Р.А. Арсланов, В.В. Керов, М.Н. Мосейкина, Т.М. Смирнова 7 страница
2. Основные факторы влияния на историю России в XVII веке.
3. Общее и особенное в развитии российской и средневековой цивилизации.
4. Дискуссии о применении термина «Средневековье» как обозначения исторической эпохи к отечественной истории.
XVII в. явился временем глобальных, хотя и не всегда эффектных, бросавшихся в глаза перемен. Для Европы они выразились, прежде всего, в быстром развитии капиталистических отношений и их качественном совершенствовании. Начался новый, промышленный (мануфактурный) этап становления капитализма. Если в XVI в. рынок, резко расширившийся в результате великих географических открытий, стимулировал развитие мануфактур то к концу XVII в. уже мануфактуры превратились в решающий фактор расширения рынка. Экономический, а за ним и политический центр континента переместился с «торгового» (условно) Юга, из бассейна Средиземноморья на «промышленный» Север, на берега Северного и Балтийского морей. Сменилась и страна - экономический лидер. С конца XVII в. эту роль, оттеснив Голландию почти на два столетия, взяла на себя Англия. В политической сфере - это время расцвета классического абсолютизма и формирования конституционной монархии. В духовной сфере — это секуляризация и научная революция, которая была связана с именами Галилея (1564-1642), Кеплера (1571-1630), Декарта (1596-1650), Ньютона (1643-1727), Бэкона (1561-1626), Спинозы (1632-1677) и других выдающихся представителей естественных наук и новой рационалистической философии, заложивших основы современного опытного знания. В результате растущей взаимосвязи (но не единообразия!) государств континента история начинает принимать общеевропейский характер. Изменилась и внешнеполитическая ситуация. Разгром турок под Веной в 1683 г. окончательно обезопасил Европу от угрозы внешних вторжений. Более того, европейские страны наращивают свою экспансию за пределами континента: вслед за Испанией и Португалией они начинают захватывать колонии в Азии, Африке и Америке.
Таким образом, XVII век не только продолжил зародившуюся в предшествующее столетие еще не вполне оформившуюся тенденцию к постепенному переходу от аграрного (феодального) общества к индустриальному (капиталистическому), но придал ей качественную иной размах и характер. Отчасти это было связано с победоносной революцией в Англии в 40-е годы XVII в., которая имела европейское значение. Характерно, что даже в относительно изолированной от Европы России правительство Алексея Михайловича, осознав угрозу революции, попыталось объединить европейских монархов для борьбы с ней и упорно отказывалось установить дипломатические отношения с правительством Кромвеля.
Переходный характер европейской истории породил так называемый всеобщий кризис XVII в. Он захватил большинство европейских стран и проявился в смене рыночной конъюнктуры (с высокой в XVI в. - на низкую в XVII в); в мощных массовых движениях (от английской революции до освободительной войны на Украине под руководством Б.Хмельницкого), в основе которых лежал кризис существовавших социально-политических институтов; изменениях в ментальности и культуре (кризис идей Возрождения, рост скептицизма и т.д.), По-видимому, признаком данного кризиса можно считать и происшедшую в ряде стран консервацию старых структур, частичную рефеодализацию (в Испании, Италии, Юго-Западной Германии) или даже дальнейшее развитие феодальных отношений, крепостного права и поляризации сословий (в Центральной и Восточной Европе).
Развитие России в XVII столетии не укладывалось в европейские стандарты. По своим механизмам оно существенно отличалось от стран Восточной Европы, хотя внешне и было близко к ним. Более того, отдельные новые моменты в социально-экономическом и духовном развитии, которые в концентрированной форме были свойственны Западной Европе, в какой-то мере отразились и в России. Именно в XVII в. в жизни страны постепенно вызревают новые явления, которые в дальнейшем послужат важнейшими предпосылками начала нового периода российской истории. Вместе с тем, достигают кульминации те направления социального развития, которые наметились у истоков российской государственности. Важнейшими факторами, придавшими своеобразие истории страны, являлись особый тип феодализма, сформировавшийся в основном в XVI в., и природо-географические особенности России.
В отечественной и мировой историографии существуют три основные точки зрения на проблему особенностей русской истории.
Сторонники первой из них, придерживающиеся концепции однолинейности мировой истории, считают, что все страны и народы, в том числе Россия и русская нация, проходят в своей эволюции одни и те же, общие для всех стадии, движутся по одному, общему для всех пути. Те или иные особенности российской истории трактуются представителями этой школы как проявления отсталости России и русских. Эта точка зрения характерна в первую очередь для исторической публицистики западнического, в том числе догматизированно-марксистского, направления.
Историки-профессионалы, исходящие из той же методологической посылки, как правило, избегают использовать применительно к истории России, понятие отсталость, предпочитая другой термин - «задержка» движения русской истории; соответственно центр исследований переносится ими на выявление причин, замедливших ход исторической эволюции России. В наиболее яркой форме эта точка зрения представлена в трудах выдающегося русского историка Сергея Михайловича Соловьева, который отмечал:
«Два живых существа начали движение вместе по одной дороге, при равных условиях, и одно очутилось назади, отстало: первая мысль здесь, что, при равенстве внешних условий, различие необходимо заключается во внутренних условиях, в том, что отставший слабее того, кто ушел вперед. Но движение народов по историческому пути нельзя сравнивать вообще с беганьем детей взапуски или конскими бегами, к которым прилагается слово: отстать. В историческом движении может быть совершенно другое: здесь внутренние силы, средства могут быть равные или даже их может быть больше у того, кто движется медленнее, но внешние условия разные, и они-то заставляют двигаться медленнее, задерживают, и потому надобно внимательно отличать отсталость, происходящую от внутренней слабости при равенстве внешних условий, и задержку, происходящую от различия, неблагоприятности внешних условий при равенстве внутренних. В данном случае мы должны именно употреблять второе выражение, ибо русский народ как народ славянский принадлежит к тому же великому арийскому племени, племени - любимцу истории, как и другие европейские народы, древние и новые, и подобно им имеет наследственную способность к сильному историческому развитию: одинаково у него с новыми европейскими народами и другое могущественное внутреннее условие, определяющее ею духовный образ - христианство. Следовательно, внутренние условия и средства равны, и внутренней слабости и потому отсталости мы предполагать не можем; но когда обратимся к условиям внешним, то видим чрезвычайную разницу, бросающуюся в глаза неблагоприятность условий на нашей стороне, что вполне объясняет задержку развития» (Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом. М., 1984. С.18-19);
Сторонники второго подхода к изучению русской истории исходят из концепции многолинейности исторического развития. Они полагают, что история человечества состоит из историй целого ряда самобытных цивилизаций, каждая из которых преимущественно развивает (развивала) какую-либо одну (или специфическое сочетание нескольких) сторону человеческой природы, эволюционирует по своему собственному пути; одной из таких цивилизаций является русская (славянская) цивилизация.
Из отечественных исследователей данный подход в наиболее всесторонней форме обоснован поздним славянофилом Николаем Яковлевичем Данилевским. Суть его концепции такова:
«Прогресс состоит не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в равных направлениях…» В истории Данилевский выделял несколько культурно-исторических типов, каждый из которых «развивал самостоятельным путем начало, заключавшееся как в особенностях его духовной природы, так и в особенных внешних условиях жизни, в которые они были поставлены, и этим вносил свой вклад в общую сокровищницу». Историческое развитие в целом определяется рядом законов:
«Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, - для того чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культурно-исторический тип...
Закон 2. дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы все народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью.
Закон З. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно- историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу» (Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. С.87, 88, 91-92). Данилевский среди прочих культурно-исторических типов выделил и славянский, черты которого, по его мнению, в наиболее яркой форме проявились в русском народе.
Третья группа авторов пытается примирить оба указанных подхода. К представителям этого направления принадлежал видный русский историк и общественный деятель Павел Николаевич Милюков. По его мнению, в историческом результате различаются три главные группы производящих его условий:
«Первое условие заключается во внутренней тенденции, внутреннем законе развития, присущем всякому обществу и для всякого общества одинаковом. Второе условие заключается в особенностях той материальной среды, обстановки, среди которой данному обществу суждено развиваться. Наконец, третье условие состоит во влиянии отдельной человеческой личности на ход исторического процесса. Первое условие сообщает раз личным историческим процессам характер сходства в основном ходе развития; второе условие придает им характер разнообразия; третье, наиболее ограниченное в своем действии, вносит в исторические явления характер случайности». Внутренний ход развития России «видоизменялся под могущественным влиянием второго условия, исторической обстановки. Если бы можно было предположить, что это условие произвело только задерживающее влияние, что оно остановило рост России на одной из ранних ступеней жизни, тогда мы имели бы еще право сравнивать состояние России с состоянием Европы, как два различные возраста: Но нет, историческая жизнь России не остановилась; она шла своим ходом, может быть, более медленным, но не прерывным, и, следовательно, пережила Известные Моменты развития - пережитые и Европой - по-своему… Итак, не следует ли вернуться к теории националистов? Ничуть не бывало. Если историческая обстановка, видоизменяющая историческое развитие, есть могущественный фактор в историческом процессе, то не менее основным и могущественным фактором надо считать внутреннее развитие общества - во всяком обществе одинаковое. Условия исторической жизни задержали развитие численности русского населения; но дальнейший процесс по необходимости будет заключаться в размножении и увеличении плотности этого населения. Условия обстановки задержали экономическую эволюцию на низших ступенях, но дальнейший ход ее у нас, как везде, пойдет одинаковым порядком, в направлении большей интенсивности, большей дифференциации и большего обобществления труда. Исторические условия создали насильственное сплочение сословий и одностороннее развитие государственности; но дальнейшее развитие экономической жизни уже привело отчасти к ослаблению государственной опеки, к раскрепощению сословий к зачаткам общественной самостоятельности и самодеятельности… Таким образом, во всех этих областях жизни историческое развитие совершается у нас в том же направлении, как совершалось и везде в Европе. Это не значит, что оно приведет, в частности, к совершенно тождественным результатам, но тождественности мы не встретим и, между отдельными государствами Запада, - каждое из них представляет настолько глубокие различия и своеобразия, что само подведение их под одну общую рубрику «западных государств» может иметь только весьма условное, и относительное значение» (Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры). М., 1992. с.28-29).
Итак, представители трех подходов по-разному трактуют проблему особенностей русской истории. Тем не менее, все они признают воздействие на развитие России неких мощных факторов (причин, условий), которыми обусловливается значительное отличие истории России от истории западных обществ.
Что же это за условия? В отечественной и зарубежной историографии обычно выделяются четыре фактора, определивших особенности (отсталость, задержку, самобытность, своеобразие) русской истории:
1) природно-климатический;
2) геополитический;
3) конфессиональный (религиозный);
4) социальной организации.
«Железный век», «эпоха всеобщего кризиса» - таковы наиболее употребительные характеристики XVII столетия. В самом деле, первая его половина - время общеевропейской Тридцатилетней войны (1618-1648), разорившей и истощившей германские земли. Тенденции попятного движения восторжествовали в странах средиземноморского региона (Италия, Испания, Португалия). Началось «второе издание крепостничества на востоке Европы. 40-60-е гг. были отмечены чередой кризисов: обострение политической нестабильности в Голландии (она добилась независимости от Испании и торгового преобладания в Европе), Фронда во Франции, освободительное движение Богдана Хмельницкого на Украине, цепь городских восстаний в России, отпадение Португалии от Испании, бунты в Неаполе, династические трудности в Швеции.
Английская революция середины XVII в. занимает среди них особое место. Как будто все особенности исторического развития страны отразились в этом событии. Парламент, непрерывно существовавший с 1265 г., сумел к концу XVI в. закрепить за собой законодательные функции и сформулировать концепцию правления «короля в парламенте», т.е. правления, учитывающего позицию парламента и опирающеюся на него. Попытки ограничить полномочия палаты общин, предпринятые Стюартами - Яковом I и Карлом I, вызывали острое недовольство и воспринимались как нарушение «древних прав и свобод«, недопустимые и преступные. Система английского «общего права», предмет особой гордости англичан, стала восприниматься как гарант нерушимости парламентской исключительности. Противники королевского абсолютизма - в парламенте и вне его - нашли опору в растущем пуританизме, английской разновидности кальвинизма. Король являлся главой англиканской церкви. Недовольство церковью и состоянием религия в стране было, в сущности, одновременным выражением недовольства королевской властью. Рост налогов, возобновление старых поборов, не собиравшихся столетия, болезненно воспринимались купечеством, постепенно выходившим на одно из первых мест в европейской табели о рангах. «Новое» дворянство видело в ущемлении прав парламента неприемлемую попытку уменьшить его собственное политическое влияние в стране и с раздражением следило за интригами и маневрами придворной знати. Масла в огонь подливала старая взаимная неприязнь англичан и шотландцев (Яков Стюарт был шотландцем).
Все вместе привело к взрыву. Две гражданские войны, казнь короля Карла I, провозглашение республики, установление протектората (режима личной власти одного из военных лидеров революция Оливера Кромвеля) - таково краткое содержание драмы, тринадцать лет разыгравшейся на английских подмостках (1640-1653).
Протекторат сменился Реставрацией Стюартов (1660-1689) и восшествием на престол голландского штатгальтера Вильгельма Оранского. К тому времени был принят знаменитый «Хабеас корпус акт», по которому задержанному в случае ареста в течение 24 часов обязаны, были предъявить обвинение. В 1689 г. парламент одобрил Билль о правах, ограничивший права короля и закрепивший всю законодательную деятельность за парламентом. Связь революции 1640-1653 гг. с принятием этих актов, в сущности, заложивших основы той парламентской демократии, которая утвердится через полтора столетия, очевидна. К концу XVI в. восходит история партий вигов и тори - будущих либералов и консерваторов. Они оставались ведущими политическими силами страны вплоть до начала ХХ в. Очевидна, впрочем, и связь этих событий с экономическим подъемом Англии, ростом ее могущества на морях и в колониях, основанием Английского банка, превратившим Лондон в финансовый центр мира. Тогда же была одержана победа над основным конкурентом, Голландией.
По мнению историков, Англия занимала уникальное положение в Европе: отличные дороги, низкие налоги, основанная на «общем праве» юридическая система, экономика, свободная от вмешательства государства, королевская власть, ответственная перед парламентом, - все это превращало Англию в объект пристального внимания, зависти, ненависти, чего угодно, только не равнодушия. Она первой устремилась по пути, на который уже вставали другие европейские страны, - по пути экономической, социальной и политической модернизации. Английская революция имела потому общеевропейское значение как первая революция нового времени.
Перелом обозначился. Критическая точка была пройдена. Европа утвердилась в своем движении к новому времени. Впрочем, это выяснится столетием позже, в социальных потрясениях XVIII в.
Начало XVII в. современники событий называли не только Смутным временем, но и «великим московским разорением». В течение первых 10-12 лет этого столетия вновь появились огромные пространства невозделанных земель. От междоусобиц и иностранной интервенции наиболее пострадали уезды, расположенные к западу и к югу от Москвы, в некоторых из них пахотные земли сократились в десятки раз. Процесс восстановления хозяйства занял тридцать лет - с 20-х по 50-е гг. XVII в. Продолжительность восстановительного периода объясняется и низким плодородием почв Нечерноземья, и слабой сопротивляемостью крестьянского хозяйства природным условиям, и убогостью сельскохозяйственной техники.
В XVII в. развитие сельского хозяйства характеризовалось освоением новых территорий и обменом земледельческим опытом с другими народностями, чьи земли вошли в состав Русского государства: карелами, татарами, чувашами, мордвой. Необходимость покупать некоторые промышленные товары и уплачивать подати заставляла крестьян продавать хлеб даже в ущерб собственному хозяйству. Впрочем, также поступало и государство, зачастую тратившее необходимый хлебный запас на покупку оружия или поддержку своих воюющих зарубежных союзников.
В это столетие крестьянство добилось значительных успехов в производстве технических культур, особенно льна. Семена его контрабандой ввозились в Голландию и другие европейские страны. Тем не менее, пашню русский крестьянин по-прежнему обрабатывал сохой, бороной, реже плугом; уборка урожая производилась серпом и косой. Кое-где, несмотря на преимущества трехполья, сохранились подсека и перелог. На российских полях выращивались рожь (имевшая самую низкую урожайность среди зерновых), овес, пшеница, ячмень, лен и конопля.
Неблагоприятные природные, социальные и технические условия, однако, не помешали началу формирования уже во второй половине XVII в. районов, производивших товарный хлеб. Главными среди них были Среднее Поволжье и Черноземный центр. Здесь же зарождалось российское товарное скотоводство. В то же время выявились районы - потребители хлеба: Поморье, Нижнее Поволжье, Сибирь, Дон. Иными словами, создавались условия для более тесного взаимодействия различных районов страны, возникала постоянная экономическая заинтересованность их друг в друге.
Как крестьянское, так и помещичье хозяйство оставалось, в основном, натуральным т.е. довольствовалось тем, что производилось внутри него. Хлеб, птица, масло, яйца, мясо, сало, полотно, сукно, деревянная и глиняная посуда - все это делалось или выращивалось крестьянами и поставлялось боярам, помещикам и священнослужителям. Разбросанные по разным регионам страны вотчины позволяли феодалу обеспечивать себя всем необходимым и выменивать не производившиеся в его хозяйстве изделия.
Среди крупных хозяйств уже появлялись и не совсем типичные для России. По данным Н.И. Павленко, боярин Б.И. Морозов в 1620-х гг. владел 151 двором и 233 душами, а после смерти оставил наследникам 9100 дворов и 27400 крепостных. Однако дело не в размерах владений Морозова, а в том, что он широко развивал в своем хозяйстве промыслы, особенно поташный (производство пороха). Морозов также содержал винокурни, железоделательный завод, не брезговал и ростовщичеством. Промыслы приносили боярину фантастический доход - 180 тыс. руб. в год. Однако на фоне массы российских феодалов его предпринимательская деятельность была, скорее, исключением из правил.
С середины XVII в. крепостничество окончательно воцаряется в России. В конце столетия из 812 тыс. тяглых дворов лишь около 10% принадлежало свободным посадским людям и черносошным крестьянам. Подавляющее число, учтенных переписью 1678-1679 гг. домовладельцев, являлось крепостными. Это обстоятельство, естественно, сказывалось на жизни не только российской деревни, но и городского населения.
К середине века в России насчитывалось 254 города, но больших центров среди них было не много. Только в 15 из них насчитывалось более 500 дворов. Городское население по сравнению с XVI в. возросло на 60%, но все равно составляло ничтожную часть от общего количества населения.
Для этого времени становится характерным перерастание ремесла в товарное производство. Всех городских ремесленников можно разделить на две группы: работавшие на государство и казну, и тягловые посадские люди. Последние-то и вынуждены были, не дожидаясь заказов, работать на рынок, выяснять его конъюнктуру и удовлетворять спрос покупателей. Скажем, в Москве в этот период работало 130 кузниц, 100 мастеров скорняжного дела, около 600 человек, изготовлявших продукты питания. Но занятия ремеслом не заставили горожан полностью отказаться от сельского хозяйства. Москва середины XVII в. представляла собой скопление слобод, перемежавшихся пашнями и лугами.
Во второй половине XVII столетия в стране начал формироваться всероссийский рынок… Люди вынуждены обращаться к рынку хотя бы за теми товарами, которые могли быть произведены в местностях имеющих для этого сырьевые ресурсы (железо, соль и т.п.). В рассматриваемый период некоторые промыслы были распространены повсеместно, но в силу различных причин, в отдельных районах те или иные изделия делались более качественно. Поэтому центрами выделывания полотна, например, стали Новгород, Псков, Ярославль, Смоленск, Вологда. Кожи грамотнее всего обрабатывались в Ярославле, Нижнем Новгороде, Казани, Калуге. Причем сырье в эти пункты поставлялось не только из близлежащих мест, но и с Украины. Вековая стихийная специализация давала свои плоды - лучшими плотниками в России считались жители Поморья. Вдоль важнейших рек возникали центры судостроения, где изготавливалось и все необходимое для оснастки судов.
Соль и металлические изделия требуются повсюду, но производиться они могут лишь там, где для этого существуют условия. Поэтому центрами железоделания стали Тульско-Серпуховский, Тихвинский и Устюжно-Железопольский районы. Соль добывалась в основном, в Поморье (Соль Камская, Соль Вычегодская) и в Старой Руссе. Постоянно росла специализация этих производств, увеличивались объемы продукции.
Перечисленные выше изменения стали причиной появления в России XVII в. первых серьезных капиталонакоплений. Методы первоначального накопления в нашей стране были достаточно неординарными. В России не произошло обезземеливания крестьян, как в Англии. Внешняя торговля и полученные в результате нее накопления не играли такой роли как в развитых странах Европы. В России действовали внутренние источники накопления: налоги, откупа, подряды, ростовщичество, а государство, являясь монополистом большинства этих видов получения доходов, играло в экономическом процессе первую скрипку.
Однако самым важным новшеством в промышленности XVII в. стало появление мануфактур. Мануфактура - это крупное производство, основанное на разделении ручного труда. Кроме того, мануфактура могла представлять собой простую или капиталистическую кооперацию (в первом случае разделение труда находится в зачаточном состоянии, во втором - достаточно продвинулось вперед). Первые из российских мануфактур возникли в металлургии в тех местностях, где имелись руда, лес и небольшая река, легко перегораживаемая плотиной.
В 1636 г. голландский купец Андрей Виниус пустил первый вододействующий завод в Тульско-Каширском районе. Правительство позаботилось о смелом предпринимателе: в течение 10 лет он получал денежную ссуду, к заводу были приписаны дворцовые крестьяне. Чуть позже подобные предприятия были построены в Олонецком и Липецком районах. Однако металлургия оставалась единственной отраслью промышленности, где действовали мануфактуры.
В становлении российского общегосударственного рынка решающую роль сыграли не крупные предприятия, а мелкое товарное производство. Узлами, связывающими межобластные производства, стали ярмарки российского значения: Макарьевская (близ Нижнего Новгорода), Ирбитская (на Урале), Свенская (под Брянском). В роли своеобразного постоянного рынка выступали некоторые города, и, прежде всего Москва, Архангельск, Астрахань, Новгород.
Уровень экономического развития страны достаточно точно отражается в структуре ее внешней торговли. Из стран Западной Европы в Россию ввозились промышленные изделия, а экспортировались сельскохозяйственное сырье: полотно, кожи, пень, сало и т.п. К тому же внешняя торговля России практически полностью находилась в руках иностранных купцов, которые предпочитали не продавать товар оптом в портах прибытия, а старались проникнуть с ним на внутренний рынок. Русское купечество слабо организованное и не обладавшее достаточными капиталами, не могло выдержать конкуренции с опытными иностранными коллегами.
В ряде челобитных - 1627, 1635, 1637 и 1648 гг. - русские купцы жаловались на засилье в стране европейских торговых людей. Наконец, в 1649 г. правительство решило лишить иностранцев права торговать внутри страны. Однако это мало помогло, и в 1653 г. был обнародован Торговый устав. Вместо множества пошлин он устанавливал одну - 5% с цены продаваемого товара, а для иностранцев - 6%. Если же последние отправляли товар вглубь страны, не продавая его оптом на месте, с них взималось еще 2%. Еще более жестким был Новоторговый устав 1667 г. Согласно его статьям, иностранные купцы, продававшие свой товар в портах прибытия, уплачивали обычные 5%. Если же они желали продавать его внутри России, то размер пошлины увеличивался до 10%. Кроме того, устав запрещал торговать иностранцу с иностранцем товарами, произведенными не в России, и вообще разрешал им вести лишь оптовую торговлю.
Окончательно ведущая тенденция социально-экономического развития России определилась в XVII в., она состояла в укреплении крепостнических порядков. Последнее выразилось в расширении крепостнического землевладения за счет «черных» и дворцовых земель и в энергичном законодательстве, направленном на борьбу с бегством крестьян. В жизни же крестьянства XVII в. главным было стирание граней между ее отдельными категориями, т.е. все то же наступление крепостного права. Правда, отличия оставались: крестьяне принадлежали или одному лицу, или учреждению, а, следовательно, их судьба была различной. Сохранились и черно сошные крестьяне, но к концу века они остались лишь в Поморье и Сибири. Наступление крепостного права изменило и положение холопов, они понемногу уравнивались в правах с крепостными крестьянами. Уложение (кодекс законов) 1649 г. резко ограничило источники пополнения холопов, и отныне ими могли становиться только вольные люди (не крепостные и не слуги).
По справедливому замечанию Г. Вернадского, крепостное право, установившееся в XVII в., явилось результатом слияния прежнего зависимого крестьянства и холопства. Но это слияние нельзя понимать как чисто механическое, при котором вновь возникшая категория населения унаследовала бы по 50% черт от первых двух. Образовавшийся разряд нес черты и прежней крестьянской зависимости, и холопства, которые по очереди выходили на первый план.
Дело в том, что такое положение диктовало частноправовой или публичноправовой характер крепостного права, а вслед за ним и характер политического строя государства. В дальнейшем мы увидим, как основные черты крепостничества проявятся во внутренней политике Российского государства XVIII - XIX вв., в самой архитектонике этого государства. Пока же отметим, что от победы частноправовых или публичноправовых черт крепостного права зависело создание слоя земельных собственников, благосостояние дворянства и возникновение чувства относительной психологической комфортности у миллионов крестьян.
Изменение Положения широчайших слоев населения вызвало резкий протест с их стороны. Зачинателем открытой борьбы с правительством в конце XVII в., как и в ряде других случаев, выступило донское казачество. Оно охраняло самые беспокойные южные рубежи страны. За оборону границ казаки получали от правительства хлебное довольствие и порох. Донское житье всегда привлекало беглых крестьян России, тем более что здесь действовало неписаное правило: «С Дона выдачи нет». Правительство до поры было вынуждено мириться с этой и другими вольностями донской земли.