Все эти меха составляли для казны важный источник дохода и серьезную статью отпускной торговли.

Ясак назначался для каждого племени или рода в отдельности, «смотря по людям и промыслам». Уплата ясака служила внешним выражением подданства. У кунгурских татар и башкир ясак был поземельным сбором, у некоторых народов Сибири – поголовным, у якутов – по количеству принадлежащего скота.[1] Судя по данным шэжэрэ, башкирские племена платили ясак куньими, лисьими, беличьими мехами, медом (мингцы, иряктинцы) и реже – лошадьми.[2] Ясак распределяли по тюбям в зависимости от количества занимаемой земли. Тюбя (тюба, аймак) - совокупность нескольких семей, находившихся между собой в отношениях кровного родства. Каждая тюбя имела свое название, единую тамгу, которая модифицировалась по семьям, являлась совместным владельцем родовой земельной вотчины. Члены тюбы расселялись компактно на общей территории, предводительствуемые старостами. Несколько тюб объединялись в племя (уру, иль). Племенные вожди – мирзы, тарханы – от уплаты ясака освобождались.[3]

Ясак башкиры рассматривали как неотъемлемую часть их права на землевладение, что юридически фиксировалось в ясачных книгах, хранившихся в Казани и Москве.* В XVIII-XIX вв. ссылки на запись в ясачной книге являлись достаточно веским основанием для доказательства прав того или иного рода на занимаемые им земли.[4]

В Казанском крае ясачные люди – татары, чуваши, марийцы, удмурты. В основном все – земледельцы. Все ясачные люди считались держателями государственной земли.Выделенная им земля передавалась в пользование общинам; затем на своих сходах крестьяне распределяли ее между семьями. За право пользования землей платили ясак, который собирался натурой или деньгами. В конце 17 в. этим словом обозначался также и размер собираемого налога.

Хозяйства ясачных крестьян развивались по-разному, в зависимости от количества рабочих рук в семье, от наличия инвентаря и личной предприимчивости. Постепенно развивается имущественное расслоение.

В 17 в. – активное наступление на земли ясачных людей со стороны служилого сословия, помещиков, церкви и монастырей. В 17 в. в Казанском крае было основано более 20 монастырей. Развивалось церковное, помещичье, дворцовое и вотчинное землевладения. К началу 18 в. здесь количество помещичьих хозяйств возросло вдвое. Расширение крупных феодальных хозяйств шло в основном за счет ясачных людей.

Правительство старалось не допустить уменьшения количества ясачных людей. В 1672 г. – указ, разрешавший всем нерусским народам Среднего Поволжья самим выбирать для сбора ясака специальных представителей из числа «лучших людей». Через 10 лет – указ, запрещавший помещикам захват земель ясачных людей, даже если те и были покинуты жителями. А в1685 г. – указ, предписывавший возврат ясачных земель их прежним владельцам.

Нормы сбора ясака были четко определены, но они постоянно росли при сокращении самого ясачного надела. Правительство строго следило за соблюдением ясачных норм посредством различных переписей и проверок. Сбор ясака зачастую сопровождался произволом местных властей. Это вызывало жалобы и протест крестьян, выливавшийся в бегство на восток и юг.

В конце 16 в. в Казанском крае – сеть русских крепостей, кроме чисто военных, выполнявшие функции центров административного управления прилегавших районов. Первоначально были образованы два уезда – Казанский и Свияжский, но в 1554-1555 гг. из Свияжского уезда выделился Чебоксарский. В начале 1570-х гг. три уезда охватывали практически всю территорию бывшего Казанского ханства и в документах обощенно назывались Казанской землей. В 1582 г. впервые упоминается Тетюшский уезд, позже выделяются Ядринский, Царевококшайский, Козьмодемьянский.

Административно все они подчинялись приказу Казанского дворца (Казанской избе).

Население городов Казанской земли в основном было русское (татарам было запрещено жить в городах). Это были мигранты из других городов и уездов Московского государства и русские полоняники, освобожденные из казанского плена (но их немного).

Возле городов – особые слободы или даже населенные пункты для проживания служилых татар и чувашей («лутших людей»).

В городах Казанского края проживали и служилые иноземцы – «дряби полоцкие, немчины, черкашены». Они были приписаны к служилым людям – стрельцам, пушкарям.

В 16 в. Казань и Свияжск – самые крупные города края (Казань – 2000 дворов, Свияжск – 1100). Прочие города – небольшие сторожевые крепости с гарнизонами в 30-150 человек. Но численность городских жителей постоянно увеличивалась за счет дополнительных «приборов» из других городов государства.

Вся полнота власти в городах и уездах – в руках воевод. Это – одновременно и военачальник и администратор. Воевода отвечал за безопасность вверенного ему города и уезда, он контролировал торговлю, общественный порядок, вел переписку с Москвой и хранил всю документацию, вершил суд. Отвечали воеводы только перед центральной властью и друг другу не подчинялись. Проворовавшихся воевод судили в Москве боярским судом. При доказательстве вины их ссылали вместе с семьей, а имущество конфисковывалось.

Первоначально местом сбора ясака была Казань. Однако доставка туда ясака было делом хлопотным да и не безопасным. Прежде всего по тому, что ногайские ханы продолжали рассматривать башкирские племена и Башкирию как своё владение. Так, в конце 1550-х годов Исмаил, ставший к тому времени ханом Ногайской орды, назначил наместником над башкирами (нурадином) бия Динбая беи Исмаила, который должен был по-прежнему собирать ясак для ногайского хана, что он и делал, снаряжая для этого специальные военные экспедиции. Поэтому в 1573г. башкирские старшины обратились к царю Ивану Грозному с «челобитьем» о постройке на их территории крепости «не только для одного того, чтобы им положенный на них ясак тут, как внутри их жилищ, платить было льготное, но и от неприятелей бы иметь им здесь убежище и защиту».[5] В 1574г. на Уфимском полуострове был возведен острог (крепость), получивший название Уфимского, который в 1586 г. уже при царе Федоре Ивановиче получил статус города.

Основатель и первый строитель Уфимского острога воевода Иван Григорьевич Нагой приходился родственником царю Ивану Грозному (последняя, седьмая по счету жена царя Мария Федоровна, мать царевича Дмитрия, происходила из рода Нагих). Правда, в Уфе он воеводствовал недолго и в 1577 г. уже участвовал в Ливонской войне.

Достраивать Уфу уже в статусе города, надо полагать, пришлось его родственнику Михаилу Александровичу Нагому, прибывшему сюда на воеводство как раз в 1586 г. и управлявшему городом с небольшими перерывами до 1605 г.

Первоначально Уфимская крепость занимала небольшую площадь, не более 1,2 га на площадке, где сейчас стоит Монумент Дружбы, огороженной дубовой стеной (отсюда башкирское название – «Имен-Кала» - Дубовый город) с двумя восьмиугольными проездными башнями – Михайловской (северная) и Никольской (южная) – и одной караульной башней – Наугольной - располагавшейся в северо-восточном углу кремля. Внутри кремля находились деревянная церковь во имя Казанской Божьей Матери, икона которой «явилась» на этом месте в 1559 году, дом воеводы, пороховые погреба, хлебные склады, приказная изба, тюрьма и другие казенные постройки. Немногочисленные горожане (в 70-80-х годах XVII в.в Уфе насчитывалось 58 дворов и 162 посадских жителя) селились в основном у восточного подножия Уфимского кремля, по правому берегу р.Сутолоки (нынешняя улица Посадская – самая старая в Уфе).

Но уже в начале XVII века население города растет за счет, главным образом, приезжавших сюда служилых людей и ссыльных. Например, в 1606 году царь Василий Шуйский выслал в Уфу дьяка Афанасия Власьева, который выступал в качестве представителя Лжедмитрия I во время его сватовства к Марине Мнишек. «Жительства свои» новопоселенцы устраивали между оврагами, со всех сторон окружавшими город. Эти новые «жительства» нуждались в защите, поэтому в начале 40-х годов XVII в. строятся новые стены («верхний острог»),. Общая длина их была более 2 км и они охватывали город полукругом, концами упираясь в берег р.Белой. В «верхнем остроге» было уже шесть ворот – Казанские, Ильинские, Фроловские, Сибирские, Спасские и Успенские – получившие свои названия от располагавшихся рядом церквей и Успенского мужского монастыря. От этих ворот начинались и старинные уфимские улицы – Фроловская (ныне прибрежный парк), Ильинская (Фрунзе), Казанская (Октябрьской революции), Сибирская (Мингажева). В кремле на месте сгоревшей деревянной Казанской церкви был построен каменный Смоленский собор во имя чудотворного образа Смоленской Божьей Матери (собор освятили в 1616 г.)[6].

Кроме городской ограды, полуостров, на котором стояла тогда Уфа, был защищен засекою – земляным валом с рвом и палисадом, начинавшемся недалеко от Уфимского (Дудкинского) перевоза и доходившим до р.Белой. В середине этой засеки была устроена сторожевая башня с воротами, от которой по всему протяжению засеки производились непрестанно караульные разъезды.

Город Уфа состоял из 3-х частей: острога, посада и загородной части (пригорода). Жители обитали в основном на посаде и в загородной части. Острог – Троицкая (позже - Первомайская) площадь, где ныне стоит Монумент Дружбы. Она представляла собой деревянную (дубовую) крепость с башнями и рвом. Внутри крепости – Смоленская (Троицкая) церковь, воеводский дом, стрелецкая изба, съезжая изба (она же – тюрьма), хлебный государев двор и казенный двор. К острогу прилегали улицы – Посадская, Сибирская и Казанская, где и жило большинство населения. Население это были в основном стрельцы, число которых установить так и не удалось: при переписи 1647 г. уфимские стрельцы «ослушав государева наказа, о себе сказки с великим шумом писать не дали».

Большинство населения Уфы первоначально составляли служилые люди – стрельцы, подчиненные стрелецкому голове. Они делились на сотни во главе с сотниками, полусотни во главе с пятидесятниками и десятки с десятниками. Воеводскую канцелярию составляли подьячие, целовальники (сборщики податей), писцы и толмачи (переводчики с башкирского и татарского языков). В начале XVII в. в городе появляются и торговые люди – купцы. Среди последних выделяются так называемые «тезики» - купцы, приезжавшие сюда из Средней Азии, для которых в Уфе строились специальные дворы.[7] Для них и для ногайских и калмыцких посланников, приходивших в Уфу, на берегу Белой (среди стрелецких дворов) ставили специальные избы для зимнего проживания. Тут же находился и Ногайский базар. А на левом берегу реки, напротив города – Ногайская сторона (или Поляна), где они останавливались станами в летнее время.

С Сибирской улицы начинался путь на Сибирь, который шел через Дудкинский перевоз.

В начале XVIII века город растет в северо-восточном направлении. В верховьях Сутолоки возникает Татарская слобода, где жили участвовавшие в строительстве Уфимской крепости волжские татары. За рекой Сутолокой - Московская слобода (ныне микрорайон «Дружба» за Сергиевской церковью), в которой поселяются уфимские дворяне и стрельцы, высланные в Уфу Петром I после раскрытия заговора стрелецкого головы Ивана Циклера, и казаки.

Вообще же Уфа в XVII веке была преимущественно военизированным городом. По переписи 1647 г. в ней значатся до 200 дворянских семей (родов), около 318 пеших и конных стрельцов, 43 казака. Это при том, что общая численность уфимских обывателей в то время исчислялась примерно в 800 душ мужского пола (т.е. более 70% мужского населения города находились на военной службе).

Вообще городовые (служилые) казаки изначально составляли неотъемлемую часть уфимских первопоселенцев, поскольку их присутствие в отряде воеводы Ивана Нагого указывается в источниках, наряду со стрельцами, пушкарями и детьми боярскими. Первоначальная численность Уфимских казаков не известна, но по данным на 1681 год в уфимском гарнизоне числилось 165 конных казаков, а в конце XVII в. – уже 400. Топонимия города Уфы указывает на район первоначального размещения Уфимской казачьей станицы. Это – левый берег р.Сутолоки, напротив Уфимского кремля, вверх от которой начинается улица Будановская (ныне – Егора Сазонова), названная по имени первого уфимского казачьего атамана Буданова.

Образ жизни уфимских обывателей в XVII в. был прост и незатейлив. Жили в небольших деревянных (как правило – липовых) домах, состоявших из двух изб, соединенных холодными сенями. Даже дворяне не отличались особым богатством. Например, уфимский дворянин Савин, выдавая замуж свою дочь за уфимского же дворянина Лопатина, дал за ней приданое: кроме мелких женских украшений, 2 телогрейки – китайскую и кумашскую, соболью шапку, 7 рубах, перину, баранье одеяло, мерина, 2 овцы и нетель.

В городе было два монастыря: Успенский мужской и девичий Рождественский и 9 приходских церквей.

Местоположение города Уфы при слиянии трех рек – Белой (Агидель), Уфы (Караидель) и Демы – было выбрано не случайно: здесь сходились границы четырех дорог (Казанской, Осинской, Сибирской и Ногайской), а недалеко от Уфы, на Чесноковской горе, традиционно проводились всебашкирские йыйыны (съезды), на которых решались важнейшие вопросы управления краем.

В XVI в. северные земли Прикамья составляли особую административную об­ласть, называемую Пермью Великой. С 1535 г. центр ее из Покчи был перенесен обратно в Чердынь, которая вновь стала средоточием управления и местом дислока­ции государевых наместников на Западном Урале. Чердынь значительно преобрази­лась, что было связано с повышением ее функций. Являясь главным городом Перми Великой, Чердынь была и самым крупным городом. Согласно писцовым книгам Яхонтова в 1579 г. Чердынь имела 290 дворов, причем 82 % из них было беспашен­ных - то есть занималось торговлей и службой. В городе было 67 лавок. Чердынь играла важнейшую руководящую роль в административном и торговом отношении, кроме того, опорой ее экономического развития было положение в качестве крайне­го пункта у перевала в обский бассейн, на Лозьвинской дороге в Сибирь.

Вторая половина XVI в. вообще характеризуется новым этапом развития горо­дов Урала. Однако вплоть до последней трети XVI в. ни один город Урала кроме Чердыни не имел таких широких административно-политических функций. В руках Чердынского наместника сосредоточились все важнейшие политические функции и средства: войско, полицейский аппарат, суд, налоги. Чердынские наместники подчинялись в своей деятельности Новгородскому приказу. Они объединяли в своих руках гражданскую, военную и судебную власть на всей территории края, кроме земель Строгановых и монастырей.

Государственная власть во второй половине XVI в. уделяла значительное внимание Уральским городкам. Если в XV - первой половине XVI в. городки возникали стихийно, то уже во второй половине XVI в. городки стали возводиться по инициа­тиве или по разрешению правительства, которое требовало представления планов-чертежей создаваемых городков, регулировало их планировку и застройку, строительство укреплений. Правительство рассматривало города не только как центры экономики, но и как административные и военные центры.

В XVI в. в Перми Великой выделялось три уезда: Чердынский, Соликамский и Кайгородский. В конце XVI в. на Урале появились и новые уезды. В 1574 г. была основана Уфа. Уфа сразу же стала местом пребывания административных учреждений и воевод, подчиненных Казани. Уфа становится центром нового уезда.

В 1589 г. для защиты пути в Сибирь был построен Лозьвинский городок, а в 1593 г. - Пелым - эти городки стали центрами новых уездов, подчинявшихся Сибирскому приказу. В 1598 г. после постройки Бабиновской дороги был основан городок Верхо­турье, ставший центром нового уезда, в состав которого вошли и земли бывшего Лозьвинского уезда. К концу XVI в. на Урале существовало 6 уездов. В XVI в. уезды управлялись наместниками, а к XVII в. наместничество было заменено воеводством. Воеводе принадлежала верховная власть в уезде, он был главным судьей и военачальником.

Уезды делились на станы, а станы - на погосты. Так, например, Чердынский уезд делился на четыре стана - Окологородный (с основным центром в Покче), Верхний (до Чусовского озера), Нижний и Отхожий (до р. Чусовой). Уфимский уезд, делился на 4 доруги (от золотоордынского - доруга - административный округ): на западе -Казанская доруга, на юге - Ногайская, на востоке - Сибирская, на севере Осинская. Верхотурский уезд делился на волости, которые платили ясак верховному воеводе.

Помимо государевых уездов на Урале имелись огромные частные Строгановс-кие вотчины, являвшиеся самостоятельной административной единицей с уникальной системой управления. Уже первая жалованная грамота предоставила вотчинникам чрезвычайные права: неподсудность их людей наместнику, право собственного суда, экстерриториальность вотчин, освобождение от ряда повинностей, право строительства крепостей, устройство собственных гарнизонов, арсеналов.

Отдельной административной единицей являлись и владения церкви (монастырей) - самые обширные земли принадлежали Пыскарскому монастырю, в 1580 г. в особый округ выделилась часть Чердынского уезда - владения Иоанно-Богословкого Чердынского монастыря.

На рубеже XVI-XVIIвв. произошло крупное изменение во взаимном отношении главных уральских городов - а именно - перемещение экономического центра из Чер­дыни в Соликамск. Основной причиной этого было строительство 1597 г. новой государевой дороги в Сибирь, получившей народное название Бабиновская дорога. Официально эта дорога именовалась "Новая Сибирская Верхотурская дорога". Важнейшими опорными пунктами на этом пути стали Соликамск и Верхотурье. Чердынь и Лозьвинск оказались в стороне от нового пути в Сибирь, Лозьвинский городок был срыт за ненадобностью, а Чердынь начала постепенно терять свое былое могущество и приходить в упадок.

Путь из Прикамья в Зауралье сократился более чем в 7 раз - вместо 2 000 верст до 270 верст. Почти на 200 лет Бабиновская дорога стала единственным дозволенным путем в Сибирь, так как правительство из фискальных соображений запрещало ездить другими дорогами. Государство было весьма озабочено тем, чтобы урвать себе возможно больший куш в виде таможенных пошлин. Были и другие дороги, например по Чусовой, по Сылве-Исети. Но эти пути глушили. Например продвижению по Чусовой мешали не только правительственные мероприятия, но и Строгановы, которым в особых привилегиях было разрешено "подвод и проводников не давать". Сами же Строгановы вели свою торговлю разумеется этим путем, поэтому здесь возникли такие торговые пункты, как Чусовские городки, Чусовская-Уткинская слобода, а позднее Аятская слобода, в которых также были размещены таможенные заставы.

Движение по новой Бабиновской дороге осуществлялось следующим образом: грузы везлись из Сибири зимним путем с расчетом попасть в Соликамск до вскры­тия рек, чтобы затем на дощаниках сплавом следовать дальше на запад дешевым водным путем вниз по течению Камы.

Таким образом, Соликамск стал не только крупным соляным центром, но и полу­чил функции важнейшего узла русско-сибирских связей и торговли. А вскоре Соли­камск прибрел и административные функции - в 1613 г. он получил своих воевод, особо от Чердыни, а с 1636 г. в Чердынь перестали назначать воевод и она была подчинена Соликамску. Чердынь еще продолжала оставаться довольно крупным городом, но экономическая жизнь Прикамья переместилась южнее и Чердынь полностью утратила свои былые позиции.

Соликамск в 1623 г. имел уже 357 дворов, 67 лавок, 37 варниц, имел значительные по тому времени мельницы и выделялся как центр металлообрабатывающей промышленности Урала. Соликамск обслуживал Бабиновскую дорогу, здесь было множество ямщиков. Кроме того, город стал принимать участие и в торговле с загра­ницей, в первую очередь с Англией, которая поставляла товары через Белое море. Экспортное значение имели, прежде всего, меха, мед, воск, кожа и сало - все это Соликамские купцы скупали со всей округи и переправляли через Сольвычегодскую, Великоустюжскую и Архангельскую ярмарки за границу.

В исторических документах отмечается, что Соликамск получал из-за границы такие товары как атлас, бархат и шелк, письменные принадлежности, ладан, лекар­ства, золото, серебро, железо, драгоценные камни и разнообразные металлические изделия - топоры, сабли, панцири, шлемы. Упоминаются также колокола и медные подсвечники. В XVII в. среди посадских людей Соликамска стали выделяться зажиточные семьи, которые владели соляными варницами, торговыми лавками, лабазами и пр. Жители города были разделены на 4 категории: "вятшие люди (лучшие), средние люди, молодшие и самые молодшие". В эти категории входили достойные горожане, которые владели какой-нибудь недвижимостью: домами, лавками, солеварня­ми и получали достаточный доход. Из числа этих горожан избирались целовальники, старосты и головы. Прочие жители Соликамска, как и других государевых городов Урала, относились к категориям бобылей, ярыжников и захребетников. Они составляли основную массу трудящегося люда.

В Соликамске было три государственных учреждения: приказная, земская и таможенная избы (канцелярии). Приказная изба являлась воеводской канцелярией. В ведении приказной избы были все важнейшие дела Соликамска - судебные и полицейские функции, городское ополчение. Земская изба руководила сбором городских налогов. Таможенная изба занималась сбором торговых пошлин, кабацких сборов, а с тех пор, как государство в XVII в. установило монополию на торговлю "зеленым вином", таможенная изба стала контролировать также винокурение - один из самых доходных промыслов. Каждую избу возглавлял государев подьячий, а служащими в них были люди, выбранные из числа посадских жителей. Так, например, в таможен­ной избе служили таможенный голова и кабацкий голова, а также целовальники -чиновники, принесшие крестное целование в знак присяги.

Чердынь же, оставаясь в стороне от больших дорог, начала приходить в упадок.

Вместе с Соликамском на той же экономической основе бурно развивалось и Верхотурье. Прежде всего, в Верхотурье находись главная "на всю Сибирь" таможня. Все грузы из Сибири и в Сибирь должны были привозиться в Верхотурье для уплаты пошлин, составлявших 10 % от всех товаров, а временами и больше. С самого своего основания Верхотурье получило собственных воевод и стало центром нового уезда, охватывающего огромные пространства, доходя до башкирских земель на юго-западе. В отличие от Соликамска, Верхотурье находилось в гуще мансийско­го населения, и поэтому изначально задумывалось не только как экономический центр, но и как крупный военный форпост - крепость.

Верхотурье развивалось очень быстро, основная сила этого населенного пункта была в торговом транзите.

Таким образом, на протяжении всего XVII в. руководящую роль в жизни русского Урала играли Соликамск и Верхотурье, причем вторая половина столетия была зенитом их деятельности.

В Среднем Прикамье и в Приуралье дела обстояли далеко не так благополучно, как в Верхнем Прикамье и в Зауралье. Освоение этих территорий сдерживалось со­противлением местных жителей. В 1649 г. по царскому указу на берегу реки Ирень у места впадения в нее речки Кунгурки был основан новый городок - Кунгурский. Однако первые десятилетия существования Кунгура сильно осложнились из-за не­довольства местных жителей - сылвенских остяков, чьи земли отбирались в казну и раздавались русским крестьянам-переселенцам. Недовольны были и башкиры, по­тому что Кунгур построили слишком близко к их территориям. В 1663 г. на территории Башкирии вспыхнуло восстание, во главе которого стояла феодальная знать и мусульманские религиозные деятели. Был даже поднят зеленый стяг джихада - священной войны мусульман против неверных. Во время этого восстания Кунгур был сожжен, а его окрестности разрушены.

В 1664 г. Кунгур был построен вновь в 17 верстах ниже того места, где стоял прежде. Новое место находилось на высоком крутом мысу - прежде здесь было село Мысовское, у того места, где начинается судоходная часть реки. Т.о., новое место­расположение города оказалось гораздо более выгодным. Вокруг Кунгура был со­здан новый Уральский уезд. После восстановления города Кунгурский уезд был ук­реплен двумя порубежными острогами - Торговищенским и Кишертским. Кунгурский уезд больше всего славился самыми плодородными землями в Прикамье. Уже к концу XVII в. производство хлеба в Кунгурском уезде приобрело товарный характер - то есть хлеб стали производить главным образом для продажи. Хлеб отсюда вывозили на Соликамскую и Ирбитскую ярмарки, причем в Ирбитской слободе кунгурский хлеб охотно покупался китайскими и другими ино­земными купцами.

В Зауралье в середине и во второй половине XVII в. расселение русских происходило очень быстрыми темпами и за полстолетия возникло более двух десятков слобод - то есть довольно значительных военно-стратегических и административных пунктов, к которым приписывалось по несколько деревень. Среди них были Шадринская слобода (1662 г.), Камышинская слобода (1666 г.), Челябинский острог (1658 г.), которые положили начало современным городам Шадринску, Камышлову и Челябинску.

К концу XVII в. крупнейшими городами Урала продолжали оставаться Соли­камск и Верхотурье, что было обусловлено их расположением на главной государ­ственной дороге в Сибирь. Соликамск в это время имел уже около 500 дворов, а Верхотурье - около 250 дворов.

Строительство городов-крепостей на окраинах страны – важнейшая часть государственной политики России в 17-18 вв.

Крупнейший город края в 17 в. – Казань, где в 1646 г. насчитывалось 1652 двора с численностью населения 10-20 тыс. чел. Размером и обликом выделялись Чебоксары, Тетюши (257 дворов), Лаишев (513 дворов). Уфа в это время значительно уступала по размерам и численности населения - по переписи 1647 г. в ней значатся до 200 дворянских семей (родов), около 318 пеших и конных стрельцов, 43 казака. Это притом, что общая численность уфимских обывателей в то время исчислялась примерно в 800 душ мужского пола (т.е. более 70% мужского населения города находились на военной службе). Города 17 в. – это по-прежнему крепости.

Въезд и выезд из городов контролировались. В наказах местным воеводам предписывалось записывать всех приезжих в особые книги. Наказы требовали, чтобы служилые люди без разрешения воеводы никуда не отлучались, в противном случае – наказание. Функции служилых людей не исчерпывались обороной города. В Тетюшах, Свияжске, Чебоксарах, Алатыре они обязаны были охранять ближайшие засечные линии – от 10 дворов по человеку. Строительство в середине 17 в. Закамской оборонительной линии увеличило число русских крепостей в крае.

В 17 в. воеводы в роли гражданских и военных управителей появились во всех российских городах, заменив собой наместников. Назначал воеводу Разрядный приказ, а утверждали царь и боярская дума. Не менее чем за месяц до отправления к месту службы воеводе давался «наказ», которым он был обязан руководствоваться в своей деятельности. Прибыв на место, новый воевода принимал у старого ключи, наряд (пушки), зелье и свинец, денежные и хлебные запасы, приходные и расходные книги и прочие документы. За нехватку материальных ценностей старый воевода отвечал своим имуществом. Например, бригадир Петр Бутурлин, назначенный в 1728 г. уфимским наместником, принимал Уфу по описи, согласно которой в городе числилось: канцелярия со всем строением и двумя серебряными печатями с изображением куницы, документация, городовые, остроженные и калиточные ключи, книга подворной переписи 1722 г., воеводский двор в кремле, уже изрядно обветшавший, пороховой погреб, устроенный из дубового сруба, 22 пушки, из которых 6 были непригодны к использованию, часы с боем на соборной церкви. Кремль был обнесен дубовым острогом высотой в две сажени и 210 саженей (около 450 м) в окружности с двумя проезжими башнями – Михайловской и Николаевской – и одной глухой башней.

Подчинялись воеводы края Приказу Казанского дворца. В обязанности воеводы входила организация охраны и сторожевой службы в городе. Караулы ставились на всех городских перекрестках и у надолбов – укреплений. Назначались караульные по 1 человеку с каждых 10 дворов.

За караульными наблюдали объезжие головы. Это – должность назначаемая. Несколько раз в сутки головы объезжали город, наблюдая за тишиной и безопасностью «от лихих людей». Руководил головами городничий, в чью обязанность входило также наблюдение за состоянием городских укреплений, а также соблюдение противопожарного режима. Населению предписывалось не топить летом бань и изб, иметь запас воды на случай пожара, печи делать на удалении от построек и т.д.

Контора воеводы – «приказная» или «съезжая» изба. Она делилась на «столы» - судный, денежный, хлебный, стрелецкий. Аппарат управления состоял из дьяков, подьячих, приставов и толмачей. Суд и управление над нерусским населением осуществляли «татарские головы», назначавшиеся из русских дворян.

В дьяки жаловались из московских и городовых дворян, из подьячих и из гостей – торговых людей. Дьяки получали поместное и денежное жалование. Поскольку процветало мздоимство, то в городах Урало-Поволжья дьяки, как правило, более 2-3 лет не задерживались.

Особая социальная прослойка горожан – дворяне и дети боярские. Это – наследственный класс земледержателей и землевладельцев, свободных от податей, но обязанных пожизненной ратной службой. Поместье - собственность государства. Служили дворяне до полной потери сил. «Слушать» помещика, пахать ему пашню и платить установленный оброк крестьянина обязывало государство со ссылкой на общественные интересы. «Пустопоместные» дворяне обрабатывали землю своими руками.

По указу царя Федора Алексеевича 1682 г. уфимским дворянам и другим служилым людям вместо денежного и хлебного жалования можно было получать крестьянские дворы из дворцовых сел и деревень Уфимского уезда. Каждому – не более трех дворов. В первой четверти XVIII в. уфимские дворяне и купцы становятся душевладельцами. По данным уфимского краеведа В.А.Новикова, уже в 20-е годы XVIII в. «все местности на пространстве 30-40 верст около Уфы были заняты дворянскими поместьями». И если вначале правительство жаловало служилым людям в основном казенные земли, то в 1736 г. именным указом императрицы Анны Иоанновны, данным генерал-лейтенанту Румянцеву и статскому советнику Кирилову об управлением Башкирским краем, было разрешено «земли и угодья тамошним жителям дворянам и офицерам, и мещерякам у Башкирцев покупать и за себя крепить позволить…». Это способствовало появлению в городе широкой прослойки дворовых людей – крепостных по своей сути.

Уфимские дворяне испытывали хронический недостаток рабочей силы, поэтому они шли на всяческие ухищрения, чтобы пополнить численность своей дворни. Широкую возможность для этого давали рекрутские наборы. Вместо дворовых людей их хозяева нанимали добровольцев из уфимских обывателей (шли служить за 15 руб.) или т.н. гулящих людей (соглашались служить за 7-8 руб.).

Особая группа мелких помещиков, которые обрабатывали землю либо сами, либо с помощью холопов, называлась «однодворцами». Они также входили в состав городского населения.

Стрельцы в городах селились особыми слободами. Они владели лесами, сенокосами, иногда пахотными угодьями. Денежное и хлебное жаловние выдавалось стрельцам дважды в год: на Сергиеву память (25 сентября) и в Благовещение (25 марта). Стрелецкие гарнизоны малых городов подчинялись полковой администрации, находившейся в Казани. Управляли стрельцами головы и полуголовы, сотники из дворян и детей боярских, пятидесятники и десятники. Стрелецкие головы и «полуголовы» назначались исключительно из Москвы и служба их была бессрочной. По соборному уложению 1649 г. стрельцы (наряду с казаками и драгунами) освобождались от посадского тягла и служб, но должны были платить таможенные пошлины с промыслов и торговый оброк с лавок.

К числу городского служилого населения относились и казаки. Они зафиксированы в «Росписи служилым людям 1637 г.» в Тетюшах (50 чел.), Ломове (30), Курмыше (50), Алатыре (200), Лаишеве, Арске, Уфе.

Вообще же Уфа в XVII веке была преимущественно военизированным городом. По переписи 1647 г. в ней значатся до 200 дворянских семей (родов), около 318 пеших и конных стрельцов, 43 казака. Это при том, что общая численность уфимских обывателей в то время исчислялась примерно в 800 душ мужского пола (т.е. более 70% мужского населения города находились на военной службе).

Вообще городовые (служилые) казаки изначально составляли неотъемлемую часть уфимских первопоселенцев, поскольку их присутствие в отряде воеводы Ивана Нагого указывается в источниках, наряду со стрельцами, пушкарями и детьми боярскими. Первоначальная численность Уфимских казаков не известна, но по данным на 1681 год в уфимском гарнизоне числилось 165 конных казаков, а в конце XVII в. – уже 400. Топонимия города Уфы указывает на район первоначального размещения Уфимской казачьей станицы. Это – левый берег р.Сутолоки, напротив Уфимского кремля, вверх от которой начинается улица Будановская (ныне – Егора Сазонова), названная по имени первого уфимского казачьего атамана Буданова.

Казаки проживали близ городов своими слободами, хотя и приписанными к городу, и управлялись атаманами, сотниками и пятидесятниками.

В число горожан входили служители православной церкви. В Казани они проживали в «каменном и деревянном городе на посаде и в слободах». Церкви принадлежали целые пригородные слободы с зависимым населением.

В структуре занятий горожан основное место занимало земледелие. Пахали практически все. Некоторые посадские люди занимались переработкой зерна: в Казани в 17 в. насчитывалось до 10 чел. мельников. Существовало домашнее скотоводство, огородничество.

Промышленности не было, а из ремесленного производства в Уфе наиболее развитым было кузнечное. Кузницы располагались в Большой Репной слободе на берегу Сутолоки. Одним из знаменитых кузнецов в начале XVIII в. был Михаил Казанец. В Казани преобладали производство одежды, обуви, производство продуктов питания.

Обучение ремеслу и грамоте осуществлялось частным образом. Первое государственное учебное заведение, появившееся в начале 20-х гг. – гарнизонная школа. Большую роль в распространении грамотности играли церкви и монастыри – Успенский мужской и Рождественский женский. Кроме монастырей, в городе было 7 церквей:

Вокруг городов возникали т.н. пригороды. В 1519 г. на месте башкирского селения возникает Осинская слобода, которая в начале 17 в. становится городом.

В 40-е годы 17 в. в Закамье строятся Шешминский и Ахтачинский остроги. В 1645 г. на вотчинных землях башкир-енейцев был основан Мензелинский острог – на левом берегу р.Мензели в 6 км от ее устья. Острог был обнесен острожной стеной и имел 5 башен, одна из которых была проезжей. Первоначально в нем были поселены 100 «новоприборных конных стрельцов». Они совместно со служилыми людьми Ахтачинского и Шешминского острогов отражали набеги калмыков и ногайцев. Им было выдано по 8 руб. для строительства усадеб, семенной хлеб по 3 чети ржи и 5 четей овса, отведено по 20 четвертей пашенной земли и сенных покосов. Ведущую роль в городе играли конные казаки и «иноземцы» - бывшие смоленские шляхтичи. Конные казаки служили «с земли», т.е. каждому – земельная дача. Сенные покосы – в общем пользовании. Оброчные угодья, рыбные ловли по р.Мензеле также находились в общем пользовании и арендовались сроком на 2 года. За рыбные ловли казаки должны были платить в казну оброчные деньги 19 руб. 20 алтын 1/3 деньги в год. Некоторые казаки арендовали бортные угодья у башкир.

В случае прекращения службы или перевода на новое место служилые люди теряли все права на земли. Так в начале 18 в. часть казаков из Мензелинска были переведены на новое место службы в Сергиев посад на р.Сок. На их место были прибраны новые люди, которые были обязаны служить на тех же условиях, что и предшественники.

Если землей и угодьями казаки владели сообща, то усадьбы и подворья – их личная собственность. Имелись случаи продажи казаками своей усадьбы в городе, причем не обязательно казаку. Казачьи дворы мало отличались от крестьянских, но среди казаков были люди разного достатка. Например, двор казака Емельяна Родионова – хоромная изба, баня, погреб, хлев, двор в городьбе с воротами – был продан за 7 рублей, то двор другого казака Нестора Ларионова – двор в городьбе с липовой ветхой избой, баней и половиной огорода с погребом – за 2 рубля.

В 1650 г. – Чалнинский городок, который находился рядом с дворцовым селом у устья р.Чалны. В 1652-1655 гг. строится Закамская линия. Она тянулась от Волги до р.Ика и состояла из крепостей – Белый Яр, Ерыклинск, Тиинск, Новошешминск, Заинск и Мензелинск, а также различных сооружений из земли и дерева.

В середине 17 в. стали возникать укрепленные пункты в Зауралье. Особенно активно зауральско-западносибирское степное пограничье заселялось русскими казаками во второй половине XVII в. По данным историка Оренбургского Казачьего Войска войскового старшины Ф. Старикова, за период с 1645 по 1696 г. казаки, двигаясь в основном по р. Исети и ее притокам, основали цепь острогов и крепостиц, прикрывающих сибирские владения с юга, со стороны киргиз-кайсацких (казахских) кочевий.

Особенно активными в этом отношении были конный казак Тобольского разряда Давыд Андреев и атаманБелошейкин, который в 1649 году основал острожек Красный Бор. В 1650 г. он же, по указу Тобольской приказной большой палаты построил острожек Исетский. Для его заселения Андрееву было разрешено набирать казаков и «охотников» со всей России. В этом же году атаманом Белошейкиным были построены острожки Усть-Миасский, Комендантский и Колчеданский, также заселенные казаками. В 1658 г. для прикрытия русских поселений на р. Миасс был построен Челябинский острог.

Здесь будет интересным обратиться к таблице возникновения казачьих поселений в Зауралье, составленной по данным историков Ф. М. Старикова и В. Ф. Мамонова и отражающей интенсивность казачьей колонизации края в XVII в.:

Башкиры отвечали на увеличение крепостей, острогов и слобод восстаниями 1645, 1662-1664, 1681-1684 гг. В этой обстановке правительство было вынуждено проводить более осторожную политику, не случайно в Приуралье были основаны только две крепости – Бирский и Соловаренный городки. Бирский городок был построен в 1671 г. на месте дворцового с.Архангельское, сожженного восставшими башкирами в 1667 г. Для его строительства уфимский воевода Петр Тимофеевич Кондырев послал отряд служилых людей во главе с уфимским дворянином Черниковым-Анучиным. К строительству были привлечены уфимские уездные люди, жвущие поблизости, крестьяне с.Архангельского, ясачные татары, чуваши и черемисы Казанской дороги (по 1 чел. с каждых 3 дворов). Заранее были определены длина и ширина крепости, материал, из которого следовало соорудить городок, перечень крепостных построек с их основными характеристиками. Работы требовалось выполнить в очень сжатые сроки.

В 1671 г. в нем появляется постоянный гарнизон из 200 стрельцов.

В 1684 г. – Соловарный городок на землях кесе-табынской волости Ногайской дороги (уфимский воевода Д.А.Борятинский). Это – четырехугольная крепость 854 м. по периметру. Стены городка срублены из бревен, а вокруг вырыт ров. Его гарнизон – 200 стрельцов, переведенных из Чебоксар во главе с пятидесятником Никитой Киселем. Стрельцы в 1696 г. писали в своей челобитной, что «около того острошка русских жителей сел и деревень, кроме Уфы города, никакого нет. А в острошке опричь их, холопей твоих, стрельцов двухсот чел., жителей никого нет же».

С постепенным ростом населения городка обостряются отношения с коренным населением. Стрельцы начинают самовольно захватывать башкирские вотчинные земли, рубить там лес. В ответ на челобитную башкир кесе-табынской волости царская грамота от 18 сентября 1694 г. запрещала жителям Соловарного городка самовольно занимать башкирские земли. Однако оберегательные грамоты слабо защищали земельные права башкир. Последние восстали и в 1707-1708 гг. городок был захвачен башкирами и сожжен.

[1].Брокгауз Ф.А,.Ефрон И.А. Энциклопедический словарь….; Советская историческая энциклопедия. Т.16. М, 1976. С.991; Словарь экономических терминов // <a href=http://www.mirslov.ru/2/28/51429/>Ясак (тюрк.)

[2] Башкирские родословные… С.414 и сл.

[3] Башкирские родословные…С.58,

* До наших дней ни одна из ясачных книг не сохранилась.

[4] Усманов А.Н. Добровольное присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа, 1982. С.194.

[5] Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Уфа, 1999. С.263.

[6] Взорван в 1956 году по распоряжению городских властей, как «аварийное здание».

[7] Усманов А.Н. Указ. соч. С.220.