Какое отношение имеет все это к террористической войне против России?

Было бы большой ошибкой полагать, что разгром главных сил чеченского сепаратизма и почти всех его харизматических лидеров, а также нанесение военного поражения режиму американского «мальчика», грузинского диктатора Саакашвили в августе 2008 г. быстро и окончательно снимут проблему поддержки терроризма с территории Грузии и с других территорий Южного Кавказа, Ближнего и Среднего Востока.

Стратегия и тактика войны, навязываемой России на Северном Кавказесилами экстремизма и террора вместе с их покровителями и спонсорами, проявились уже достаточно полно. Эта война имеет своей главной целью отрыв Северного Кавказа от России и создание на его территории исламского государства, опирающегося на внешнюю поддержку крупных государств исламского мира, мировой исламской финансовой олигархии, структуры международного терроризма и стратегических оппонентов России из числа региональных и мировых западных держав. Компания довольно пестрая, но на первых порах она может состояться, как это уже не раз происходило в истории. Там, где ставятсязадачи ослабления,дестабилизации и уничтожения России и православия (до этого – социализма и коммунизма), там всегда возможны подобные союзы.

Но есть и другая сторона вопроса. Это процесс общего нарастания активности радикального ислама, подталкиваемый, по меньшей мере, с двух сторон.

Главная цель ваххабитов, как они о ней постоянно заявляют, это избавление мусульман от "колониального гнета" России и создание на территории Чечни, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Ингушетии и других северокавказских субъектов единого исламского государства – эмирата с последующим присоединением к нему других субъектов Российской Федерации, где большинство населения исповедует ислам. А это практически все Поволжье, и в первую очередь Татарстан и Башкортостан.

Января 1995 года генерал Лев Рохлин, ныне покойный, сказал в Грозном журналисту Александру Сладкову такие слова: «Моя служба в основном прошла в Заполярье. Затем Афганистан, Туркмения, горячие точки Закавказья. И это третья моя война. И уже шесть лет, больше, чем в Великую Отечественную, я воюю. Я, к великому сожалению своему, ни в коем случае не горжусь никакими победами. Ни в коем случае не горжусь тем, что мы в центре Грозного. Ни в коем случае не горжусь тем, что мы выдержали все задачи. А испытываю величайшее чувство неудовлетворенности и досады за то, что творится в России?

Мая 1997 г. между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия подписан Договор о мире и принципах взаимоотношений, по которому стороны откладывали решение главного вопроса — независимости Чечни — на будущее.

Января 1997 г. Президентом Чеченской Республики был избран полковник Масхадов, провозгласивший курс на национальную независимость Чечни.

В октябре 1996 г. в Хасавюрте была достигнута договоренность о проведении в Чечне президентских выборови откладывании на пять лет вопроса о политическом статусе Чеченской Республики.

После окончания войны в Чечне Россия столкнулась с проблемой терро­ризма на Северном Кавказе, которая осенью 1999 г. превратилась в общена­циональную проблему. В течение этого периода контакты Москвы и Чечни были свернуты, русское население Чечни подвергалось дискриминации и пре­следованиям. Конституция РФ на территории Чечни прекратила свое дейст­вие, законное судопроизводство ликвидировано и заменено шариатским прав­лением. Чеченские бандформирования проводили политику устрашения рос­сийских властей: захват заложников, взрывы домов, нападение на Дагестан. В качестве ответной меры российское правительство во главе с В. В. Путиным приняло решение использовать в борьбе с террористами силовые методы.

«Вторая чеченская война», начавшаяся введением российских войск в Чечню 30 сентября 1999 г. и закончившаяся 15 апреля 2009г. (активная боевая фаза до 2000 г.,) вызвала неоднозначную реакцию в мире. Прави­тельство дало понять мировому общественному мнению, что действия федераль­ных войск направлены прежде всего на осуществление контртеррористической операции на Северном Кавказе. В. В. Путин заявил о намерении действовать в Чечне исключительно с позиции сохранения целостности страны и ее спасения от терроризма. Россия также вынуждена учитывать тот факт, что в данном ре­гионе собственные интересы преследует Турция, а также США и НАТО.

В ноябре 1999 г. группировка федеральных сил в Чечне насчитывала 90 тыс. человек, из них около 70 тыс. проходили срочную службу, остальные служили по контракту. По данным печати, численность боевиков составляла 20—25 тыс. вооруженных боевиков, основу которых составляли 10—15 тыс. профессиона­лов-наемников, на чьей стороне оказался Масхадов.

Первый этап операции включал захват левобережья Терека и восстановле­ние законных органов власти в Наурском, Шелковском и Надтеречном рай­онах.Вытеснение бандитов из столицы Чечни завершило вторую фазу войны. В дальнейшем федеральные войска провели еще ряд успешных операций: вы­садили воздушный десант на чечено-грузинскую границу, отрезав боевикам пути отхода, установили контроль над Аргунским ущельем, освободили селе­ние Шатой, имеющее стратегическое значение.

К 2000г. активная фаза операции в Чечне считается завершенной. В военной области военачальники учли уроки первой кампании. Войска от­казались от штурма городов в пользу тактики окружения и постепенного «вы­давливания» противника, стали уделять особое внимание разведке. Налажено взаимодействие армии и МВД. Контртеррористическая операция продолжа­ется в Чечне по настоящее время, хотя, по заверениям федеральных властей, основные бандформирования были разгромлены. С октября 1999 г. по декабрь 2002 г. в Чечне погибли 4572 военнослужащих, сотрудников МВД и других си­ловых структур. 15 549 человек были ранены.

Оценивая сложившуюся геополитическую ситуацию, ряд исследователей и политологов полагали, что в целях установления связей и получения поддержки со стороны исламских государств, заинтересованных в расширении своего геополитического пространства, власти Чечни могли осуществить программу «исламского порядка» вопреки интересам граждан, которые уже прожили несколько поколений при европейских правовых нормах. Российское правительство поставило задачу в наименьшие сроки решить проблему восстановления социально-экономической жизни и конституционных органов власти в Чечне.

 

Таким образом, все северо-кавказские конфликты следует рассматривать в контексте негативных последствий развала бывшего СССР, вслед за которым на постсоветском пространстве:

1. резко обострились межнациональные противоречия,

2. усилились националистические и сепаратистские настроения,

3. усилилась криминализация общества, неимоверно усложнились экономические проблемы как для самой России, так и для бывших советских республик.

Одновременно приобрели широкие масштабы попытки ряда западных стран и государств исламского мира воспользоваться сложившейся на Кавказе и в целом на постсоветском пространстве сложной ситуацией для расширения своего влияния на кавказские народы и, соответственно, ослабления российских позиций в этом регионе, вплоть до полного отрыва всего Кавказа от российского государства.

Россия никогда и ни при каких условиях и обстоятельствах не должна поступаться целостностью своей территории.Это смертельно опасно для нее. Она обязана всеми доступными ей средствами, всей своей силой и решительностью защищать свои национальные интересы, территориальную целостность и обеспечивать безопасность государства и его граждан. Эти вопросы не подлежат никакой дискуссии.Авторитет и влияние любого политика в России всегда будет напрямую зависеть от того, насколько вся его деятельность отвечает этим задачам.

После разгрома в ходе контртеррористических операций на территории Чечни, Ингушетии и Дагестана незаконных вооруженных формирований чеченских сепаратистов и постепенной ликвидации наиболее одиозных фигур и главарей чеченского сепаратизма и экстремизма военно-политическая обстановка на Северном Кавказе, тем не менее, не стала более простой. Потерпев поражение в открытом сражении с российской армией, антиправительственные силы на Северном Кавказе и их зарубежные покровители перешли к использованию приемов и методов диверсий и террора против российских властей на местах, региональных органов и сил обеспечения правопорядка, важных объектов инфраструктуры, а также против федеральных сил и мирного населения.

Северокавказский регион на сегодня является самым опасным очагом напряженности и серьезным источником угроз на территории России, для всей России и для ее граждан.

1. Диверсионно-террористическая деятельность шагнула далеко за границы региона, докатившись до Москвы и других внутренних районов Российской Федерации. По уровню террористических угроз и числу совершаемых террористических актов Россия опустилась на уровень Пакистана, Афганистана и Ирака, где теракты уже десятилетиями являются повседневной реальностью.

2. О характере и напряженности оперативной обстановки на Северном Кавказе говорят следующие показатели. В 2010 году, по данным ФСБ и МВД России, а также правоохранительных органов Северо-Кавказского федерального округа, на территории федерального округа совершено 609 преступлений террористической направленности, были убиты 242 представителя силовых структур и 620 ранены, погибли 127 мирных граждан. Были нейтрализованы 300 боевиков, в том числе 16 лидеров бандформирований, задержаны 298 боевиков и их пособников. Кроме того, за этот период ликвидировано 48 баз боевиков и 166 тайников, предотвращено 58 планировавшихся террористических актов. Наиболее масштабно террористическая активность проявляется в Дагестане и Кабардино-Балкарии.

3. Особенно показательным в последние годы стало регулярное использование экстремистами для осуществления наиболее кровавых и резонансных террористических актов специально подготовленных людей-смертников (в исламской терминологии – «шахидов», т.е. «жертвующих собой в борьбе за веру»).Только в 2010 г. в России смертниками было совершено 14 террористических взрывов. Из них наиболее кровавыми и вызывающими стали подрывы двух смертниц в московском метро 29 марта 2010 г. Это свидетельствует о масштабном вторжении в сознание некоторой части российских мусульман идеологии арабского исламского экстремизма и фанатизма, в котором культ самопожертвования «в борьбе за веру» возведен в ранг высших добродетелей верующего мусульманина.

Привнесение в среду российских мусульман практики использования террористов-смертников является прямым следствием масштабной идейно-духовной агрессии на Северный Кавказ и в Закавказье салафизма (ваххабизма) – ортодоксального течения в исламе, являющегося официальной религией в Саудовской Аравии. Немалый вклад в экспорт на территорию Северного Кавказа ваххабизма внесли лидеры бывшей самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерии (ЧРИ), в частности, небезызвестный Мовлади Удугов – «чеченский Геббельс», вице-премьер, министр иностранных дел, министр информации и печати ЧРИ, один из руководителей террористической организации «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», руководитель службы информации «Имарата Кавказ». Идеологи ваххабизма объявляют мусульман, не ставших ваххабитами, предателями, которых можно убивать, а их имущество делить между собой.

На счету ваххабитов – организация вторжения летом 1999 г. банд Басаева-Хаттаба в Дагестан, явившегося прологом второй чеченской войны, и проведение терактов с взрывами жилых домов в Москве и в других городах. В дальнейшем была цепь терактов с участием смертников (в том числе захваты заложников в театральном центре на Дубровке в Москве 23 октября 2002 г. и в школе г. Беслан, Северная Рсетия 1 сентября 2004 г.) и вся последующая серия террористических актов, включая и последние взрывы смертников в московском метро, в аэропорту «Домодедово», серия террористических актов в Кабардино-Балкарии, Дагестане и Чечне и другие.

По сути дела, зарубежными центрами терроризма и некоторыми государствами, использующими в своей политике на Северном Кавказе ортодоксальный ислам ваххабитского типа, развернута и ведется террористическая война против России.

 

Рост влияния ваххабизма на российских мусульман, проживающих на Северном Кавказе и на территориях других российских регионов, очевиден. Причины этого тоже понятны. С развалом Советского Союза и уничтожением единой системы идеологической и воспитательной работы люди фактически целевым назначением были переданы в руки церкви и мечети.

Ваххабиты проповедуют социальное равенство, братство и единство всех мусульман, строгое соблюдение морально-этических норм раннего ислама, осуждают роскошь и стяжательство. После известных событий для современного Северного Кавказа, да и для России в целом все это звучит более чем актуально. Поэтому к ваххабитам и идут люди, особенно неопытная и неискушенная в жизни молодежь. При этом они с готовностью принимают на себя обязательства, вытекающие из положений ваххабизма о священной войне («джихаде»), которую ваххабиты должны вести против немусульман, а также тех мусульман, которые отступили от принципов раннего ислама.

1. Во-первых, со стороны высших кругов мусульманского духовенства и организаций исламского мира, в том числе исламских экстремистов, действующих под брендом «Аль-Каиды», стремящихся нарастить свои политические и материальные позиции в мире.

2. Во-вторых, со стороны некоторых исламских государств (Саудовская Аравия, Катар, Пакистан, бывший режим талибов в Афганистане и другие), пытающихся (и это у них пока получается) устраивать пожары джихада (священной войны мусульман против неверных) в других районах мира по соображениям обеспечения собственной безопасности: лучше пусть «воины ислама» воюют подальше от своих территорий и не зарятся на золото, деньги и роскошь королевских и эмирских семей, шейхов, духовных авторитетов и вождей. И здесь-то хорошо работают экстремистские исламские секты и направления типа ваххабизма.

В стратегическом плане эта война строится на принципах, известных России еще со времен татаро-монгольского нашествия, борьбы с ордой, а также многих войн с турецкой Османской империей и войн на Кавказе, в том числе и в новейшей истории современной России.

· Во-первых, всем этим войнам противники России всегда стремились придать характер и образ «священной войны» («джихада», «газавата»), т.е. крайне идеологизированной, мифологизированной и без всяких намеков на компромиссы.

· Во-вторых, важное, если не главное значение в этой войне придается максимальному вовлечению в борьбу против «неверных» ресурсов всего исламского мира - человеческих, политических, материальных, финансовых и нередко – военных.

· В-третьих, в стратегии этой войны исключительно большое внимание отводится непрерывной морально-психологической и идеологической обработке верующих через мечети, проповедников, исламские, особенно зарубежные, учебные заведения, религиозную литературу, современные средства массовой информации и регулярные массовые религиозные кампании и ритуалы (ежедневные намазы, регулярные посещения святых мест – хаджи, исламские посты, жертвоприношения и т.п.). Таким путем достигается высокий уровень постоянной морально-психологической готовности рядовых мусульман к войне против «неверных».

· В-четвертых, война против «неверных», «гяуров», «нечистых» и т.п. по определению не имеет сроков своего завершения. Она должна вестись постоянно, пока существуют эти «неверные собаки», «крестоносцы» и т.д. Всемирный исламский халифат – идеал и главный лозунг исламских идеологов-экстремистов. Это почти как известный лозунг «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» Потерпев поражение в одной войне или сражении, идеологи «джихада» готовятся к следующим войнам и сражениям. А между войнами борьба ведется в других формах и иными средствами: идеологическими, религиозно-пропагандистскими, диверсионно-террористическими, финансовыми, демографическими и другими.

· В-пятых, в стратегию такой войны органично вписывается практика ползучего захвата и освоения мусульманами соседних территорий и выдавливания из них коренных жителей-немусульман или насильственного обращения их в свою веру. Возьмите Россию и внимательно, скрупулезно исследуйте произошедшие с момента распада СССР изменения в национальной структуре населения всех без исключения нынешних российских регионов. И вы увидите, что практически везде за последние двадцать лет появились мощные и организованные кавказские диаспоры (чеченцы, дагестанцы, ингуши, армяне, азербайджанцы и другие), численность которых неуклонно растет. Они, как правило, селятся компактно, захватывают наиболее прибыльные ниши в экономике и бизнесе, выстраивают в своих диаспорах разветвленные, устойчивые и непрозрачные связи, навязывают коренным жителям регионов свои взгляды, свои нравы и обычаи и т.д.

1. Известен не один случай финансирования кавказскими диаспорами в центральной России и в Москве деятельности вооруженных экстремистов в Чечне, Кабардино-Балкарии и в других северокавказских субъектах.Определенная часть денег, оседающих в кавказских диаспорах, возвращается на Кавказ.

2. Имеются примеры, когда среди кавказцев, проживающих в Москве и в других регионах центральной России, вербовались люди для совершения террористических актов как на Северном Кавказе, так и в центре России. Например, кто знает, что в Москве существует несколько десятков исламских культурных и образовательных центров? Все они охотно принимают туда россиян (обучение-то платное) и говорят, что спрос на изучение арабского языка и Корана только растет. Чему там учат россиян, кроме арабского языка, доподлинно неизвестно. Как должно относиться российское государство к таким явлениям? Безучастно наблюдать за этим и ждать, что из этого получится, или же адекватно реагировать на них?

Кто в России может представить полную и объективную картину этого явления? По-видимому, никто.