ПЕРЕСТРОЙКА». 1985-1991 24 страница

Территориальный принцип национально-государстве иного устрой­ства СССР с течением времени обнаруживал все большее противоре­чие с растущей интернационализацией состава населения «нацио­нальных» образований. Наглядным примером служила Российская Федерация, где в 1989 г. проживали 51,5% населения СССР. Общее число российских народов чаще всего обозначалось неопределенным иыражением: «более ста». Республика имела сложную иерархическую систему национально-государственного и административного устрой­ства. В ее состав входило 31 национально-государственное и нацио­нально-территориальное образование (16 автономных республик, $ автономных областей и 10 автономных округов); имелся 31 народ-•июним (народы, чьим именем названы автономные образования). При пом в четырех автономных образованиях имелось по два «титульных» парода (Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия, Карачаево-Черке­сии, Ханты-Мансийский автономный округ). У бурят и ненцев было im три автономных образования, у осетин — два (одно в России, другое в Грузии). Дагестанскую АССР населяли 26 коренных народов. Другие этносы своих территориальных национальных образований не имели. Наряду с автономными национальными образованиями РФ иключала «русские» края и области без официального национального rnnyca. При такой ситуации среди разных народов естественным об-1>и юм возникали движения за выравнивание и повышение своего «го­сударственного» статуса или его обретение.

Народы, проживавшие в СССР в рассматриваемый период, суще­
ственно отличались друг от друга по темпам роста своей численности.
Например, у народов, каждый из которых насчитывал в 1989 г. более
1 млн человек, с 1959 г. она изменилась следующим образом. Число
латышей и эстонцев увеличилось на 3 и 4%; украинцев и белорусов
на 18 и 26; русских и литовцев — на 27 и 30; киргизов, грузин, молда­
ван — на 50 и 64; казахов, азербайджанцев, киргизов — на 125 и 15
а узбеков и таджиков — на 176 и 200%. Все это создавало естественн
озабоченность отдельных народов демографической ситуацией, ко
рая усугублялась нерегулируемой миграцией населения.

Парадоксальная для правового государства ситуация заключалась и в том, что официально объявлялись «территориями своей госуд ственности» для 7% российских граждан 50% общей плошади Росс Другие народы, в том числе и составлявший более 80% населе русский, никакого политико-правового статуса не имели. Сист национально-территориальных автономий не решала и проблем « тульных» этносов. Все вместе взятые народы, имевшие в 1989 г. свои автономные образования, насчитывали 17,7 млн человек (12% насел» ния РФ). Из них в пределах собственных автономных образований про-живали 10,3 млн, что и равнялось 7% обшей численности населен России. Лишь 6 «титульных» этносов составляли большинство насе ния в своих автономиях. По существу, давшие названия большинс российских автономий народы были в них «титульными» меньшинст ми. Многие этносы в значительной части проживали за пределами с их этнотерриториальных образований; 99,4% евреев, 73% морд 73% татар, 52% марийцев, 51% чувашей, 44% осетин, 40% баш 40% карел и т.д. 30 национальных групп общей численностью 1,3 человек составляли в РФ народы, основная масса которых живе пределами СССР, имея там свою государственность (немцы, корен цы, поляки, греки, финны, болгары, насчитывавшие сотни и десяти тысяч человек, а также французы, австрийцы, англичане и америк;т цы, исчисляемые сотнями человек). Экстерриториальную автономии" (национально-персональную, национально-культурную) Советс;ч.1ч власть отвергала, полагая, что она противоречит принципу интерна ционализма и консервирует «утонченный национализм».

Противоречия в национальной сфере довольно часто выходили латентного состояния на поверхность общественной жизни. Так, протяжении рассматриваемого периода давали о себе знать движен утративших в годы Великой Отечественной войны автономии cor ских немцев и крымских татар за восстановление наиионально-терри ториальных образований. Другие репрессированные народы требовл ш разрешения возвратиться к местам прежнего жительства (турки-мес хетинцы, греки и др.). Недовольство условиями жизни в СССР ши рождало среди ряда народов (евреи, немцы, греки) движения за при во эмигрировать на «историческую родину». Протестные движении

Эксцессы и другие акты недовольства национальной политикой воз­никали и по другим поводам. Целый ряд из них можно отметить в Соответствии с хронологией событий.

Так, 24 апреля 1965 г. в связи с 50-летием геноцида армян в Тур­ции состоялось несанкционированное стотысячное траурное шествие И Ереване. Студенты и присоединившиеся к ним рабочие и служащие Многих организаций шли к центру города с лозунгом «Справедливо решить армянский вопрос!». С полудня на площади Ленина начались Митинги. К вечеру толпа окружила здание оперы, где проходило офи­циозное «собрание общественности» в связи с годовщиной трагедии. В окна полетели камни. После этого демонстранты были разогнаны с использованием пожарных машин.

П. Е. Шелест в книге воспоминаний «...Да не судимы будете» (1994) шмечает, что 2 сентября 1965-го на заседании Президиума ЦК при обсуждении его записки по внешнеполитическим вопросам делались упреки, что на Украине слабо ведется борьба с проявлениями буржу-мшого национализма; пропаганда дружбы народов и и нтер националь­на- воспитание поставлены плохо. Национализм видели также в том, что там очень чтят Т. Г. Шевченко и «слишком много говорят на украин­изм языке». В частности отмечалось, что «Севастополь-де — город рус-ской славы, а в нем есть надписи на украинском языке». «И вообще, дошли некоторые до того,— писал Шелест, — что объявили украинский язык искаженным русским языком. Во всем этом проявился са­мый оголтелый шовинизм, и в особенности это было в выступлениях Шелепина, Суслова, Демичева, Косыгина... Брежнев непростительно издевательски высказался об украинском языке, а это значит, о культуре и украинском народе». В той же книге отмечено, что 3 января 1966 г. …ry был представлен доклад о письме И. Дзюбы на 214 страницах и в этой связи лидер украинских коммунистов заметил: «Надо принимать срочные и решительные меры... Явно было видно,
что кое-где поднимают голову националистические элементы».

8 октября 1966-го прошли митинги крымских татар в узбекских городах Андижане и Бекабаде. 18 октября они митинговали по случаю …летия образования Крымской АССР в Фергане, Кунасае, Ташкенте, Чирчике, Самарканде, Коканде, Янгикургане, Учкудуке. Многие митинги были разогнаны. При этом только в Ангрене и Бекабаде забраны более 65 человек, 17 из них осуждены за участие в «массовых и порядках». При разгонах митингов в этих двух городах милицией пользовались брандспойты, дымовые шашки и дубинки.

Вмарте 1967 г. в течение двух недель продолжались «абхазские соб рания», участники которых требовали узаконения абхазской топони-

мики по всей республике, предоставления привилегий представите-лям абхазской национальности в трудоустройстве и поступлении в высшие учебные заведения, изучения абхазского языка во всех неаб-хазских школах республики и даже выделения Абхазии из состава Гру-575

зии со статусом союзной республики в составе СССР. По ночам за­крашивались грузинские надписи на вывесках, дорожных знаках и указателях. В сентябре 1967-го в Москву прибыла группа деятелей куль­туры из Абхазии с требованием изъять из обращения изданную в Тби­лиси книгу, автор которой пытался доказать, что «абхазской нацио­нальности вообще не существует; абхазы — это грузины, принявшие когда-то мусульманство». В результате секретарь обкома и председа­тель правительства Абхазии были освобождены от должностей и на их место рекомендованы абхазы. Грузинские названия и вывески на грузинском языке заменены абхазскими. В Тбилисском университете были открыты отделения абхазского языка и литературы.

22 мая 1967 г. во время традиционного собрания и возложения цветов к памятнику Тарасу Шевченко в Киеве задержаны за участие it несанкционированном мероприятии несколько человек. Возмущенные люди обступили милицию и скандировали: «Позор!» Позднее 200 300 участников собрания направились к зданию ЦК, чтобы выразим. протест и добиться освобождения арестованных. Власти пытались ос тановить движение колонны водой из пожарных машин. Министр ол раны общественного порядка республики был вынужден освободим. задержанных.

2 сентября 1967 г. милиция разогнала в Ташкенте многотысячную демонстрацию крымских татар, протестующих против разгона 27 an туста двухтысячного собрания-встречи с представителями крымски татарского народа, возвратившимися из Москвы после приема их 21 июня Ю. В. Андроповым, Н. А. Щелоковьш, секретарем Лрезидт ма Верховного Совета СССР М. П. Георгадзе, генеральным прокури ром Р. А. Руденко. При этом были задержаны 160 человек, 10 из них осуждены. 5 сентября 1967 г. издан указ Президиума ВС СССР, снимм ющий с крымских татар обвинение в предательстве. Им возвращали их гражданские права. Татарская молодежь получала право учиться в вузах Москвы и Ленинграда, но татарские семьи не могли приезжать и Крым и селиться там.

«Крымские татары получили политическую реабилитацию без прапп возврата в Крым. Против их возвращения возражали партизаны Кры ма, но главная причина состояла в том, что Крым к тому времени был "подарен" Н. С. Хрущевым Украине... Последнее обстоятельстпп более всего осложнило положение крымских татар. Не будь этого иш рокого жеста, они уже давно спокойно жили бы в Крыму», — пиг.м в этой связи Ф. Д. Бобков в книге «КГБ и власть» (1995). По его ми нию, ничто не противоречило праву крымских татар вернуться на свою историческую родину. «Подобное желание все сильней и си и. ней подогревалось дискриминационным решением, которое было принято в отношении крымских татар, но не коснулось других переселенцев, получивших право на восстановление автономии». Этим объясняется и то, что «некоторые средства массовой информации

утверждали, будто такой национальности вообще не существует. Пи­шись закрыть издание литературы на крымско-татарском языке и газету на этом языке, выходившую в Узбекистане, нет, мол, такого языка. И всем этим занимались серьезные люди, обязанные решить столь важный государственный вопрос».

Ф. Д. Бобков пишет далее, что заниматься проблемой крымских татар ему пришлось в 1967 г., чуть ли не с первого дня работы в 5-м Управлении КГБ. В Москву тогда прибыло несколько сотен крым­ских татар с требованием к руководству страны и партии разрешить возвратиться в родные места. Управление предложило план постепен­ною возвращения татар путем организованного набора рабочей силы. К). В. Андропов, которому было поручено встретиться с представите­лями движения, решение это одобрил. Однако второй участник встре­чи, министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков, вел иную линию: ничего конкретного посланцам крымских татар не обещать. Под боль­шим нажимом Украина все-таки согласилась принимать в год двести— фиета татарских семей. Но вскоре начались звонки из Краснодарско-н) края: через Керченский пролив на пароме татар вновь насильно иывозят из Крыма. Это делалось по решению руководства Украины. События получили свое дальнейшее развитие после того, как «лиде­ры экстремистского крыла обратились за помощью к сотрудникам американского посольства. А те немедленно использовали этот повод и развернули шумную кампанию в зарубежной печати».

Длительного времени потребовало преодоление последствий стол­кновения между узбекской и русской молодежью, произошедшего в Ташкенте во время и после футбольного матча между командами «Пах-шкор» (Ташкент) и «Крылья Советов» (Куйбышев) 27 сентября 1969 г. на стадионе, вмещающем более 100 тыс. человек. Неприязнь местного населения к русским была вызвана отрицательными чертами (пьян­ство, хулиганство, воровство, проституция), якобы принесенными в М)-е годы преимущественно из Поволжья, особенно из Самары. П ре­шительное прозвище «самарские» с тех пор укоренилось среди узбе­ков и перенесено на всех русских. Конфликт возник в середине матча, 1.огда судья не засчитал гол, забитый «Пахтакором» в ворота куйбы­шевской команды. В 20 местах стадиона были подняты заранее заго-1 пиленные плакаты с надписями: «Самарские, убирайтесь домой!» 11оиытки вырвать плакаты из рук узбеков привели к дракам.

Милиция не смогла справиться с беспорядками. Матч прекратил-

ся и толпы зрителей устремились к выходам. А узбекская молодежь настроилась вдоль выходов со стадиона и пропускала толпу «сквозь

строй», избивая лиц со славянской внешностью. Столкновения про­должались на улицах города. Несколько дней после этого инцидента русские опасались ездить в городском транспорте: разбушевавшаяся молодежь выбрасывала их из автобусов и троллейбусов. В результате более тысячи человек были арестованы. Вместо предания огласке этих

случаев и принятия мер, чтобы не допустить в будущем подобных экс­цессов, руководители республики пытались свести к минимуму инфор­мацию о масштабах эксцесса. Понимая всю неприглядность случая, осо­бенно на фоне помощи Ташкенту из РСФСР и других союзных рее-' публик после разрушительного землетрясения 1966 г., Ш. Р. Рашидов не хотел, чтобы инцидент расценивался как узбекский национализм, и сделал все, чтобы скрыть его от Москвы.

Период 60—80-х годов характеризуется значительным усилением сионистских настроений среди советских евреев, инспирируемых за­рубежными сионистскими центрами. Следствием «пробуждения у мо­лодежи еврейского сознания» был рост эмиграционных побуждений. По переписи населения в январе 1970 г. в СССР насчитывалось 2151 тыс. евреев. Но это не включало так называемых «скрытых», общее число которых, по некоторым оценкам, доходило до 10 млн. Сионизм и сопутствующий ему как протест против этой идеологии антисеми­тизм стали серьезной проблемой во многих городах СССР. В целях опровержения обвинений в том, что в СССР якобы проводится поли­тика государственного антисемитизма, была выпущена официозная брошюра «Советские евреи; мифы и действительность» (1972). Изло­женные в ней факты показывали надуманность подобных суждений. В частности, указывалось, что, поданным переписи 1970-го, в СССР евреи составляли менее 1% общей численности населения страны. В то же время из 844 лауреатов Ленинской премии было 96 (11,4%) евре­ев, 564 (66,8%) русских, 184 (21,8%) представляли другие нацио­нальности. Высшее звание Героя Социалистического Труда получили 55 человек, дважды этого звания удостоены 4, трижды — 3 представи­теля этой национальности. В 1941 — 1942 гг. из прифронтовой полосы (западные районы страны, где евреи жили сравнительно компактным населением) их отправлено в глубокий тыл около 2 млн. По данным Совета по делам эвакуации на начало декабря 1941 г., они составляли 26,9% от всех эвакуированных. При политике государственного анти­семитизма такое было бы невозможно.

В 1972 г., когда в Грузии произошла смена на посту первого секре­таря ЦК. Компартии республики, открывалась возможность для пере­смотра отношения ее руководства к национальной проблеме месхе-тинских турок. В. П. Мжаванадзе в бытность первым секретарем ЦК (1953—1972) считал невозможным их возвращение. «Во-первых, говорил он, — земли месхетинцев уже заняты другими, а во-вторых, рядом граница, месхи же занимаются контрабандой, и поэтому по­граничники возражают против их возвращения». Попытки одного и i руководителей КГБ Ф. Д. Бобкова убедить, что это неверная информа­ция и такого же мнения придерживается командующий погранвой­сками генерал В. А. Матросов, не возымели никакого действия. Не принималось во внимание и то, что несколько сотен месхетиниен, перебравшихся в соседний Азербайджан, преспокойно живут в по-

граничных районах. Э. А. Шеварднадзе, когда он стал первым секрета­рем ЦК, «также поддерживал лживую версию, будто против пересе­ления месхетинцев в Грузию возражают пограничники». В результате туда смогли вернуться лишь немногие из тех месхетинцев, кто решил­ся изменить свою национальность и стал по паспорту грузином.

В том же 1972 г. в Политбюро ЦК КПСС обратили внимание на книгу одного из его членов, П. Е. Шелеста — «УкраТна наша радянсь-ка» («Украина наша советская»), изданную в 1971 г. 30 марта во время заседания Политбюро Брежнев подал несколько реплик в том смыс­ле, что «в этой книге воспевается казачество, пропагандируется арха­изм», а М. С. Соломенцев продолжил: «На Украине много вывесок и объявлений на украинском языке. А чем он отличается от русского? Только искажением последнего. Так зачем же это делать?» — «Догово­рился! — возмущался в своих дневниковых записях Шелест. — Про­явил великорусский шовинизм, и все сходит». Соломенцев выступил против установления гербов городов, экскурсий и туризма по старин­ным городам и памятным местам. И у А. Н. Косыгина прозвучало: «Со­здание в свое время совнархозов тоже было проявлением национа­лизма... Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать ук­раинский язык?.. Севастополь испокон веков русский город. Почему и :шчем там имеются вывески и витрины на украинском языке?» Лидер украинских коммунистов был подвергнут критике за национализм. В журнале «Коммунист Украины» (1973. № 4) была опубликована ре­дакционная статья «О серьезных недостатках одной книги». Было дано указание обсудить статью и книгу Шелеста на всех городских и обла­стных активах. Книга была изъята из продажи. Шелест пытался пере­убедить Брежнева. Он утверждал: «В части национальной политики я иссгда был и остаюсь интернационалистом, но от своего народа, от своей принадлежности к нации, ее культуре, истории никогда не от­кажусь: ведь я не Фома безродный». «Я и сейчас утверждаю, — гово­рил он о своей книге, — что в ней все вопросы изложены правильно, С классовых, идеологических интернациональных и исторических позиций... Зачем же ее было изымать и критиковать». Объяснения не получилось. 27 апреля 1973 г. по решению пленума ЦК КПСС автор книги «пошел на отдых по состоянию здоровья». Что касается своей риботы, Шелест остался при убеждении: «Котда я был в Киеве, там проводилась "украинизация"».

В 1972 г. большой резонанс вызвали похороны Ромаса Каланты, 18-летнего юноши из Каунаса, совершившего 18 мая самосожжение в так протеста против «советской оккупации Литвы». Они переросли в Масштабную манифестацию национального протеста. После попыток Илистей помешать собравшимся принять участие в похоронах молодые литовцы направились в центр города, скандируя «Свобода!», «Литва!». Произошли столкновения с милицией. На следующий день манифес-нншя возобновилась. В город вошли воинские части. Собравшиеся ра-

зошлись после обращения к ним властей и родителей Каланты. Но около 400 демонстрантов были задержаны, а 8 из них осуждены за участие в «уличных беспорядках*.

Национальные проблемы в СССР в 70-е годы усугублялись вме­шательством США. Один из знатоков этого вопроса пишет, что «ЦРУ усилило финансовые вливания в антирусскую деятельность Организа­ции украинских националистов с центром в США. Платные агенты этой организации сумели создать в разных местах Малороссии целый ряд подпольных националистических ячеек, боровшихся не столько за со­хранение "украинской самобытности", сколько против России». С по­мощью западных спецслужб выпущена была огромными тиражами книга И. Дзюбы «Интернационализм, или русификация», которая грубо из­вращала существо отношений великоросской и малоросской ветвей рус­ского народа и «стала своего рода программой борьбы против Великой и Неделимой России». При поддержке западных спецслужб осуществля­лось и разжигание националистических настроений в Прибалтике. На Эстонию, другие республики работали специальные каналы финского и шведского телевидения, финансово поддерживаемые ЦРУ и посто­янно осуществлявшие антирусскую пропаганду. Распространению ан­тирусских настроений способствовали местные партийные власти, ко­торые «совершенно отчетливо проводили политику на обособление групп населения по национальному признаку. В Эстонии, например, оно начиналось с детских садов, которые делились на эстонские и русские, школа строилась по такому же признаку. Даже отдельные предприятия и рабочие коллективы были либо русскоязычные, либо эстонские» iПлатонов О. А. Терновый венец России. М., 1997. Т. 2).

В 1973 г. обострилась ситуация вокруг Пригородного района Север­ной Осетии. 16—19 января тысячи ингушей съехались в Грозный, тре­буя от властей решения этой проблемы. В переданном властям заявле­нии перечислялись факты дискриминации ингушского населения вОсетии, главным образом при приеме на работу. Ингуши просили обеспечить им на территории спорного района равные с осетинами права. Демонстрации и митинги продолжались несколько дней. Люди несли портреты Ленина и Брежнева, лозунги с высказываниями вож­дей об интернационализме и дружбе народов. Демонстранты органи­зовали собственную «службу порядка» и не допускали «антисоветских высказываний». После прибытия М. С. Соломенцева было решено рас­смотреть вопрос и не подвергать репрессиям участников выступления. Однако несколько сот молодых ингушей, отказавшихся отправиться домой на предоставленных митингующим автобусах, разогнаны во­дой из брандспойтов и милицейскими дубинками.

В 1976 г. открывалась возможность решения проблемы советских немцев, выселенных в годы войны из мест своего проживания. С тех пор история их злоключений обросла многими попытками восстано­вить справедливость. Вот как пишет об этом Ф. Д. Бобков: «С началом

Великой Отечественной войны всех немцев переселили на Восток — и Сибирь и Казахстан. Трудно было объяснить, почему их права не были восстановлены после войны... В ФРГ появились центры, которые поддерживали эмиграционные настроения советских немцев... Мы же пели страусову политику, делая вид, будто проблемы вообще не су­ществует. Дело доходило до абсурда. Например, в Казахстане прожи­тию около миллиона немцев, изгнанных с обжитой земли в Повол­жье, и этот факт пытались скрыть от советской и мировой обществен­ности. В энциклопедии Казахстана немцы даже не упоминались как национальность в составе населения республики. Там же писалось, что в Акмолинске издается на немецком языке газета «Фройндшафт» («Дружба») и работает немецкий театр. Странно! ...Но вот Москву собрался посетить канцлер ФРГ Аденауэр. В ЦК КПСС засуетились, понимая, что советские немцы непременно будут апеллировать к нему. И тогда было принято поистине соломоново решение: из многих ты­сяч желающих уехать в ФРГ разрешение на выезд получили... около трехсот семей. Точно так же поступали и потом, при посещении СССР другими высокопоставленными лицами из обоих немецких государств». Возглавляемое Ф. Д. Бобковым 5-е Управление КГБ вошло в ЦК КПСС с предложением воссоздать немецкую автономию и разрешить немцам выезд на родину. «Вопрос об автономии повис в воздухе, а пыезд все-таки разрешили. Немцы стали выезжать. Что здесь нача­лось! "Как же так? Люди уезжают из страны социализма! Уезжают из районов, где есть закрытые предприятия! (А где их у нас нет?)". Уп­равление КГБ предложило еще одно решение: "Создать немецкую нитономную область на территории Казахстана". Потому что в про­тивном случае возникала угроза оголить целинный край, который давал хорошие урожаи. Решение Политбюро ЦК КПСС было приня­то в 1976 г. И тут возникли новые препятствия. В Казахстане инспири­ровали протест студентов Целиноградского педагогического инсти­тута, их поддержали ЦК Компартии и правительство Казахстана, хотя сами принимали участие в подготовке создания автономии и опреде­лили ее административные границы. Дело осложнялось, выхода же никто не хотел искать. А он был: восстановить автономию в Повол­жье. Руководители Саратовской области охотно шли навстречу, ибо пустовало немало земель. Несколько тысяч немцев уже возвратились и те места. Но ЦК КПСС на такой вариант не пошел. Решить дело подобным образом -— значит поссориться с первым секретарем ком­партии Казахстана Д. А. Кунаевым: ведь если немцы уедут с целины, чта область лишится рабочих рук. Так и замариновали вопрос... На лой почве у меня произошла стычка с Кунаевым. Он бросил фразу: "Сами немцы не хотят автономии, а вы им ее навязываете!" Тогда я обратил внимание на то, что даже в Целинограде студенты выступали не против немецкой автономии вообще, а против ее создания именно и Казахстане».

В январе 1977 г. дело дошло до террора на национальной почве. Трое армян, слесарь-сборщик С. С. Степанян, электросварщик А. В. Багдасарян и маляр-художник 3. М. Затикян, являвшиеся членами подпольной «Национальной объединенной партии», приехали из Ере­вана в Москву с целью нелегальной борьбы против русских людей. В субботу, 8 января, во время школьных каникул они взорвали три бомбы — в вагоне метро и двух продовольственных магазинах на ули­це 25-го Октября. 37 человек погибли и были ранены. После неудав­шейся попытки взорвать три заряда на Курском вокзале накануне ноябрьских праздников 1977 г. преступники были задержаны.

Характерно, что и в этом случае, чтобы не «компрометировать армянский народ в глазах русских», по указанию первого секретаря ЦК Компартии Армении К. С. Демирчяна, ни одна газета, выходив­шая на армянском языке, не опубликовала сообщения о террористи­ческом акте. Документальный фильм о процессе над Затикяном и его сообщниками, снятый во время заседания Верховного суда, гоже за­претили показывать. Когда же в «Известиях» появилось выступление академика А. Д. Сахарова, который протестовал против якобы неза­конного ареста армян (он отказывался верить, что трое террористов могли приехать в Москву совершать убийства), Демирчян бурно возмущался: «Как смел Сахаров разглашать фамилии преступников, кто дал разрешение редакции печатать этот материал!»

На принятую новую Конституцию СССР одними из первых от­кликнулись футбольные болельщики в Вильнюсе. 7 октября 1977 г., после победы «Жалыириса» над витебской «Двиной», несколько со­тен зрителей футбольного матча двинулись по улицам города, выкри­кивая: «Долой конституцию оккупантов!», «Свободу Литве!», «Рус­ские, убирайтесь вон!». Литовская молодежь срывала плакаты к 60-летию Октября, била витрины с наглядной агитацией. Инцидент закончился задержанием 17 участников этой своеобразной демонстрации. Через три дня аналогичные события произошли после футбольного матча между «Жальгирисом» и смоленской «Искрой». Теперь уже более 10 тыс. зрителей направились в центр Вильнюса, выкрикивая лозунги против советской оккупации. Демонстранты прорвали заслон милиции, внут­ренних войск и вышли на проспект Ленина. Второй, более мощный, заслон остановил их движение. В результате беспорядков были выбиты стекла в здании ЦК КП Литвы, разбиты витрины с политическими плакатами, госпитализированы несколько милиционеров, задержаны 44 человека, а участи и ко в-студентов исключили из вузов.

После принятия Конституции ситуация в межнациональных от­ношениях не изменилась к лучшему и в других регионах страны. Ее своеобразие и острота показаны в упомянутой книге О. А. Платонова. «Отток ресурсов русского народа в национальные регионы СССР, -пишет он, — сильно ослабил главную нацию, резко ухудшил ее мате­риальное положение. Вместо строительства фабрик и заводов, дорог и

582

телефонных станций, школ, музеев, театров в Центральной России, ценности, созданные руками русских, обеспечивали условия для пре­имущественного развития других народов (и прежде всего их правящих слоев). В результате в национальных республиках возникает значитель­ное количество людей, живущих на нетрудовые доходы, за счет спе­куляций и махинаций ресурсами русского народа. Именно в этой сре­де постепенно формируются и переплетаются между собой мафиоз­ные кланы, "опекающие" разного рода "теневиков" и "цеховиков", и националистические организации (всегда связанные с западными спецслужбами). Весьма характерно, что чем больше та или иная наци­ональная республика неоправданно потребляла за счет ресурсов рус­ского народа, тем сильнее были ее мафиозные и националистические организации (Грузия, Армения, Азербайджан, Таджикистан, Эсто­ния). В Грузии мафиозные и националистические организации, тесно переплетенные между собой, стали влиятельной силой общества, а их лидеры — образцом для подражания молодежи, особенно студенче­ской... Не лучшее положение сложилось и в Армении. Здесь мафиозно-националистические кланы уделяли особое внимание "воспитанию" молодежи. Армянским детям и подросткам с малых лет внушали идеи об исключительности армянской нации. Многие армяне к зрелому возрасту становились убежденными националистами, причем с анти­русской направленностью, которую они получали не без помощи широко разветвленной подпольной националистической организации дашнаков, руководящие центры организации находились в США и финансировались ЦРУ».

Противоречия в национальной сфере проявились при принятии в 1978 г. на основе Конституции СССР новых республиканских консти-|уций. Чтобы отразить процесс «сближения» наций, из проектов кон­ституций Закавказских союзных республик, по предложению Центра, исключили статьи о государственном языке, которые были в прежних. Эта «новация» вызвала волну открытого протеста со стороны студен­чества и интеллигенции в Грузии. Статьи пришлось сохранить и в кон­ституциях Азербайджана и Армении, невзирая на то, что в союзной их не было, как и в конституциях остальных союзных республик.

Волнения по поводу государственного языка начались в Грузии. Проект новой Конституции республики не содержал записи о гру-ШНСКОМ языке как государственном. И как только сессия Верховного Сонета Грузии приняла 14 марта 1978 г. соответствующую статью в ноной редакции, в Тбилиси были немедленно организованы демонст-ршшя и митинг с требованием сохранения записи о государственном синусе грузинского языка. Перед Домом правительства, окруженным поисками, собралось более 10 тыс. человек, в основном студентов. К митингующим вышел Э. А. Шеварднадзе и пообещал удовлетворить ич требование. Под давлением митинга чрезвычайная сессия Верхов­ного Совета республики приняла решение оставить статью о языке