Куликовская битва 18 страница

Петром. Вы должны попытаться воспитать в себе представление о

русской истории как о неперывном процессе, который, строго

говоря, не нарушился даже за последние 70 лет. Уже тот факт,

что вы здесь сидите, говорит о том, что Россия жива. Насклько

долго она будет жива, судить не берсуь. Но коль так, то и Петр

- это часть русской истории. И мы не должны его критиковать,

отрицать или, наоборот, превозносить. Оставим это

современникам или людям, которые не являются профессиональными

историками.

Понять Петра - значит понять русскую историю. А если вы

начнете понимать русскую историю, то вы поймете и Петра. Если

попытаться как-то определить, выразить, что такое Петр, то,

мне кажется, единственное подходящее определение будет очень

простое: Петр - это и есть наиболее полное выражение России во

всем ее величии, во всем ее безобразии, во всем ее могуществе

и слабости, во всех ее странностях и, наоборот, во всей ее

ясности. Это "литературное", эмоциональное определение. Но

представить себе Россию без Петра нельзя, как и Петра без

России. Такой царь мог быть только у нас.

Вся биография этого человека, вся его жизнь поражает

воображение. Прожил он 53 года, и это немало, если учесть, что

царем он стал, когда ему было 10 лет, и если иметь в виду те

события, которые произошли за 43 года его правления при самом

непосредственном его участии. Такие люди рождаются чрезвычайно

редко. Человек, который родился на троне, законно стал

самодержавным монархом, вдруг низводит себя до положения

рядового солдата и последовательно проходит всю лестницу

чинов, исправно расписываясь за жалованье, которое он

получает, - и это не проформа. Человек, который наделен такой

невероятной властью, что ему достаточно просто что-то сказать,

чтобы все сразу пришло в действие, - становится плотником,

кузнецом. Все это очень странно, такими русские монархи в 17

веке не были, да и в 16 тоже.

Я бы вам рекомендовал купить одну книгу, которая еще

продается: "Петр Великий" в серии "Государственные деятели

России глазами современников". Это сборник, составитель

Е.Анисимов. Сюда вошли записки княза Куракина, датского

посланника Юста Юля, герцога де Сен-Симона, который очень

интересно описал визит царя в Париж, записки о России разных

посланников и, наконец, то, что тогда называли анекдотами -

короткие рассказы о подлинных событиях.

Начать изучение истории Петра очень интересно с

воспоминаний тех, кто его знал лично. Не видел издали, а

разговаривал, трудился с ним рядом, веселился. Вы будете сразу

потрясены невероятным разбросом мнений. И увидите, что люди

фиксировали самые разные вещи - и дикие поступки, и поступки

настоящего государственного деятеля. В Петре все так

перемешалось, что попытка отделить одно от другого заведомо

обречена на неудачу: Петра надо принимать таким, каков он был.

А он был велик во всем: и в безобразиях, и в подвигах, и

в преступлениях, и в милосердии. И когда вам будут тыкать, что

он пьяница, развратник и садист, то можно сказать, что в

Полтавском бою он был спасен от смерти только потому, что на

груди его висел крест, в который и попала шведская пуля. Когда

будут говорить о том, что он проводил свою жизнь в беспутстве,

что он казнил направо и налево, что он зверствовал, - да, и

это правда. Но была и масса случаев, когда все было наоборот,

и пример тому - сама смерть Петра. Он умер от воспаления

легких, от тяжелейшей простуды, которую получил, когда в

ноябре, стоя на берегу Невы, увидел, как тонет барка с

солдатами, и поступил так, как всегда поступал в таких

случаях: бросился в воду и стал спасать людей. И страшно

простудился в ледяной воде. Довольно долго перемогался, но

организм, уже подорванный и трудами, и излишествами, уже не

смог одолеть болезнь. Пожалуй, другого монарха, который умер

бы при таких обстоятельствах, мы не найдем.

Научная историография Петра начинается с 19 века. Первым

русским историком Карамзиным была дана, конечно, присущая

только Карамзину картина царствования великого монарха.

Конечно, Карамзин считал его преобразователм России и видел в

Петре больше величия, чем всего остального. Но Карамзин был не

только историком - был он и писателем, моралистом, поэтому

следующим настоящим научным трудом, где раскрывалась и

личность Петра, и его царствование, был труд Соловьева.

Соловьев, когда отмечалось 200-летие со дня рождения Петра,

выступил со знаменитыми публичными чтениями о Петре Великом.

Это был цикл лекций, которые он читал в Благородном собрании

(ныне Колонном зале на Дмитровке, бывшей Пушкинской). Туда

продавали билеты, и съезжалось туда все образованное общество

Москвы, и студенты в том числе. Это были лекции о человеке, о

реформаторе - благодетеле России, о великом преобразователе.

Так смотрел на Петра Соловьев. Ключевский недалеко отошел от

этого взгляда, но, разбирая отдельные эпизоды царствования

Петра, он иногда вскрывал противоречия, иногда едко говорил о

недостатках. Ключевский написал, пожалуй, лучший

психологический портрет Петра. В его курсе есть две лекции,

посвященные непосредственно личности Петра. Они издавались в

серии "Исторический портрет" (или "Ключевский о русской

истории").

Но западное влияние на Россию началось до Петра - при его

отце. Этот процесс набирал силу, и Петр - при том, что он

носил европейский кафтан, - все-таки оставался очень русским

человеком, если иметь в виду его привычки, быт и т.п.

Следовательно, говорить о том, что все шло хорошо, а потом

явился Петр и все поломал после своей поездки в Голландию, -

очевидная нелепость. Все, что сделал Петр, было продолжением

той политики, тех целей, которые уже были поставлены

предшествующими эпохами. Впервые о выходе к Балтийскому морю у

нас говорили в 16 веке; Ливонская война велась именно за выход

к Балтике. Не получилось. У Петра - получилось. И если сейчас

мы частично утеряли то, что приобрел Петр, то это не говорит о

нас с хорошей стороны.

Развитие промышленности? Это было нужно. Развитие

торговли? Это был процесс объективный, Петр его только

стимулировал. Создание новой армии? Но ведь наша никуда не

годилась, она себя уже изжила в том виде, в каком существовала

в 17 веке. Ведь первые солдатские полки - полки иноземного

строя - появились задолго до рождения Петра именно потому, что

традиционно русское ополчение, дворянская конница показали

себя совершенно не боеспособными. А коль скоро мы выходили к

берегам моря, то нужен был и флот.

Все эти события взаимосвязаны, причем не только между

собой, но и с той традиционной русской политикой, которая

велась на протяжении многих веков. Надо четко себе представить

и понять, что здесь нет никакого противоречия.

Внутренняя политика - налоги, новые тяготы. Все это так,

но вместе с тем - новые, достаточно хорошо продуманные

государственные учреждения. Говорят, что они плохо работали,

но никогда новое дело сразу хорошо не работало. Но прошло

время, и все гайки и винтики нового механизма притерлись друг

к другу, тогда все и заработало. Во многом Петр предугадал ту

структуру государственной власти, которая существует и по сей

день.

И, наконец, вопрос об уничтожении патриаршества. Вот

тут-то Петру не дают пощады, тут-то он был никуда не годным и

ужасным человеком. Да, все верно: отменил. И заменил Духовной

коллегией, которая быстро преобразовалась в Святейший Синод.

Но можно говорить о том, что Духовный регламент писал Феофан

Прокопович, человек очень талантливый, но совершенно не

авторитетный в вопросах нравственности и морали. Можно

говорить о том, что Духовная коллегия не канонична, а

патриаршество канонично. Но можно сказать и другое, о чем

обычно почему-то забывают, а именно, что соборы церковные,

которые у нас собирались в период патриаршества, можно

пересчитать по пальцам одной руки. Следовательно, можно

говорить о неканоничности такого правления, коль скоро соборы

не собирались. И Петр, вводя регламент, вводя Духовную

коллегию, имел в виду именно то, что соборное начало будет

теперь как-то представлено постоянно, что оно будет работать.

Это одно. Второй момент: Петр, с его практическим мышлением,

думал не о каноне, он думал скорее о той практической пользе,

которую может принести новое положение. И коль скоро мы

говорим об истории нашей страны, духовное образование

систематическое у нас начинается именно с Духовного

регламента. Семинарии, духовные академии у нас возникают

именно после Духовного регламента, в синодальный период.

Русское богословие как наука возникает именно в синодальный

период. За весь предшествующий период ничего подобного не

было. Русские церковные историки - это продукт синодального

периода. Вот и получается, что все не так просто. Я уж не

говорю о том, что ругают Духовный регламент очень немногие, а

точнее никто не ругает, потому что его никто никогда не читал.

А все-таки неплохо было бы ознакомиться с Духовным

регламентом, и я надеюсь, что у нас одна лекция будет

посвящена специально ему, потому что неплохо все-таки было бы

понять, что это такое, хотя бы в основных частях, коль скоро

документ оказал такое влияние на русскую церковную жизнь.

Вот и получается, что это противоречие - на самом деле не

противоречие, а наша обычная русская жизнь, которая благодаря

таланту, энергии, темпераменту монарха стала более яркой,

более рельефной. Надо понять, что Петр - результат

предшествующей истории, а последующее - результат петровской,

что все это завязано воедино, что нельзя вычленять

безнаказанно для понимания русской истории один эпизод, а

остальные игнорировать. Это грубая ошибка, которую делают

публицисты-ниспровергатели или, наоборот, безудержные

панегиристы Петра, которые считают, что вся русская история

сконцентрировалась только на его царствовании.

Поэтому я бы хотел, чтобы вы, когда будете читать о

Петре, относились ко всему спокойно, естественно, хотя

очень трудно не попасть под обаяние личности этого человека.

Два метра четыре сантиметра - рост. На Пасху, когда он

христосовался со всеми, кто попадался ему по дороге, к вечеру

у него начинала страшно болеть спина, потому что, естественно,

никто не доставал до царских уст. Физическая сила превосходила

всякие мыслимые представления, потому что он действительно

гнул подковы. Он ковал якоря, он лил чугун. Способный

невероятно к любому ремеслу, он всякое ремесло мгновенно

изучал и знал в совершенстве. При этом он прочитал гору книг,

говорил на многих языках.

Помню, как в Историческом музее поразил меня в свое время

кафтан Петра. Когда до меня дошло, что нацепи я его на себя,

он волочился бы по полу, я просто остолбенел. Вот так поражают

и его деяния. Какой-то колоссальный размах во всем.

Я вам прочту несколько отрывков из разных записок. Когда

Петр был еще молод, когда он не приступил еще к реформам, не

съездил в Европу, когда война со Швецией еще даже не маячила,

Петр учредил "всешутейшую коллегию пьянства" - "всешутейший

собор". Те, кто его читал, говорят, что царь был безбожник.

Как же: возглавлял коллегию "святейший Кир Иоаникит,

архиепископ Прешбургский и всея Яузы и всего Кокуя патриарх".

Такова была полная титулатура. Правда, у него в подчинении

было 12 кардиналов в митрах, отнюдь не православных, целый

конклав, одетых как католические кардиналы, правда, вместо

панагий висели фляги с водкой. Но на Церковь пародии не было.

Была пародия на некоторые конкретные лица, на некоторые крайне

неаппетитные обычаи, которые Петр очень хорошо знал, была

глумливая сатира на католичество. Ну а дальше... Если уж

русский человек начинает гулять и у него есть для этого

возможности, то держись! Естественно, происходило все в

основном на святках, когда и полагается давать отдых уму.

"И в тех святках что происходило, то великою книгою не

описать, и напишем, что знатного, а именно: от того начала

ругательство началось знатным персонам и великим домом,

а особливо княжеским домом многих и старых бояр: людей толстых

протаскивали сквозь стула, где невозможно статься (то есть

выбивали сиденье и развлекались тем, что протаскивали

человека, как нитку через иголку), на многих платье дирали и

оставляли нагишом, иных гузном яйцы на лохани разбивали, иным

свечи в проход забивали, иных на лед гузном сажали, иных в

проход мехом надували, отчего един Мясной - думный дворянин

умер. Иным многие другие ругательства чинили. И сия потеха

святков так происходила трудная, что многие к тем дням

приуготавливалися как бы к смерти".

Продолжалось это каждый день. Вся эта компания,

"всешутейший собор", славила Христа на свой манер, разъезжая

из одного дома в другой. Пили до беспамятства, вываливались

пьяными в снег и оставались там до смерти или до утра - что

придет раньше. Это нельзя было вообразить.

Почему именно бояре? Он их особенно ненавидел? Немало его

сподвижников были представителями старых дворянских фамилий.

Очень просто: Петр к старине относился с большим уважением (к

нормальной старине). И даже заботился о создании настоящего

учебника русской истории. Он был первым, кто очень хотел

увидеть систематическое изложение русской истории. Собирал

специально книги и очень много читал русских летописей. При

этом тех, кто учиться не хотел, он подвергал опале, и возраст

или происхождение тут не были помехой. И когда боярин

отказывался что-то, по мнению Петра, разумное делать, его

могла постигнуть беда. В лучшем случае к нему могли приехать

вот такие гости и учинить великое поношение его дому, что,

согласитесь, по сравнению с методами Ивана Грозного очень

гуманно. Иных он превращал в шутов; шуты были действительно

представителями знатных фамилий.

Другой отрывок:

"Петр Великий был истинный богопочитатель и блюститель

веры христианския и, подавая многие собою примеры того,

говаривал о вольнодумцах и безбожниках так: "Кто не верует в

Бога, тот либо сумасшедший, либо с природы безумный. Зрячий

Творца по творениям познать должен".

Лучше, кажется, и не скажешь.

Как же так? Эти дикие забавы "всешутейшего собора"

(действительно малоприличное было изобретение, и Ключевский

совершенно справедливо считал, что устав собора нельзя

публиковать без соответствующих сокращений. Я его читал:

довольно скучно, потому что к каждому персонажу, который там

появляется, обязательно добавляется прозвище, абсолютно

нецензурное. Идет такая длинная колонка гнусных выражений

русского языка, которая не вызывает никакого смеха, и даже

устаешь, когда все это читаешь.). А с другой стороны, личная

доблесть. Говорят: вот, трус, судил собственного сына; кого-то

казнил, кого-то пытал и т.д. Да, он пытал стрельцов лично и

лично казнил. Да, сын был казнен по его, можно сказать, указу,

после приговора Сената - высшего суда, но понятно, что все

догадывались, чего хочет государь. Страшно об этом читать и

даже думать. Но вот Петр в сильное волнение моря на лодке

собирается плыть от своего флота на берег:

"В 1714 году государь, будучи в Финском заливе со флотом,

от Гельсингфорса к Аланду претерпел великую опасность в

потерянии самой жизни, ибо ночью поднялась жестокая буря, и

весь флот находился в крайнем бедствии,и все думали, что

погибнут. Его величество, увидев корабельщиков своих робость,

решился сесть на шлюпку и ехать к берегу, и зажегши там огонь,

дать знать близость оного. Бывшие на корабле его офицеры,

ужасаясь отважности монаршей, все пали к ногам его и просили

неотступно, чтоб отменил свое гибельное намерение и чтоб им

сие исполнить повелел. Но государь, показывая подданным на

море бесстрашие, не послушал их, сел с несколькими гребцами в

шлюпку и поплыл. Рулем его величество управлял сам, а гребцы

работали сильно в гребле, но, борясь долго противу ярящихся

волн, начали ослабевать и уже потопления ждали. В таковом их

отчаянии Петр Великий встал с места своего и в ободрение им

кричал: "Чего боитесь! Царя везете! Кто велий, яко Бог? Бог с

нами! Ребята, прибавляйте силы!" Такая речь возобновила

мужество во всех. Пробился он сквозь валы до берега, куда

вышел, зажег огонь и тем дал знак флоту, что он счастливо туда

прибыл и что они также недалеко от берега. Государь, весь

водою измоченный, отогревался у огня с гребцами и спросил:

"Есть ли на шлюпке морской сбитень и сухари?" И когда сие к

нему принесено, то разогрев сбитень, выпил стакан, съел

сухарь, велел выпить стакана по два матросам и потом близ огня

под деревом, покрывшись парусиною, заснул".

Во всем этом был Петр. И в забавах с Никитой Зотовым, и в

том, как он относился к религии, и в том, как мог рисковать

жизнью, и в той строгости по отношению к тем, кого он считал

государственным преступником. И не надо отделять одно от

другого, не надо выискивать гнусности, преувеличивать те

действительно великие деяния, которым он посвятил жизнь. Надо

попытаться понять все вместе, все объединить. Не надо его

судить - надо просто его понять. Понять, какое место в русской

истории занимают его деяния, чем они вызваны, к чему они вели.

Ведь новая Россия начинается действительно с Петра.

Здесь я бы рекомендовал вам кое-что почитать. Самое

простое - купить том "Петр Великий", автор Павленко - доктор

исторических наук. Это достаточно подробное изложение его

царствования. Павленко - известный советский ученый, в его

книге нет откровений, но факты там изложены вполне добротно.

Книга эта в меру популярна. "Публичное чтение о Петре Великом"

Соловьева читается с трудом. Это юбилейный курс лекций, и речь

там идет не о каких-то деталях, отдельных фактах, а скорее

дается концепция, как ее понимал Соловьев.

Наконец, я уже сказал вам о Ключевском, который

постарался изобразить Петра как человека. Задача, конечно,

очень не простая.

Я думаю, что для начала этого достаточно. Специальных

изданий очень много: и по истории законодательства, и по

истории армии, флота, по истории реформ. Специальную

литературу мы будем уже на семинарах прорабатывать,

историографией мы будем заниматься там. О личности Петра

говорить больше не следует, специально посвящать этому лекцию

я не буду. Дальше мы разберем события в следующей

последовательности. Одна лекция - это будет изложение событий

до начала Северной войны. Сюда относится все, что касается

стрелецких бунтов, великого посольства и азовских походов -

это, так сказать, московский период. Затем, я полагаю, нужно

говорить о Северной войне - именно о войне как таковой, потому

что иначе очень сложно. Дело в том, что и Северная война и все

реформы шли одновременно. Строго говоря, реформы были вызваны

войной, и о них пойдет речь после лекции о войне. Думаю,

методически это будет логично, потому что тогда какая-то

система у вас в головах сложится. Иначе, если все попытаться

свалить в единое нагромождение, то понять, что значит эта

эпоха, по-моему, будет невозможно. Тысячи указов, самые

невероятные учреждения, преобразования, походы, бои - все это

в таком количестве и так перепутано, что приходится

группировать одно с другим. На этом мы с вами закончим Петра.

Дальше речь пойдет о дворцовых переворотах, потом будет

большая тема - Екатерина. О Елизавете, вероятно, особенно

долго говорить не придется. Здесь мы с вами вступаем уже в

область работы с новым видом материала, потому что и само

законодательство Петра - очень не простое явление, и история

госудрственных учреждений 18-го века тоже очень непроста.

Наконец, знаменитый "Наказ" Екатерины - это тоже документ,

который представляет для нас с вами немалый интерес. Если об

этом не говорить, то история 18 века будет приблизительно

следующей: был Петр, он построил Петербург, дал Полтавское

сражение, победил шведов, потом была какая-то кутерьма,

какие-то царицы, а потом Екатерина присоединила к России Крым.

Пожалуй, таких знаний будет недостаточно. Поэтому я думаю, что

мы с вами сумеем более серьезно остановиться на основных

проблемах.

Л Е К Ц И Я 2

Поскольку мы пропустили две недели, вместо двух лекций (я

хотел рассказывать отдельно о стрельцах, отдельно о Северной

войне) я прочитаю одну, в которой объединю две темы, чтобы

все-таки вопросам реформы Петра I посвятить специальную

лекцию.

Итак, сегодня мы будем разбирать первый период

царствования Петра Великого - события с момента его воцарения

в 1682 году до начала Северной войны. А вторая тема - обзор

событий Северной войны.

Думаю, что большинство из вас знает, что Петр был

провозглашен царем в десятилетнем возрасте, после смерти

своего старшего брата, царя Федора Алексеевича; что тут же

случился стрелецкий бунт, который привел к государственному

перевороту, и правительницей государства стала сетра Петра

царевна Софья. Петр со своей матерью вынуждены были даже

уехать из Москвы и проводили время в основном в подмосковном

селе Преображенском, которое стало впоследствии любимым местом

пребывания Петра, когда он бывал в столице. Затем, вскоре

после того как Петра обвенчали с Евдокией Лопухиной, произошло

событие, которое иногда называют вторым стрелецким бунтом. Но

было лишь волнение в Москве, которое не вылилось в бунт.

Однако Петр, напуганный сведениями, которые ему принесли

стрельцы, сочувствовавшие ему, бежал в Троице-Сергиеву лавру.

Туда же за ним приехали его семья и его окружение, пришел

солдатский полк Патрика Гордона, затем пришел стрелецкий полк

Леонтия Сухарева, приехал патриарх, и события повернулись так,

что Софья вынуждена была оставить дела управления. Петр

становится царем - уже реально.

Правда, имело место двоевластие. Вы знаете, что у Петра

был еще брат - царь Иван, несколько старше его. Но он был

человек чрезвычайно болезненный и в делах управления не

принимал никакого участия. Поэтому хотя Петр формально и

ссылался с ним письмами и формально указы писались от имени

двух царей, но фактически движущей силой всех событий был,

конечно, Петр.

Дальше события развиваются в основном в бесконечных

утехах, потехах и путешествиях. К этому же периоду относятся

два похода на Азов (второй поход увенчался взятием города).

Перед этим был выстроен огромный речной флот в Воронеже. Все

это, наконец, венчается знаменитым посольством в западные

страны - "великим посольством", в котором участвовал и урядник

Преображенского полка Петр Михайлов. Формально это посольство

возглавляли Лефорт, Головин и Прокопий Возницын - известный

дипломат старой русской школы.

Тогда Петр проехал Лифляндию, несколько германских

государств, побывал в Голландии, затем в Англии, вернулся в

Вену и собирался ехать в Италию, в Венецию. Но пришло

известие, что в Москве опять неспокойно, стрельцы

взбунтовались и идут к столице. Петр сразу отложил поездку в

Италию и через Польшу двинулся в Россию. И хотя в пути он

получил известие, что бунт подавлен, Петр не изменил своих

планов и явился в Москву.

Он тут же издал приказ свезти в Преображенское всех

арестованных стрельцов (при подавлении бунта какое-то

количество стрельцов было казнено, но Петр посчитал, что

следствие было проведено плохо), и начались расспросы, допросы

и пытки в Преображенском, которые привели к тому, что

стрелецкое войско было фактически физически уничтожено во

время массовых казней, которые последовали после следственных

действий.

Что же такое было стрелецкое войско, почему оно

бунтовало, почему Петр так выжигал буквально стрельцов из

народного организма?

Стрельцы - своеобразная городская придворная пехота -

были устроены в 17 веке и в сравнении с ополчением имели куда

большую боеспособность. Но при этом стрельцы существовали на

положении, как мы бы сейчас сказали, национальной гвардии: у

них были свои дома, свои семьи, они имели право заниматься

мелким ремеслом и торговлей, имели иногда земельные наделы, а

потому чрезвычайно болезненно реагировали на необходимость

совершать далекие походы. Это их отрывало от хозяйства, от

привычной и сытой московской жизни. И хотя в Москве они стояли

в караулах у городских ворот, несли стражу в Кремле, войско

это было, прямо скажем, не очень мобильным, а главное,

крепкими узами было повязано с московским бытом, московской

жизнью и в силу этого было чрезвычайно консервативно.

Кроме того, что стрельцы занимались каким-то промыслом и

вели свое хозяйство, они получали и жалованье. Оно,

естественно, платилось нерегулярно. Тот способ управлять

промышленностью, который процветает сейчас - не выдавать

зарплату по полгода, - это чрезвычайно древнее изобретение.

Естественно, наш народ терпелив и многомилостив, но время от

времени способен на дикие выходки. Представьте себе, что с

деньгами, которые стрельцы должны были получать, вышли

какие-то нелады. Короче говоря, стрельцы обвинили своих

полковников в грубости по отношению к своим подчиненным и в

финансовых злоупотреблениях, в коррупции, выражаясь

современным языком.

Шутить такими вещами в армии вообще не принято, потому

что армия может очень быстро потерять управление. Но тут был

еще один момент: вся эта отвратительная история, касающаяся

событий 82-го года, была густо замешена на делах, которые Петр

унаследовал от своей предшественницы - на истории с

раскольниками. Расколоучители (многие из них были москвичами)

в Москве были широко известны и имели немало сторонников.

Поэтому внутреннее неприятие, скажем, боярской аристократии,

которая быстро отошла от старой веры, у стрельцов было

достаточно сильно. Зафиксированы случаи, когда раскольники

вели прямую, как сейчас бы сказали, агитацию в стрелецких

полках, не то чтобы с целью бунтовать против правительства, но

во всяком случае чтобы расположить их в свою пользу.

Как смотрел на эти вещи Петр? Думаю, что когда ему было

10 лет, он не смотрел на эти вещи никак. Но он должен был уже

что-то слышать, потому что история патриарха Никона была его

домашней историей, это была история его отца, если хотите,

семейная история. И этим очень многое объясняется в действиях

Петра и в отношении стрельцов, и в отношении, скажем,

вопросов, связанных с реформой церковного управления.

Итак, 10-летний мальчик понимал очень мало, но очень

многое запомнил. Бунт в Кремле начался, естественно, с того,

что раздался крик: "Царя убили!", хотя его никто, конечно же,

не убивал. Стрельцы ринулись защищать царя (ворота кремлевские

не были своевременно закрыты), после чего боярин Матвеев -

только что возвращенный из ссылки опекун матери Петра, первый

человек в правительстве царя Алексея Михайловича - выводит на

Красное крыльцо (то самое, которое сейчас восстановили) двух

царей, двух мальчиков - царя Петра и Ивана, который еще не был

провозглашен царем, и, обращаясь к толпе, где в основном

стояли стрельцы, говорит: "Кто сказал, что царь убит? Вот он,

смотрите".

В этот момент стрельцы еще не были достаточно