Революция 1917 г. в России 10 страница

Большевики приступили к овладению властью в стране, находив­шейся в состоянии глубокого кризиса. Задача сохранения целостности государства, необходимость восстановления порядка соединились с их стремлением реализовать свой социальный идеал для России. Это, а также вмешательство извне обусловили ожесточенность и длитель­ность Гражданской войны.

Для России Гражданская война и иностранная интервенция обер­нулись подлинной трагедией. Общий ущерб, нанесенный экономике, превысил 50 млрд золотых рублей. С 1914 по 1920 г. промышленное производство сократилось в 7 раз, сельскохозяйственное — на 38%. Ьолее других пострадала крупная индустрия, в упадке был транспорт; страна переживала топливный голод. Велики были людские потери: за 1917—1920 гг. страна потеряла около 10 млн человек, большая часть которых погибла от голода, болезней, красного и белого террора. По

образному замечанию В. И. Ленина, после войны Россия представляла собой «до полусмерти избитого человека».

В обществе произошли глубочайшие изменения: из социальной структуры устранялись целые классы: помещики, крупная и средняя буржуазия; большой урон был нанесен духовенству, казачеству, за­житочному крестьянству. Около 2 млн россиян оказались в эмигра­ции; среди них доминировали дворянство, предприниматели, интел­лигенция. Сокращение и без того тонкого образованного слоя закреп­ляло разрыв нового общества с историко-культурной традицией страны.

К концу войны сформировался особый политический режим, где главную роль играла партия-государство, в которую превратилась РСДРП(б) после прихода к власти. За 1918—1920 гг. произошла ради­кализация большевизма: на первом послеоктябрьском съезде в марте 1918 г. (VJf по общему счету) партия была переименована в Россий­скую коммунистическую партию (большевиков). И это была не про­сто смена названия. Ленинцы сознательно порывали с европейской социал-демократией и российскими социалистами из-за их умеренно­сти, склонности к компромиссам, «буржуазному демократизму». Новые идейные основы, ставшие на долгие годы политическим эталоном для российских коммунистов, были закреплены в Программе партии, при­нятой в разгар Гражданской войны и «военного коммунизма» (VI11 съезд, март 1919). К обрисованному в ней образу светлого будущего предпола­галось двигаться, в полной мере используя мощь пролетарского госу­дарства. Это стало обоснованием для чрезвычайной централизации уп­равления всеми сферами, привело к фактическому подчинению госу­дарству обычно независимых структур гражданского общества: судов, прессы, профсоюзов, кооперативов и т.д. В экономической сфере ча­стная инициатива и рынок заменялись диктатом государства, органи­зующим производство и распределение продукции.

Начало 1921 г. высветило неприятие проводимой большевиками политики даже со стороны массовых трудящихся слоев — крестьян­ства и рабочих, что нашло отражение в популярном тогда лозунге «За Советы без коммунистов!». Стремление сохранить власть предопреде­лило политику лавирования, проводившуюся в 1920-е годы, в кото­рой, однако, отступления от линии 1919—1920 гг. рассматривались как вынужденные и временные.

Уже к 1920 г. были фактически ликвидированы все политические партии, а Советы превратились в орудие однопартийной диктатуры, при которой государственные структуры становились проводниками большевистских идей и взглядов. В 1918-1920 гг. активно формируется партийный аппарат, роль которого растет как в самой партии, так и в государственных учреждениях. При этом развитие аппарата происхо­дило на фоне общей бюрократизации советской системы управления. Свертывание рыночного регулирования экономической деятельнос-

|и, переход к государственному учету, контролю и распределению ресурсов вызвали колоссальный рост чиновничества. К «традициям» старой бюрократии («спецов») прибавилось «комчванство» — стиль поведения вышедших из коммунистической среды чиновников, «то­варищей с портфелями». Этому способствовали и значительные изме­нения, произошедшие в составе РКП(б): к 1920 г. вырос удельный вес служащих (до 25%), но, что особенно важно, 70% составляли люди, иступившие в нее после Октября 1917 г. Многие рассчитывали на при­вилегированное положение в обществе за счет принадлежности к пра­вящей партии.

В результате к концу Гражданской войны произошло, по выраже­нию Н. И. Бухарина, «превращение необходимого централизма в бю­рократический отрыв от масс». Говорили, что место диктатуры проле­тариата заняла «диктатура партийного чиновничества». В сравнении с 1917 г. ситуация изменилась разительно: степень влияния партийного и государственного деятеля определялась теперь не только его личны­ми качествами, но и в значительной мере способностью выстроить отношения с управленческим аппаратом, подчинить его себе.

Обстановка Гражданской войны привела к милитаризации управ­ления: решения руководящих органов принимали форму военных при­казов. К 1921 г. демократические основы внутрипартийной жизни были уже во многом подорваны. Победа над многочисленными противни­ками усилила готовность использовать военно-коммунистические ме­тоды в условиях мирного времени. Милитаризация сознания стала од­ним из результатов Гражданской войны. Стоящие перед страной зада­чи в последующие годы формулировались в терминах, военных кампаний: «хозяйственный фронт», «идейный враг», «борьба за вы­полнение плана», «битва за урожай» и т.п.

В 1919—1920 гг. началась романтизация насилия против «эксплуа­таторов», превозносилась борьба «трудящихся», «рабоче-крестьянского государства» против «буржуазии», «помещиков», «интервентов». После завершения Гражданской войны идеализация красных и демоииза-ция их противников, замалчивание сложностей и противоречий ста­ли традицией советской идеологической жизни и длительное время формировали искаженную картину великой национальной трагедии.

Глава II