Национальная политика 3 страница

Обсуждая с членами Политбюро 19 августа 1939 г. складывающую­ся ситуацию, Сталин решал непростую дилемму: «Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Англией, то Германия отка­жется от Польши и станет искать "модус вивенди" с западными держа­ками. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут при­нять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Герма­нии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в сторо­не от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну». Ему явно импонировал второй вариант развития событий, открывавший, помимо всего прочего, «широкое поле деятельности для развития мировой революции». Поэтому, заключал Сталин, «в интере­сах СССР — Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рей­хом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключе­ние пакта, предложенного Германией, и работать над тем, чтобы эта война, объявленная однажды, продлилась максимальное количество времени». Сталинское заключение вполне согласовывалось с подписан­ным 19 мая 1939 г. секретным французско-польским протоколом, по которому Франция обязалась в случае агрессии оказать Польше не­медленную военную помощь, а также с заключенным 25 августа того же года соглашением о взаимопомощи между Англией и Польшей.

19 августа 1939 г. Советское правительство дало согласие на при­бытие в Москву Риббентропа. В тот же день в германской столице подписано торгово-кредитное соглашение, предусматривавшее пре­доставление СССР 200-миллионного кредита на пять лет под 4,5% годовых. Соглашение стало поворотным моментом в развитии отно­шений между СССР и Германией.

23 августа 1939 г., после трехчасовых перегофров, в Москве был подписан советско-германский пакт о ненападении сроком на 10 лет, получивший название «Пакт Молотова—Риббентропа». Приложенный к нему секретный протокол определял разграничение сфер интересов двух стран в Европе. Германия фактически отказывалась от претензий на Украину и планов экспансии в те районы, где это могло бы пред­ставить опасность для СССР. Особый смысл имели положения прото­кола о том, что «в случае территориально-политического переустрой-

ства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Фин­ляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновре­менно является границей сфер интересов Германии и СССР... В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, границы сфер интересов Германии и СССР будут приблизительно проходить гго линии рек Нарева, Вислы и Сана... Касательно юго-востока Европы с советской стороны под­черкивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заяв­ляется о ее полной политической незаинтересованности в этих обла­стях». Это означало, что в случае войны немецкие войска не будут вторгаться в Латвию, Эстонию, Финляндию и Бессарабию, а на тер­ритории Польши продвигаться дальше названных рек.

Договор и протокол стали политико-юридической базой для даль­нейшего развития совете ко-германских отношений. Они потеряли силу после нападения Германии на СССР. Делая выбор в пользу рокового августовского решения, сталинское руководство по примеру Англии и Франции также предпочло занять позицию «невмешательства», чтобы при случае не проливать кровь за чужие интересы и, более того, «под­талкивать», как Сталин говорил генсеку Коминтерна Г. Димитрову, одну капиталистическую страну против другой, «чтобы лучше разод­рались». Во всяком случае, договор давал возможность выиграть время для укрепления обороны СССР. Вдобавок он ослаблял единство внут­ри агрессивного фашистского блока. Например, правительство Япо­нии 25 августа 1939 г. решило прекратить линию на усиление антико-минтерновской «оси» между Японией и Германией и «ликвидировать прежние планы». Кабинет министров во главе с К. Хиранумой, высту­павший застрельщиком совместной японо-германской войны против СССР, 28 августа подал в отставку.

Как показало дальнейшее развитие событий, «Пакт Молотова— Риббентропа» в значительной степени предопределил победный ис­ход Великой Отечественной войны. Представляется оправданным мне­ние известного переводчика В. Н. Павлова, считавшего, что если бы у СССР не было двух дополнительных лет подготовки к отражению аг­рессии, немецкие армии, начав наступление с прибалтийского плац­дарма, могли уже через неделю занять Москву. «И неизвестно, чем бы завершился этот первый удар, может быть, пришлось нам проводить Челябинскую, Свердловскую и Новосибирскую оборонительные опе­рации». Вместе с тем, послевоенная публикация секретного протоко­ла, в котором подписавшие его государственные деятели фактически решали судьбу третьих стран без их участия, вызвала справедливое осуждение этих деятелей в СССР и других странах мира.

1 сентября Германия напала на Польшу. 3 сентября войну Герма­нии объявили Великобритания и Франция. Началась Вторая мировая война. Польская армия не смогла оказать достаточного сопротивления германским войскам и отступала к востоку. 17 сентября части Крас-

мой Армии вошли на территорию Польши, заняли западноукраин-ские и западнобелорусские земли. Польша как независимое государ­ство перестала существовать. 28 сентября был подписан советско-гер­манский договор «О дружбе и границах», по которому западная грани­ца СССР проходила по рекам Западный Буг и Нарев. Договор сопровождался секретным дополнительным протоколом, гласившим, что подписанный 23 августа 1939 г. документ изменяется «таким обра­зом, что территория Литовского государства включается в сферу инте­ресов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и час­ти Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии».

В походе во имя освобождения «единокровных украинцев и белору­сов» советскими войсками были взяты в плен 450 тыс. польских воен­нослужащих, в том числе 18,8 тыс. офицеров. Судьба многих из них ока­залась трагичной. По решению Политбюро ЦК от 5 марта 1940 г., 21 857 офицеров и других арестованных поляков были расстреляны. (Ска­залась неприязнь к «белополякам», ожесточенно и беспощадно уничто­жавшим пленных красноармейцев во время и после советско-польской войны 1920 г. Как отмечалось в ноте наркома Г. В. Чичерина от 9 сентяб­ря 1921 г., из 130 тыс. русских пленных в Польше погибло 60 тыс.) «Катынское дело» стало своего рода «ответным преступлением» сталин­ского режима, которое углубляло противоречия с соседним народом.

После «освободительного похода» на запад Украины и Белорус­сии взоры Советского правительства были устремлены в северо-за­падном направлении от Москвы. В октябре 1939 г. правительству Фин­ляндии предложено отодвинуть на несколько десятков километров со­ветско-финляндскую границу на Карельском перешейке и сдать Советскому Союзу в аренду территорию у входа в Финский залив для обеспечения защиты Ленинграда. После того как эти предложения были отвергнуты, советское руководство начало войну. В качестве пред­лога использован «майнильский инцидент» — обстрел 26 ноября 1939 г. советской пограничной территории у деревни Майнила на Карельс­ком перешейке, объявленный финнами провокацией Москвы. Начав­шиеся 30 ноября военные действия рассматривались советской сторо­ной как завершение борьбы с «финской белогвардейшиной». Многие страны Запада не сочли позицию СССР убедительной. В декабре Со­ветский Союз как «агрессор» исключен из Лиги Наций.

Неся большие потери, части Красной Армии в феврале 1940 г. прорвали финскую систему укреплений (линию Маннергейма) и на­чали наступление на Хельсинки. 12 марта был заключен советско-финляндский мирный договор. Согласно договору к СССР отходила шачительная территория на Карельском перешейке, передавался в аренду полуостров Ханко. 31 марта 1940 г., после всех этих событий, в составе СССР образована новая, двенадцатая по счету Карело-Фин­ская союзная республика. Ее правительство возглавил известный дея­тель Коминтерна О. В. Куусинен.

В июне 1940 г. Советское правительство обвинило Латвию, Литву, Эстонию в нарушении пактов о взаимопомощи, заключенных б сентяб­ре—октябре 1939 г., и ввело на их территории свои войска. Во всех трех странах были сформированы просоветские правительства, а вскоре при поддержке местного населения провозглашены Латвийская, Литовская и Эстонская ССР, которые в августе 1940-го включены в состав СССР.

В конце июня 1940 г. СССР потребовал от правительства Румынии вывести войска из оккупированной в 1918 г. Бессарабии, а также из Северной Буковины, населенной преимущественно украинцами. Бес­сарабия присоединена к Молдавской АССР, которая была преобра­зована в шестнадцатую союзную советскую республику. Северная Бу­ковина вошла в состав Украины.

Стремясь обезопасить свои дальневосточные рубежи, советское руководство весной 194! г. добилось подписания договора о нейтрали­тете с Японией. Оккупировав к тому времени Северный Индокитай, она расширяла экспансию в южном направлении и не желала быть раньше времени втянутой в войну с СССР по союзническим обяза­тельствам с Германией. Советско-японский пакт о нейтралитете под­писан 13 апреля после непростых переговоров с министром иност­ранных дел Японии Ё. Мацуокой. Срок действия пакта устанавливался на пять лет со дня ратификации с возможностью продления на такой же период при отсутствии заявления одной из сторон о денонсации пакта за год до истечения срока его действия.

Германия, находившаяся с сентября 1939-го в состоянии войны с Великобританией и Францией, под влиянием быстрого успеха в Польше сосредоточилась на расширении «жизненного пространства» за счет западных стран. 9 апреля 1940 г. гитлеровские войска вторглись в Данию и Норвегию, 10 мая — в Бельгию, Нидерланды, Люксем­бург, затем в результате блицкрига (молниеносной войны) одержали верх над Францией, которая капитулировала 24 июня. С 10 июня на стороне Германии в войне участвовала Италия. Потери Германии при этом оказались незначительными: 27 тыс. убитых в кампании против Франции, по оценкам немецких аналитиков, были вполне терпимы, «учитывая грандиозность достигнутого успеха». Экономика оккупиро­ванных стран была поставлена на службу рейху.

События 1939-1940 гг. оказались далеки от прогнозов Сталина. Са­мый большой его просчет состоял в том, что соседние с Германией страны оказали неожиданно слабое сопротивление агрессии. Изнури­тельной «драки» между капиталистическими странами по существу не случилось. Потенциал Германии в результате блицкригов не только не был ослаблен, но и значительно возрос. Однако, несмотря на это, для успешного завершения войны с Англией ресурсы Германии оказа­лись недостаточными. Гитлер поддался соблазну сначала нарастить их за счет завоевания СССР, а потом достичь колониального господства над всей Европой.

В июле 1940 г. в германском генштабе началась разработка конк­ретного плана войны против СССР, и уже 18 декабря Гитлер утвер­дил директиву, согласно которой вооруженным силам предписыва­лось «разбить Советскую Россию в кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (вариант "Барба­росса")». По «оптимистическим» прогнозам, кампания могла быть ус­пешно завершена за 1,5—2 месяца, по «более осторожным» за 4—5. Во всяком случае война планировалась при абсолютном условии ее обя­зательного окончания до наступления зимы 1941 г.

Установки Гитлера не оставляли сомнений в том, что ставка дела­лась на уничтожение СССР и радикальное сокращение его населения за счет смерти от голода и насильственного выселения за линию Вол­га—Архангельск. Прежде всего предусматривалось уничтожение рус­ских как народа. Гитлеровцы предполагали уатечь какую-то часть со­ветских людей лозунгом освобождения от «жидо-большевистской» власти, ослабив, таким образом, их сопротивление.

Неотвратимость войны с Германией отчетливо осознавалась выс­шим руководством СССР и подавляющей частью советского народа. Среди них определенно имелись люди, видевшие в надвигавшейся вой­не возможность побед очередных «большевистских революций». Неко­торым предстоящие события представлялись еще проще. Л. 3. Мехлис, начальник Главного политического управления Красной Армии, го­ворил на XVIII съезде партии, что задачу, поставленную Сталиным на случай войны, надо понимать так: «Перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обя­занности и умножить число советских республик». Сталин же, заняв­ший 5 мая 1941 г. пост Председателя правительства, сознавал неготов­ность Вооруженных сил к участию в современной войне. Надеясь, что, пока Германия не разделается с Англией, она не решится на­пасть на СССР, он избрал тактику всемерного оттягивания начала войны, с тем чтобы завершить техническое перевооружение и увели­чить численность армии.

§ 2. Предвоенная фаза модернизации советской экономики и Вооруженных сил

К началу третьей пятилетки техническая реконструкция СССР была в основном завершена. По общему объему промышленного производ­ства страна вышла на первое место в Европе и второе в мире после США (в 1913 Россия занимала пятое место). Однако по эффективности производства СССР все еще значительно отставал от США, Англии, Франции, Германии. Третий пятилетний план развития народного хо-1нйства рассчитывался на 1938—1942 гг. Окончательная разработка,

утверждение его XVIII съездом партии (10—21 марта 1939) и выполне­ние пришлись на годы постоянного нарастания военной угрозы.

Задачей нового пятилетнего плана было догнать и перегнать наи­более передовые капиталистические страны по производству надушу населения. Объем капитальных вложений в народное хозяйство уста­навливался планом в 192 млрд руб., что почти равнялось вложениям за 1928—1937 гг. Планировалось увеличить объем промышленной продук­ции на 92%, в 1,5 раза увеличить производство продукции сельского хозяйства и народное потребление. Расширялись угольно-металлурги­ческая база на востоке страны, нефтяная — между Волгой и Уралом. Особое внимание уделялось развитию качественной металлургии (спе­циальной стали) и химической промышленности. Особенностью ин­дустриализации на этом этапе было форсированное наращивание по­тенциала машиностроения, оборонной промышленности; создание стратегических резервов. Доля расходов на оборону в государственном бюджете выросла с 12,7% во второй пятилетке до 25,4 — в третьей.

Стремительное развертывание производства потребовало разукруп­нить громоздкие главки и наркоматы. В 1940 г. число промышленных наркоматов увеличено с 6 до 21. Каждый из них осуществлял руковод­ство технологически однородными отраслями производства. По реше­нию XVIII Всесоюзной партийной конференция (февраль 1941) в гор­комах и обкомах партии вводилась должность секретаря по ведущим отраслям промышленности и транспорту. В планах на 1941 г. предусмат­ривалось увеличение расходов государства на оборону: с 1939 по июнь 1941 г. их доля в бюджете повысилась с 26 до 43%. В восточных районах строились оборонные заводы и предприятия-дублеры. Накануне вой­ны там находилась почти пятая часть всех военных заводов.

За три первых года третьей пятилетки валовая продукция про­мышленности выросла в 1,5 раза, машиностроения — в 1,7. Введено в действие 3 тыс. новых крупных промышленных предприятий. Среди вступивших в строй были Кураховская ГРЭС, Угличская и Комсо­мольская ГЭС, Новотагильский и Петров-Забайкальский металлурги­ческие заводы, Среднеуральский медеплавильный, Уфимский нефте­перерабатывающий, Московский завод малолитражных автомобилей, Енакиевский цементный, Сегежский и Марийский целлюлозно-бу­мажные комбинаты.

Жертвенный труд народа обеспечил расширение выпуска промыш­ленной продукции в 1940 г. на 45% по сравнению с 1937. Ежегодный прирост всей промышленной продукции в мирные годы третьей пя­тилетки составлял в среднем J3%, а оборонной — 39. Осваивалось производство новых видов военной техники, в частности танков Т-34 {конструкция М. И. Кошкина, А. А. Морозова, Н. А. Кучеренко), тяже­лого танка «Клим Ворошилов» (главный конструктор Ж. Я. Котин), реактивных минометов БМ-13 (конструкторы И. И. Гвай, В. Н. Галков-ский, А. П. Павленко и др.), штурмовиков Ил-2 (С. В. Ильюшин),

превосходивших зарубежные аналоги. В серийное производство запу­щены верно служившие в годы войны скоростной пикирующий бом­бардировщик Пе-2 {конструктор В. М. Петляков), истребители Як-1 (А. С. Яковлев), МиГ-3 (А. И. Микоян, М. И. Гуревич), ЛаГТ-3 (С. А. Лавочкин, М. И. Гудков, В. П. Горбунов). За предвоенные годы построено 276 боевых кораблей, в том числе 212 подводных лодок. Все это позволяло существенно повысить техническую оснащенность Крас­ной Армии и Военно-Морского Флота. Перевооружение потребовало увеличить в 1940 г. расходы на военные нужды до 32,5% бюджета стра­ны. Ежегодный прирост военной продукции в 1938—1940 гг. втрое пре­восходил прирост всей промышленной продукции. Однако, по прове­денным расчетам, и при таких темпах полностью обеспечить армию новым вооружением можно было лишь в 1942—1943 гг.

При реализации к июню 1941 г. трех первых пятилетних планов (соответственно 2-го, 3-го и 4-го этапов индустриализации) обеспе­чен, примерно на 15% за год, постоянный рост промышленного про­изводства. В строй действующих вступили около 9 тыс. крупных про­мышленных предприятий станкостроительной, авиационной, авто­мобильной, тракторной, химической промышленности, передовых по мировым меркам тех лет. Во второй половине 30-х годов завершился процесс превращения страны из аграрной в индустриальную. СССР достиг экономической независимости от Запада. По производству ва­ловой продукции в ряде отраслей промышленности он обогнал Гер­манию, Великобританию, Францию или вплотную приблизился к ним.

Выполнение напряженных планов третьей пятилетки во многом обеспечивалось возвратом к милитаризации труда. Под угрозой заклю­чения в тюрьму рабочим и служащим было запрещено переходить с одного предприятия на другое без разрешения дирекции. В 1938 г. были иведены «трудовые книжки», которые хранились в отделе кадров по месту работы. В них записывались как благодарности за хорошую рабо­ту, так и нарушения трудовой дисциплины, Без отметки в трудовой книжке о причинах увольнения с предыдущего места работы челове­ка не могли принять на новую работу.

В 1940 г. рабочий режим промышленных предприятий стал еще более жестким. Если в 1939 г. опоздание на работу всего на 20 минут без уважительной причины считалось прогулом, то с 1940-го за это рабочий мог быть осужден на шесть месяцев «условно»: он продолжал грудиться на своем месте, но у него вычитали до 25% заработка в пользу государства. С 26 июня 1940 г. длительность рабочего дня увели­чена с 7 до 8 часов, вместо шестидневной рабочей недели была введе­на семидневная. Воскресенье, соответственно религиозной традиции, ниовь стало единым днем отдыха (оно не было таковым с 24 сентября 1929). Помимо воскресных дней нерабочими были 22 января, 1 и 2 мая, 7 и 8 ноября, 5 декабря.

Фактически многие отрасли промышленности переводились ну полувоенные рельсы. С 1940 г. ежегодно проводилась мобилизация мо­лодежи для обучения в ремесленных училищах. Стремление построить коммунизм в одной стране, догнать и перегнать наиболее передовые капиталистические страны по производству на душу населения в этих условиях приобретало весьма специфические очертания.

Высокие темпы промышленного развития в 30-х годах достигнуты за счет как низкого стартового уровня, так и тотального внедрения командных методов руководства экономикой. Целям форсированной индустриализации отвечало массовое использование дешевой рабо­чей силы и энтузиазма масс, воодушевленных большевистской идеей строительства бесклассового общества. Большую роль сыграли различ­ные формы соревнования (ударничество в годы первой пятилетки, стахановское движение во второй и третьей) за выполнение и пере­выполнение производственных заданий. Широко использовался труд заключенных в системе Главного управления лагерей НКВД.

Перед Великой Отечественной войной ГУЛАГ включал 53 лагеря, 425 исправительно-трудовых колоний, 50 колоний для несовершен­нолетних. Внутри системы были созданы специальные отраслевые уп­равления: Главлеслаг, Главпромстрой, Главное управление лагерей горнометаллургической промышленности, Главное управление лаге­рей железнодорожного строительства. В 1934 г. число заключенных в лагерях составляло 500 тыс. человек, в 1940 г. — более 1,5 млн. Общее их число в канун войны достигало 2,2 млн человек. Трудом заключен­ных выполнялось до 10% всех объемов и до 20 — объема строительных работ в стране. В 1940 г. удельный вес капиталовложений, освоенных НКВД, в общих централизованных капитальных вложениях достиг са­мого высокого уровня за весь период 30-х — начала 50-х годов — 14%.

По объему продукции система ГУЛАГа занимала первое место среди всех наркоматов. На предприятиях НКВД производили цемент, стро­или пароходы, катера, баржи, автотракторные прицепы, дорожную технику, сельскохозяйственные орудия; выпускали мебель, трикотаж, обувь и многое другое. К 1939 г. в «ведомстве Берии» оказался ряд талантливых конструкторов и инженеров. В системе НКВД возникли конструкторские бюро, именуемые на лагерном жаргоне «шарашка­ми». В них работали ставшие впоследствии всемирно известными авиа­конструкторы А. Н. Туполев, В. М. Петляков, В. М. Мясишев; ракето­строители С. П. Королев и В. П. Глушко.

К началу третьей пятилетки в основном была завершена коллек­тивизация сельского хозяйства СССР. Индивидуальных крестьянских хозяйств оставалось лишь 7%. Большую их часть составляли хозяйств;! скотоводов, оленеводов, пастухов, охотников, рыболовов на окрап нах страны. Основными ячейками сельской жизни стали колхозы, ко торых по стране насчитывалось 237 тыс. В 1937 г. собран хороший уро жай (98 млн т), животноводство достигло довоенного уровня, По мерс

решения задач сплошной коллективизации сокращались размеры «ку­лацкой ссылки». В 1933 г. на спецпоселение отправлено почти 400 тыс. кулаков и членов их семей, в 1934 — 255, в 1935 — 246, в 1936 — 165, в 1937 — 128 тыс. В мае 1934 г. трудпоселенцы восстановлены в граж­данских правах, с января 1935-го — в избирательных. Однако они все еще не имели права возвращаться на старые места проживания, не призывались в армию. Эти ограничения сняты с них в конце 1938 г. В годы третьей пятилетки положение в аграрном секторе стабили-. зировалось, производство имело тенденцию к росту, хотя и сдержи­валось переключением внимания и ресурсов на оборонные отрасли хозяйства. Если в канун «революции сверху» в стране ежегодно произ­водилось 72—73 млн т зерна, более 5 млн т мяса, свыше 30 млн т молока, то в конце 30-х — начале 40-х годов соответственно: 75—80, 4-5 и 70 млн т. Однако в конце 20-х годов эту продукцию производили 50—55 млн единоличников, а в предвоенные годы 30—35 млн колхоз­ников и рабочих совхозов. В 1940 г. произведено 38,3 млн т товарного зерна, что на 17 млн больше, чем к началу Первой мировой войны. Повышение производительности труда в деревне обеспечило высво­бождение для индустрии, других отраслей народного хозяйства и Во­оруженных сил 20 млн человек. С этой точки зрения политика форси­рованной коллективизации, при всех ее ошибках и жестокости, пред­ставляется оправданной. Оценивая итоги драматической истории коллективизации, В. П. Данилов, один из крупнейших отечественных историков, писал: «Уже в первые годы коллективизации — даже при общем снижении сельскохозяйственного производства — стало воз­можным сначала вдвое, а затем втрое увеличить хлебозаготовки, обес­печить экспортные операции и снабжение городов, армия беженцев из деревни пополнила армию городского рабочего класса, ее труд был дополнен трудом заключенных. Иными словами, насильственная коллективизация предопределила в некоторой мере успех индустриа­лизации, нашу победу над фашизмом...»

Численность Красной Армии, перешедшей в 1938 г. от территори­ально-кадровой к кадровой системе комплектования, быстро нара­щивалась. 1 сентября 1939-го в СССР принят закон «О всеобщей во­инской обязанности». Он увеличил сроки военной службы, призыв­ной возраст снижал с 21 года до 18 лет, удлинял срок пребывания военнообязанных в запасе. Это позволило уже через год удвоить ар­мейские ряды. В начале 1939 г. в Вооруженных силах СССР служили 2485 тыс. человек, а к 22 июня 1941-го их численность доведена до 5774 тыс. (Для сравнения: германский вермахт на 15 июня 1941 г. на­считывал 7329 тыс. человек.) В руководство армией выдвигались ко­мандиры, отличившиеся в Испании, Монголии и Финляндии. 7 мая 1940 г. С. К. Тимошенко сменил К. Е. Ворошилова на посту наркома обороны. В июне 1940-го Г. К. Жуков выдвинут на пост командующего

войсками Киевского особого военного округа, а в январе 1941-го — на пост начальника Генштаба — заместителя наркома обороны СССР.

Подготовке молодежи к военному делу способствовало разверты­вание оборонно-массовой работы в стране. Только в Добровольном обществе содействия обороне, авиации и химическому строительству к 1941 г. состояло около 14 млн человек. В учебных заведениях обще­ства обучали стрелковому делу, средствам ПВО, приемам штыкового боя, технике вождения автомобилей и пилотирования самолетов. Ква­лифицированные военные кадры готовились в быстро расширявшей­ся системе военных училищ и школ. Офицерский корпус советских Вооруженных Сил за 1937—1940 гг. вырос в 2,8 раза, при этом число офицеров с высшим и средним военным образованием увеличилось в 2,2 раза —с 164 тыс. до 385 тыс. человек. Однако, поданным на начало 1941 г., в сухопутных войсках некомплект комсостава составлял 66,9 тыс. командиров, в летно-техническом составе ВВС — 32,3%. Лишь 7,1% наличного комсостава имели высшее военное образование. К началу Великой Отечественной войны три четверти командиров находились на своих должностях менее года и не обладали должным военным опытом.

17 января 1939-го в СССР проведена перепись населения, насчи­тавшая 170,6 млн живущих в стране людей: около трети из них (32,9%) были горожанами. Перепись отразила коренные изменения в социаль­ном составе советского общества, выразившиеся прежде всего в росте числа рабочих. Их ряды (25,4 млн человек) по сравнению с 17 декабря 1926 г. (дата предыдущей переписи) увеличились в 3,6 раза. В социаль­ной структуре общества рабочие насчитывали 33,3%, колхозники и ко­оперированные кустари — 47,2; служащие и интеллигенция — 16,5; со­хранялся небольшой слой крестьян-единоличников и некооперирован­ных кустарей — 2,6%. С присоединением к СССР в 1939-1940 гг. новых территорий и общим приростом населения численность советских лю­дей на 22 июня 1941-го выросла до 196,7 млн человек. 73% жителей страны насчитывали три славянских народа: русские (51,8), украинцы (17,6) и белорусы (3,6). Демографический потенциал Советского Союза был гораздо более высоким, нежели тот, которым располагал его ве­роятный военный противник. К началу Второй мировой войны насе­ление Германии насчитывало 69,3 млн человек. Аншлюс Австрии (март 1938) увеличил население Третьего рейха до 80 млн человек.

§ 3. Удары по потенциалу «пятой колонны»

К середине 30-х годов руководство СССР во многом свыклось с представлениями и пыталось убедить все население страны в том, что во всех партийных, советских, хозяйственных органах, в руководстве Красной Армии безнаказанно орудуют «враги народа». Борьба за очи-

щение страны от внутренних врагов приобрела массовый характер в 1937 г. Столь же интенсивно она велась и в 1938-м, вызываясь, по заверениям сталинистов, необходимостью ликвидации «пятой колон­ны» в условиях надвигавшейся войны. Это было верным только отча­сти. Одновременно это была борьба за сохранение сталинского режи­ма. Оппозиционеры, вне всякого сомнения, не только в 20-е, но и на протяжении значительной части 30-х годов искали пути устранения Сталина и его ближайшего окружения. Однако «Сталин оказался ко­варнее и решительнее своих противников, хотя иногда его власть ви­села на волоске» (А. В. Шубин).

Наиболее громким из судебных процессов, проведенных в 1938 г., было дело «Правотроцкистского антисоветского блока». Он начался 2 марта в Октябрьском зале Дома Союзов. На скамье подсудимых на­ходились 21 человек. Трое из них были членами ленинского состава Политбюро — Н. И. Бухарин, А И. Рыков, Н. Н. Крестинский. Еще один бывший член этой когорты, М. П. Томский от участи подсудимого освободился самоубийством 22 августа 1936-го, накануне ареста. Сре­ди подсудимых были также бывшие высшие работники центрального государственного и партийного аппарата — наркомы внешней тор­говли А. П. Розенгольц, лесной промышленности В. И. Иванов, земле­делия М. А. Чернов, финансов Г. Ф. Гринько, внутренних дел Г. Г. Ягода и председатель Центросоюза И. А. Зеленский.

В качестве подсудимых оказался также ряд бывших первых лиц в руководстве союзных республик: председатель Совнаркома, нарком иностранных дел Украины X. Г. Раковский, первый секретарь ЦК Ком­партии Белоруссии В. Ф. Шарангович, председатель Совнаркома Уз­бекской ССР Ф. Ходжаев, первый секретарь ЦК Компартии Узбеки­стана А. И. Икрамов. К этим главным политическим обвиняемым были присоединены несколько бывших работников менее высокого ран­га — советник советского торгпредства в Берлине, секретарь НКВД, заместитель наркома земледелия, бывшие секретари Ягоды, Куйбы­шева и М. Горького, три известных врача.

В обвинительном заключении значилось, что подсудимые, «явля­ясь непримиримыми врагами Советской власти, в 1932—1933 гг. по заданию разведок враждебных к СССР иностранных государств орга­низовали заговорщическую группу, именуемую "правотроцкистским блоком", который объединил подпольные антисоветские группы троц­кистов, правых, зиновьевцев, меньшевиков, эсэеров, буржуазных националистов Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайд­жана, Среднеазиатских республик. "Правотроцкистский блок" ставил своей целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя, восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии путем диверсионно-вредительской, террористической, шпионско-изменнической деятельности, направ­ленной на подрыв экономической и оборонной мощи Советского