В ПРЕДМЕСТЬЕ

КОГДА НАСТУПАЕТ ВЕСНА

У КАПУЦИНОВ

Добрейший патер Гвардиан
мне предлагает рюмку водки,
такой, что судорога - в глотке,
глоток - и мертвый будет пьян.

Он ищет ключик от ларца
с сокровищем. Не взял ли кто-то?
Нашел! нашел! И капли пота
стекают с жирного лица.

Наполнив рюмки в третий раз,
он каламбурит: "Все мы - гости;
однажды сгинем на погосте,
но - дух! - останется от нас".

(перевод Бориса Марковского)

Трава блестит под солнцем ярко;
земля весенняя согрета;
мелькнула первая карета
в аллеях парка.

И, где вчера лишь ворон каркал,
один, среди морозных елей, -
сегодня птицы вдруг запели
в аллеях парка.

Весенний ветер слишком жарко
ласкает гипсовые плечи;
всё те же поцелуи, речи -
в аллеях парка.

(перевод Бориса Марковского)

Старуха в черном, что жила над нами,
она мертва. - Но кто она? - Бог весть!
У нищих нет имен, а если есть -
какой в них прок? Бог с ними, с именами...

Внизу пылятся траурные дроги.
Дверь заколочена; ну что ж, пора!
Гроб с руганью выносят со двора,
едва не уронив среди дороги.

Унылый кучер трогает и, вскоре
забыв про смерть, орёт: "Черт побери!",
как будто там лишь жалкий гроб внутри,
а не вся жизнь ее - любовь и горе.

(перевод Бориса Марковского)

* * *

Здесь воздух затхл, как в комнате больного,
где смерть исхода терпеливо ждет;
на мокрых крышах - отблеск дня иного,
как от свечи, что через миг умрет.

Есть даже в смерти некий промежуток:
вот ожил лист, и - всё, и был таков...
И, как над лесом стая диких уток,
ползет по небу стая облаков.

(перевод Бориса Марковского)

* * *

Ночь залегла в глубинах парка,
и звезды кротко светят нам;
луны серебряная барка
плывет к далеким берегам.

Фонтан рассказывает сказку,
как будто грезит наяву, -
почти без звука, глухо, вязко
упало яблоко в траву.

А от холмов, где кем-то щедро
гряда дубов наклонена,
уже летит на крыльях ветра
дух виноградного вина.

(перевод Бориса Марковского)

* * *

Над белым замком хлопьев хоровод.
В пустынных залах - леденящий холод.
Повсюду - смерть. И край стены отколот.
И снег лежит от окон до ворот.

Повсюду - снег. На крыше - серый лед.
То - смерть моя вдоль белых стен крадется
в продрогший сад... Она еще вернется
и стрелки на часах переведет.

(перевод Бориса Марковского)