Воры, кравшие с экипажей, – «поездушники».

Железнодорожные воры

Они специализировались на кражах грузов из почтовых и багажных вагонов. У них была четкая, отработанная до деталей технология и инструментарий для совершения преступлений. По оценке полиции России и западных стран, железнодорожные воры составляли одну из опаснейших категорий преступников.

Магазинные воры. В уголовном мире России они назывались «городушниками» или «шоттенфеллерами». Предметами их посягательств были одежда, ювелирные изделия и другие вещи. Магазинные воры имели несколько разновидностей. Одни занимались хищением денег из касс, для чего оставались в помещении после закрытия магазина. Другие пользовались специальным инструментом (пластины, вымазанные клеем) для извлечения бумажных денег из прилавков. Третьи занимались похищением денег при размене крупных купюр у кассы – «менялы», или «вздержчики». (В отдельных случаях этот вид преступления квалифицировался как мошенничество.) Четвертые специализировались на похищении вещей с витрин («витринные воры»).

Похитители грузов специализировались на кражах с ручных и гужевых тележек, на которых обычно развозились товары по магазинам и лавкам. Особенность их преступной деятельности заключалась в совершении краж группой соучастников.

Воры, занимавшиеся кражами из гостиниц. У них также имелось несколько более узких специальностей, обусловливаемых временем (день, ночь, утро) и способами совершения краж.

Квартирные воры («домушники»). По способу совершения преступлений они разделялись на квалифицированных и обычных. В обоих видах имелось по несколько самостоятельных воровских направлений. В качестве орудия преступления преступники использовали различный воровской инструмент – «фомки», «гусиные лапки», «вертуны» и т п. Наиболее опытные рецидивисты имели «международный» воровской инструмент, получивший название «уистити». Менее опытные воры совершали кражи через форточку («форточники», «скокари»), либо с помощью прислуги, под видом должностных лиц или знакомых (кража по «тихой»). Всего насчитывалось 7 – 8 категорий квартирных воров. Однако профессиональными среди них, по мнению Г. Н. Брейтмана, были только взломщики. К остальным относилась «серая масса», которая жила по ночлежкам и была лишена своей общественной организации.

Конокрады – «скамеечиики» (учитывались в одной графе со скотокрадами) – в то время одна из наиболее значимых категорий воров с вековыми уголовными традициями, специальным жаргоном, межгубернскими преступными связями, хорошо отработанными приемами конспирации. Организованность и сплоченность конокрадов вызывались спецификой совершения краж и сбыта похищенных лошадей. В их среде было много цыган, связанных со скупщиками («лошадными барышниками»). Кражи лошадей раскрывались редко, чему способствовали способы сокрытия следов преступлений. Лошадей, например, перекрашивали, изменяли у них форму копыт, подтачивали зубы и т д. Данные преступления чаще всего совершались группами, которые с полным основанием можно отнести к преступным организациям, имевшим место дислокации, связь с полицией, свою «агентурную сеть» и жесткие неформальные правила поведения. Не случайно Г. Н. Брейтман писал, что первое место среди преступных обществ следует отдать обществу конокрадов, представляющему в некотором роде государство в государстве. Оно самое многочисленное и самое грозное. Иногда такое общество насчитывало несколько сот членов, и их, очевидно, можно отнести к проявлению организованной преступности в России.

Карманные воры. Они относились к высококвалифицированным уголовникам, однако по сравнению с другими категориями считались мелкими ворами и не пользовались большим авторитетом в преступном мире, особенно среди осужденных (исключение составляли международные карманники – «марвихеры»).

Наиболее распространенными были квалифицированные кражи, совершаемые под прикрытием («ширмой»), для чего служили плащи, наброшенные на руку, газеты, букеты цветов, портфели и другие предметы. К орудиям преступления относились пинцеты, крючки, щипцы для среза цепочек и часов, крошечные лезвия, вставленные в кольца или браслеты, и т п. Приемы совершения краж были разнообразными. Воры действовали даже с помощью дрессированных собак.

В ряде источников отмечены исключительное мастерство и ловкость русских карманных воров, отличавшихся этим от карманников стран Западной Европы. Но дело здесь не во врожденных или национальных свойствах личности, как предполагал Ч. Ломброзо, а в условиях ведения преступного образа жизни и уголовно-воровских традициях. В Англии, Франции, например, существовали специальные школы, между тем в России карманники воспроизводились практикой поколений профессиональных преступников. И если небезызвестный Картуш пользовался только манекенами в обучении карманных воров, которых бил палкой по голове за каждую неудачную попытку, то, по словам Белогриц-Котляревского, на Руси «они (учителя. – А.Г.) показывали ученикам своим тут же на площади, с какой ловкостью надо это сделать: вынимали у проходящих из карманов табакерку, нюхали табак и клали ее снова в карман проходящему, а тот шел, ничего не замечая». Отмечалось, что карманные воры очень боялись попасть в места лишения свободы (очевидно, это связывалось с возможной потерей там воровских навыков) и игнорировали любые отношения с грабителями.

Иные категории воров. К ним относились более мелкие, но не менее опасные преступники, которые действовали в одиночку или небольшими группами. Воровским «авторитетом» они не пользовались в связи с низкой криминальной квалификацией. В основном эти воры действовали с помощью опаивания потерпевших снотворным («малинщики») и при участии профессиональных проституток («хипескики»). Сюда же можно отнести воров, кравших собак дорогой породы («собачники»), белье с чердака («голубятники»), шапки в прихожих («капорщики»), мешки у крестьян («торбовщики»), похищавших вещи во время пожара («пожарники»), похорон («мо-рушники») и других. В уголовной среде эту категорию презрительно именовали «портяночниками».

К последней группе относились преступники, стоящие на самой низкой ступени воровского профессионализма, – это обиратели пьяных, крадущие белье с веревок, продукты из сумок и корзин и т п. Однако в отличие от воров стран Западной Европы у профессиональных воров России, по мнению начальника уголовного сыска г. Москвы В. Лебедева, не наблюдалось большой дробности в специализации. Например, в Германии воры подразделялись на похитителей конских покрывал, птиц, зонтиков, костылей и т д.

Характеристика уголовно-воровской среды не будет завершенной, если не показать другие категории преступников, без которых существование первых было бы значительно затруднено. К ним относились скупщики краденого («барыги»), укрыватели преступников («становщики»), содержатели воровских притонов («малин»).

Скупщики краденого представляли собой финансовую элиту преступного мира. Как правило, они имели стабильных поставщиков похищенного товара, а нередко и сами являлись организаторами преступлений. Некоторые скупщики становились купцами и открывали легальное дело. Аналогичное положение отмечалось в странах Западной Европы. Воровские притоны играли существенную роль в жизни профессиональных преступников. Там они укрывались от полиции, потребляли наркотики, знакомились с новыми членами воровских шаек, обсуждали многие вопросы своей деятельности. Содержателем притона чаще являлась женщина («воровская мама»).