СОН МЕЙДЛАЙН

Порвав с Фрейдом и психоанализом, я написал книгу под названием "Эго, голод и агрессия". Там были изложены, я бы сказал, три новые теории – теория сознавания (awareness), теория "я" и теория агрессии. Как вы знаете, теория сознавания была широко принята под самыми различными именами: инкаунтер-группы, расширение сознания и так далее. Одно время это стало поветрием моды в Штатах.

Некоторая доля агрессии принимается как нечто допустимое, как биологическая функция организма. В особенности это касается жевания и усвоения. Агрессию слишком часто сближают с враждебностью и тому подобным. Я не буду входить в подробности, упомяну только, что для усвоения мира некоторая доля агрессии необходима. Если мы не усваиваем то, что нам доступно, мы не можем сделать это своим, частью себя. Оно остается чуждым телом в системе; Фрейд называл это интроекцией.

Это ведет к теории эго. Фрейд рассматривал Эго (по-немецки Ich, что в переводе значит "я") как конгломерат чуждых субстанций, которые – если это справедливо – так всегда и останутся чуждыми телами в нашем организме. И здесь опять проявляется достоинство гештальт-подхода. Гештальт всегда разделяет фигуру и фон, и отношение фигуры и фона – это значение или смысл. Иными словами, моя идея состоит в том, что как только вы вырываете нечто из контекста, оно теряет свое значение, или значение это искажается. И это отношение фигуры и фона в значительной степени применимо к "я". "Я" – это символ идентификации.

Давайте сравним два контекста. Есть некая абсурдность в семантическом подходе. Семантика знает две точки зрения. Одну можно назвать абсолютной: нечто означает то, что оно означает, как это определено в словаре или каким-то иным способом. Дерево – это, что описано в качестве значения этого слова. Это абсолютная семантика. Другая семантика – это семантика Алисы в стране чудес. Нечто означает то, что я прикажу ему означать. Гештальт-подход рассматривает это иначе. Значение создается в каждый данный момент отношением фигуры, выступившей на передний план, к ее фону. Иными словами, если вы вырываете нечто из контекста, оно теряет значение, или значение искажается.

Возьмите, например, идею "королевы". В контексте игры в шахматы это деревянная фигурка. В контексте Британской Империи – это живой человек, который, как предполагается, управляет миллионами людей. Если бы была права абсолютная семантика, можно было бы взять деревянную фигурку и посадить ее на английский трон, или взять Королеву Елизавету и поместить ее на шахматную доску. Не правда ли, это звучит смешно?

Давайте теперь посмотрим, какое это имеет отношение к лечению неврозов. При неврозе части личности разделены, отчуждены друг от друга. Если вы отождествляетесь с этими отчужденными частями, вы получаете возможность усвоить их и таким образом осуществить шаг в своем развитии – стать более цельными.

Интересно, что, например, в некоторых примитивных племенах, где люди не отделяют себя от мира, нет слова "я". Они говорят "здесь" или "вот": "Вот свет, вот голод, вот гнев, вот мысль, вот олень." Ребенок тоже испытывает затруднения в понимании слова "я". Он говорит: "Карл голоден," – называя себя тем именем, которое ему дали.

Сейчас я хочу продолжить работу над снами, включив ее в общую работу идентификации. Итак, кто хочет поработать над сном? (Выходит Мейдлайн, хорошенькая черноволосая француженка). На этот раз я попрошу тебя, насколько только возможно, все время возвращаться к собственным переживаниям. Что ты испытываешь прямо сейчас?

Мейдлайн: М-м...

Фриц: Ты испытываешь "м-м". Держи глаза и уши открытыми. Каждый ключ должен быть принят

Мейдлайн: Я бы хотела снять туфли. (Смеется) Я испытываю потребность очень ясно рассказать свой сон.

Фриц: О'кей.

Мейдлайн: М-м, у меня был сон, когда я была совсем маленькой, около восьми лет, и он снился мне и позже. Я стою на берегу. Это песчаный мягкий берег, и вокруг меня лес. Передо мной озеро, очень круглое. Я не вижу другого края озера с того места, где стою, но я знаю, что озеро очень круглое, или я обнаруживаю это позже. Я чувствую, что оно очень круглое, правильной формы, и берега без зигзагов. Это очень мягкое озеро, и свет очень красив. Солнца нет, но небо очень светлое.

Фриц: Давай поработаем над этим сном немного. Побудь озером. Расскажи мне, Озеро, свою историю.

Мейдлайн: М-м, озеро, не хочешь ли ты рассказать мне свою историю?

Фриц: Ты побудь озером и расскажи мне свою историю.

Мейдлайн: М-м, я круглое, круглое озеро. Я чувствую, как бы, свое совершенство. У меня очень хорошая, мягкая на ощупь вода.

Фриц: Кому ты говоришь?

Мейдлайн: Себе.

Фриц: Вспомни третий закон гештальттерапии: сделай другим то, что делаешь себе. Скажи это нам.

Мейдлайн: М-м...

Фриц: Ты – озеро.

Мейдлайн: Я – озеро. Вам должно понравиться войти в меня, в мое озеро, в это озеро, потому что оно очень красиво, и вода в нем очень...

Фриц: Второй закон гештальттерапии: не говори "оно", говори "я" или "ты".

Мейдлайн: М-м... (немного двигается).

Фриц: Вы замечаете, что я становлюсь настойчивым?

Мейдлайн: Вам понравится войти в меня. Вы можете плавать во мне с легкостью, и на дне у меня нет никакой тины. Мое дно – из чистого песка. Когда вы достигнете середины моего озера, там есть нечто удивительное. Это нечто, чего вы не знаете. Это может испугать вас или может вам очень понравиться. Есть нечто в самой середине меня, в озере, это нечто очень странное. Но нужно доплыть или подплыть на лодке, чтобы добраться до этого. Этого не видно с берега, но стоит приплыть туда, чтобы увидеть это.

Фриц: Увидеть "это"?

Мейдлайн: Увидеть меня. (Смеется).

Фриц: Скажи это еще раз группе.

Мейдлайн: Стоит (it is worth) проплыть по мне или взять лодку, только без мотора.

Фриц: "Стоит" – снова про "это" (it).

Мейдлайн: М-м, вам стоит?

Фриц: Кто "стоит"?

Мейдлайн: М-м, стоит...

Фриц: Не говори "это" ("it"), попробуй сказать "я": "Я стою, я достойна...".

Мейдлайн: Я стою того, чтобы вы проплыли или взяли лодку и посмотрели, что находится в середине озера, потому что это удивительно.

Фриц: "Это" удивительно?

Мейдлайн: М-м, я удивительна. Однако вы, может быть, не разрешите загадку. Это... У меня в... В середине моего озера – статуя. Это маленький мальчик, и он льет воду... многие люди... когда я иду в это озеро и собираюсь попить воды, я просыпаюсь, так что может быть...

Фриц: Подожди, остановись здесь. Закрой глаза. Продолжай смотреть свой сон. Просыпание – прекрасный трюк, чтобы прервать разрешение сна.

Мейдлайн: М-м...

Фриц: Возвращайся к нам. Продолжила ли ты сон?

Мейдлайн: Тот же сон? Прошло много времени, прежде чем я вернулась к сну. У меня в глазах мелькали огоньки и я чувствовала себя очень, очень занятой.

Фриц: Вырази это жестами. Продолжай.

Мейдлайн: Очень занятой (двигает руками вокруг и смеется).

Фриц: Станцуй это. (Она танцует, преимущественно руками). Хорошо. Давай теперь послушаем историю статуи. Ты теперь – статуя.

Мейдлайн: Я – статуя посреди озера.

Фриц: Кому ты говоришь?

Мейдлайн: Я пыталась говорить Элен (смеется). Я – серая, и, как бы, м-м, нечто классическое. Я выгляжу как большинство маленьких статуй маленьких мальчиков. И я держу сосуд. Это ваза с узким горлышком, но широкая внизу. И я держу ее, и хотя я в воде, я лью из нее... я лью воду в озеро. Я не знаю, откуда она берется, но это очень чистая вода, и ее действительно очень полезно пить. Вы будете чувствовать себя хорошо и очень полно, потому что кроме того вас со всех сторон окружает вода озера, в середине которого я сижу. Эта вода действительно хороша. Но кроме того я действительно хочу, чтобы вы попили воды, которую я лью из сосуда, потому что она даст вам действительно хорошее внутреннее самочувствие.

Я не знаю, почему, но иногда вы не можете ее пить, хотя приходите, чтобы попить ее. Вы все счастливы, и тогда вы плывете и хотите попить ее, но не можете пить. Я не могу наклониться к вам. Я просто продолжаю лить мою воду и надеюсь, что вы придете и будете ее пить.

Фриц: Скажи последнее предложение еще раз, нам.

Мейдлайн: Я не могу спуститься и дать вам воду. Я продолжаю лить ее и надеюсь, что вы придете и будете ее пить. Я просто продолжаю ее лить.

Фриц: О'кей. Теперь сыграй воду. Расскажи нам. Сейчас ты – вода.

Мейдлайн: В сосуде?

Фриц: Да, вода в сосуде. Каков твой сценарий? Какова твоя история, Вода?

Мейдлайн (пауза): Я не много знаю о себе.

Фриц: Еще раз.

Мейдлайн: Я не много знаю о себе. (Пауза, начинает плакать) Я вытекаю. Я не знаю, откуда я берусь, но я знаю, что я хороша; это все, что я знаю. Я хочу, чтобы вы пили меня, потому что я знаю, что я хороша. Я не знаю, откуда я берусь... Я в этой большой вазе. Это черная ваза.

Фриц: Теперь встань. Скажи это каждому из нас. Встань.

Мейдлайн (плача и шмыгая носом): Я – вода в вазе и я не знаю, откуда я берусь. Но я знаю, что я хороша для питья. Я вода в вазе.

Фриц: Скажи это теперь своими словами.

Мейдлайн: Я выгляжу как вода, и они называют меня водой, и я здесь, в вазе. Но в вазе нет отверстия. Я не знаю, откуда... никто... я просто здесь все время, я просто вытекаю, и я хочу, чтобы вы пили меня.

Фриц: Переходи к следующему.

Мейдлайн: Я здесь, я белая и чистая, и если ты спросишь меня, откуда я теку, я не смогу тебе ответить. Но это чудо, я всегда вытекаю, для тебя, чтобы ты пил меня. Ты должен выбраться из другой воды и прийти. (Переходит к следующему, плача). Я в вазе, и я не знаю, откуда я берусь, но я вытекаю все время, и ты должен пить меня, каждый глоток.

Фриц: Что ты сейчас делаешь с собой?

Мейдлайн: Я держу себя.

Фриц: Сделай это со мной (Она подходит к нему и обхватывает его руки). О'кей, садись. Что ты сейчас чувствуешь?

Мейдлайн: Я чувствую, что открыла нечто.

Фриц: Да? Что?

Мейдлайн: Я привыкла думать, об этих снах, что вода в вазе – это духовность.

Фриц: М-м-м-хм.

Мейдлайн: Красота... красота рождения и... это такая тайна для меня, красота жизни, и я думала, что ваза – это секрет, и я не была достаточно высокой, чтобы пить воду. Вот почему я просыпалась. Когда я была маленькой, это не беспокоило меня, – я была счастлива, что плаваю. Я не беспокоилась о том, что не пью воду, просыпаясь. Но по мере того как я росла, я все больше жалела о том, что не могла пить воду...

Фриц: Хорошо. Это то, как далеко я хотел продвинуться. Вы видите, что мы делаем то же, что и в работе с другими снами. Никаких толкований. Вы сами все знаете. Вы знаете гораздо больше, чем я, так что мои толкования могли бы только запутать вас. Это, опять же, просто вопрос выявления своего истинного "я".