Перманентность террора

2.

1.

Восстановление экономики и управление гигант­ской страной, с ее 150 миллионным населением, можно бы­ло обеспечить лишь решив ряд крупных задач. Необходимо было: во первых - быстро развить тяжелую промышленность, ибо без нее немыслимо создать новую современную технику и вооружение; во-вторых - параллельно с развити­ем промышленности и вооружений создать большую и хо­рошо оснащенную армию, которая стала бы гарантом не­зыблемости коммунистической системы и могла бы отра­зить любые попытки, как изнутри, так и извне свергнуть установленный режим; в третьих - решить первые две зада­чи в короткий срок, при низкой грамотности и производи­тельности труда населения, в разрушенной и разворованной стране было невозможно.

Нужна была огромная трудовая армия рабов, кото­рую можно было получить только путем возобновления иу­дейского террора, благо для этого всегда найдется немало поводов. Труд заключенных обойдется в десятки раз дешев­ле, что даст двойную выгоду, ибо еще и уничтожит в корне любую непокорность, любое инакомыслие; в четвертых - нужно усовершенствовать Ленинскую систему распределе­ния до такой степени, чтобы каждый, не только живой, но и мертвый, был бы полностью от нее зависим.

НЭП буквально за несколько лет преобразил разру­шенную Россию. Уже в 1926 году удалось достичь, а по ря­ду показателей превзойти довоенный уровень в сельском хозяйстве. Так объем сельскохозяйственной продукции в это время составил 112% довоенного. Окрепла деревня. Но и окреп частник, производитель - самая страшная опасность для большевиков, ибо для зажиточных, самостоятельных и независимых людей ничего не нужно от власти, им нечего просить. А это было опасно. Другое дело люмпен-пролета­риат или бедняки, а точнее крестьянские лодыри. Они всегда пойдут за большевиками, ибо им есть что просить пра­вящий режим, а последнему есть что им обещать.

Стратегической задачей завоевателей было всех уравнять, чтобы никто ничего не имел (кроме них разумеется), всех сделать неимущими, а по сути нищими - которые все­гда будут что-то просить, а значит зависеть - будет выдер­жана ими с успехом на протяжении всех 75 лет правления под вывеской советской коммунистической власти. Более того, им удастся не только с успехом решить эту стратеги­ческую задачу, но и вбить в головы поколений нашего на­рода непреклонную аксиому, быть богатым - это преступ­но! Безусловно это не касалось кремлевской «элиты», совет­ской, хозяйственной и партийной «аристократии».

И нищий, затурканный и запуганный террором народ был рад за горбушку хлеба и кусок колбасы гнуть спину в шахтах и у доменных печей, в тундре и палящей пустыне, в поле и у химического реактора - обеспечивая устойчивость преступной клике палачей захвативших нашу страну, прославлять своих гробовщиков, финансировать их роскошную жизнь. До какой степени дебильности нужно было довести народ, чтобы он радовался такому рабскому положению?...

Мог ли Сталин пойти другим путем, чем тот, по ко­торому страна пошла после 1924 года? Нет, не мог, по це­лому ряду причин. Во-первых - главной целью было, в са­мые короткие сроки, 10-15 лет, восстановить разрушенное хозяйство страны и создать тяжелую индустрию. Создать любой ценой! Вопрос стоял ребром. Или Россию разда­вят и расчленят на десятки сырьевых колоний, а народ на­вечно превратят в рабов, или страна сумеет создать индуст­рию и ощетинившись пушками, танками, самолетами не даст взять себя голыми руками. Жизнь доказала правоту Сталина. Промедли он на 5-6 лет и Гитлер действительно захватил бы нашу страну голыми руками за два месяца, как и планировали его военные стратеги.

Во-вторых - можно ли было избежать тех репрессий, которые с 1929 года обрушились на наш народ? Нет, без это­го не обошлось бы. Ведь во всех карательных органах стра­ны, в ОГПУ, а затем НКВД, всех уровней, в руководстве концлагерей, в армии, в юстиции, в судах и прокуратуре си­дели ОНИ, иудейские и прочие инородные палачи, которые только и ждали повода, чтобы вновь запустить молох то­тального террора против коренного населения страны. Ста­лин был полностью от них зависим. Более того, и его лич­ная безопасность зависела от их лояльности к нему. Кроме того, нет сомнения, что Сталин понимал: в условиях раз­грабленной страны, без «дешевого» труда, без огромных людских ресурсов, индустрию, в такой огромной и разру­шенной стране, за короткий исторический период не создать, а значит поставить под угрозу уничтожения всю стра­ну. А не будет страны, не будет и народа...

Более того, он был не способен даже предотвратить тот тотальный террор, который иудеи развязали против на­рода, используя протесты людей против коллективизации осуществляемой во многом в извращенной форме, с одной стороны, чтобы осуществить ее в рекордно короткие сроки и выслужиться на этом, а с другой стороны, чтобы вызвать сопротивление народа, которое явилось бы прекрасным по­водом для возобновления террора. А Сталин в это время уже знал, что ведущие сиономасонские круги США и Евро­пы начали подготовку к новому переделу мира к новой ми­ровой войне. Слишком высокие барыши принесла им пер­вая мировая война чтобы не развязать новую.

В-третьих - можно ли было обойтись без коллективи­зации сельского хозяйства на том историческом отрезке времени? Нет нельзя было. Где было взять рабочие руки для создаваемой тяжелой индустрии, для гигантского строи­тельства огромных заводов и фабрик, рудников, шахт и карьеров? Пролетариат России, до первой мировой войны, по европейским меркам был невелик, а мировая и граждан­ская войны выкосили его наполовину, не говоря уже о кре­стьянстве. Чтобы нарожать и вырастить кадры для индустрии нужно было как минимум лет двадцать. То есть, только к 1945 году мы смогли бы начать индустриализацию страны. Но к тому времени СССР могло уже просто и не быть. Поэ­тому, рабочие кадры можно было взять только из деревни.

Второй аспект вопроса о коллективизации - как на­кормить страну, если значительная часть крестьянства по­гибла в войнах? Более того, ведь в этих войнах было унич­тожено более 50% крестьянской тягловой силы: лошадей и волов. А теперь еще предстояло и часть крестьян забрать для строительства индустрии. Ответ был однозначным - коллективизация!!! То есть укрупнение крестьян­ских хозяйств, что позволило бы высвободить значительное количество рабочих рук.

И третий аспект коллективизации. Страна, где начиналось создание огромной промышленной индустрии осно­ванной на государственной собственности, централизован­ном планировании и социалистическом принципе хозяйст­вовании, не могла иметь народное хозяйство состоящее из двух форм, где раздробленное и отсталое мелкотоварное крестьянское хозяйство стало бы тормозом для экономики всей страны.

Сталин говорил по этому вопросу: «До последнего времени крестьянин вынужден был ковырять землю старым инвентарем... Теперь крестьяне могут получить машину и трактор... поднять целину, использовать заброшенную зем­лю...» И предупреждал: «Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно... Такая «политика» од­ним ударом развенчала бы идею коллективизации... Кому нужны... чиновничье декретирование... недостойные угро­зы по отношению к крестьянам? Никому кроме наших вра­гов!... Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, - подумаешь какая ррреволюционность?... Необходимо чтобы крестьян­ство не боялось колхозов, а само шло в колхозы, убеждаясь на опыте в преимуществе колхозов перед индивидуальным хозяйством. А это дело серьезное, требующее известного времени... Мы хотим, чтобы головотяпы отступили от сво­его головотяпства...».

И вот здесь действительно пятая колонна разверну­лась вовсю, так как извращая все подходы к коллективиза­ции, насаждая ее силой оружия и казнями, нельзя было не вызвать естественного протеста крестьянства, причем зажи­точного, трудолюбивого, всех тех кого не добили в гражданскую войну и кто действительно мог накормить страну. Тем более, что НЭП (новая экономическая политика, заме­нявшая для крестьян продразверстку отбиравшую все из­лишки, на продналог) это подтвердил.

Безусловно, развитие индустрии и последующая милитаризация труда рассматривалась большевиками в ас­пекте идеологической тавтологии о строительстве светлого будущего всего человечества. В народе нужно было под­держивать мифы, без которых люди бы просто не выдержа­ли тех лишений и невыносимых условий труда и быта. Сионобольшевистская власть мечтала вернуться к продолжению Ленинского плана по созданию распределительной хлебной монополии на базе ликвидации крестьянства, как индивидуального производителя и коллективизация была здесь для троцкистов очень кстати. У крестьян, насильст­венно сгоняемых в колхозы, изымалась их собственность, орудия труда, скот, птица, зерно...

Сионобольшевистские завоеватели не упустили здесь своего шанса. С самого начала коллективизация приняла не форму осмысленного, поэтапного и добровольного объеди­нения крестьян в колхозы на базе льгот определенного ха­рактера со стороны государства, а форму силового диктата на фоне бессмысленных и противоречащих логике дейст­вий. С мест, из губкомов партии и ОГПУ полетели депеши в Москву о саботаже, о бойкоте и сопротивлении крестьян директиве ЦК партии. Из Москвы на места пошла ответная волна с обвинениями в «мягкотелости», «срастании» с ку­лаком. Задача засевших в Москве врагов народа была запу­гать местные органы власти и вынудить их на проведение жестких карательных мер для обеспечения задач постав­ленных каждым начальником из Москвы. Для ускорения этого процесса, была проведена мощная волна замены пар­тийных, советских, судейских работников. Только на Урале за январь-март 1928 года было снято с работы 1.157 работ­ников окружного, районного и сельского аппарата. ⁶

По стране началось закрытие рынков, проведение обысков крестьянских дворов с изъятием «излишков», пре­давали суду не только зажиточных крестьян, но и владель­цев умеренных хозяйств. Суды автоматом выносили реше­ния об изъятии «излишков» хлеба, часто изымали инвен­тарь, применялись и физические меры воздействия. Против тех, кто возмущался вслух чинимым насилием пустили в ход статью 58-10 УК РСФСР (контрреволюционная агита­ция). И тогда расправа была короткой.

К началу коллективизации в СССР было порядка 26,5 миллиона крестьянских хозяйств, 118 миллионов гек­таров посевной площади, то есть на 5% больше дореволю­ционного уровня, 34 млн. лошадей, 68 млн. коров, 147 млн. овец и коз, 20,9 млн. свиней. В 1930 году сбор зерновых со­ставил 83,5 млн. тонн, то есть на 3,4 млн. тонн больше, чем в 1913 году. ⁷ В результате геноцидной коллективизации офи­циальная статистика к 1933 году насчитывала 23,3 млн. хозяйств. Это значит, что в ходе раскулачивания было ликви­дировано более 3 миллионов крестьянских хозяйств, причем самых сильных. ⁸ Всего было репрессировано, то есть под корень подрублено 10-12 млн. крепких, трудолюбивых кре­стьян, основы сельскохозяйственного производства России, многие из них погибли, так как наступил очень удачный момент для сионистов сидевших во всех карательных орга­нах страны, появился весомый аргумент для раскручивания нового витка уничтожения славян.

Количество раскулаченных, очевидно, было больше, так как в это время зажиточные крестьяне, боясь конфискаций проводили разделение хозяйств, выделяя своим детям отдельный двор и часть своего имущества. Таким образом нужно исходить не из цифры 26,5 млн. крестьянских хозяйств до начала коллективизации, а как минимум на 2 млн. хозяйств больше. Таким образом коллективизация поруши­ла более ПЯТИ МИЛЛИОНОВ зажиточных крестьянских хозяйств. Что же приобрели большевики за счет этой ак­ции? Возникло 220 тысяч колхозов, поглотивших 15 млн. крестьянских хозяйств. Крупного рогатого скота уцелело только 57%, лошадей - меньше половины, овец и коз - оста­лась одна треть, свиней - менее 60%. Размеры падежа скота Сталин привел в докладе XVII съезду.

После расправы с интеллигенцией России, наступила очередь крестьянства. Его нужно было уничтожить как класс. Для реализации задач индустриализации нужны были товарные ресурсы и таким реальным источником являлся хлеб. Но хлеб был у крестьян и они задарма отдавать его не хотели. Значит нужно было забрать. Самый верный способ большевиков, причем уже не раз апробированный ими, так как предложить какой-либо товар в обмен на зерно больше­вики не могли. Но забирать хлеб у всех крестьян по всей России не хватит солдат. Проще согнать всех в колхозы и хлеб забирать у колхозов. Для сопротивляющихся указани­ям воли ВКП(б) - есть ОГПУ.

Статья Сталина в 1930 году «Головокружение от ус­пехов», где он обвинил местных функционеров за спешку в создании колхозов и «головотяпство», была ответом на бес­предельно жестокие карательные меры и головотяпство с желанием местной «элиты» выслужиться и провести задачу партии в один год. Главное первым доложить об успехах.

Этот принцип работы будет сопровождать теперь нас всю жизнь, зачастую извращая на местах многие решения из Центра, не говоря уже о действительно подрывной рабо­те, которую проводили соратники Троцкого по всей стране. В статье Сталин выдвинул лозунг: «Коллективизация - в два года». Это тоже не способствовало разумному подходу к этой очень сложной задаче, так как не убавило прыти у большевиков и работников ОГПУ на местах, да и как мож­но было прекращать репрессии в такой удобный момент, когда русским народом можно было заполонить опустев­шие концлагеря. Характерно, что к началу коллективиза­ции, в 1928 году у Менжинского в концлагерях сидело всего 80.000 человек, а в 1932 году он загнал туда уже 2.000.000 человек. Но господа евреи в современной России об этом почему-то молчат.

Все эти репрессии проводились на фоне массового изъятия не только излишков зерна, но вообще всех продук­тов выращиваемых крестьянами. Так в 1930 году с Украины вывезли 7,7 млн. тонн зерна которое главным образом ушло за границу. Выгребали подчистую, даже семенное зерно. Несмотря на это, республика в 1931 году снова должна была сдать 7,7 млн. тонн зерна и никто не вникал в то, что урожай снизился на 5 млн. тонн. В 1932 году все повторилось. Весь выращенный хлеб забрало государство. Над Украиной на­вис голод. Но и в других районах страны положение было аналогичным. Голод захватил центрально-черноземный район, земли Курской, Воронежской областей, затем пере­шел в Пензенскую, Куйбышевскую, Ульяновскую, Цари­цынскую области, Башкирию, Оренбуржье и далее по не­объятным весям нашей страны. А «Экспортхлеб» в это вре­мя перекачивал зерно за границу.

Под директиву раскулачивания шло тотальное унич­тожение и грабеж не только кулаков, но и середняков, про­сто зажиточных крестьян, которые с пяти утра и до поздней ночи неустанно трудились на земле. Именно эти крестьяне накормили комиссарскую Россию в годы НЭПА. Теперь именно этот слой крестьянства и уничтожали сионисты си­девшие в партийных и карательных органах на местах, выполняя заветную мечту мирового сионизма - уничтожение России. При этом они завербовали в свой стан и очень мно­го предателей коренного народа России. Кого купили, кого запугали. На кого воздействовали при помощи жен-евреек. Эти предатели народов России еще более рьяно стремились выслужиться перед завоевателями.

Так например, направленная в Вологодский округ Се­верного края Орггруппа ЦК ВКП(б) дала указание прово­дить раскулачивание независимо от уровня коллективиза­ции. Руководитель орггруппы ЦК И.Т.Морозов прямо ука­зывал: «Перегибов в отношении середняка бояться нечего, так как остальные середняки скорее пойдут в колхоз и будут бояться выходить из колхозов». А окружкому партии он пригрозил, что напишет в ЦК и Молотову о волоките с рас­кулачиванием. За одну неделю процент раскулачивания в некоторых районах округа подскочил с 6 до 87%, а среди раскулаченных оказалось до 60% середняков.

В одном из сообщений в ЦК посланных из Сибири, говорилось: «Работа по конфискации... у кулаков разверну­лась и идет на всех парах. Сейчас мы ее развернули так, что аж душа радуется; мы с кулаком расправляемся по всем правилам современной политики, забираем у кулаков не то­лько скот, мясо, инвентарь, но и семена, продовольствие и остальное имущество. Оставляем в чем мать родила.» ⁹

У людей отбирали все продукты, чтобы сознательно уготовить им голодную смерть. Даже воспоминания сенти­ментального лидера страны Л.И.Брежнева, - как вспоминал его помощник,- подтверждает это: «...Придешь в крестьян­ский дом излишки хлеба забирать, и видишь, у детей гла­за от буряка слезятся, больше ведь есть нечего... И все отби­рали, что найдем из продовольствия. Да, во все мы очень крепко верили, без этого жить и работать было нельзя...» ¹⁰ От голода люди умирали семьями, улицами, деревнями... И это приобретало такой характер, что вопросы захороне­ния трупов стали проблемой. М.Пономарев из Черкасской области рассказывал: «Когда начали умирать с голоду, то за село отвозили умерших и там закапывали. За такую работу давали паек. Однажды я там пас скот. Два дядьки привезли на возу мертвецов, стали их сбрасывать в яму. Некоторые словно просыпались, приходили в себя, просили: «Не зака­пывай, мы еще живы». А дядьки отвечали: «Мы сами пухнем, сами доходим, мы не можем еще раз за вами приезжать. И закапывали...».¹¹

Как свидетельствовал академик Академии Наук СССР, Герой Соцтруда А.Дородницын: «...Однажды зайдя в палатку где жили участники его экспедиции, он увидел лежащего там «беглеца» от голода - Мефодия, который трясся на кровати как в приступе малярии. Когда А.Дородницын спросил его в чем дело, тот молча протянул письмо. В нем его сестра писала, что их тетю и ее сына Миколу рас­стреляли за людоедство...» Люди не выдерживали мук го­лода. Во многих районах отмечалось людоедство.

Жительница Винницкой области Е.Бондарь поведала страшную историю о тех годах: «У меня была соседка - Мороз Евгения, жила рядом. Она на костылях ходила. Сосед­ка как соседка, нормальная, и мальчик у нее был маленький и сестра была, жила в другой хате. Вхожу однажды к соседке, а мальчик ее, ему уже года два было, ест кусок мяса, бе­лое такое. Она это мясо быстренько завернула, кинула на печь и говорит - это я в Верховенке горяченького купила. Мне и в голову не пришло - разве догадаешься о таком? Она резала детей, сама ела и на базаре продавала. Однажды заманила она к себе Марусю. Иди сюда, говорит, доченька,- я тебе косочки вымою, я тебя угощу. Иди, иди... Отрезала ей голову, начала есть эту девочку Марусю, а дед копался в огороде, все это слышал и видит не выходит Маруся. Нет и нет. Позвал людей, председателя, пошли к Евгене, а там од­ни косточки, да мясо, да ленточки цветные на волосах. Евгеню и ее сестру, которая ей помогала, тоже людоедкой бы­ла, отвели в сельсовет. Там Катерина, мать той девочки за­губленной, опухшая. Еле пришла. Так давай эту Евгеню палкой, только сил нет чтобы ударить... Отвезли их в рай­он и там говорят закопали живыми, еще земля ворочалась, кричали они.» ¹²

Другой свидетель С.Латышев вспоминал о событиях произошедших с ним в апреле 1933 года, когда он, 20-летний студент приехал в село Ефремовка Харьковской области: «Я зашел в одну из хат и окаменел. У самой стены на деревян­ной лавке лежал почти высохший ребенок лет пяти-шести, над ним склонилась мать, держа в руке нож, и с трудом ста­ралась отрезать ему голову. Нож и руки были в крови, ребе­нок конвульсивно дергал ногами. Она почувствовала присутствие постороннего, медленно повернулась в мою сторону и тут же с ножом бросилась ко мне. Ее руки и ноги были настолько худы, что, казалось вот вот переломятся. Она подняла на меня нож и тут же упала как подкошенная. Я выскочил из этой хаты и побежал. Пришел в себя только в дверях Сельсовета. Председатель и двое дежурных, еще не успевших отощать, равнодушно заметили, что случаи, когда родители ели своих детей, в селе не единичны. Через час мы вошли в эту хату, чтобы зафиксировать этот случай людо­едства, но увидели упомянутую мной женщину лежащую на земляном полу вверх лицом с открытыми глазами уже мертвой. К груди она прижимала отрезанную голову своего родного ребенка.» ¹³

Ели не только людей. Домашних животных в селах не было, как и не было собак, кошек, прочей живности. Воро­бьи и те с опаской появлялись на улицах. Все было съедено, ели живое и неживое, варили кожаную обувь, древесные опилки, солому и полову. На полях, после того как растаял снег, вылавливали сусликов, кротов, мышей и прочих грызунов - все съедали. В ту страшную весну во многих районах страны не было двора, где бы от голода кто-то не умер. Умирали целыми семьями, некому было рыть братские моги­лы. Мобилизованные сельскими Советами люди с трудом копали землю и тут же многие умирали сами. Во многих ха­тах трупы разлагаясь лежали неделями. Зловоние стояло да­леко за пределами сел. К началу июля в селах осталось не более четверти населения, да и те были не способны к труду. Так иудеобольшевики реализовывали концепцию Троцкого о перманентности революции и террора.

Но даже при таком дичайшем положении не делалось никаких послаблений. Более того, в июле 1932 года на Укра­ину прибывают Каганович и Молотов для наведения поряд­ка в изъятии хлеба у крестьян. Была установлена кровавая дисциплина. В августе 1932 года была введена смертная казнь за хищение колхозной собственности (закон о пяти колосках). По стране, за менее чем пятимесячный срок было осуждено 54.645 человек, из них 2.110 - казнены. Эти циф­ры были приведены в газете «Правда» за 16.09.1988 года. По этому закону расстреливали даже детей собиравших ко­лоски, чтобы сварить кашу. Хотелось бы знать, где была бы хваленая Америка или Европа, если бы им устроили такой Геноцид?...

Для выбивания хлеба у крестьян, из городов напра­вили в деревню 112.000 большевиков, которые выводили «черные списки» на районы не справлявшиеся со сдачей зерна. Постановлением Совнаркома УССР и ЦК компартии большевиков Украины предписывалось забирать в этих районах все товары и новых не завозить. В декабре 1932 го­да по всей стране ввели паспортную систему, которая за­крепляла крестьян как крепостных за местами их постоян­ного проживания. Колхозники паспортов не имели. Вскоре вышел запрет крестьянам работать на заводах и фабриках. Границу с Россией перекрыли части ОГПУ и соединения Красной Армии, стрелявшие в крестьян пытавшихся бежать от голода и поборов на Украине, ибо голодомор оставлял им один выход - смерть.

Комиссии палачей из ЦК ВКП(б) разъезжали по «го­рячим» точкам страны для подавления любого неповинове­ния, любой попытки людей спастись от неминуемой смерти, на Северном Кавказе такая комиссия во главе с Кагановичем появилась в октябре 1932 года. Обирали крестьян и казаков до зернышка, любое противодействие каралось рас­стрелом. Богатые ранее станицы превращались в разорен­ные селения, доведенные до отчаяния казаки взялись за ору­жие. На подавление «кулацких мятежей» бросили Красную Армию. По сообщению бывшего генерала НКВД А.Орлова, одна из авианосных эскадрилий отказалась вылетать на по­давление восставших казачьих станиц. Ее расформировали, а половину личного состава расстреляли... Фриновский, на­чальник погранвойск ОГПУ отвечавший за подавление вос­станий и проведение карательных операций докладывал на заседании Политбюро, - что в реках Северного Кавказа плы­вут по течению сотни трупов, так велики были потери воин­ских подразделений уничтожавших свой народ. Соответст­венно этому и восстания были подавлены с невероятной жестокостью.

Десятки тысяч крестьян были расстреляны без суда, сотни тысяч отправлены в сибирские и казахстанские конц­лагеря... Свидетельства генерала А.Орлова не были преуве­личением. В архивных документах, как говорят специали­сты, сохранился документ турецкого правительства заявившего протест советским властям по поводу загрязнения Каспийского моря трупами... ¹⁴

И это было не только на Украине. Жесточайшие ре­прессии обрушились на крестьян по всей стране. Под лозун­гом раскулачивания шло тотальное уничтожение русского и украинского крестьянства, обеспечивавшего тогда более 85% производства сельскохозяйственной продукции. Кто мог так самозабвенно уничтожать наш народ, очевидно понятно, ибо история уже определила это с неопровержимой степенью достоверности. И тем не менее вот перечень глав­ных палачей нашего народа в те годы, тех, кто на местах ру­ководил карательными акциями уничтожая народ:

На Северном Кавказе от ОГПУ палачествовал ФРИДБЕРГ, ПИЛЕР - в Средней Азии, КРУКОВСКИЙ - в Узбе­кистане, РАППОПОРТ - в бывшем Сталинском крае, ЗАКОВСКИЙ (ШТУБИЦ) - в Западно-Сибирском крае. ДЕРИ­БАС - в Дальневосточном крае, ЗОЛИН - в Казахстане, РАЙБЕРГ - в Северном крае. СОКОЛИНСКИЙ - в Винницкой области, КАРЛСОН - в Харьковской, НЕЛЬК - в Смо­ленской, БЛАТ - в Западной, РЕДЕНС - в Московской, ДРАБКИН, ЛИТВИН, ШАПИРО - в Ленинградской, РАЙСКИЙ - в Оренбургской, БАЛИЦКИЙ - в Киевской (все уполномоченные ОГПУ).

В ряду тех же палачей были и руководящие работники ОГПУ - НКВД тех лет ТРИЛИССЕР, МАЙЕР, КАЦНЕЛЬСОН, КУРМИН, ВУЛЬ, РЮМИН, РЫБКИН, ГРОДИСС, ФОРМАЙСТЕР, РОЗЕНБЕРГ, МИНКИН, КАЦ, ШПИГЕЛЬМАН, ПАТЕР, ДОРМАН, СОТНИКОВ, И.ИВАНОВ, ЮСИС, ГИНДИН, ЗАЙДМАН, ВОЛЬФЗОН, ДЫМЕНТ, АБРАМПОЛЬСКИЙ, И. ВЕЙЦМАН, Б. ГИНЗБУРГ, БАУМГАРТ, Е.ИОГАНСОН, ВОДАРСКИЙ, АБРАМОВИЧ, ВАЙНШТЕЙН, КУДРИК, ЛЕБЕЛЬ, ГОЛЬДШТЕЙН, ГОСКИН, ИЕЗУИТОВ и тысячи других палачей. ¹⁵

Это в их власти было массовое истребление людей про­тивящихся своей голодной смерти. Это было продолжение реализации концепции Троцкого и сионистов по уничтоже­нию г о е в, уничтожению славян. А ведь на территории СССР были тогда огромные зернохранилища, заполненные так называемым стратегическим запасом хлеба на случай войны. В Броварах, в 20 километрах от Киева, находилось одно из таких подземных хранилищ огромного размера. На 1933 год в нем сберегалось до одного миллиона центнеровзерна... И то, что для устранения голода на Украине из этих запасов ничего не было взято, лишний раз свидетель­ствует об умышленной организации голода. О проведении устрашающей акции...

Геноцид продолжался, но с еще большим размахом. Да, вина Сталина здесь налицо, но это вина косвенная, ибо противостоять в одиночку огромному карательному иудей­скому аппарату было нереально и смертельно опасно. В тот период они вполне могли устранить Сталина с его поста и вряд ли они оставили бы его в живых. Что было бы тогда с Советским Союзом думаю понятно... Поэтому Сталину на том этапе важно было закрепиться у власти и восста­новить разрушенную экономику, а уж потом разобраться с палачами народа, что он и сделает в 1936-1937 годах.

Но наша либеральная пятая колонна все преступле­ния своих соплеменников и предков списывает на Сталина. Но к счастью времена уже не те. Страну заполонили тысячи публикаций раскрывающих народу правду о трагедии на­шей страны и палачах уничтожавших наш народ. Как пока­зала жизнь, преступления гитлеровцев во время войны на территории СССР - это «детские шалости», по сравнению с иудейско-фашистским Г Е Н О Ц И Д О М, который твори­ли завоеватели Сиона на нашей земле. Ведь не Сталин при­казывал уничтожать людей, отбирать последний кусок хле­ба, обрекая людей на голодную смерть и людоедство. Ведь не зря телеканалы и пресса России, находящиеся сегодня в руках евреев, молчали и молчат о всех этих палачах - формайстерах, шпигельманах, кацах, розенбергах, вейцманах и прочих подонках, этих отбросах рода человеческого...

Практически коллективизация, начавшаяся еще в кон­це 20-х годов и достигшая своего апогея к началу 30-х го­дов, разгромила более 25% всех крестьянских хозяйств или более ШЕСТИ МИЛЛИОНОВ дворов, то есть порядка ТРИДЦАТИ МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК, а с учетом экспроприированных казачьих хозяйств от Дона до Дальнего Вос­тока эта цифра доходит до 36 МИЛЛИОНОВ человек.

По разным источникам, от голода и карательных акций погибло от ДЕВЯТИ до ОДИННАДЦАТИ МИЛЛИО­НОВ человек. Это практически превышает потери России в Первой мировой войне в 7 - 8 раз!!! И цифра эта еще очень занижена. Ведь только на Украине, в пик ее голода, весну и лето 1933 года ежедневно погибало от голода более 25.000 человек. Молох сионизма перемалывал гоев...