Куликовская битва 12 страница

преступлении, следует просто соответствующим образом провести

дознание.

Л Е К Ц И Я 17

Сегодня у нас пойдет разговор о Смутном времени, т.е. о

периоде русской истории, который явился прямым следствием

царствования царя Ивана. Не буду останавливаться на царствова-

нии Федора Иоанновича - это было некое затишье перед бурей,

передышка, когда казалось, что процессы, которые вели к разру-

шению царства, как будто утихли, но это была, видимо, обманчи-

вая картина, и несмотря на действительно на достаточно тихий и

спокойный период с 1584 по 1598 год, процессы, которые должны

были привести к кризису, набирали силу, хотя внешне были, мо-

жет быть, и не очень заметными.

Прежде чем перейти к изложению последовательности собы-

тий, я хочу сказать несколько слов о значении этого периода, о

том, что для нас представляет собой история этого времени. На-

до сказать, редко какой период русской истории столь насыщен

событиями. Период этот невероятно динамичен, в сравнительно

короткое время происходит масса невероятных событий, и уже по-

этому это время резко выделяется из остальных, достаточно рав-

номерно текущих своей чередой изменений. Во-вторых, мы имеем

чрезвычайно богатый выбор источников по истории русского Смут-

ного времени: хронографы, записки иностранцев, труды участни-

ков событий или их очевидцев, наблюдателей. Третье, может быть

самое важное, значение этого периода - то, что это время судь-

боносное. Подумать только: кризис государства, смертельная

опасность для народа, для нации и ее будущего. Нам важно по-

нять, как происходит этот кризис и как происходит выход из

этого кризиса. Отсюда логический вывод: в наше время хорошо бы

представлять себе то, что имело место много лет назад. Я не

склонен проводить прямые параллели между Смутой начала 17 века

и нашим временем. Думаю, что их и быть не должно - слишком

много всего изменилось. Но тем не менее я думаю, что история

Смуты дает немало пищи для размышлений, и мы, вероятно, сможем

лучше разобраться в смысле происходящих событий, постигнуть их

ход и сущность, если вооружимся знаниями отом, что было в на-

чала 17 столетия.

Итак, причины Смуты.

Если Соловьев видел причину Смуты в борьбе старых дружин-

ных порядков и новых порядков - государствнных, а второй при-

чиной указывал разрушающую роль казачества, я думаю, что это

интересно с точки зрения историографии вопроса. Костомаров,

которого у нас сейчас очень любят читать, просто говорил о

том, что Смута носила случайный характер и во всем виновато

влияние Польши, иезуиты, католичество и т.д. Приблизительно

так этот вопрос формулировали остальные русские историки до

Платонова. Платонов впервые совершенно четко связал Смуту с

царствованием царя Ивана и показал, что причинами ее были сле-

дующие факторы:

1. Прекращение династии.

2. Резкий упадок хозяйства страны. Если сравнивать цифры,

говорящие о вывозе товаров в начале царствования царя Ивана и

в начале царствования его сына Федора Иоанновича, то мы увидим

падение в несколько раз вывоза русских товаров за рубеж, т.е.

страшный упадок торговли. А раз так, то, следовательно, и кри-

зис финансовый. Если к этому добавить последствия Ливонской

войны, чумы, крымского набега и опричнины, то станет очевид-

ным, что все это залечить за 10-14 лет было невозможно.

3. Бесспорная утрата авторитета власти. Те методы, кото-

рые использовал царь Иван, приводили к тому, что люди, которые

так или иначе должны были контактировать с самодержавным ца-

рем, не уважали, а боялись его. Основным началом их поведения

было желание выжить любыми способами. Следовательно, ни о ка-

кой объединяющей идее - монархической, религиозной, националь-

ной - речь у этих людей не шла, т.е. фактически создавалась

причина для возникновения определенного нигилизма в отношении

источника власти, ее носителя. И это чрезвычайно важно, потому

что вся Смута - это беспринципная, подлая, наглая борьба за

власть отдельных лиц, группировок, которые руководствовались

только своими личными целями.

Когда говорят о том, что причина Смуты достаточно случай-

на, я думаю, что эти люди ошибаются, потому что те причины,

которые мы сейчас выяснили, достаточно очевидны. Другая точка

зрения - о том, что анархическое начало искони свойственно

русскому народу, - не выдерживает вообще никакой критики, по-

тому что мы, наблюдая весь ход русской истории, видим, что

русские люди, осознанно или неосознанно, но всегда стремились

сохранять государственность, несмотря ни на что. И если

все-таки наступал кризис, то всегда находились здоровые силы,

которые в конечном итоге восстанавливали государственность в

стране. Жить иначе мы не можем. Если будет утрачена госу-

дарственность, мы погибнем как народ, и это было понятно уже и

тогда.

Итак, что же произошло непосредственно в годы, предшест-

вовавшие Смуте? Правление царя Федора Иоанновича ознаменова-

лось только двумя событиями, которые заслуживают серьезного

рассмотрения. Одно всем известно - смерть царевича Дмитрия в

Угличе, а другое - это правление Бориса Годунова.

Борис Годунов, достигший высших должностей при царе Ива-

не, опричник, о котором ничего нельзя сказать отрицательного.

Он был опричником по положению и, видимо, у него хватило ума,

чтобы не замазаться во всей этой гнусности. Фактически он стал

правителем государства при царе Федоре, и тут ничего странного

нет, потому что налицо были два момента: его родная сестра бы-

ла женой царя Федора, царицей, а во-вторых, он уже стоял на

вершине власти при царе Иване. Первоначально он управлял

вместе с Никитой Романовичем Захарьиным, но когда тот в 1585

г. умер, то до смерти царя Федора он фактически является пра-

вителем нашей страны, поскольку царь Федор только царствовал,

но совершенно не вникал в дела управления.

Управлял Борис чрезвычайно разумно, очень практично, и в

этот период действительно можно говорить о каких-то мирных

спокойных процессах. А вместе с тем Борис, бесспорно, забо-

тился о престиже страны, о престиже Церкви, потому что именно

в этот период, в 1589 г., у нас Церковь начинает возглавлять

патриарх. Все переговоры с восточными патриархами по этому

вопросу велись непосредственно Борисом или людьми, которых

назначал он, и здесь он проявил поразительные дипломатические

способности.

Теперь - Угличское дело. Довольно быстро после смерти ца-

ря Ивана его седьмая супруга вместе с сыном, царевичем Дмитри-

ем, и своими братьями были отправлены в Углич в ссылку. Ссылка

- это не обязательно заключение и не обязательно Сибирь. Углич

был, с одной стороны, захолустье, а с другой стороны, захо-

лустье не очень далекое. Для того чтобы там все было в поряд-

ке, за ссыльными присматривал дьякон Битяговский и несколько

его помощников, и все это продолжалось совершенно спокойно, но

15 мая 1591 г. царевича Дмитрия нашли во дворе терема, где он

жил вместе с матерью, с перерезанным горлом.

Думаю, что все здесь присутствующие читали Пушкина и зна-

ют, что царевича Дмитрия убили по приказу Бориса Годунова.

Пушкин написал своего "Бориса", следуя изложению Карамзина, а

Карамзин живописал гнусности Бориса, и тот действительно в его

истории предстает этаким романтическим злодеем шекспировского

толка. Пушкин это еще более романтизировал. Ну а потом после-

довали Мусоргский, Шаляпин, и дело было сделано уже на века.

Надо сказать, что Бориса Годунова считали убийцей или по

крайней мере организатором убийства Соловьев, Ключевский,

Костомаров, Карамзин - короче говоря, все наши авторитеты. Но

самое интересное - то, что источники, которые являются причи-

ной такого взгляда, все возникли спустя примерно 15 лет после

гибели царевича. Они сбивчивы, в деталях противоречат друг

другу, все написаны задним числом и излагают события буквально

следующим образом (я коротко их изложу, чтобы у вас было

представление). Царь Борис хотел в 1591 г. извести царевича и

сначала подсылал людей с ядом, но не получилось. Тогда был от-

правлен тот самый Битяговский со своим сыном и племянником Ни-

китой Качаловым, была подговорена мамка, которая ходила за ца-

ревичем. И вот в роковой день 15 мая в 12 часов дня, в яркий

солнечный день, на крыльцо терема забираются убийцы, ждут,

когда царевич спустится вниз поиграть. Он спускается, и один

из убийц спрашивает: "А что это у тебя, царевич, на шее? Ста-

рое ожерельице или новое?" Тот отвечает что-то, подымая шею, и

тогда ему наносят удар по горлу, причем удар плохой, неверной

рукой, гортань захвачена не сразу, надо дорезать царевича.

Мамка начинает кричать, но почему-то ее собственный сын тоже

помогает убийцам. Короче говоря, они убиты, пономарь бьет в

набат, сбегается народ, выбегает царица, Мария Нагая, кричит:

"Убили!". Разрывают на части Битяговского, который прибежал

тоже на это дело, разрывают на части убийц.

Этот рассказ в разных вариантах начинает гулять, начиная

приблизительно с 1606 года, по бесконечному количеству русских

рукописных сборников, рукописных текстов, хронографов и т.д. А

почему он не гуляет сразу, в 1591 году? Тут сразу возникает

вопрос: Борис Годунов был неполноценным психически человеком?

Кому еще в голову придет устроить политическое убийство таким

вот образом: в 12 часов дня, при огромном количестве свидете-

лей, абсолютно не подготовленными убийцами? Можно подумать,

что Борис был человек совершенно случайный, не прошедший школу

жизни при Иване Грозном, да и вообще был не знаком с азами по-

литической деятельности. В это мы с вами никогда не поверим.

При Иване Грозном он насмотрелся на столько убийств, тайных и

явных, на столько отравлений всех видов, что, думаю, если бы

он пожелал что-либо подобное совершить, то царевич захворал бы

и спокойно помер без всяких вопросов и проблем. Вообще люди

того времени были закалены и умели решать подобные проблемы,

когда хотели.

Значит, уже этот, такой нелепый, ход событий говорит уже

против того, что излагается в этих бесконечных текстах. Либо

Борис дурак, либо он умный. Если дурак, то да, так получилось;

но он умный, значит, так получиться не могло.

Как мы знаем, весть о смерти царевича достигла Москвы че-

рез два дня, и сразу в туда была направлена следственная ко-

миссияво главе с Василием Шуйским, о котором мы с вами еще бу-

дем говорить. Комиссия расследовала обстоятельства смерти и

буквально записала следующее: что царевич, играя в свайку (ва-

риант игры в ножички), неожиданно задергался в припадке эпи-

лепсии, которой он был подвержен, и ножом, который был зажат у

него в руке, нечаянно ударил себя по снной артерии. Спасти в

таких случаях нельзя.

Это не самоубийство, это трагический случай. И комиссия

пришла к выводу, что Нагие напрасно возвели обвинение на

царских приставов, что Битяговский действительно был разорван

толпой по наущению Нагих, что действительно были убиты и его

сын Данила, и Никита Качалов, что действительно были подброше-

ны следствию ножи, вымазанные кровью (потом выяснилось, что

ножи мазали кровью на бойне). Короче говоря, было принято во

внимание, что следствие пытались ввести в заблуждение, что

имело место подстрекательство народа к бунту. Царица Мария На-

гая была тут же отправлена в далекий монастырь и пострижена в

монахини; братья ее были разосланы подальше, а часть угличан,

которые были уличены в преступлениях и убийствах, казнены.

Следственное дело это напечатано, и его можно прочитать в

том виде, в каком оно сохранилось. Платонов, разбирая обе

версии, анализируя текст беспристрастно, пришел к выводу, что

уж если выбирать то, что ближе к истине, то, пожалуй, резуль-

таты следствия Василия Шуйского. Конечно, он не вызывает ника-

ких симпатий и верить такому человеку не приходится, но Плато-

нов пишет, что в следственном деле так много наивных и естест-

венных подробностей, которые нельзя придумать. И потом,

действительно, в припадке эпилепсии подобные вещи возможны. И

действительно, нужно все время помнить, что сказания, обвиняю-

щие Бориса, появляются только спустя 15 лет после самого собы-

тия.

Это событие сыграло колоссальную роль, но в то время оно

прошло достаточно незамеченным, потому что вскоре даже место

погребения царевича Дмитрия стали забывать. И когда его остан-

ки в связи с канонизацией надо было перенести в Москву, в Ар-

хангельский собор, то могилу пришлось отыскивать.

Царь Федор в 1598 г. умер; с его смертью пресеклась ди-

настия Даниловичей, как иногда называли московских князей, и,

естественно, встал вопрос: кому наследовать московский престол?

Москва сразу автоматически присягнула царице Ирине, но

она отказалась царствовать и ушла в Новодевичий монастырь, где

приняла постриг. Попытка бояр организовать присягу боярскому

правительству, так сказать, демократическому, у Церкви успеха

не имела, и тогда встал вопрос о Борисе Годунове, поскольку он

был действительно правителем Москвы.

Борис отказался, и тогда временно, в течение 40 дней, по-

ка не прошли сороковины по царю Федору, правил патриарх Иов с

боярской думой, а потом был собран чрезвычайно представитель-

ный земский собор (около 500 челловек на нем присутствовало),

где было решено предложить трон Борису.

Борис несколько раз отказывался, но инициативой патриарха

был склонен к согласию. С 1598 по 1605 год правил Борис Году-

нов.

Борис вел разумную внутреннюю и внешнюю политику. Он

стремился увеличить объем торговли, не стремился ни с кем осо-

бенно воевать, пытался укрепить сельское хозяйство. Но ему ка-

тастрофически не везло. В 1601 г. начинается трехлетний голод

в стране, который унес десятки тысяч жизней. Для того чтобы

понять, как действовал Борис в этих, прямо скажем, тяжелейших,

условиях, нужно помнить, что, во-первых, он организовал камен-

ное строительство в эти годы по всей стране. Каменное строи-

тельство всегда хорошо оплачивается, люди могли заработать ка-

кие-то деньги. Второе: когда цены на хлеб взвинтились так, что

его стало невозможно покупать, Борис не только открыл царские

житницы и организовал выдачу хлеба, не только организовал по-

купку хлеба там, где цены были относительно низки, и перевозку

этого хлеба в районы наиболее страдающие, но по его просьбе на

хлебный рынок была выброшена часть запасов Троице-Сергиева мо-

настыря. У хлеботорговцев было совершенно четкое представление

о том, что запасы эти были буквально неисчерпаемы. И вот

представьте себе, что этот богатейший монастырь выбрасывает

часть своего хлеба на рынок по чрезвычайно низким ценам. Имеет

место демпинг, как выражаются экономисты. Другие торгаши вы-

нуждены цены снижать. Такую операцию Борис проделал несколько

раз. Он боролся с голодом всеми доступными мерами, в том числе

экономическими.

Урожай 1604 г. голод прекратил, но, может быть, эта голо-

довка была последней каплей, напряжение достигло таких преде-

лов, которых государство выдержать не могло. И вот приблизи-

тельно в начале 1605 г. начинаются слухи о Самозванце, причем

первые отдаленные слушки прошли еще раньше. О том, что где-то

на западе, ближе к Польше, появился царевич Дмитрий.

Борис умирает в апреле 1605 года, уже зная о Самозванце.

Умирает скоропостижно: во время застоль у него пошла горлом

кровь, и через несколько часов он умер, успев принять мона-

шество. Трон был завещан его сыну, царевичу Федору, но если

Борис умел держать бразды правления крепкой рукой, то царевич,

видимо, очень хороший молодой человек, был явно не подготовлен

действовать резко, энергично и не имел никакого авторитета.

В это время Самозванец уже двинулся из северских городов

к Москве, и когда стало ясно, что скоро он войдет в город, в

Кремль приехали его сторонники-бояре, которые совершенно отк-

ровенно, вульгарно, не таясь, убили Федора Борисовича и его

мать просто в Кремле. Убийство было абсолютно явным и очевид-

ным, поскольку никто не скрывался. Ксению не убили, ее ждала

другая ужасная судьба.

И вот в мае в Москву является Самозванец. До сих пор

иногда решают вопрос, был ли он тем Гришкой Отрепьевым, о ко-

тором все знают. Вероятнее всего, да. Может быть, он действи-

тельно Гришка Отрепьев. Тогда действительно, может быть, он

успел побывать в Чудовом монастыре, но монахом он не был. Он

появляется в Москве как Дмитрий Иванович, провозглашается ца-

рем. Ему присягает Москва. Казалось бы, есть царь законный,

есть законное правительство, но в этот момент сразу же тво-

рится следующее беззаконие: патриарх Иов изгнан. На его место

сажают грека Игнатия, совершенно беспринципную личность, кото-

рый угоден новому московскому царю.

Затем царь должен платить по счетам. Ведь его экспедиция

снаряжалась на польские деньги, и ему нужно выполнять условия

договора. Ему нужно вести соответствующую политику в отношении

Польши, и он обязан заключить брак с Мариной Мнишек, знамени-

той авантюристкой, которая якобы пленила его сердце, пока он

еще находился в Сандомире в гостях у воеводы пана Мнишека.

Пока Марина едет, надо утрясти, как они будут венчаться -

по-католически или по-православному. Видимо, Дмитрий достаточ-

но индифферентен и к католицизму, и к православию, но в Москве

лучше в то время о католицизме не говорить откровенно, а поля-

ки, естественно, не собираются перекрещивать Марину в пра-

вославие, и тут надо как-то все соблюсти. Он пытается управ-

лять страной, но это сложно, потому что уже идет слух о том,

что он самозванец. Источником этого слуха был человек, кото-

рый, конечно, наиболее точно знал, кто такой Дмитрий, или уж

во всяком случае знал, где настоящий царевич Дмитрий. Василий

Шуйский, избавившись от Бориса, понял, что лже-Дмитрий уже

сделал свое дело и надо от него избавляться. Поэтому слух на-

чинает быстро распространяться, но Самозванец показывает, что

он тоже парень не дурак, губа не дура: Василий Шуйский схва-

чен, уличен, осужден, приговорен, стоит на эшафоте в рубахе

простой. Кланяется народу, говорит, что терпит безвинно, поги-

бает за московский народ. Но тут Самозванец делает роковую

ошибку - он его милует, и Василий Шуйский отделывается ссылкой.

Таким образом, Самозванец уже приготовил себе судьбе, по-

тому что такие люди, как Шуйский, да еще в те годы, умели

использовать промахи своих противников на сто процентов.

Итак, приезжает в Москву посольство с Мариной Мнишек -

ровно через год после того, как воцаряется Дмитрий (опять май,

но уже 1606 года). Ксению Годунову, которая весь этот год была

наложницей лже-Дмитрия, отправляют на север, в женский мо-

настырь - хватит, теперь надо соблюдать приличия. Ну а раз

свадебные торжества, то польская свита и амнистия госу-

дарственным преступникам. Мы хорошо знаем, что это такое.

Государственный преступник Василий Шуйский тут же возвращается

в Москву. Идут свадебные торжества, поляки пьянствуют, задира-

ют нос, оскорбляют москвичей, москвичи терпеть не могут поля-

ков-католиков. Напряжение нарастает, и вот чуть ли не через

неделю после свадьбы, пока свадебные торжества еще продолжа-

ются, ночью в ворота Кремля на белом коне с крестом в руке въ-

езжает Василий Шуйский со товарищи. Подмосковные полки идут за

ним и за князем Голицыным, который вполне, так сказать, соот-

ветствует духу мероприятия. А дальше уже дело техники.

Когда Самозванца будят в его спальне и докладывают о про-

исходящем, он размахивает саблей и кричит: "Я вам не Борис!".

Он действительно не Борис. Поэтому он убит тут же, в каких-то

теремных переходах, а Марина, выскочив из кровати, прячется

под юбками своих фрейлин. Ее не убили, а отправили в Ярославль.

Труп Самозванца выброшен на площадь, как сравнительно не-

давно было выброшено и тело Бориса Годунова. Потом его где-то

в районе современных Сокольников закапывают у какой-то церков-

ной ограды. Потом выясняется, что место-де нечистое и там яв-

ляются какие-то призраки, поэтому его срочно выкапывают, сжи-

гают, а пепел пушкой развеивают по воздуху. Коротко и ясно.

Надо сказать, что подобные методы по-своему даже симпатичны.

Казалось бы, первая часть Смуты кончилась. Борьба за

власть между группировками бояр, интриговавших против Бориса,

а потом против лже-Дмитрия, кончилась. Но земский собор соб-

рать в этих условиях еще нельзя. Да Василию Шуйскому и не ну-

жен земский собор, потому что земцы вполне были согласны с

кандидатурой Бориса Годунова, а Василий Шуйский не пользовался

авторитетом, несмотря на свое происхождение (он Рюрикович).

Поэтому организуются массовые, так сказать, выкрикивания из

толпы, и буквально на Красной площади вопят: "Хотим царя Васи-

лия!"

И Василий становится царем. Он избран на митинге, сугубо

демократическим способом, но совершенно очевидно, что автори-

тета у нового московского царя не много. И действительно,

последующие четыре года показывают, что этот царь царствует

номинально, а уж править вообще не может. Правда, он сразу де-

лает вполне естественный шаг: патриарх Игнатий, ставленник

лже-Дмитрия, тут же убран, и патриархом становится Гермоген,

который сыграет такую великую роль во всех этих событиях.

Казалось бы, Шуйский добрался до власти. Но этого мало -

надо еще уметь этой властью пользоваться. Вот тут он сделать

ничего не может. Некто Молчанов, один из пособников убитого

Самозванца, бежит в Польшу и уже по дороге, видимо, обдумывает

вопрос: как по-новому раскрутить этот традиционный ход? Сам

он, правда, самозванцем быть не хочет и ищет кандидатуру, ко-

торая на это согласилась бы. Занятие это довольно опасное, и

Молчанов понимает, что жизнь все-таки дороже. Но уж больно

здорово получилось в первый раз, почему бы не попробовать и во

второй? Находится какая-то малопонятная личность, чье имя не-

известно. И опять: польская граница, северские города, Пу-

тивль, воевода Шаховской, который готов на что угодно, лишь бы

принести вред царю Василию, плюс знаменитый Болотников.

Болотников был слугой или холопом князя Телятьевского. Он

воевал с татарами, попал в плен, попал в Турцию, греб на гале-

рах его величества султана, каким-то образом бежал с этих га-

лер, попал в Италию, в Венецию, оттуда стал перебираться об-

ратно поближе к родине, но тут уже не испытывал судьбу на мо-

ре, а добирался посуху, потому ему пришлось переезжать Польшу.

Там он попался на глаза Молчанову, и тот его переслал к Ша-

ховскому.

Болотников не изображал из себя самозванца - он просто

устроил бунт. И вот получается такая вещь: с одной стороны к

Москве идут бунтовщики Болотникова ("крестьянская война под

предводительством Ивана Болотникова" - так этот базар формули-

ровался в учебниках истории СССР), с запада начинает двигаться

какая-то новая сила под названием "Самозванец" со спасшимся в

очередной раз чудесным образом царевичем. А в Рязани поднима-

ется дворянство во главе с Прокопием Ляпуновым, которое очень

недовольно политикой царя Василия, потому что власти нет, по-

рядка нет, государственность падает, страну раздирают на части

все кому не лень. А дворянство, служилое сословие, порядка хо-

чет: оно привыкло к порядку, поддерживало всегда порядок, поэ-

тому оно - наиболее заинтересованная в нем часть населения.

К Коломенскому подходят Болотников и отряды рязанцев во

главе с Прокопием Ляпуновым, на какое-то время между ними име-

ет место альянс, но уже под Коломенским Ляпунов и его дворяне

понимают, что лучше с Василием, чем с Болотниковым, потому что

последний жаждет только одного: экспроприации экспроприаторов.

То есть впереди только грабеж, только насилие - и больше ниче-

го.

В таких случаях надо выбирать из двух зол меньшее, и Ля-

пунов переходит на сторону правительственных войск. Болотников

благодаря этому разбит, бежит в Калугу, в Тулу, где его хвата-

ют, и, кажется, в Каргополе ... (?).

Кажется, можно вздохнуть свободно. Но тут уже возникает

Самозванец-2. Мы не знаем его имени, но знаем прозвище - "ту-

шинский вор". "Воровать" на русском языке 17 века означает

"делать неправду", поэтому воровство есть обман, грабеж,

просто утверждение какой-то неправды, даже на словах, измена,

в том числе государственная. И вот народ называет эту личность

вором, потому что правды там быть, конечно, никакой не может.

Он со своими отрядами казаков (поляки поддерживают его уже со-

вершенно откровенно), которые хотят грабить все что только

можно, подходит к Москве и останавливается в Тушино. Взять

Москву он не может. Москва - это тройной ряд стен: Белый го-

род, Китай- город и Кремль, это не под силу тушинцам. Но может

грабить почти безнаказанно почти все города средней России и

верхнего Поволжья, что они и начинают делать. Отстоять эти го-

рода Василий Шуйский не может, выгнать вора из Тушино - тоже.

И вот начинается противостояние, которое продолжается с

1608 по 1610 год. У Шуйского остается только одна надежда -

пригласить каких-нибудь помощников со стороны бороться с ту-

шинцами. Для этого командируется в Швецию его племянник Михаил

Васильевич Скопин-Шуйский. Ему 22 или 23 года, он блестяще

проводит переговоры, нанимает профессионалов, в Новгороде по-

является небольшое шведское войско, начинается обучение

русских добровольцев. И вот это войско в 1609 г. начинает дви-

гаться из Новгорода в Москву.

Но пока это все происходит, разграблены практически все

наши города - Владимир, Ростов, Суздаль и т.д., везде рыскают

банды казаков, тушинцев, поляков - вообще неизвестно какой

мрази, беглых "деятелей" Болотникова. Никакой власти, каждый

сам за себя, и вообще помощь утопающим - дело рук самих утопа-

ющих.

В 1608 г., осенью, тушинцы начинают осаду Троице-Сергие-

вого монастыря. Они знают о его богатствах, о его казне очень

хорошо. К тому же это близко от Тушино. В монастыре село в

осаду приблизительно 2,5 тысячи человек - несколько сот мона-

хов, крестьяне, бежавшие из окрестных деревень, и те паломни-

ки, которые в этот момент оказались в монастыре. Среди них бы-

ла Ксения Годунова. Постоянно вело осаду монастыря 15 тысяч

человек. Она продолжалась до 1610 года, когда она была снята

подошедшими отрядами Скопина-Шуйского. За время этой осады

практически все, кто находился в монастыре, погибли. Когда

осада была снята, там оставалось 200 с небольшим человек.

У нас на Руси помнят осаду Севастополя, блокаду Порт-Ар-

тура, Ленинградскую блокаду. Но первой такой страшной блокадой

была осада Троице-Сергиевого монастыря. Эта осада, когда при-

ходилось рыть подкопы, отражая подкопы тушинцев, когда прихо-

дилось устраивать вылазки, сражаться на стенах, буквально

сбрасывая все новые лестницы, - эта осада стала как бы знаме-

нем борьбы простых русских людей против всей этой нечисти, ко-

торая обрушилась тогда на Россию. И пример этой обороны значил

чрезвычайно много. Это был как бы якорь, который держал Россию.

Знаменитый келарь Троице-Сергиевого монастыря Авраамий

Палицын написал потом подробнейшую историю этой осады. Там

описываются некоторые периоды прямо по дням, а битвы всегда