ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ 16 страница
Таким образом получается, что нынешнее государство, чтобы продолжать влачить свое существование, вынуждено урезывать суверенные права отдельных государств не только из чисто материальных мотивов, но и по соображениям общеполитическим. Нынешняя республика вынуждена высасывать из каждого гражданина последнюю каплю крови. Для этого пускается в ход вымогательская финансовая политика. Но именно поэтому же она вынуждена лишать своих граждан последних прав. Иначе она имеет все основания опасаться, что в один прекрасный день всеобщее недовольство выльется в открытое возмущение.
Если перефразировать изложенный выше тезис, то мы,
национал-социалисты, должны придти к следующему коренному
выводу: могущественное национальное государство, умеющее до
конца отстаивать и защищать интересы своих граждан вовне,
всегда будет в состоянии обеспечить свободу своим гражданам и
внутри, и ему не придется при этом тревожиться за прочность
государства. Но именно поэтому могущественное национальное
правительство может предъявлять и большие требования к
отдельному лицу и к отдельным государствам, ибо каждый
отдельный гражданин в таких мероприятиях центральной власти всегда и неизменно будет видеть орудие величия его собственного народа. Лишь в этом случае ограничение прав отдельных государств не будет вредить интересам государства в целом.
Нет никакого сомнения в том, что, вообще говоря, внутренняя организация всех государств мира идет навстречу известной нивелировке. В этом отношении и Германия не может составить исключения. Нелепо в наше время говорить о «государственном суверенитете» таких государств, которые уже ввиду ничтожности своих размеров не могут претендовать на него. И с точки зрения административно-технической и с точки зрения путей сообщения роль отдельных государств все больше падает. При современных путях сообщения и при современной технике расстояние и пространство играют все меньшую и меньшую роль. То, что раньше было государством, ныне представляет собою простую провинцию. То, что ныне является государством, раньше представляло собою континент. С чисто технической точки зрения управлять сейчас всей Германией представляет не большие трудности, нежели 120 лет тому назад управлять какой-нибудь Бранденбургской провинцией. Расстояние между Мюнхеном и Берлином в настоящее время преодолевается легче, чем 100 лет тому назад расстояние между Мюнхеном и, скажем, Штарнбергом. С точки зрения современного развития путей сообщения вся территория теперешней Германии представляет собою нечто меньше, чем самое маленькое или среднее королевство времен наполеоновских войн. Кто не понимает этих новых обстоятельств и вытекающих отсюда последствий, тот просто отстает от своего времени. Такие люди всегда были и будут, но ни повернуть колесо истории назад, ни приостановить его движение они не в состоянии.
Мы, национал-социалисты, не можем и не должны проходить мимо этих фактов, а должны уметь делать из них соответствующие выводы. И тут мы не дадим себя в плен фразам так называемых национальных партий буржуазии. Я употребляю термин «фразы», во-первых, потому что эти партии сами серьезно не верят в осуществление своих планов, а во-вторых, потому, что партии эти больше всех сами виноваты в нынешних событиях. В особенности в Баварии все крики против государственной централизации продиктованы больше всего интересами партийной интриги. Никакой более серьезной идеи за этой агитацией не стоит. Во все те моменты, когда эти партии могли бы пустую фразу превратить в нечто серьезное, они все без исключения оказывались в тупике. Ни малейшего реального сопротивления так называемому грабежу суверенных прав ни разу баварское государство не оказало, хотя в визге и криках никогда не было недостатка. Мало того. Если в Баварии находился серьезный деятель, который осмеливался по-настоящему выступить против нынешней безумной системы, его тотчас же объявляли человеком, «сошедшим с почвы современного государства», и как раз эти самые баварские партии начинали травить и преследовать этого деятеля, пока им не удавалось засадить его в тюрьму или, по крайней мере, беззаконно лишить его возможности публичных выступлений. На этом примере наши сторонники лучше всего поймут, насколько лживы крики этих так называемых федералистических кругов. Эти люди умеют делать и из религии средство в партийной игре. Идея федеративного устройства государства тоже является в руках этих людей только средством партийных интриг иногда весьма грязного характера.
x x x
Известная централизация, особенно в области путей сообщения, является таким образом делом весьма естественным.
Тем не менее для нас, национал-социалистов, часто возникает
необходимость при современном режиме выступать против такой
централизации. Поступать так мы вынуждены в тех случаях, когда
соответствующие мероприятия имеют задачей послужить нынешней
губительной внешней политике. Современный режим предпринял
централизацию железнодорожного дела, финансов, почтового дела и
т.д. не из высших национально-политических соображений, а
только с той целью, чтобы сосредоточить в своих руках
необходимые материальные ценности, дающие возможность
осуществлять пресловутую политику выполнения. Вот почему нам,
национал-социалистам, и приходится предпринимать все те шаги,
которые в наших глазах являются подходящими, чтобы затруднить,
а по возможности и вовсе помешать такой политике. Сюда
относятся и все те средства борьбы против нынешней
централизации важнейших отраслей государственных учреждений, поскольку мы видим, что эта централизация предпринята только с целью выкачивания новых миллиардов для взноса платежей иностранцам, навязавшим нам после войны версальское иго.
Именно из этих соображений национал-социалистическое движение и заняло позицию против таких попыток.
Второй мотив, побудивший нас оказать сопротивление такого
рода централизации, сводится к тому, что в увеличении
компетенции органов центральной власти мы при настоящей
обстановке не можем не видеть новую угрозу в области внутренней политики. Концентрируя в своих руках большие средства, органы центральной власти получают возможность еще больше увеличивать давление на всю внутреннюю жизнь страны, а это в свою очередь становится еще большим несчастьем для всей немецкой нации.
Нынешний еврейско-демократической режим, ставший настоящим
проклятием для немецкого народа, пытается обезвредить всякую
критику со стороны отдельных, не подчинившихся ему еще вполне
государств и тем самым действительно лишить эти государства
всяких остатков самостоятельности. Это дает нам,
национал-социалистам, все основания, чтобы попытаться придать
оппозиции этих отдельных государств более прочную основу и
сделать их борьбу против централизации выражением более высокой
национальной политики вообще. Баварская народная партия
руководится в своей борьбе за «особые права и привилегии» для
баварского государства только самыми мелочными
партикуляристскими соображениями. Мы же, национал-социалисты,
должны суметь использовать особое положение Баварии так, чтобы
поставить Баварию на службу более высоким национальным
интересам в борьбе против современной ноябрьской
демократии. Но у нас есть еще одно основание бороться
против централизации в ее нынешней форме. Дело в том, что
нынешняя так называемая централизация в целом ряде случаев на
самом деле вовсе не приводит к централизации и еще меньше ведет
к упрощению дела управления, а в действительности отнимает
суверенные права у отдельных государств только для того, чтобы
выдать ряд учреждений целиком в руки своекорыстных вождей
революционных партий. Никогда еще в немецкой истории мы не
видели таких бессовестных злоупотреблений, рассчитанных на то,
чтобы стоящие у власти могли погреть руки, как мы видим это в
современной демократической республике. Если теперь с таким
неистовством централизуют направо и налево, то это в
значительной мере объясняется тем, что партии, некогда
торжественно обещавшие, что отныне общественные должности будут
раздаваться только по способностям, на самом деле торгуют
теперь общественными местечками, руководясь только узко
партийными эгоистическими интересами. Со времени
существования республики, особенно с того момента, когда
республика стала усиленно вести политику централизации
хозяйственных органов, в административный аппарат полилась громадная волна евреев. Теперь всякий уже видит, что хозяйственные и административные аппараты становятся настоящей твердыней евреев.
Этот третий мотив уже в силу тактических соображений побуждает нас относиться с величайшей осторожностью к каждой новой попытке централизации с тем, чтобы, если нужно, оказать ей сопротивление. Но всегда и неизменно мы должны исходить при этом из высших национально-политических соображений и никогда не должны руководиться мелочной партикуляристской точкой зрения.
Это последнее замечание необходимо было сделать для того,
чтобы у наших сторонников не могла возникнуть неправильная
мысль, будто мы, национал-социалисты, вообще отказываем
объединенному государству в праве пользоваться большим
суверенитетом, нежели суверенитет отдельных государств. В действительности, мы, национал-социалисты, ни в малейшей мере не подвергаем сомнению такое право объединенного государства. Для нас, национал-социалистов, государство, как мы уже не раз говорили, является только формой. Самое же существенное для нас - его содержание, т. е. интересы нации, народа. Отсюда ясно, что с нашей точки зрения суверенным интересам нации подчиняется все остальное. Отсюда ясно также и то, что ни объединенное государство в целом, ни тем более отдельное государство внутри нации не могут быть для нас фетишами.
Отдельные государства, входящие в состав германской республики, считают нужным содержать за границей свои особые представительства сверх общегерманских представительств. Кроме того, отдельные наши государства посылают специальные представительства и друг к другу. Этому безобразию нужно положить конец. И этому будет положен конец.
У нас привыкли далее использовать на постах послов и в
посольствах вообще непременно отпрысков старых дворянских
фамилий. Пришедшие в упадок дела этих фамилий часто поправляют
именно тем, что их отпрыскам раздают соответствующие местечки
за границей. Мы, национал-социалисты, не можем, конечно,
разделять этих трогательных забот о вырождающихся дворянских
фамилиях. Мы считаем, что наши дипломатические
представительства за границей уже и до революции были
достаточно жалки. Продолжать и теперь идти по этому пути - это по нашему мнению чересчур большая роскошь.
Мы считаем, что в будущем самостоятельность отдельных государств должна быть ограничена преимущественно культурно-политической областью. Возьмем Баварию. Больше всех для Баварии сделал Людвиг I, а ведь этот монарх отнюдь не принадлежал к числу узколобых антицентралистически настроенных партикуляристов. Он был деятелем великогерманской ориентации и в то же время являлся настоящим другом искусств. Людвиг I обратил внимание в первую очередь на усиление культурных позиций Баварии, а вовсе не на специальное усиление ее государственной самостоятельности.
Именно этим путем он укрепил позиции Баварии куда лучше и
прочнее. Мюнхен был в ту пору еще малозначительной
провинциальной резиденцией, но Людвиг I сумел превратить ее в
большую метрополию германского искусства. Именно на этих путях
он создал крупнейший культурный центр, притягивающий к себе еще
и теперь например и франконцев. Если бы Мюнхен остался тем, чем он был раньше, то в Баварии можно было бы наблюдать тот же самый процесс, который произошел в Саксонии с той лишь разницей, что «баварский Лейпциг», т. е. Нюрнберг, превратился бы в город франконцев и перестал бы быть баварским городом. В великий город баварскую столицу превратили не те крикуны, которые на всех перекрестках горланили «долой Пруссию», - великим городом Мюнхен сделал король, который превратил этот город в художественную жемчужину, настолько примечательную, что не заметить ее не мог никто и все должны были начать относиться с достаточным уважением к такому центру.
Мы не должны забывать этого урока. В будущем самостоятельность отдельных наших государству по моему мнению будет лежать в культурно-политической области, а не в чисто государственной. Но и в этом отношении со временем нивелировка усилится. Благодаря все растущей легкости путей сообщения, люди настолько быстро перемешиваются друг с другом, что границы отдельных племен неизбежно все больше и больше стираются, что должно приводить ко все большей и большей общности и культурной жизни.
Что касается армии, то ее мы должны безусловно избавить от
каких бы то ни было отдельных влияний со стороны
самостоятельных государств. Грядущее национал-социалистическое
государство ни в коем случае не должно повторить ошибки
прошлого, т. е. не должно подсовывать армии такую задачу,
которая ей совершенно несвойственна. Германская армия не
может и не должна быть школой консервирования черт
обособленности отдельных племен; напротив, германская армия
должна стать школой взаимного понимания и стирания черт
различия между немцами всех частей Германии. Армия должна
объединять всех немецких солдат и преодолевать все те моменты,
которые вообще в жизни государства могут иметь иногда и
разъединяющее значение. Армия должна ставить себе задачей
расширить горизонт каждого солдата за пределы его маленького
государства и раскрывать перед ним перспективы всей германской
нации. Наш солдат должен научиться оберегать границы всей
Германии, а не только границы своего маленького
самостоятельного государства. Совершенно нелепо оставлять
молодого немца непременно там, где он родился; гораздо
целесообразнее в годы военной службы показать ему всю Германию. В наше время это тем более необходимо, что молодой немец уже не отправляется как прежде в странствование, что расширяло горизонты нашей молодежи. Разве не нелепо при таком положении вещей оставлять молодого баварца непременно в Мюнхене, франконца - в Нюрнберге, баденца, - в Карлсруэ, вюртембержца - в Штутгарте и т.д.? Разве, в самом деле, не полезнее было бы показать молодому баварцу Рейн или побережье Северного моря, показать гамбуржцу Альпы, показать жителю Восточной Пруссии нашу среднюю горную полосу и т. д.? Земляческий характер можно сохранить за родом войск, но не за гарнизонами. Другие роды централизации могут иной раз встретить и наше осуждение, централизация же в области военного дела - никогда! Централизация в области военного дела всегда будет встречать только нашу поддержку. Мы не говорим уже о том, что при нынешних небольших размерах нашей армии делить ее еще по отдельным государствам было бы совершенно абсурдным. В совершившейся у нас централизации военного дела мы видим залог будущего, ибо когда мы со временем сможем приступить к воссозданию большой народной армии, мы никогда не откажемся от централизованных путей.
Молодая победоносная идея во всяком случае не даст себе
связать руки какими бы то ни было соображениями кроме
соображений о победе нашего дела. Национал-социализм
принципиально берет себе право навязывать свои принципы всей германской нации, не останавливаясь перед границами тех или других отдельных государств. Ибо только так мы можем воспитать всю немецкую нацию в идеях национал-социализма. Как церковь не чувствует себя связанной никакими политическими границами, так и национал-социалистическая идея не может останавливаться перед границами отдельных областей Германии.
Национал-социалистическое учение отнюдь не является
оружием политических интересов отдельных государств Германии, а
претендует на безусловное господство над всей германской
нацией. Национал-социалистическое учение претендует на то,
чтобы определять судьбы всего народа и заново реорганизовать
всю его жизнь. Вот почему национал-социалисты не могут
считаться с границами, которые созданы не нами, а той
политикой, которую мы решительно отвергаем.
Чем полнее будет победа наших идей, тем большую внутреннюю свободу сможем мы предоставить каждому.
ГЛАВА XI. ПРОПАГАНДА И ОРГАНИЗАЦИЯ
1921 г. имел и для движения и для меня лично большое значение во многих отношениях. Вступив в немецкую рабочую партию, я сразу же взял на себя руководство делом пропаганды. Эту работу я в тот момент считал самой важной. Тогда не стоило еще ломать себе голову над организационными вопросами, ибо вся задача в той обстановке заключалась в том, чтобы прежде всего познакомить с нашими идеями возможно больший круг людей.
Пропагандистская работа должна была предшествовать
организационной, ибо без этого для организации не было
соответствующего человеческого материала. Да я и вообще являюсь
противником слишком быстрого создания организации и
педантического подхода к этому вопросу. Редко на этих путях
получишь действительно живую организацию; чаще всего получится
только мертвый механизм. Подлинная организация должна
развиваться органически. Только тогда она действительно
жизненна. Идеи, охватившие значительное количество людей, будут всегда стремиться к созданию известного порядка. Каковы будут формы внутренней организации - это имеет большое значение.
Однако и здесь приходится считаться с той слабостью
человеческой, которая многих людей зачастую, особенно вначале,
ставит на дыбы перед человеком более высоких умственных
способностей. Если организация создается только сверху
механическим путем, то отсюда возникает серьезная опасность, что поставленное во главе ее лицо из чувства ревности будет мешать тому, чтобы в руководстве приняли участие более способные люди. Вред может получиться громадный. Для молодого движения такая опасность может стать прямо роковой.
Ввиду этого целесообразнее, если центр сначала в течение определенного времени ведет чисто пропагандистскую работу и лишь затем производит тщательный отбор среди завоеванных сторонников, чтобы найти среди них действительно пригодных руководителей. При этом зачастую оказывается, что как раз среди наименее заметных людей находятся прирожденные вожди.
Совершенно неправильно было бы прежде всего видеть главное свойство, необходимое для руководителя, в теоретических способностях.
Зачастую верно прямо обратное.
Великие теоретики лишь в очень редких случаях будут также
великими организаторами. Сила теоретика, творца новой
программы, лежит прежде всего в плоскости познания и
формулировки правильных абстрактных законов, между тем как организатор должен быть в первую очередь психологом.
Организатору приходится брать человека таким, каков он есть,
поэтому он должен в первую очередь хорошо знать его.
Организатор не должен ни переоценивать человека, ни
недооценивать его. Организатор должен считаться и с
человеческими слабостями и со зверскими инстинктами,
заложенными в человеке. Только если он учтет все факторы, ему удастся создать такую организацию, которая будет действительно живым организмом, достаточно крепким и сильным, чтобы послужить надежной опорой для определенных идей и открыть дорогу этим идеям в жизнь.
Еще реже крупный теоретик будет в то же время крупным вождем. Скорее уж агитатор сумеет быть в то же время и вождем, - хотя к такому утверждению обыкновенно относятся скептически люди, привыкшие работать только научно. Я тем не менее настаиваю на этом утверждении. Ведь оно и понятно. Агитатор, обладающий способностями действительно завоевывать массу на сторону определенной идеи, всегда должен быть в то же время психологом - хотя бы этот агитатор был всего лишь демагогом. Такой человек все-таки гораздо более приспособлен к роли вождя, нежели малознающий людей теоретик не от мира сего. Ибо руководить означает двигать массами. Уметь формировать идеи еще не значит уметь руководить. Одно ничего общего не имеет с другим. Совершенно праздным занятием является спор о том, что же важнее: уметь формулировать идеалы и цели человечества или уметь их осуществлять. Одно без другого было бы совершенно бессмысленно, как мы это часто замечаем в жизни. Самая прекрасная теория останется совершенно бесцельной и не будет иметь никакого значения, если не найдется вождь, который сумеет понести эти идеи в массы. И наоборот. Пусть практический руководитель обнаружит даже самый большой размах и свойства гениального вождя, что пользы, если не нашлось достаточно глубокого теоретика, который сумел бы надлежащим образом сформулировать сами цели борьбы. Сочетание качеств теоретика, организатора и вождя в одном и том же лице есть самое редкое из того, что мы встречаем на земле. Сочетание всех этих трех качеств в одном лице и дает великого человека.
Я лично, как я уже сказал, в первую полосу моей деятельности посвятил себя делу пропаганды. Только на путях пропаганды можно было создать первое небольшое ядро, проникшееся идеям нашего нового учения, и затем можно было подобрать тот человеческий материал, из которого должны были позднее создаться первые элементы организации. Цели пропаганды в это время имели гораздо большее значение, нежели организация.
Раз движение наше ставит себе целью сокрушать все нынешние порядки и вместо них создать новый строй, то в рядах наших руководителей должна господствовать полная ясность в следующих отношениях. Свой человеческий материал каждое движение должно прежде всего подразделить на две большие группы: 1) сторонников движения и 2) членов партии.
Задача пропаганды - вербовать сторонников; задача организации - вербовать членов партии.
Сторонником движения является всякий, кто заявляет о своем согласии с целями движения; членом организации может быть только тот, кто готов на деле бороться за эти цели.
Симпатии сторонников движение завоевывает путем пропаганды. Задача же организации заключается в том, чтобы побудить своих членов путем пропаганды завоевывать новых сторонников, из числа которых затем опять-таки вербуются члены организации.
Для того, чтобы быть сторонником определенной идеи, достаточно ей только пассивно сочувствовать. Для того же, чтобы быть членом организации, требуются активная работа и активная защита данных идей. Вот почему из десяти сторонников определенной идеи лишь один или два станут членами организации.
Чтобы быть сторонником идеи, достаточно только иметь определенное убеждение. Чтобы стать членом организации, нужно мужество открыто выступать за это убеждение и пропагандировать его среди других людей.
Ограничиваться пассивным сочувствием свойственно большинству людей, ибо большинство косно и трусливо. Чтобы стать членом организации, требуется определенная активность, что свойственно только меньшинству людей.
Задачей пропаганды поэтому является неустанная забота о том, чтобы завоевывать все новых и новых сторонников данных идей. Задачей же организации всегда будет неустанная забота об отборе наиболее ценных из сторонников движения с целью превращения их в членов партии. Вот почему пропаганда не обязана специально заботиться о том, насколько завоеванные ею сторонники являются людьми способными, людьми понимающими, людьми с характером. Организация же наоборот специально занята тем, что из всей массы сторонников она самым тщательным образом отбирает именно те элементы, которые действительно способны обеспечить победу движению.
x x x
Пропаганда ставит себе целью распространить данное учение во всем народе. Организация же ставит себе целью охватить лишь те элементы, которые не станут в силу психологических причин тормозом для дальнейшего распространения данных идей.
x x x
Пропаганда старается повлиять на все население в духе определенных идей и считает своей задачей подготовить все умы к победе этих идей. Организация же ставит себе задачей длительный органический подбор всех боеспособных элементов из числа сторонников движения, готовых и способных вести борьбу до полной победы данных идей.
x x x
Победа данных идей тем более обеспечена, чем лучше пропаганда сумеет охватить всю массу населения. Победа данных идей тем более обеспечена, чем строже и крепче построена та организация, которая имеет задачей провести всю практическую борьбу.
Из этого вытекает, что чем больше количество сторонников движения, тем лучше, но что для организации чрезмерное количество членов скорее опасно, чем полезно.
x x x
Когда пропаганда завоевала для данных идей уже почти весь
народ, тогда соответствующие выводы может сделать организация
уже с небольшой горсточкой людей. Из этого вытекает, что чем
обширнее пропаганда, тем меньше может быть организация. Чем
больше число сторонников, тем меньше может быть число членов
партии. Тут связь обратно пропорциональна. Чем лучше поработала
пропаганда, тем меньшей по размерам может быть организация. Чем
больше число сторонников, тем скромнее может быть число членов
организации. И наоборот: чем хуже поставлено дело пропаганды,
тем обширнее должна быть организация. Чем меньше сторонников у
данного движения, тем больше должно быть число членов
организации, если движение вообще рассчитывает на успех
x x x
Первейшая задача пропаганды - завоевать симпатии тех людей, из числа которых впоследствии составится организация. Первейшая задача организации завоевать тех людей, которые пригодны для дальнейшего ведения пропаганды. Вторая задача пропаганды подорвать веру в существующий порядок вещей и пропитать людей верой в новое учение. Вторая задача организации - борьба за власть, чтобы таким путем обеспечить окончательный успех данного учения.
x x x
Всемирно-историческая умственная революция достигла полнейшего успеха тогда, когда она сумела убедить почти все население в правильности своего мировоззрения, а если необходимо, то впоследствии и навязать свое мировоззрение тем, кто еще в него не уверовал. Организация же должна охватить только такое количество людей, которое безусловно необходимо, чтобы занять все важнейшие позиции в государстве, взять в свои руки все важнейшие нервные узлы.
Самой большой опасностью для движения является чрезмерно быстрый, ненормальный рост числа членов организации. Пока данному движению приходится вести тяжелую борьбу, трусливые и эгоистические элементы старательно избегают его. Но когда победа движения стала фактом или когда близость победы становится уже вполне очевидной, в ряды его организаций спешат все.
Этим и объясняется, что столь многие, казалось бы, победоносные движения перед самой победой или, лучше сказать, перед последним завершением их стремлений вдруг впадают в слабость, приостанавливают свою борьбу и отмирают. Это значит, что благодаря первым победам в данный лагерь устремилось так много недоброкачественных и недостойных элементов, что они взяли вверх над боевыми элементами организации. Тогда все движение подчиняется узким своекорыстным интересам этих неполноценных элементов и падает вниз, приспособляясь к низкому уровню тех, кто им овладел, победа же первоначальной идеи движения становится невозможной. Цель, к которой первые группы сторонников фанатически стремились, теперь смазана. Боевой дух движения парализован. Буржуазный мир в этих случаях правильно говорит, что «чистое вино разбавили водой». До особенно высоких идеалов движение тогда уж не подымется.
Поэтому уже из одних только соображений самосохранения всякое движение как только оно достигло крупного успеха, должно прекратить свободный доступ членов в его организации и допускать в свои ряды новых людей лишь с крайней осторожностью и после самой тщательной проверки. Только оставляя все влияние за основным ядром своих старых деятелей, движение всегда сохранит свою свежесть, чистоту и здоровье. Движение должно систематически заботиться о том, чтобы руководство неизменно принадлежало именно этому ядру. Только оно должно определять всю пропаганду, от которой зависит общий успех в населении. Только оно должно сосредоточивать в своих руках всю ту реальную власть, от которой зависит практический успех идей движения.
Завоевав тот или другой плацдарм, движение должно передать все важные позиции в руки именно этого старого ядра. Так надо поступать вплоть до момента, пока принципы и учение партии не станут фундаментом и содержанием всего нового государства. Только тогда из недр партии родится новая государственная конституция, и ей можно будет постепенно и осторожно передать руль правления. Но и этот процесс обходится не без взаимной борьбы. Это тоже не вопрос одного только человеческого предвидения. Это в значительной мере результат игры и борьбы сил, основное направление которой, правда, можно предвидеть, но нельзя до конца предопределить.
Могучие успехи всех действительно больших политических и религиозных движений были возможны только благодаря тому, что движения эти действительно не упускали из виду принципы, которые мы изложили выше. Во всяком случае никакой длительный успех невозможен, если не будут соблюдаться эти законы.