Отношения с местным населением
В данном аспекте также наблюдается большое разнообразие. Некоторые поселения, такие как Сиракузы и (возможно) Фасос, возникали после изгнания аборигенов, другие, как Мегары Гиблейские и, быть может, Массалия, основывались по приглашению местного правителя.
Для местного племени могло казаться желательным появление на его территории небольшого греческого поселения, которое обеспечивало бы туземцев нужными товарами и помогало им в локальных конфликтах. В начальные времена, а иногда и в течение более долгого периода, колонисты могли не представлять никакой угрозы, особенно если плотность местного населения не была особенно высокой, как, например, на берегах Понта. В таких обстоятельствах изначальный тип взаимоотношений мог сохраняться на протяжении долгого времени. С другой стороны, например в Кирене, нехватка земли и увеличение колонии привели к росту враждебности между эллинами и ливийцами. Археологические исследования показали, что лишь немногие греческие колонии были уверены в добром расположении своих туземных соседей и не заботились о возведении укреплений. Даже колонии, просуществовавшие несколько столетий, могли погибнуть под ударами местных племен, как в случае с Кимами, захваченными кампанцами в конце V в. до н. э.
На одном конце спектра возможных взаимоотношений колонистов и туземцев наблюдается превращение местного населения в своего рода крепостных у греческих поселенцев. Именно это случилось в Сиракузах, где киллирии представляли собой закрепощенных туземных жителей, а также в Гераклее Понтийской, где в таком же положении оказались мариандины.
Наиболее яркий обратный пример, когда эллины в политическом смысле оказывались подчинены местным негреческим властным структурам, дает Навкратис, однако существуют признаки, указывающие на то, что и северопонтийские колонии, расположенные на скифской территории, находились в подобном же положении.
Если в сфере политических и властных взаимоотношений могли складываться самые разные комбинации, то по части культуры греки доминировали почти во всех своих колониальных регионах. (Лишь Египет обладал иммунитетом к греческому культурному влиянию.) Это особенно наглядно в отношении Скифии, где эллины, оказываясь в некоторых случаях в политическом подчинении, первенствовали в культурной сфере. Именно греческие стили и технические приемы становятся универсальными для скифского искусства; скифский царь Скил, например, имел мать-гречанку, гречанку жену, поклонялся греческим богам, любил эллинскую одежду и образ жизни. Греческая колонизация в той или иной степени сопровождалась эллинизацией местного населения, и это — общее правило. Напротив, процесс варваризации греческих общин не характерен для архаического и классического периодов.
Один из наиболее трудных вопросов греческой колонизации заключается в том, насколько типичным было появление смешанных поселений в рамках этого переселенческого процесса. Страбон утверждал (III. 160), что такие смешанные общины были достаточно распространенным явлением. Геродот свидетельствует о существовании смешанного населения в Понтийском регионе, а Фукидид — в Халкидике, причем многие раскопанные археологические места исследователи характеризуют как смешанные поселения. Всё это не вызовет удивления, если принять во внимание широко практиковавшиеся смешанные браки. Но в архаический период города скорее носили чисто эллинский характер. Вероятно города оставались всецело греческими и поддерживали идею исключительного гражданства, но в периферийных зонах могло возникать смешанное население.