ПОЛИТИКИ. 1921-1928 5 страница

иыми уклонистами», обвиненными в пособничестве буржуазии, на­саждении капитализма в деревне, и приступили к организации «на­ступления социализма по всему фронту». Окончательное вытеснение лидеров «правого уклона» с высот политической власти произошло в 1929-1930 гг.

§ 4. Восстановление народного хозяйства, переход к индустриализации и коллективизации

Финансы и торговля. Провал продуктообмена и возвращение к орговле, торгово-денежным отношениям повлекли за собой восста­новление банков — учреждений, обслуживающих денежный оборот и кредитные отношения, осуществляющих эмиссию денег и контроль :ia хозяйственно-финансовой деятельностью предприятий. В октябре 1921-го открылся Государственный банк. В 1922 г., с выпуска новых денежных знаков, началась финансовая реформа. При этом новый рубль Приравнивался к 10 тыс. прежних. В 1923 г. выпущены другие совзнаки, один рубль которых равнялся 100 рублям образца 1922 г. Одновремен­но с новыми совзнаками Госбанк с конца ноября 1922-го стал выпус­кать банковские билеты — червонцы с твердым покрытием. Один чер­вонец приравнивался к 7,74 г чистого золота, или дореволюционной золотой десятирублевой монете.

Денежная реформа завершилась в 1924 г. В начале января этого года курс доллара на Московской бирже равнялся 2 руб. 20 коп., в апреле ~- 1 руб. 95,5 коп., и на этом остановился. Совзнаки к этому времени были вытеснены из обращения червонцами. Финансовая си­стема в стране стабилизировалась. В 1925 г. червонец официально коти­ровался на различных валютных биржах мира.

Кредитование предприятий промышленности и торговли на ком­мерческой основе поначалу осуществлял только Госбанк. Позднее со­зданы специализированные: Торгово-промышленный, Электробанк для кредитования электрификации, Российский коммерческий (с 1924 — Внешторгбанк) для финансирования внешней торговли, Цен-фальный банк коммунального хозяйства и жилищного строительства и| др. Они осуществляли кратко- и долгосрочное кредитование, распре- деляли ссуды, назначали ссудный, учетный и процент по вкладам. На­ряду с государственными возникли акционерные банки, среди акцио­неров которых были Госбанк, синдикаты, кооперативы, а также част­ные лица и иностранные предприниматели. Кредитование предприятий потребительской кооперации осуществляли созданные для этой цели ^оперативные банки, для сельскохозяйственного кредита —- сель-< кохозяйственные, для кредитования частной промышленности и торгов-

ли — общества взаимного кредита, для мобилизации денежных накоп­лений населения — сберкассы. В 1926 г. работал 61 банк,адоля Госбанка в общих кредитных вложениях к этому времени снизилась до 48%.

Вопросы регулирования торговли, которая играла роль основного звена нэпа, в мае 1921 г. были переданы от ВСНХ и Наркомпрода в специально созданную Комиссию внутренней торговли. В 1924 г. она была преобразована в Наркомат внутренней торговли. Наряду с госу­дарственными торговыми организациями возникли смешанные тор­говые общества. Допускалась свобода частной торговли. Заработали ярмарки, торговые выставки и биржи. Большое развитие получила по­требительская кооперация. Но основные позиции в торговле занимало государство. Через Наркомвнешторгоно целиком контролировало вне­шнюю торговлю, куда частный капитал не допускался. 77% оптовой торговли внутри страны также принадлежало государственным торго­вым организациям, 15 — частному капиталу и 8 — кооперации. У част­ного капитала поначалу были особенно сильны позиции в розничной торговле: в разгар нэпа она на 75% контролировалась капиталистами. Планомерное наступление на нэпманов, занятых в этой сфере, нача­лось в ноябре 1923 г., когда были осуществлены операции ОГПУ по административной высылке из Москвы, а затем и из других крупных городов спекулянтов, контрабандистов, валютчиков и других «соци­ально опасных элементов». В феврале 1924-го в Москве обвинены в спекуляции и высланы на Север более тысячи нэпманов. В целом этот год стал периодом новой «красногвардейской атаки на капитал». В 1925/26 хозяйственном году удельный вес капиталистического сектора в тор­говле понизился до 42,2; а в 1927/28 году — до 24,8%. Частный капи­тал из этого сектора вытеснялся в основном кооперацией.

Торговля и цены были основным механизмом неэквивалентного обмена между городом и деревней, позволявшим получать накопле­ния крестьян для индустриализации. Промышленность, объединен­ная в синдикаты, диктовала цены рынку. В погоне за прибылью син­дикаты в урожайном 1923 г. всего за несколько месяцев подняли цены на промышленные товары в два с лишним раза. Чтобы купить плуг, крестьянин должен был продать 36 пудов ржи (в 1913 — 10). В некото­рых губерниях пара сапог была эквивалентна стоимости 44 пудов муки. Крестьяне не могли покупать товары по таким ценам. Промышленные товары лежали на складах, заводы оставались без выручки. Кризис 1923-го стал следствием первой попытки перехода к «сверхиндустри­ализации», предлагавшейся Л. Д. Троцким.

Сельское хозяйство. В условиях преимущественно аграрной страг восстановление народного хозяйства после Гражданской войны бы решено начинать с сельского хозяйства и легкой промышленное Это позволяло создать основу для подъема тяжелой индустрии. Одн ко рост сельскохозяйственного производства начался не сразу. К ко цу 1922 г. деревня не оправилась от засухи 1921-го. И лишь с урожа

кого 1923-го сельское хозяйство пошло на подъем. В 1925 г. посевная площадь в стране составила 99,3% от уровня 1913-го, а валовая про­дукция сельского хозяйства превзошла этот уровень на 12%. Сбор зер­новых культур достиг почти 4,5 млрд пудов и был на 11% выше сред­негодовых сборов пяти предвоенных лет. Поголовье крупного рогатого скота, овец и свиней превысило показатели 1916 г. — наиболее высо­кие в дореволюционной истории России. Меньшим, чем в довоенное время, оставалось поголовье лошадей. Но в целом валовая продукция сельского хозяйства, составлявшая в 1921 г. 60% довоенного уровня, в 1926 г. превзошла его на 18%.

Существенно изменился социальный облик сельского населения. В 1924/25 г. 61,1% самодеятельного населения деревни составляли се­редняки, 25,9 — бедняки, 9,3 -— сельскохозяйственные рабочие (бат­раки), 0,4 — служащие. Кулаков, по данным на этот год, было 3,3% от сельского населения. К 1927/28 г. удельный вес бедняцких хозяйств сократился до 22,1%; середняцких — увеличился до 62,7%, кулац­ких — до 3,9% и батрацких — до 11,3%.

Большую роль в налаживании сельскохозяйственного производ­ства сыграли сбытовые, потребительские, машинные кооперативы, в которые объединялись относительно зажиточные крестьяне, произ­водившие товарную продукцию. Бедняки, которые не производили продукцию на продажу, чаще создавали коллективные хозяйства — коммуны, артели и товарищества по совместной обработке земли. В артелях основные средства производства обобществлялись, а в ТОЗах сохранялись в частной собственности при совместном труде. В 1925 г. в кооперативах состояли более четверти, а в 1928-м — 55% всех кресть­ян. В районах специализированного производства (льноводческие, свек­лосахарные, овощеводческие, молочные хозяйства) кооперация ох­ватывала подавляющее большинство крестьян. В 1925 г. кооперативный товарооборот составлял 44,5% розничного товарооборота страны. В РСФСР на долю кооперации в 1926/27 г. приходилось 65% снабже­ния крестьян орудиями и машинами.

Колхозы и совхозы, которые пользовались большой поддержкой государства, были немногочисленны. К. середине 1927 г. в СССР суще­ствовало 14 832 колхоза, в которых объединялись 194,7 тыс. крестьян­ских семей — 0,8% от их общего числа по стране. Через год колхозы объединяли уже 416,7 тыс. крестьянских хозяйств. Еще менее числен­ными были совхозы (4398 в начале 1927). Хотя они обладали передо­вой по тому времени материально-технической базой (их обслужива­ло примерно такое же количество тракторов), на них приходилось 1,5% зернового производства (в 1929 — 1,8).

Для создания материально-технических предпосылок коллективи­зации сельского хозяйства определяющее значение имели трактора. Поступившие в деревню в 20-е годы немногочисленные еше машины сосредоточивались преимущественно в совхозах, колхозах и коопера-

тивных объединениях (в конце 1926 г. здесь было 81,5% тракторов, имеющихся в сельском хозяйстве), 7,7% — в крестьянских обществах взаимопомощи и 10,8: — в кулацких хозяйствах.

В 1927 г. возникла идея организации государственных предприятий для обслуживания деревни машинной техникой. В том же году совхоз им. Шевченко (Одесская область) организовал колонну из 10 тракто­ров для вспашки и посева на землях окружавших его крестьянских хозяйств. Этот опыт использовали другие совхозы и колхозно-коопе­ративные предприятия. В 1928 г. в основных зерновых районах только совхозы сформировали 73 тракторные колонны. В ноябре 1928 г. на базе такой колонны в совхозе им. Шевченко создана машинно-трак­торная станция. МТС сыграли затем важнейшую роль в коллективиза­ции крестьянских хозяйств и развитии сельскохозяйственного произ­водства в СССР.

Промышленность. По сравнению с сельским хозяйством восста­новление промышленности шло медленнее. Оно началось с легкой и мелкой промышленности, не требовавшей, в отличие от сильно раз­рушенной тяжелой промышленности, огромных капиталовложений, дорогостоящего сырья и топлива (железо, уголь). Легкая промышлен­ность, получая сырье от возрождающегося сельского хозяйства, мог­ла обходиться дешевым топливом (дрова, торф). Она требовала срав­нительно небольших капиталовложений и в силу этого была привле­кательной для частников и артельщиков.

Предприятия легкой и мелкой промышленности производили тка­ни, обувь, мыло и многие другие потребительские товары массового спроса, способствующие быстрому налаживанию товарооборота между городом и деревней. Мелким кустарно-ремесленным производством и 1925 г. занималось две трети всех работников промышленного произ­водства. Кустарей было вдвое больше, чем рабочих, они давали треп, всей промышленной продукции — лишь вдвое меньше, чем крупная промышленность. Легкая промышленность вплотную приблизилась к довоенному уровню производства уже в 1925 г., создавая предпосыл­ки для восстановления тяжелой индустрии.

Промышленность в целом, находившаяся в 1920 г. на уровне 13,8% от 1913 г., в 1925 г. достигла 73% от довоенного уровня. Однако уже в следующем, 1926 г., валовая продукция промышленности СССР со­ставила 98% (добыча нефти — 90, угля — 89, выплавка чугуна — 52,1 стали — 69) довоенного уровня. Машиностроение при этом удалось] развивать более высокими темпами. В 1925 г. оно равнялось 92,6% от. уровня 1913 г., а в 1926-м превзошло его на 33,4%. Грузовой оборот железных дорог, от которых во многом зависело развитие индустрии, в 1925/26 г. составлял 88,1% по сравнению с 1913 г.

Особое внимание уделялось выполнению плана ГОЭЛРО. Вслед за открытием в 1922 г. Каширской и Петроградской районных электро-станций в 1924/25 г. вступили в строй Кизеловская (на Урале), Шатур-

екая и Нижегородская (Балахнинская) ГРЭС; завершалось строитель­ство Штеровской (Донбасс), Ярославской и Волховской станций, стро­ились местные электростанции в Азербайджане, Белоруссии, Туркес­тане, Грузии. В 1925 г. мощность всех электростанций страны составила 1,4 млрд киловатт, на 299 тыс. больше, чем в 1913 г. Выработка элект­роэнергии в 1,5 раза превысила довоенный уровень.

План ГОЭЛРО в восстановительный период был основной базой для дальнейшего совершенствования планирования. Г. М. Кржижанов­ский (в прошлом председатель комиссии ГОЭЛРО; в 1921-1923 и 1925-1930 — председатель Госплана СССР) подчеркивал насущную по­требность «в обобщающей перспективе, необходимой при составле­нии планов». В апреле 1925-го Госплан поставил задачу постройки ряда металлургических заводов — Александровского (Запорожского), Криворожского и Керченского на юге страны; у горы Магнитной на Урале; Кузнецкого в Кузбассе. В декабре 1925 г. утвержден план строи­тельства 14 новых машиностроительных заводов, в том числе трактор­ного — на Волге, вагонного — в Нижнем Тагиле, завода тяжелого машиностроения в Свердловске, заводов сельскохозяйственного ма­шиностроения в Челябинске и Ростове-на-Дону. По существу намеча­лись контуры будущей промышленной карты первой пятилетки. Всего к концу 1925 г. в стадии проектирования и начального строительства находилось 28 шахт, более 100 предприятий, предназначенных для выпуска тракторов, автомобилей, самолетов, машин для электротех­нической и текстильной промышленности, строительства морских и речных судов. По существу это было уже начало технической реконст­рукции народного хозяйства.

Основные итоги восстановления народного хозяйства в 1921-1925 гг. подведены на XV конференции ВКП(б), работавшей 26 октября — 3 ноября 1926 г. В ее резолюции отмечалось, что «восстановительный период может считаться в общих чертах законченным. Теперь народ­ное хозяйство входит в новый период своего развития — период пере­стройки хозяйства на основе новой, более высокой техники».

Общие тенденции и результаты развития народного хозяйства, выраженные в производстве валового внутреннего продукта в стране и восстановительный период на фоне всего XX в. отечественной исто­рии, представлены в таблице* (с. 160).

Изменения в структуре народного хозяйства и социальном составе населения. За годы восстановления окреп социалистический сектор народного хозяйства. В 1924/25 г. государственная и кооперативная про­мышленность составляла 79,3%, частная — 20,7. К концу 1925-го 91,5% оптовой и 57,7% розничной торговли приходилось на долю социали­стических {государственных и кооперативных) предприятий. 28% кре-

* Составлена по: Федоренко Н. П. Россия: уроки прошлого и лики будущего. М., 2001. С. 469-471.

Валовой внутренний продукт России (1900—2000)

пьянских хозяйств были охвачены различными видами кооперации. Государство поддерживало развитие совхозов и колхозов. Однако их доля в производстве сельскохозяйственной продукции вплоть до кон-па 20-х годов оставалась незначительной.

С восстановлением промышленности на фабрики и заводы воз-иращались рабочие, покинувшие их в годы войны и разрухи. К 1926 г. общее их число в цензовой промышленности составило 2261,7 тыс. (К7,6% от уровня 1913). Основные отряды рабочего класса концентри­ровались в промышленных районах РСФСР и Украины. В других союз­ных республиках и автономных образованиях их еще предстояло со-шавать. Поданным на середину 1925 г., в Татарии и Башкирии насчи-швалось по 12 тыс. промышленных рабочих, в Дагестане — около 1,5 тыс., в Марийской АССР — 624, в Чувашии — 610, в Якутии — моего 87 человек. Их заработная плата в промышленности составляла 94% от довоенного уровня.

В результате Гражданской войны и сдвигов в экономике в 20-е годы кардинально изменилась классовая структура российского об­щества. В 1913 г. она включала 16,3% рабочих и служащих, 66,7 — крестьян-единоличников, некооперированных кустарей и ремеслен­ников и 17 — помещиков, представителей крупной и мелкой буржуа­зии, торговцев и кулаков. В 1928 г. численность рабочих и служащих СССР выросла до 17,6%, крестьян-единоличников, некооперирован­ных кустарей и ремесленников — до 74,9. Появился класс колхозного крестьянства и кооперированных кустарей (в 1928 составлял 2,9% на­селения страны). Из социальной структуры были вытеснены помещи­ки, крупные буржуа, торговцы и значительная часть кулаков. 4,6% населения принадлежали к мелкой городской буржуазии, торговцам и кулакам.

Общее число жителей СССР с 1923 г. увеличивалось примерно на .'% в год. Перепись населения 1926 г. зафиксировала 147 млн жителей страны, 82% населения (как и в 1913) было сельским. Значительный

■■ 5578

его общий рост (на 13 млн в 1923—1926) во многом имел компенса­торный характер после войны и голода 1921 — 1922 гг.

Переход к индустриализации. Вдекабре 1925 г. XIV съезд партии переименовал РКП(б) во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков). Однако главным решением съезда было принятие кур­са на индустриализацию страны, необходимость которой сознавали все противоборствующие в партии группировки. Они исходили из пред­ставлений об СССР как осажденной врагами крепости и не теряли надежд на мировую революцию. Общее настроение определяла аль­тернатива: либо ликвидировать отставание, либо погибнуть.

Планы индустриализации обретали все более зримые очертания по мере утверждения сталинской линии в руководстве страной. Кон­цепция Бухарина (продолжение нэпа, сбалансированное развитие промышленности и сельского хозяйства, приоритетное развитие тя­желой промышленности при одновременном внимании к производ­ству предметов потребления, кооперирование крестьянских хозяйств на. добровольной основе) в конце концов была отвергнута. Утвержда­лась «сталинская»: свертывание нэпа, усиление роли государства в развитии экономики, ужесточение дисциплины, форсированное раз­витие тяжелой промышленности, использование деревни как постав­щика средств и рабочей силы для нужд индустриализации.

XV конференция партии (октябрь—ноябрь 1926) постановила в относительно минимальный срок «нагнать, а затем превзойти» уро­вень индустриального развития передовых капиталистических стран. В качестве источников индустриализации, как и ранее, назывались накопления госпромышленности, бюджетное перераспределение средств из других отраслей (главным образом из сельского хозяйства) в пользу тяжелой индустрии и привлечение сбережений населения через займы. Заметную роль среди источников индустриализации иг­рали доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции (зерно) и сырья, в основном леса и нефти (только за 1926—1929 гг. экспортные суммы выросли более чем на 70%), а также от продажи алкоголя. Го­сударственные займы также составляли значительную часть бюджета СССР (в 1927/28 — 10%). Вместе с тем партия отвергла предложения троцкистов о дальнейшем повышении отпускных цен на промышлен­ные товары, считая необходимым их постепенное снижение.

Наиболее циничным выразителем троцкистской экономической программы был Е. А. Преображенский (член коллегии наркомата фи­нансов в 1924—1927 гг.). В 1925 г. он вместе с Г. Л. Пятаковым (зампред ВСНХ) полагал: если допустить, что возможно построение социа­лизма в одной стране, то это нужно делать с максимальной быстро­той, форсируя темпы строительства и напрягая все силы страны. В его книге «Новая экономика» (1926) обосновывалось экономическое по­нятие «первоначальное социалистическое накопление». В условиях

СССР 20-х годов предлагалось черпать средства в основном «вне ком­плекса государственного хозяйства», создавать «первичное накопле­ние капитала за счет крестьянства», осуществлять индустриализацию его эксплуатацией и разорением. Рыков и Бухарин называли эту идею «возмутительной», но по сути дела все сводилось к перераспределе­нию средств деревни, легкой и пищевой промышленности на нужды тяжелой промышленности, что, конечно же, не могло не ограничи­вать рост жизненного уровня трудящихся. Все понимали, что индуст­риализация требует жертв. Так что, взяв курс на индустриализацию, руководство партии в лице Сталина и его сторонников со временем, в сущности, все более склонялась к позиции Преображенского.

Отличительной особенностью первого этапа индустриализации (от утверждения идеи в декабре 1924 до начала первой пятилетки в октяб­ре 1928) было сочетание восстановительных процессов в промыш­ленности с развертыванием нового строительства по планам ГОЭЛРО. В 1928 г. валовая продукция СССР почти на треть превышала уровень 1913 г. При этом крупная промышленность только за 1926—1928 гг. ныросла почти вдвое. Однако производство чугуна в 1928 г. составляло всего 78% от довоенного уровня. В эти годы завершилось строительство крупных по тем временам электростанций, а в 1927 г. началось строи­тельство 10 новых станций. В марте этого года в 12 км от Запорожья, у небольшого селения Кичкас развернулось строительство мощной элек­тростанции на Днепре. Проект Днепрогэса в течение многих лет разра­батывал выдающийся ученый-энергетик и гидротехник И. Г. Алексан­дров (академик АН СССР с 1932).

В мае 1927 г. были утверждены генеральный план и смета Ростов­ского завода сельскохозяйственных машин, летом началось его стро­ительство. Тогда же первые строители пришли на площадку Сталин­градского тракторного завода. В этом году было начато строительство Керченского металлургического и крупного завода в Кривом Роге. С июля 1927 г. велась подготовка к строительству Кузнецкого метал­лургического завода, сырьевой базой которого стали коксующиеся угли Кузбасса и железные руды Урала. Развернулись работы на север­ном и южном участках Туркестано-Сибирской железной дороги (длина 1452 км, проходит по территории Казахстана от Семипалатинска че­рез Алма-Ату до ст. Луговая). В 1927 г. построены также первые тупо-невские самолеты АНТ, положившие начало развитию советской тя­желой авиации.

Всего в первые годы индустриализации развернулось строитель­ство более 600 новых промышленных предприятий, на многих старых проводилась коренная реконструкция, почти равная новому строитель­ству. Все это позволило поднять удельный вес промышленного произ-нодства (в сравнении с аграрным) с 36% в 1926 г. до 48 — в 1928-м. Начался процесс превращения страны в индустриальную державу.

Курс на коллективизацию. Основные экономические показатели сельского хозяйства в 1926—1928 гг. были выше, чем в предреволюци­онной России. Валовой продукции в стране производилось на 18—20% больше по сравнению с 1913 г., однако темпы прироста оставались низкими, составляя всего 3% в год. Три четверти посевных работ в стране велось ручным способом; до половины зерновых убиралось косой и серпом, обмолачивалось цепом и другими примитивными орудия­ми. Товарного хлеба (для города) деревня производила на 30% мень­ше, чем до революции. Число крестьянских хозяйств в стране достиг­ло максимума в 1927 г. (25 млн) против 21 млн в 1916-м. Основную их массу составляли бедняцко-середняцкие хозяйства, производившие зерно в основном для собственного потребления. На фоне промыш­ленности несостоятельность мелкого крестьянского производства про­являлась все отчетливее. Надежды на улучшение связывались с пере­водом мелких хозяйств на рельсы крупного производства.

XV съезд партии (декабрь 1927), вошедший в историю страны как съезд коллективизации сельского хозяйства, принял резолюцию «О работе в деревне». Она призывала «широко развернуть пропаганду необходимости и выгодности для крестьянства постепенного перехо­да к крупному общественному сельскому хозяйству». Начавшаяся ин­дустриализация открывала возможность для подготовки материально-технической базы социалистического преобразования сельского хо­зяйства, расширяя поставку тракторов, прицепных машин и орудий. Для наиболее эффективного обслуживания техники начали создаваться государственные и кооперативные тракторные колонны и МТС. Под­готовке массовой коллективизации способствовали простейшие фор­мы кооперации. В кооперативы (сбыто-снабженческие, ТОЗы — това­рищества по совместной обработке земли и др.) к осени 1927 г. объе­динено около трети крестьянских хозяйств, а в 1929-м — более 55%. Однако в колхозы (высшую форму кооперации) к июню 1929 г. было вовлечено лишь 3,9% крестьянских хозяйств.

Разработка плана первой пятилетки. На XV съезде партии было решено разработать комплексный план развития народного хозяйства страны, устанавливавший пропорции и темпы развития различных секторов и отраслей хозяйства, регионов страны на пятилетний пери­од. Работа была сосредоточена в Госплане и ВСНХ, происходила в острой борьбе, отражая различия во взглядах на перспективы разви­тия страны в высшем руководстве. По предложению председателя Гос­плана Г. М. Кржижановского готовились два варианта пятилетнего плана — минимальный (отправной) и оптимальный. Наметки первого были на 20% ниже, чем во втором.

В ВСНХ под руководством В. В. Куйбышева разрабатывался только оптимальный вариант. В его основе лежали «Контрольные цифры пя­тилетнего плана промышленности ВСНХ СССР». В этом плане индус-триализация трактовалась как ускоренное развитие собственной (не

импортируемой) промышленности, прежде всего продукции маши­ностроения, энергетики, химической промышленности, металлургии. Ж ИХ намечал обеспечить ежегодный прирост промышленной про­дукции на 19—20%. Старые буржуазные специалисты (В. А. Базаров, В. Г. I роман, И. А. Калинников и др.), ссылаясь на мировой опыт, счита­ли реальным вдвое меньший темп индустриального развития по срав­нению с намеченным в отправном варианте плана. Против высоких темпов возражали представители «правой» оппозиции (Бухарин, Ры­ков, Томский).