В той поездке Фредди было хорошо и без Хаттона 2 страница
Это автор видеоклипа «Invisible Man» не знал, что такое компьютер?!
Ещё он говорит, что Фредди скупал в большом количестве галстуки, а сам никогда их не носил и не умел их завязывать…
Это Фредди Меркьюри не носил и не умел завязывать галстук?! Фредди, который на всех приёмах и светских раутах появлялся в безукоризненных костюмах?!
А ещё он говорит, что Фредди был приучен к классической музыке своим слугой и секретарём Питером Фристоуном, а до того даже не имел о ней представления…
И это Фредди, воспитанный в музыкально образованной семье, с детства обожавший оперу, собравший роскошную коллекцию классических пластинок, выступивший с Монсеррат Кабалье, сам писавший классическую музыку?!!!
А можно ли вообще комментировать слова Хаттона о том, что Фредди при виде поклонников в ужасе шептал «уведите меня отсюда» и, как маленький, просился в туалет словами «пи‑пи»?!
Что он, покупая соседний дом, сказал бывшим хозяевам: «А теперь выметайтесь»?! Что он чуть не обделался от страха, узнав, что на участке железной дороги, по которой он путешествовал в Японии, случилась авария?! Что затрясся от ужаса, узнав, что Пол Прентер умер от СПИДа — так он испугался скорой смерти?!
Да есть ли пределы клеветы на одного человека?! Или в отношении к Фредди Меркьюри эти границы отменены по закону?!
При этом Хаттон, пытаясь изобразить идиота из Фредди, постоянно выдаёт себя. Так, рассказывая, как Фредди скучал во время посещения театра в Японии, Хаттон даёт знать, что скучно было ему, а не Фредди. С такой же скукой он говорит обо всех интеллектуальных развлечениях своего хозяина — будь то картинная галерея, антикварная лавочка, концертный зал или музей. Хаттон не в состоянии назвать ни одной картины, ни одного художника, ни одного певца или композитора, произведения которых находились в доме у Фредди. Но зато как он оживляется, когда речь идёт о покупках! В каких подробностях описывает, где, когда и сколько свёртков было куплено, какие именно вещи, какого цвета и размера, сколько за них было заплачено!
И мы должны поверить, что это животное — ближайший друг и возлюбленный Фредди Меркьюри?!
Любая неприятность в жизни Фредди доставляет Хаттону удовольствие. Он выдал себя, рассказав о знаменитом инциденте в Барселоне, во время совместного выступления Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье. Тогда у Фредди перед концертом пропал голос, и пришлось петь под фонограмму. По халатности звукотехника фонограмму пустили на медленной скорости, и пришлось все начинать заново. Хотя выступление прошло хорошо, Фредди был очень расстроен этой накладкой.
С какой радостью рассказал Хаттон об этом случае! Друг, любовник или просто слуга, но он должен был бы огорчиться вместе с Фредди. Но он даже не скрывает своего удовлетворения! Он счастлив!
Не говоря уже о вымышленном эпизоде, в котором взбешённый Фредди бросается за кулисы, чтобы дать пинок звукотехнику, но тот успевает скрыться. Осенью 1988 года Фредди был не настолько здоров, чтобы гоняться за звукотехником! К тому же Хаттона вообще не было в Барселоне, и он мог узнать о случившемся только с чужих слов.
После всех мерзостей, что сделал Хаттон, ежу понятно, что он остался в доме Меркьюри не для того, чтобы «ухаживать за больным другом». Этот проходимец прекрасно понимал, что хозяин оставит ему приличные деньги. Возможно, он тогда уже готовился к роли самозванца. А учитывая его ненависть к хозяину — можете себе представить, какое он удовольствие получил, любуясь мучениями Фредди! Да это были самые счастливые годы в его жизни! С каким удовольствием, с каким сладострастием и в каких подробностях он описывает болезнь и умирание Фредди! С каким восторгом и наслаждением описывает все физиологические детали его болезни! Повторять это я просто не могу — чтобы не травмировать читателей.
Но и этого ему было мало. Хаттон изобразил из умирающего Фредди труса и слабака.
Фредди в его изложении все время ноет и жалуется, бьётся в истерике и рыдает над своей неудавшейся жизнью. Показывает посторонним людям свои язвы с криком «Посмотрите, с чем мне приходиться мириться!». Запрещает говорить в своём доме о смерти и старается вообще о ней не думать. Выключает телевизор, едва услышав разговоры о СПИДе. Сообщает прессе о своей болезни только для того, чтобы лишить таблоиды возможности сообщить об этом первыми, говоря им: «Нате, подавитесь!».
Хаттон вместе с некоторыми биографами хочет отнять у Фредди даже это — мужество, с которым он умирал и боролся со своей болезнью! И это он посмел сказать про человека, который годами выдерживал страшные боли — и не разу не застонал, не вскрикнул, не пожаловался! Который жертвовал огромные деньги на борьбу со СПИДом и до последней минуты не забывал о других людях! Все свидетели говорят, что никогда больше не видели такого мужества, такого достойного умирания:
«Он знал, что конец близок, но держался с невероятным мужеством. Я бы не смогла ещё раз увидеть те муки, которые вынес Фредди»…
«До самого конца он не терял мужество и продолжал работать, веря в Бога и во все самое лучшее. Он был уникальным и неповторимым человеком»…
«Отказываясь говорить о своей болезни, он с невероятным упорством и мужеством продолжал вкладывать всю свою энергию в альбомы и съёмки, стараясь скрыть муки боли, которые испытывал. Мы не разу не слышали от него жалоб, он не разу не схалтурил во время работы, каким‑то чудом его голос с годами обретал новую силу. Он умер, не теряя самообладания… Фредди никогда не стремился вызвать к себе сочувствие…».
«Это невероятно, но по мере того, как слабело его тело, крепчал его дух. Я никогда не видел, чтобы человек так умирал, такой силы воли…».
«Фредди терпеть не мог, когда его жалели. Он не хотел, чтобы с ним говорили о его болезни…».
Он даже останки Фредди не может оставить в покое!
Как известно, место захоронения Фредди держится в секрете по завещанию покойного. Его тело было кремировано при свидетелях, а где похоронен его прах, знают только Джим Бич — генеральный директор корпорации «Queen Productions» и душеприказчик Меркьюри — и его родители.
Но Джим Хаттон утверждает, что прах зарыт под вишнёвым деревом в саду Фредди — якобы он об этом просил. Хаттон также говорит, что прах не забирали из похоронного бюро в течение года. То есть он говорит вещи, которые знать просто не может.
Но не это главное. Он не просто соврал — он мерзко соврал!
Фредди, значит, зарыли в саду, как собаку?! По его же просьбе?! И целый год не забирали прах?!
Думаю, достаточно комментировать эту книгу. Если опровергать всю написанную в ней ложь, то придётся писать целый дополнительный том, так как почти каждое её слово, строчка, абзац — мерзость, грязь и клевета.
За что он так поступил с человеком, от которого не видел ничего, кроме добра, которому он обязан своей обеспеченной жизнью?!
Причина все та же — зависть.
Хаттон — ничтожество, пустое место, дырка от бублика. Дикое, необразованное, злобное и завистливое существо. Жалкий парикмахер, провинциальный проходимец, из милости взятый в дом. И рядом с ним сиял человек такого уровня, такой доброты и таланта! Как же он завидовал своему доброму, красивому, богатому, обаятельному и известному хозяину! Как же он ненавидел его!
Все приходили в дом Меркьюри и восхищались им — не замечая Хаттона. Хаттон для них — всего лишь ещё одна кошка Меркьюри. Приживала, прислуга… Все знают Фредди Меркьюри — а кто знает Джима Хаттона?
И он не мог этого пережить — что он не Фредди, и это не его дом, не его вещи, не его поклонники, не его друзья… Ему хотелось ухватить хотя бы частичку славы хозяина. Более того, он хотел выглядеть благороднее, прекраснее и талантливее самого Фредди. Он напоминал блоху из известной сказки, которая верхом на королевском коне прибыла на праздник — и была уверена, что толпа приветствует не короля, а её. И изо всех сил пищала: «Посмотрите, как все мной восхищаются!».
А ещё он наверняка мечтал переспать с Фредди. Служанки нередко влюбляются в красивых и богатых господ. А барин ничего не замечает…
И в своём воображении страдающая горничная переживает бурный вымышленный роман. Вот барин прислал роскошный букет. Никто не может поверить, что это ей… Как все завидуют! А вот барин дарит обручальное кольцо. Какое красивое! Вот он нежно целует и несёт на руках в роскошную спальню, на кровать, осыпанную лепестками роз…
Когда Хаттон стал ненавидеть Меркьюри? Когда решил выдать свои сексуальные фантазии за правду? Когда решился на самую грандиозную со времён Лжедмитрия самозванческую афёру? Когда решил прославиться за чужой счёт? Этого мы не знаем.
Но что точно ясно — так это то, что Хаттон — неблагодарное ничтожество, закомплексованное существо с манией величия. Налицо классический комплекс неполноценности вместе с подсознательным желанием прославиться — пусть паразитируя на чужом имени.
Известны случаи, когда закомплексованный, ничтожный человек получал известность, убивая кумира. Так сделал Марк Чэпмен, застрелив Джона Леннона. Хаттон прославился, убив остатки репутации Меркьюри.
Возможно, он повторил бы подвиг Чэпмена, если бы не перспектива провести остаток жизни в тюрьме — у него лицо наёмного убийцы. Зато его страдания были вознаграждены — он несколько лет любовался мучениями Фредди, а после смерти хозяина наступил его звёздный час.
О мании величия свидетельствует само название книги «Меркьюри и Я». Он не написал «Мои воспоминания о Меркьюри» или «Меркьюри в моей жизни» — он поставил на одну доску Фредди и себя и выдал свои комплексы с головой. Поэтому он все время говорит о себе и только во вторую очередь — о Фредди.
Именно поэтому Меркьюри в книге Хаттона просто не может обойтись без любви Джима, он живёт и дышит своим парикмахером.
Все комплексы Хаттона видны в его подсознательном подражании Фредди. Когда Фредди носил усы — Хаттон тоже их носил. Когда Фредди сбрил усы — Хаттон сделал то же самое. Когда видишь фотографии Меркьюри и Хаттона, в первое мгновение можно не понять, где Меркьюри — Хаттон превратился в двойника своего хозяина. Он носил рубашки, штаны и куртки таких же цветов, как и хозяин, сделал себе такую же стрижку. Свой дом в Ирландии он постарался стилизовать под виллу Меркьюри, разбил такой же сад и в нем такой же пруд, завёл таких же персидских кошек и карпов…
Но почему бульварный порнороман из жизни геев, место которому — в кабинете психиатра, преподнесён как «мемуары о Фредди Меркьюри»?! Как сексуальный бред психически больного человека мог стать «воспоминаниями ближайшего друга и последнего возлюбленного» и источником для десятков книг и сотен статей? Как могло случиться такое?!
Ответ прост — потому что это книга о Фредди Меркьюри.
Если бы такая книга была написана о любом другом умершем рок‑музыканте, то трудно даже представить себе масштаб всеобщего гнева и возмущения. И биографы обязательно предупредили бы читателей, что нельзя верить не единому слову из этой книги. Но если речь идёт о Фредди — тогда можно все. Кощунство прошло безнаказанным, под одобрительные аплодисменты «прогрессивной общественности» и (о позор!) — фанов «Queen». Мало кто осмелился осудить эту книгу.
Больше всего меня поражают фаны. Знаете, мне очень не нравится, когда чьи‑нибудь фаны дерутся или устраивают погромы. Но в данном случае я испытала совсем другие чувства.
Что же это такое?! Фредди публично оскорбили, обгадили, опозорили — и хоть бы один фан поставил Хаттону фонарь под глазом! Хоть бы кто‑нибудь дал ему пощёчину! Плюнул в лицо! Сказал резкое слово! Разбил окно в издательстве, напечатавшем его книгу!
Они не только не защитили своего кумира — они ещё и с удовольствием раскупали эту позорную книгу и интересовались августейшим здоровьем Хаттона на сайтах фан‑клуба!
А как быть, если целая индустрия с утра до ночи говорит им, что Джим Хаттон — последняя любовь Фредди Меркьюри, что его надо тоже любить, раз его любил Фредди?
История знает много примеров самозванничества. Но Хаттон вписал новую страницу в его историю. Впервые парикмахер, садовник и приживала в доме знаменитости выдал себя за его любовника — и с каким успехом! Самое интересное — что Хаттону поверили все ! Всегда находятся люди, которые смеются над самозванцами и не верят им — но в случае с Хаттоном никто не назвал его лжецом. Только родители Фредди и экс‑члены «Queen» попытались остановить Хаттона, но никто не поддержал их!
Джим Хаттон достоин внесения в Книгу Рекордов Гиннеса — он обманул шесть миллиардов человек! Абсолютный рекорд!
Успех Хаттона был бы невозможен без огромной финансовой и информационной поддержки и без колоссальной раскрутки.
Кто‑то сделал этого самозванца таким же знаменитым, как и его хозяин. Не в первый и не в последний раз заказная фальшивка стала главным источником информации. В истории таких случаев сколько угодно.
Ни один самозванец никогда не добивался успеха, если за ним не стояли влиятельные силы.
В своё время в США появилась молодая самозванка, выдававшая себя за внебрачную дочь Фредди Меркьюри — но ей никто не поверил, и опозоренная обманщица была быстро забыта. Потому что она никому не была нужна. Пропаганде нужны были геи в роли любовников Фредди, а не его дети. Большинство самозванцев являлось не сами по себе — они были востребованы очень влиятельными людьми. И Хаттон оказался востребован, и его мерзкая книга. А поскольку Хаттон является членом гей‑сообщества — его книга могла выйти только с согласия и одобрения гей‑элиты.
Неудивительно, что за прошедшие годы не объявилась ни одна возлюбленная Фредди Меркьюри, настоящая или самозванная — появления такой женщины просто не допустят.
Кстати, сам Хаттон книги не писал — это животное не смогло бы самостоятельно написать даже письмо. За Хаттона с его слов книгу написал некто Тим Вэпшотт.
Это даже не мемуары. «Меркьюри и я» следует классифицировать как гнусную подделку крайне низкого качества, написанную бульварным журналистом Тимом Вэпшоттом по мотивам сексуальных фантазий проходимца, работавшего в доме у Фредди Меркьюри.
А ещё интересно было бы узнать, где Меркьюри на самом деле познакомился с Хаттоном, точнее, кто подложил ему эту свинью — в прямом и переносном смысле? По чьей рекомендации этот подлый проходимец получил стол, кров и работу в доме Меркьюри? Не готовили ли его заранее к роли самозванца? Знал ли Фредди, что берет на работу гомосексуалиста?
Скорее всего, Хаттон не случайно появился у Фредди. По логике, на роль мужа куда больше подходил Питер Фристоун — Фредди постоянно появлялся с ним в общественных местах, брал его с собой в поездки, уделял ему намного больше времени, чем Хаттону, часто с ним фотографировался, Фристоун был образованнее Хаттона и также жил в доме хозяина. Но возлюбленным Фредди «назначили» Хаттона. И уже при жизни Фредди пускают слухи. А Хаттон норовит поближе сесть к Фредди, и кто‑то фотографирует их в моменты, когда Хаттон касается хозяина, и после смерти Фредди в прессу и интернет вброшены фотографии с «урезанным» задним планом…
Фредди, конечно, тоже хорош — мог бы в сорок лет соображать, кого брать в дом. Но, к сожалению, он до конца жизни был наивен и доверчив, как дитя — даже скандал с Прентером не прибавил ему ума. Он, со своей доброй и открытой душой парса, не смог выжить в этом подлом мире.
Неудивительно, что книга Хаттона так любима биографами. Ведь чем хуже и гаже клевещут на Меркьюри — тем лучше для этих людей, обслуживающих индустрию по его оскорблению. «Меркьюри и я» — настольная книга любого биографа, бесценный подарок и неиссякаемый источник гадостей.
Невозможно не понять, что эта книга — мерзкая ложь. Но биографы старательно убеждают людей, что это правда. Самые смелые сомневаются в достоверности отдельных эпизодов или критикуют Хаттона за чрезмерное хамство, но все же эту книгу рекомендуют для чтения поклонникам Меркьюри и откровенно рекламируют её на посвящённых Фредди сайтах в Интернете, называя «очень интересной» или «эксклюзивными воспоминаниями ближайшего друга». Не знаю как насчёт «очень интересно», но лично у меня было желание придушить Хаттона. И чувство острой гадливости и тошноты — как будто по телу бегали тараканы. И я бы не советовала давать эту книгу подросткам и дамам — хотя бы из морально‑этических соображений.
Но биографам эта мерзость очень даже нравится — и этим они демонстрируют своё настоящее отношение к Фредди.
Потому что надо очень ненавидеть этого человека, чтобы полюбить книгу Хаттона.
Хотя они прекрасно понимают, какова истинная цена этой гадости, и сами говорят, что «не все достоверно», тем не менее, они постоянно ссылаются на Хаттона. Андрей Рассадин сказал, что был шокирован некоторыми интимными сценами из жизни Фредди — и предложил компромисс: «Подтвердить или опровергнуть эти факты может один Фредди».
Это замечательно! Воистину новое слово в истории науки!
Значит, приходит какая‑то свинья, оскорбляет умершую знаменитость, а биографы только руками разводят — пусть отвечает покойник! Может быть, ещё спиритический сеанс устроить?!
Да на что же вы, биографы и исследователи?! Именно для того, чтобы подтверждать и опровергать — это ваша прямая работа! Вам за это деньги платят! Что же вы не остановите воинствующего хама?! Если вы любите и уважаете Фредди Меркьюри — защитите его!
Но они этого не сделают. Потому что это не входит в их планы. И потому что им платят за другое.
Рассадину хотя бы стало неловко — обычно биографы любят Хаттона, как родного брата. Какими только эпитетами они не награждают его — Фредди таких не получал! «Благородный Джим», «доброе сердце», «широкая душа», «золотые руки», «мужественный характер» и прочие похвалы из дешёвых романов так и сыплются на подонка! А Рик Скай пропел Хаттону целый хвалебный гимн!
Конечно же, он заслужил награду. Не всякий смог бы так оскорбить ненавистного Меркьюри.
Следует упомянуть ещё одного самозванца. Продюсер Дэвид Миннс утверждает, что был возлюбленным Меркьюри с 1975 года — то есть Фредди изменял с ним Мэри Остин. Он вместе со своим приятелем Дэвидом Эвансом выпустил несколько сборников воспоминаний друзей и коллег о Фредди, добрая половина которых содержит непроверенную, недостоверную, а порой и скандальную информацию (кстати, экс‑члены «Queen» в сборнике не участвовали). В частности, цитировавшиеся выше воспоминания Майкла Морана взяты оттуда. Как и во всех книгах о Меркьюри, там полный хронологический хаос — Дэвид Миннс фотографируется с Джо Фанелли в 1978 году, а знакомится с ним в 1979‑м, Эдди Хауэлл в 1975 году заходит в квартиру, приобретённую Фредди в 1976‑м и т.д. и т.п. Рассыпаясь в комплиментах Фредди и вроде бы хорошо о нем отзываясь, эти «братья Гримм» полностью себя выдали, кинувшись заступаться за Джима Хаттона и признаваться в любви и уважении к нему. Мол, надо быть объективными — эта книга (в основном посвящённая тому, как Фредди совокуплялся и ходил в туалет), написана геем, повествует не совсем об обычных отношениях — делайте на это скидку. А что касается множества ошибок и противоречий в книге Хаттона — так в этом виноват написавший текст Вэпшотт. Кстати, именно на это ссылаются, когда Хаттона уличают в элементарной лжи.
Но Хаттон не опровергал ничего из того, что написал Вэпшотт. Более того, в одном из интервью, данных уже после выхода книги, он цинично заявлял, что сказал правду, а если это не соответствует «мифу о Фредди» — он тут ни при чем.
Человек, любивший и уважавший Фредди, не будет заступаться за Хаттона. Но «братья Гримм» это сделали. Так же, как они восхищались несуществующими талантами Джо Фанелли — активнее, чем реальными талантами Фредди Меркьюри. Потому что здесь вступает в силу совсем иная система отношений.
Круговая порука гей‑сообщества.
В котором Фредди, судя по «чудесному» к нему отношению, не состоял
Питер Фристоун был секретарём, визажистом, слугой и компаньоном Меркьюри с 1979 года. Как и Хаттон, он жил в его доме. Фристоун совместно с биографом Дэвидом Эвансом опубликовал невыносимо скучные мемуары «Мистер Меркьюри», написанные чудовищным языком, переполненные порнографических пошлостей и почему‑то названные «лучшей книгой воспоминаний о Фредди». Он также на правах «ближайшего друга» дал несколько интервью в прессе и на телевидении.
Среди поклонников Меркьюри считается правилом хорошего тона восхищаться книгой Фристоуна. Эксклюзивные мемуары ближайшего друга, объективные, хорошие отзывы о Фредди, воспоминания человека, бывшего с ним рядом долгие годы…
Прежде всего, книга невероятно скучна. Целые страницы заняты подробным описанием того, как налаживали аппаратуру, строили декорации, летали в самолётах, сколько тортов было съедено и шампанского выпито, каким мылом пользовался Фредди, какой чай пил… Можно было бы порекомендовать этот шедевр английской литературы в качестве снотворного на ночь, если бы постоянно не попадались «любовные» отзывы, от которых трудно заснуть:
"Примерно в четыре часа утра, после несчётного числа рюмок мятного шнапса, Фредди решил, что пора отправляться домой. Я понял это скорее из его жестикуляции, нежели из слов, поскольку он уже почти не ворочал языком… Я приволок Фредди в номер, раздел и положил на кровать. И тут возникла настоящая проблема. Он судорожно пытался найти край кровати, хватаясь руками за воздух, но кровать была круглая… В итоге по всей её окружности образовались маленькие лужицы.
Оказалось, что Билл Рейд (любовник) укусил Фредди за кисть руки между большим и указательным пальцами. Фредди был в шоке, из раны на его руке сочилась кровь…
Мой номер примыкал к номеру Фредди. Спустя час или два раздался страшный грохот, сопровождаемый громкими криками…
Едва войдя в гостиную, я сразу все понял: со стен, на которых отчётливо виднелись вмятины, облетела почти вся штукатурка, а пол был усеян осколками бутылок и бокалов. Ещё одно проявление «любви» Билли Рейда.
Оба раза он терял сознание, и его начинало сильно трясти. Нам приходилось держать его до тех пор, пока дрожь не прекращалась и к нему не возвращалось сознание. Мы, естественно, вызывали врача, и каждый раз он диагностировал последствия злоупотребления алкоголем и наркотиками.
Их отношения, основывавшиеся исключительно на сексе, не имели для Фредди ничего общего с любовью… Сексуальное наслаждение было для него физической потребностью… Сексом он занимался, когда не работал…".
И так — триста пятьдесят страниц.
Фредди бьёт бутылки о стену, крушит мебель, колотит зеркала, носится по гей‑клубам, насилует мужиков, напивается и блюёт на пол, вертится целыми днями у зеркала, орёт на всех, кидается на людей, презирает книги, прожигает жизнь в бесконечных вечеринках, гей‑романах и пьяных загулах (при этом непонятно, когда он успевал делать свою работу, скрупулёзно описанную Фристоуном), и т.д. и т.п. На работе он — эгоист, дома — тиран. И, конечно же, через каждое слово он говорит «дорогуша». Вообще, он примитивен, как табуретка — в этом Фристоун полностью согласен с Хаттоном. «Сельский мальчик» — вот как называет Фристоун Меркьюри, выходца из древней и благородной бомбейской фамилии, никогда не жившего в деревне!
Что касается лживых историй об эгоисте Меркьюри — то все они с треском разваливаются от одного‑единственного факта. Если бы Меркьюри действительно был злобным, горделивым, жестоким эгоистом, как многие люди его круга, то от его тирании должны были в первую очередь страдать его коллеги по Queen. Они не выдержали бы двадцатилетнее надругательство над своим человеческим достоинством — и намного раньше покинули бы группу, отомстив Фредди разоблачительными интервью в прессе.
Но ничего подобного не произошло. Как при жизни Фредди, так и после его смерти, его коллеги по Queen отзывались о нем как о прекрасном, положительном человеке с лёгким характером. Съёмки, сделанные в студии во время записей, показывают, что эти четыре человека получали огромное удовольствие от совместной работы и общения. Брайан Мэй и Джон Дикон говорили, что во время простоя Queen они впадают в депрессию — так они скучали по работе с невыносимым Меркьюри… Кому верить — трём талантливым музыкантам, бок о бок проработавшим с Фредди двадцать лет, или нескольким бездарным завистникам, не простившим Фредди собственной ничтожности?!
Фристоун одарил фанов «Queen» списком любовников Фредди, в котором насчитывается до сотни имён. Правда, гей‑легенда снова дала сбой — он исключил из секс‑списка Пола Прентера, заявив, что Прентер хоть и был геем, но с Фредди они только дружили — и это после всех клятвенных заверений «друзей» об их связи! Некоторые подробности того, как Фредди занимался сексом, таковы, что можно подумать — он всегда находился в кровати с хозяином. Он также поведал душераздирающие подробности ссор и расставаний с возлюбленными, включая мордобой, укусы и разбивание бутылок о головы. Причём все эти страсти а‑ля Виктюк всегда происходят в отелях во время гастролей «Queen». Звенит разбитое стекло, раздаются визги и удары по морде, из окна с грохотом вылетает возлюбленный — но ни папарацци, ни работники отелей, ни фаны, ни коллеги Фредди почему‑то ничего не слышат и не замечают. Так же никто не замечает постоянного присутствия любовников Фредди в студии и во время концертных турне. Очевидно, это были полтергейсты, потому что на видеозаписях их изображения никогда не проявляются. Как зафиксировали многочисленные съёмки и фоторепортажи, Фредди Меркьюри не относился к любителям путешествовать «со шлейфом». В отличие от многих знаменитостей, с ним всегда были только те люди, чьи услуги требовались во время турне — телохранители, визажисты, осветители и т.д.
Фристоун также сообщил, что Фредди постригся после знакомства с Хаттоном — под «мужа». Но Фредди постригся за несколько лет до знакомства с этим негодяем. Он наравне с Хаттоном рассказал о невероятной осторожности Фредди, о том, что он патологически боялся любого риска — но не объяснил, как это совмещалось с помешательством на сексе, на фоне всеобщего разгула СПИД (кстати, а как насчёт многократно цитируемого «признания» Фредди, что он жить не может без риска?). Можно ли доверять человеку, который несёт такую ахинею — да ещё рекомендовать его порнобред для чтения фанам «Queen»?!
Впрочем, Фристоун более последователен, чем другие лжесвидетели. В отличие от них, он осознает, что несёт ахинею — поэтому старается придать своим бредням иллюзию достоверности. Ради этого он жертвует некоторыми «неопровержимыми» фактами гей‑легенды — такими, как кокаиновые вечеринки. Он прекрасно понимает — нелогично, что Меркьюри принимал кокаин и за столько лет избежал ареста. И он пытается дать достоверное объяснение — оказывается, полиция прекрасно знала, что у Фредди дома кокаиновый склад, но закрывала на это глаза — разумеется, за мзду… Неужели вся мировая полиция продажна? И таможенные службы? Каким образом все это двадцать лет оставалось незамеченным прессой, общественностью и поклонниками? А по какому праву он обвинил всемирно известного человека в уголовном преступлении, каковым является хранение кокаина?! Нет, напрасно Фристоун старается — надеяться ему можно только на полную тупость фан‑движения…
Он все время сам себе противоречит. В своей книге он сказал, что Фредди умер, когда в комнате никого не было. Это ложь — известно, что он умер в присутствии Дэйва Кларка. И смерть Фредди, весьма мерзко описанная Фристоуном — умер, не успев дойти до унитаза — не имеет никакого отношения к тому, что описал Дэйв Кларк…
Он также соврал, что Фредди был неверующим — и даже не упомянул о присутствии священников в его доме после его смерти и о религиозности его песен… Что не помешало ему в той же книге сказать, что Фредди не был атеистом — но тут же он испуганно сказал, что тот никогда не задумывался о том, что будет после смерти. Один раз назвав Фредди зороастрийцем, через несколько страниц он исправляет ошибку, сказав, что покойный не принадлежал ни к какой религиозной конфессии. Он дал противоречивую информацию о похоронах Меркьюри и не упомянул, что тело Фредди из дома увёз его отец. Он заявил, что сам позвонил родителям Фредди после его смерти — но звонила им Мэри Остин. Он соврал, что экс‑члены «Queen» были в доме Фредди на поминках — но засвидетельствовано, что они сразу же уехали… Он также путается в сроках появления у Фредди Джо Фанелли и приписывает себе его обязанности повара.
Впрочем, если анализировать все ошибки и неточности, то эта работа никогда не будет закончена. Остаётся сказать, что мемуары Фристоуна — такая же низкопробная фальшивка, как и другие книги о Меркьюри. Точнее, заказная работа. На фоне начинавших вызывать ропот многочисленных гадостей необходимо было появиться книге, написанной от имени человека, близко знавшего Меркьюри, и призванной, как сказано в предисловии, развеять некоторые мифы о нем. Но истинная цель её совсем иная — действительно опровергнув несколько дурацких легенд и несколькими тёплыми словами о Фредди как о добром и талантливом человеке создав впечатление «близкого друга», далее Фристоун делает все, чтобы наиболее омерзительные мифы о распутном гее и наркомане остались в неприкосновенности. Хорошие на словах отзывы не могут скрыть истинное лицо Фристоуна, поскольку Фредди изображён в книге капризным, недалёким, мерзким типом с серьёзными осложнениями в психике. Книга переполнена отвратительными сценами поглощения кокаина, распутных вечеринок, гей‑истерик, пьяных танцев на столах и т.д. — только человек, начисто лишённый вкуса и нравственных ориентиров, не возмутится этими «объективными свидетельствами».