Куликовская битва 4 страница

века - это бесспорная гипотеза, потому что иначе состав "По-

вести временных лет" объяснить невозможно. Даже эксперимен-

тально, как ни фантастически это звучит, однажды была доказана

его правота. Он, анализируя две летописи, сравнивая их тексты,

пришел к выводу, что у них должен быть общий источник. Разби-

рая эрмитажную библиотеку, где хранилось немало древних лето-

писей, он нашел тот текст, который реконструировал, его не

зная, на основании двух летописей. Потом еще один вариант это-

го текста нашел уже Тихомиров в Уваровском собрании в Истори-

ческом музее спустя много лет.

Шахматов создал науку русского летописания, но труды его

читать невероятно сложно. Может быть, это самое сложное чтение

в русской истории. Для того чтобы его понять, нужно либо обла-

дать его эрудицией, что поистине невозможно, либо неделя за

неделей, пользуясь массой подсобных материалов, пытаться по-

нять ход мысли. Эти книги тем не менее являются классикой

русской исторической науки, хотя написаны они профессиональным

лингвистом, филологом, который стал выдающимся русским истори-

ком, создавшим историю русского летописания, что позволило,

естественно, полнее представить и исторический процесс.

У него были ученики, которые продолжали эту работу, при-

чем один из них, наиболее знаменитый - Приселков выводы своего

учителя воспринимал как истину и просто ссылался на выводы

Шахматова, не вдаваясь в детали, потому что ему было все ясно,

так как он сам был выдающийся ученый. За это его потом уже,

конечно, ругали.

Последний крупный русский историк летописания - Насонов.

А дальше начинается время (50-60-е гг.), когда, не меняя кон-

цепции Шахматова, уточнялись ее детали. Такие работы пишут и

сейчас, но они имеют меньшую научную ценность, потому что

исследуют в рамках той концепции, которая была создана. Не ду-

маю, что когда-нибудь гипотеза Шахматова будет принципиально

изменена, по крайней мере об этом нет никаких слухов, и вряд

ли может в ближайшее время народиться новый Шахматов. Да мо-

жет, это и не нужно.

Что касается юридических памятников, то здесь речь идет о

"Русской правде" в первую очередь, затем о княжеских уставах

церковных, об этом мы с вами немного говорили. Изучение

"Русской правды" начинается еще в 18 веке, когда были открыты

первые е списки. Литература о "Русской правде" очень обширна и

делится на следующие направления: до революции "Русскую прав-

ду" часто анализировали просто как памятник права, т.е.историю

появления тех или иных норм, параллели соответствующие и т.д.;

в советское время "Русскую правду" стали в основном исследо-

вать как источник по социально-экономической истории и пы-

таться понять, как действовали законы классовой борьбы в ту

далекую эпоху. Началось скрупулезное изучение тех статей, ко-

торые вещают нам о холопах, .........,

............., тиунах, мещанах, сколько гривен за голову холо-

па, у кого какие права и обязанности и т.д. Это было, конечно,

нужно, но подход был сугубо классовый и поэтому слишком одно-

образный.

Тем не менее "Русская правда" - один из наиболее тщатель-

но изученных памятников, хотя до сих пор высказываются разные

мнения о взаимосвязи "Краткой правды", "Пространной правды" и

"Сокращенной правды" - трех основных типах этого древнего за-

конодательного памятника.

Следующим номером, как говорится, у нас будут будут акто-

вые материалы. Здесь речь пойдет о государственных договорах и

грамотах, скажем, локального значения. Государственные догово-

ра - это договора России с греками 907, 911, 945 и 972 (или

974?) годов. Из них самые знаменитые договора - это договор

911 г. (договор Олега) и 945 г. - договор Игоря. Оба эти

текста читаются в "Повести временных лет", они чрезвычайно

разработаны с юридической стороны и поэтому представляютко-

лоссальный интерес и огромную важность для исследователей,

т.к. показывают, если хотите, уровень взаимоотношений древней

Руси, еще языческой, и Византии. Это чрезвычайно важный момент.

Актовые материалы следующего периода - это грамоты, кото-

рые давали князья монастырям, или вкладные грамоты, то есть

"я-де, такой-то, на помин души своих родителей или поскольку

постригаюсь в монахи, то в монастырь даю деньги или имущест-

во". Одна из самых знаменитых - грамота Варлаама Хутынского,

знатного новгородца, который, постригаясь в монастырь, туда

вложил свое имущество. Грамота эта сохранилась.

В 14 веке появляются грамоты, в которых князья договари-

ваются друг с другом. Отношения князей тогда часто определя-

лись уже договорами, и договора эти были весьма интересно раз-

работаны и, более того, составлялись по всем правилам юриди-

ческой науки - в двух экземплярах (по одному для обеих сто-

рон), с соответствующим видоизменением формул, и несколько та-

ких грамот полностью сохранилось.

Наконец, к 14 веку относятся знаменитые ярлыки, которые

давали татарские ханы русским митрополитам. Ярлыки эти были

собраны вместе в 15-16 веках, когда русская церковь хотела по-

казать светской власти, какие права были у русской церкви даже

при татарах. Это весьма любопытный документ. Ярлыки представ-

ляют собой очень короткие тексты, в которых оговариваются пра-

ва русских митрополитов либо по какому-то определенно-

му случаю, скажем, ярлых, который гарантирует проезд через

степи (татарин, который нарушил бы права, митрополита, огово-

ренные ярлыком, автоматически преследовался уголовно со сторо-

ны царской власти и подлежал смертной казни, т.к. это было уже

нарушение царского авторитета). Сохранились ярлыки митрополиту

Петру, митрополиту Алексию и некоторые другие.

Наконец, жития. У нас к житиям чрезвычайно не простое от-

ношение. Для верующих людей часто житие - это неоспоримое сви-

детельство, и каждое слово, находящееся в житии, это истина.

Но ведь жития часто писались совершенно по-разному. И если

проследить развитие этого жанра, то мы увидим, какие требова-

ния, какие принципы предлагались для авторов, чтобы они им

следовали. Если взять древнейшие наши житийные материалы, то

это "Сказание о Борисе и Глебе", где мы видим следы и литера-

турной обработки, но при этом там практически полностью сохра-

нена чисто историческая канва. То есть "Сказание о Борисе и

Глебе", которое существует и в "Повести временных лет" и как

отдельная редакция, точно излагает те события, которые имели

место. Литературная обработка - это всегда вставка. Скажем,

молитва, которую читает князь перед гибелью - может, он ее чи-

тал, а может, и нет. Здесь речь идет о том, что нужно показать

князя таким благочестивым, каким он и был. Ясно, что здесь

проследить точно слова, которые он произносил, невозможно. Но

при этом, анализируя те действия, которые происходят, мы можем

сказать о том, что эти древние тексты сохраняют очень много

подлинных событий.

Возьмем "Житие Александра Невского", о котором у нас тоже

шла речь и которое вы все читали. Известно, что оно было на-

писано вскоре после смерти князя, вероятно, при дворе его сы-

на, Дмитрия Александровича, вероятно, по поручению митрополита

Кирилла. В житии безвестный автор прямо ссылается на рассказы

самого князя, на рассказы дружинников. Это был человек, кото-

рый профессионально подошел к той задаче, которую перед ним

поставили. Опросил людей, вспомнил то, что знал, вероятно,

как-то это продумал, и получился очень короткий, но убедитель-

ный текст.

Таким же древним подлинным текстом является и "Житие Ми-

хаила Черниговского" в том древнем варианте, который публику-

ется, т.е. тот, который восходит к 13 столетию, который бази-

руется на древнейшей редакции. Это тоже бесспорно правдивое

изложение исторических фактов.

Лучшая работа по древним княжеским житиям принадлежит

Серебрянскому, она так и называется - "Древнерусские книжеские

жития". Это практически уникальная работа, она до сих пор сох-

ранила свое значение, потому что нового ничего практически не

было написано. Та книжка о житиях, которую написал Федотов,

совершенно иная. Он не располагал источниками, он писал эту

книгу в эмиграции и скорее подходил к теме концептуально, чем

источниковедчески. Он скорее говорил о значении житий, о тех

или иных традициях житийной литературы. Но анализа житий

текстуального там просто не было.

Существует еще одна книга, тоже совершенно удивительная,

которую написал Ключевский - "Древнерусские жития как истори-

ческий источник". Вот тут-то Ключевский, бывший семинарист,

выдающийся исследователь, казалось бы, показал все, на что он

способен. Но того, кто начинает читать эту книгу, быстро

постигает некоторое разочарование, потому что Ключевский жития

святых использовал как материал по истории колонизации русской

земли.

Вы, наверное, знаете, что в домонгольские времена мо-

настыри были, как правило, только в городах или непосредствен-

но вблизи от городов. Так, например, Киево-Печерский монастырь

возник рядом с Киевом. Трудно себе представить, что он был ря-

дом, а не в Киеве. То же было и в Москве. Помните, первые по-

настыри были в Москве, а Богоявленский уже за пределами Моск-

вы, от Кремлевской стены целых 250 или 300 шагов. Это трудно

себе представить, но это так. А вот после того, как Москва на-

чинает возвышаться, то есть начиная с 14 века, мы видим совер-

шенно иную картину: монастыри основываются вне городских стен,

за их пределами, в совершенно диких местах, и все время идут

дальше и дальше на восток и на север. Где возникает Троицкая

обитель? В пустыне, как сказано в житии, в глухом месте

лесном. Куда идут ученики преподобного Сергия? Никто из них не

идет в город, они все идут на север, в леса. И так до тех пор,

пока не возникли самые северные монастыри - и они, и их учени-

ки, и их внуки-ученики. И вот Ключевский написал свою книгу

именно в этом направлении. Поэтому о благочестии русских под-

вижников, о какой-то их личной жизни, об их чудесах там ничего

не говорится. Так что эта книга является скорее источником по

социально-экономической истории или, если хотите, по церков-

но-экономической истории. Книга эта замечательная, она написа-

на на колоссальном материале, он перелопатил чудовищное коли-

чество текстов, но анализировал он их именно под таким углом

зрения и делал это, вероятно, специально. Он был человеком ве-

рующим, но его интересовал именно этот момент, потому что этот

момент не исследовался, а в его время освоение русских прост-

ранств было делом церкви. За монастырями шли крестьяне, за ни-

ми потом стали двигаться помещики, то есть начало освоению

земли положила церковь такой необычной своей деятельностью.

Вывод этот чрезвычайно важен, и он утвердился в литерату-

ре, но он же одновременно сослужил не очень хорошую службу,

потому что с этого момента стало, естественно, интересным

исследовать церковную историю как экономическую историю -

историю церковного землевладения, церковных хозяйств. Это

очень интересный аспект деятельности монастырей, и не следует

забывать, что одним из выдающихся администраторов, одним из

выдающихся, если хотите, инженеров был митрополит Филипп Колы-

чев, который в бытность свою игуменом Соловецкого монастыря

так поставил хозяйство, что до сих пор, читая о том, что там

было, можно только поражаться. Монастырь потом с этого момента

становится как бы школой хозяйствования для всего русского се-

вера, и до начала 20 века туда будут мужики русские отсылать

своих сыновей-подростков годика на три-четыре, чтобы он там

погорбатился и подучился, а уж потом, зная все по хозяйствен-

ной части, возвращался домой и начинал работать уже у себя.

Так вот, начало этому было положено тоже церковью. Но

именно такой подход к житиям привел к тому, что в 20 веке если

и рассматривали историю церкви, то именно под таким углом. И

здесь надо сказать, что большая часть житийных материалов

стала исследоваться уже в 60-70-е годы не историками, а лите-

ратуроведами. Народилась генерация людей, которые стали иссле-

довать древнерусскую литературу, причем брать все, что там

имеется, а имеется там много, и переходя от летописных по-

вестей, содержащихся в летописях, к житиям - полным, кратким,

проложным и т.д., стали исследовать их именно как произведения

литературы. И выяснилось, что, конечно, в этих житиях очень

много штампов, очень часто, в особенности в поздние времена -

в 16,17 веке - жития писались по своеобразному трафарету, где

менялись имена, названия, а суть оставалась неизменной. Так

впоследствии в советских учебниках литературы писались биогра-

фии русских писателей: родился в такой-то семье, у него была

русская няня, которая приучила его к сказкам, а потом он начал

обличать царизм и бороться за светлое будущее.

Представьте себе, что такой штамп действительно имел

место, и поэтому к житиям, особенно к поздним их обработкам,

надо относиться очень сдержанно. Тем более что когда эти жития

были обработаны чисто литературно уже в 18-19 веке из самых

благочестивых побуждений, они часто абсолютно утрачивали не

просто подлинные факты, но даже аромат подлинности. Ну вот вы,

вероятно, знаете, что в связи с 600-летием со дня смерти пре-

подобного Сергия была издана масса житий. Самое печальное, что

не было издано то самое древнее житие............... в обра-

ботке........................., которое лежит в основе всего.

Оно практически не переиздавалось или переиздавалось очень ма-

ло. Зато обработок и переработок 19 века было издано, как го-

ворится, выше головы.

Мне нужно было сделать по заказу Лавры текст, вернее

фрагмент текста, они издавали альбом о преподобном Сергии, и

нужно было сочинить и подписи, и какие-то текстовки к очень

красивым фотографиям. Мне была дана уже болванка текста, и я с

ужасом увидел, что там обильнейшим образом цитируется крайне

благочестивый вариант жития преподобного, но сделанный в 19

веке.

Пришлось мне срочно, как говорится, переводить все наоборот,

но я отсебятиной не занимался. Просто брал житие и в русском

переводе куда нужно вставлял. По-моему, хоть что-то, но получилось.

И вот здесь вы, которые изучаете русскую историю и исто-

рию русской церкви, должны помнить, что эти сборники житий,

которых сейчас очень много издается, имеют разную ценность.

Если вас интересует благочестие, то тогда можно пользоваться

Добротолюбием. Если вас интересует история или даже просто ка-

кие-то литературные особенности, то надо брать тексты канони-

ческие, то есть древние, они все опубликованы. Они опубликова-

ны в научных изданиях, и здесь колоссальное дело сделал Дмит-

рий Сергеевич Лихачев, который в этом одиннадцатитомном изда-

нии поместил немало текстов, хотя далеко не все. Хотя общего

свода житий, научно изданных, у нас, к сожалению, нет, и это

очень большое упущение. Они разбросаны по отдельным статьям,

отдельным исследованиям, там, где источниковеды копались в ре-

дакциях, вариантах, разночтениях. Иногда эти книги настолько

трудно читать, что уже не воспринимаешь текст, потому что все

разобрано на отдельные фразы, на отдельные части - какая фразу

какую имеет параллель в другом списке, житии и т.д. Вот это

надо понимать.

И, наконец, завершая обзор, нужно сказать о том, что было

в 18-19 веке. К этому мы вернемся на следующей лекции и будем

об этом подробно говорить, но переписка частных лиц очень ин-

тересна - естественно, если не иметь в виду сугубо личные ка-

кие-то тайны. Ведь нам, современным людям, чаще всего заста-

вить себя написать большое письмо даже близкому другу очень

трудно. Нам проще схватить телефон, заказать разговор, а потом

оплатить счет. Мы уже привыкли к такому способу общения. А для

человека поколения, последние представители которого умирали в

60-е годы, написание письма было совершенно иное дело, они

писали по многу писем в неделю своим близким совершенно регу-

лярно, они общались таким способом, для них как раз телефон

был лишним. Что же тогда говорить о людях 19 века или 17? Их

переписка часто - совершенно бесценный источник.

Если же говорить о мемуарной литературе, то это интересно

всегда. Это самая необъективная литература на свете, и поэтому

она самая интересная. И я от души рекомендую читать мемуары

всех подряд, кто их писал, - они всегда интересны. Даже самые

неприятные личности всегда умудрялись написать что-то любопыт-

ное. Что же говорить о людях, которые действительно много зна-

ли, много думали, много понимали? Конечно, некоторые мемуары

пишутся для того, чтобы задним числом свести счеты со своими

оппонентами, это очень часто бывает, а иные, наоборот, чтобы

изобразить собственную персону с самых лучших сторон. Такие

мемуары обычно пишут дипломаты. Мемуары Бисмарка, скажем, или

Талейрана невероятно скучны, потому что они сами предстают там

как люди абсолютно идеальные, тогда как известно, что таковыми

они не являлись. Но мемуарную литературу сейчас переиздают,

поэтому те, кто может пополнять собственные запасы книж-

ные,то следите именно за этим - масса любопытного материала.

Наконец, существует уже литература современная биографи-

ческого жанра, где профессиональные писатели, очень профессио-

нально используя архивы, переписку и ту же мемуарную литерату-

ру, практически очень мало оставляя места для своих собствен-

ных наблюдений, обильно цитируя, дают очень интересные картины

прошлого. Такие книги писал Мережковский (его роман о Наполео-

не практически целиком состоит из цитат), такие вещи писал

Стефан Цвейг о знаменитом............, потрясающее сочинение,

и многие другие. Апофеозом подобной литературы является абсо-

лютно светское чтение, но очень поучительное - записки секре-

таря Анатоля Франса Бруссона, которые имеют очень.............

название: "Анатоль Франс в туфлях и халаете". Они даже написа-

ны таким языком, что можно подумать, что их писал сам Франс.

Секретарь на протяжении многих лет записывал каждый божий день

все, что сказал его патрон и потом - для того, чтобы свести с

ним счеты, потому что тот его выгнал, не знаю уж за что, - он

это все издал. История чрезвычайно поучительная.

Так вот я хочу теперь сказать еще несколько слов о том,

что же нужно читать вначале, чтобы разобраться в этом море са-

мой невероятной литературы. Конечно, было бы хорошо начинать с

изданий популярных, но популярных сочинений, кроме учебников

обществоведения, не существует. Еще ни один писатель не сумел

популярно изложить эту, прямо скажем, весьма занудную тему.

Поэтому я вас адресую в первую очередь к учебни-

кам по источниковедению Тихомирова и Никитина. Это очень тол-

ковые и ясно написанные книжки. Это были люди старой культуры,

и хотя они постоянно ссылались на товарища Жданова и товарища

Сталина, но не забывайте, что это были такие годы, когда необ-

ходимо было, как говорится, бросить собаке кость.

Затем я бы всем тем, кто интересуется русскими летопися-

ми, рекомендовал прочитать замечательную книжку - "Русские ле-

тописи и их культурно-историческое значение". Это одна из пер-

вых книг Д.С.Лихачева, написанная, когда он еще не был акаде-

миком. Это чрезвычайно добросовестная книга, которая помогает

войти в этот очень не простой мир русского летописания.

Если говорить о "Русской правде", то существует пособие

по изучению "Русской правды", написанное тем же Тихомировым.

Оно довольно широко тиражировалось, это брошюра в твердом пе-

реплете, он и написал ее как пособие для студентов, оно очень

занудно, но помогает понять, что это такое. В серии "Русское

законодательство", в первом томе, есть очень обстоятельный

комментарий к "Русской правде" (лучше тихомировского, на мой

взгляд), мне кажется, его читать интереснее, но само это изда-

ние - большая редкость, встречается только в библиотеках.

Что касается актового материала, то анализ русских грамот

вам сейчас не обязателен. Я не буду вас ни на что ориентиро-

вать. А вот что касается житий, то тем, кто серьезно инте-

ресуется этой темой, я бы рекомендовал хотя бы посмотреть кни-

гу Серебрянского. Она очень не проста, но она вам покажет, что

такое научное исследование житий ("Древнерусские княжеские жи-

тия"). Эта книга была написана до революции, и она сразу вам

покажет класс исследования, который тогда был присущ русским

ученым.

Наконец, книжку Федотова "Жития святых" тоже очень полез-

но прочитать. Что касается мемуарной литературы, то речь о ней

пойдет на следующий год, а что касается переписки, то первая

переписка, с которой вы встретитесь, это переписка Ивана Гроз-

ного. Это на следующий семестр, я желал бы, чтобы вы с ней

познакомились. Крайне забористое чтение, сочное, я бы сказал

смачное. Переписка великого государя с его бывшим воеводой,

князем Андреем Курбским, чрезвычайно любопытна. Но это, види-

мо, и писалось для того, чтобы читали все кто может. Великий

государь демонстрирует немалую эрудицию, цитируя обильно

Св.Писание, а что касается Курбского, то это, пожалуй, первый

русский диссидент, и очень основательный. Его знаменитое сочи-

нение - "История о великом князе московском" - это первый

российский "Архипелаг ГУЛАГ". Это тоже любопытно почитать.

Наконец, несколько слов о так называемых сочинениях

иностранцев о России. Если забираться в далекие времена, то

можно говорить о византийских источниках, об арабских и т.д.

Пожалуй, определенную ценность являют некоторые страницы хро-

ник Титмара, кпископа Мекленбургского. Но это все весь-

ма давно и весьма далеко.

Поскольку нас и монголов связывала судьба на протяжении

многих столетий, то очень любопытно читать известия о монго-

лах, которые содержатся в записках католических миссионеров -

монахов, путешественников, ханских ставленников. Это сочинения

Иоанна де Карпини и Рубрука. Они были опубликованы у нас в пе-

реводе на русский язык.

Затем, конечно, чрезвычайно любопытно читать Иоанна де

Карпини - "История монголов". Дальше: Вильгельм де Рубрук,

"Путешествие в восточные страны". Перевод Малеина (СПб, 1911),

эта книжка - раритет, но в библиотеках она есть.

Затем надо читать Сигизмунда Гильберштейна, который был

послом римского императора в Москве на протяжении многих лет,

они сейчас переизданы (по-моему, "Записки о Московии"). Совер-

шенно уникальная книжка "Опричники Ивана Грозного" немца Ген-

риха Штадена. Это совершенно жуткие страницы новгородского

погрома. Интересно читать довольно обильные воспоминания путе-

шественников 17 века, а вот что касается более позднего време-

ни, то здесь можно сказать, что в основном писали чепуху. И

то, что написано о России уже в 18-19 веках, это чушь, и здесь

проглядывает либо элементарное непонимание страны (прежние пу-

тешественники хотели понять, здесь наоборот - понимать никто

ничего не хотел), либо уж во всяком случае определенная непри-

язнь к России сквозит. Вся эта литература сейчас переиздается,

поэтому на прилавках вы это можете увидеть. Это очень поучи-

тельно, потому что впоследствии, когда нам с вами придется го-

ворить о возникновении славянофильских идей, о том, как эволю-

ционировало западничество, западная идеология в России, - нам

придется говорить и об этом.

Л Е К Ц И Я 11

Думаю, что нам с вами сегодня следует, прежде чем углу-

биться в отдельную тему, сделать некоторый обзор для того,

чтобы у вас выработалась какая-то система, чтобы вам легче бы-

ло усваивать тот материал, который вы обязаны будете просмот-

реть, прочитать к экзамену.

Когда говорят о Куликовской битве, что это был какой-то

рубеж, - это бесспорно: могущество Золотой орды было подорва-

но, и с этого момента начинается ее закат. Хотя аукнется еще

страшными жертвами Мамаево побоище в 1482 году, еще понадо-

бится в 1395 году заступничество Пречистой Божией Матери Вла-

димирской, чудотворной иконы ее, чтобы спасти Русь от нашест-

вия Тамерлана. Еще в начале 15 века будет осаждать Москву Еди-

гей - правда, достаточно безуспешно, - но все равно это будет

уже нисходящая линия татарского могущества.

В это время мы наблюдаем усиление второго, чрезвычайно

могущественного соседа Руси, соседа западного - великого кня-

жества Литовского. Еще перед Куликовской битвой Москва испыта-

ла два набега литовцев, две литовщины, как называли их на

Руси. Отчасти сложностью отношений с Литвой, отчасти желанием

хоть как-то себя дипломатически обезопасить от этого можно

объяснить, что брак своего старшего сына Василия Дмитриевича

Дмитрий Донской устроил с литовской княжной, дочерью великого

князя Витовта Софьей. Отчасти впоследствии такая дипломатия,

может быть, и принесла некоторую пользу, но отношения все рав-

но оставались чрезвычайно натянутыми, чтобы не сказать плохи-

ми, а учитывая, что Василий Дмитриевич, конечно, был связан

чисто семейными отношениями с литовским великим князем, прихо-

дится констатировать, что Смоленск был утрачен в 1414 году как

раз вследствие того, что отношения с Литвой были очень не

простыми. Литва, так сказать, подобрала или то, что плохо ле-

жало, или то, что мы не могли защищать. Было ли здесь активное

вмешательство политики Софьи Витовтовой, судить не берусь, об

этом можно только догадываться, или же действительно Литва в

этот период была настолько опасным соседом, что приходилось

идти на определенные жертвы? Может быть, и так, потому что

Россия была ослаблена и нашествием Едигея, и отчасти..........

..............от татар.

Итак, 15 век начинается тем, что Россия как будто избав-

ляется от опасности с Востока, но при этом с Запада опасность

никоим образом не миновала, и даже наоборот - становилась все

более и более реальной.

Западная граница проходила в это время приблизительно

так: чуть западнее Пскова, затем она шла к верховьям Волги и

проходила в районе Ржева, затем шла южнее и поворачивала к

Смоленску, а там - в сторону Брянска и т.д. Пока граница оста-

валась почти незыблемой - довольно долго. И в конце 16 века

эта граница приблизительно так и проходила. Поэтому когда вы

читаете "Бориса Годунова" и удивляетесь: как это так - растри-

га оказался так быстро у литовской границы? - то куда же тут

далеко бежать? От Москвы до Ржева или до Смоленска совсем не-

далеко. Просто у нас стереотип: западная граница - это Брест.

И это еще хорошо, потому что раньше западная граница была по

Висле.

Следовательно, первый момент, который мы должны выделить,

проработать, это взаимоотношения Москвы с татарами и с Литвой

в самом начале 15 столетия. С татарами отношения были традици-

онными, татары ничего нового предложить не могли. Они не прочь

были и покарать Москву, если бы это оказалось возможным, но

при том, что Москва могла уплатить определенный выкуп или

московский князь мог купить опять ярлык на великое княжение,

то ничего нового татары не предлагали. Мусульманство, которое