Политическое и экономическое сотрудничество с Европейским союзом

Глобальное измерение внешней политики РФ

Старший преподаватель к.т.н.

Назовите принципы охраны ОС.

3. Назовите методыохраны ОС.

4. Назовите заповедные территории мира и РК.

5. Что такое охрана генетического разнообразия?

6. Назовите биосферные резерваты РК.

7. Что такое Красная книга?

8. Охарактеризуйте роль Красной книги в сохранении биоразнообразия.

кафедры «Экологии» Абсеитов Е.Т.

В контексте глобальной политики развиваются стратегии вступ­ления в ВТО, совместная международная борьба с терроризмом, общая борьба с нищетой и бедностью, когда развитые страны ока­зывают безвозмездную помощь странам с низким уровнем жизни. В последние годы прибавилось еще одно направление - это сов­местная работа над предотвращением последствий глобальных эко­логических катастроф и оказание помощи пострадавшим странам. В глобальной политике развиваются три основных вектора — это экономическое взаимодействие, гуманитарное международное со­трудничество, а также вопросы международной безопасности.

Российская дипломатия активно действует в глобальных струк­турах, прежде всего «восьмерки», и многочисленных региональных объединений, в частности ОБСЕ, Шанхайской организации сотруд­ничества, СНГ. Россия последовательно продолжала на протяжении последних восьми лет поддерживать международный авторитет ООН, которую рассматривает как основной центр мирового урегу­лирования конфликтов.

Стратегии развития диалога ЕС - Россия. В 1999 г. Европей­ский Совет принял Коллективную стратегию Европейского союза в отношении России, в которой содержались основные направле­ния сотрудничества на среднесрочную перспективу (2000-2010 гг.) и констатировалась необходимость «подготовки основ партнерских отношений России и Европейского союза». В этой формулировке признавался тот факт, что партнерство как форма взаимовыгодной кооперации между РФ и ЕС еще не сложилось. Вместе с тем обе стороны видели основную задачу в укреплении и выполнении всех положений и условий СПС. Были выделены конкретные сферы, в ко­торых предполагалось развивать партнерские отношения:

• формирование зоны свободной торговли;

• энергетический диалог;

• космическая сфера;

• безопасность;

• торговля.

Процесс расширения ЕС и НАТО. Отмеченные выше направления сотрудничества между Россией и ЕС оказались неразрывно связанными с «восточной политикой» ЕС и НАТО. В течение восьми лет эта ключевая проблема воздействовала на ход и глубину двусторонних контактов.

Понятие «восточная политика» имеет не только расширительный смысл — включение в состав Евросоюза стран Центральной и Юго-Восточной Европы и Прибалтики. Одновременно оно определяет также политику ЕС и НАТО на постсоветском пространстве, в государствах СНГ.

Официальную позицию России можно охарактеризовать следующими положениями:

• во-первых, Россия имеет полное право и рассчитывает участвовать в европейских делах как равноправный партнер — не изолированный от остальной части континента новыми разделительными линиями и не являющийся объектом «цивилизаторского воздействия» со стороны других государств или их объединений, а именно как равный среди равных;

• во-вторых, по-прежнему считая контрпродуктивным присоединение к НАТО новых членов на Востоке Европы, Москва рассматривает процесс расширения как объективный, не пытаясь вмешиваться во внутренние дела государств, которые приняли доб­ровольное решение. В то же время Россия настаивает на том, чтобы ее государственные интересы также учитывались.

В течение 1990-х гг. между Евросоюзом и Россией происходили бурные дискуссии относительно расширения ЕС и присоединения к 15 странам — членам ЕС еще новых 10 государств. Решение о при­еме Венгрии, Кипра, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Словакии, Словении, Чехии и Эстонии было принято ЕС в декабре 2002 г. Офи­циально эти государства стали членами Евросоюза в 2004 г. ЕС стал ближе к России: почти удвоилась протяженность общей границы -с 1300 до 2200 км, а его доля в российском экспорте превысила 50%.

В начале 2004 г. Россия расширила и конкретизировала Перечень озабоченностей России в связи с расширением, составленный еще в 1999 г. Теперь он уже включал 14 пунктов. Особо подчеркивалось, что Евросоюз принял политические обязательства по минимизации торгово-экономических последствий расширения ЕС для интересов

России, сохранению традиционных товарных потоков и рынков сбыта российских экспортеров в странах «десятки».

Европейский Совет в феврале 2004 г. ультимативно потребо­вал от России распространить СПС на новых членов с момента их вступления, независимо и не взирая на результаты переговоров. ЕС выдвинул России ультиматум («предупреждение») о введении торговых санкций, если она не распространит СПС на новых членов. Несмотря на протесты Торгово-промышленной палаты и Союза рос­сийских промышленников и предпринимателей, указывавших на нарушение норм международного права, Комиссия ЕС (КЕС) и Евро­пейский парламент вежливо, но последовательно давали понять, что отступать от своих решений не намерены.

Одновременно Государственная Дума ратифицировала Киотский протокол, бывший длительное время предметом острых дискус­сий между Россией и Евросоюзом.

Своеобразным итогом переговорного процесса стало Совместное заявление о расширении ЕС и отношениях Россия - ЕС, подписан­ное на саммите в Люксембурге 27 апреля 2004 г. Тогда же был подпи­сан Протокол к Соглашению о партнерстве и сотрудничестве (СПС), распространяющий действие СПС на новых государств — членов ЕС. В принятом заявлении, состоящем из 16 пунктов, содержались договоренности по наиболее спорным проблемам экономического и политического характера.

Впервые в российско-европейских дискуссиях вокруг проблемы «расширения» партнеры перешли на уровень прагматичных обсуж­дений и реального учета интересов обеих сторон. После окончания переговорного процесса Москва официально констатировала фор­мирование нового климата доверия и партнерства в отношениях с Евросоюзом.

На основе взаимоприемлемых условий была решена проблема «калининградского транзита», которая наиболее остро дискутиро­валась в российско-европейских отношениях в связи с вступлением стран Балтии в ЕС. В результате сложных переговоров по «калинин­градскому пакету» удалось найти трудное, но приемлемое решение. В его основу было положено соглашение, принятое на саммите Рос­сия — ЕС в Брюсселе в ноябре 2002 г. Оно не ставило под сомнение суверенитет России над Калининградской областью и признавало право российских граждан на свободное передвижение между раз­личными частями страны, разделенными границей Евросоюза. Раз­работанная тогда схема транзита людей между Калининградской областью и остальной территорией России была введена в действие и работает до настоящего времени.

Наконец, в дискуссиях о расширении ЕС Россия поставила вопрос о несоблюдении странами Прибалтики Копенгагенских принципов, согласно которым члены ЕС обязались выполнять международную конвенцию о ликвидации расовой дискриминации. Комитет ООН по расовой дискриминации подтвердил, что отдельные страны Балтии эту конвенцию не выполняют, нарушая гражданские права русскоязычного населения. Россия предоставила в Комиссию ЕС пакет материалов, в котором на фактическом, деполитизированном уровне, доказывались дискриминационные действия правительств Латвии и Эстонии по отношению к этническим русским группам, проживающим на их территории.

С января 2007 г. полноправными членами ЕС стали также Бол­гария и Румыния. Шестое расширение увеличило число участни­ков Европейского союза с 25 до 27 стран, а население — на 30 млн человек, ВВП - на 100 млрд евро. Итого за 2004-2007 гг. в ЕС было принято 12 стран. Этот невиданный, совершенно уникальный мас­штаб интеграции поставил точку в геополитическом разделении Европы на «западную» и «восточную». ЕС за последнее десятилетие действительно стал важнейшим автором в мировой политике, вы­ступающим от имени всей Европы. В то же время темпы и динамика расширения, столь сжатые во времени, имели оборотную сторону.

Проект Европейской конституции 2005 г. потерпел неудачу. Соответственно процессы укрепления единых европейских про­странств — экономического, правового, политического — будут проходить на разных скоростях интеграции, при которой разделе­ние стран-участниц на авангард, средний эшелон и периферию будет сохраняться.

Россия — НАТО. После террористической атаки на США 11 сен­тября, когда ведущие державы сформировали общую позицию по борьбе с международным терроризмом, со стороны НАТО неод­нократно стали звучать официальные заявления о том, что Россия больше не рассматривается в качестве потенциального противника. Из России в ответ следовали такие же заявления.

В идеологической системе формировалась установка о наличии общего врага — международных террористических сетей, действу­ющих по всему миру, и угрозы распространения ОМУ. Это понима­ние нашло выражение, в частности, в послании премьер-министра Великобритании Т. Блэра в 2002 г. Было предложено создать новый механизм взаимодействия между Россией и НАТО. Эта инициатива была поддержана рядом других лидеров Североатлантического аль­янса. Премьер-министр предложил сформировать структуру, в рам­ках которой Россия и государства НАТО на равноправной основе принимали бы решения по вопросам, представляющим взаимный интерес. Эта инициатива была поддержана Москвой. Были достиг­нуты договоренностями в рамках Совета Россия — НАТО о военной сдержанности и положениями Договора ДОВСЕ.

В 2002 г. на основе Римской декларации был создан Совет Рос­сия — НАТО (СРН), в основу деятельности которого была положена концепция общего евроатлантического пространства и понимание необходимости согласованных ответов на новые вызовы времени, прежде всего угрозы международного терроризма. Совет Россия — НАТО должен обеспечивать равноправное партнерство в вопросах безопасности.

Москва рассчитывала тогда на полное изъятие из военного планирования и политических деклараций стран — членов НАТО как прямых, так и косвенных компонентов антироссийской направ­ленности. Тем не менее логика дальнейшего расширения Альянса вызывала критическую реакцию в высших эшелонах власти РФ. На Стамбульском саммите НАТО летом 2004 г. было открыто провозг­лашено, что Альянс намерен продолжить свое продвижение на Кав­каз, в Центральную Азию, Африку, на Ближний Восток.

Серьезную озабоченность России вызывают планы США разме­щения системы ПРО на военных базах НАТО в Польше и Чехослова­кии. Правительствам этих стран были обещаны многомиллионные финансовые субсидии. В публичных выступлениях лидеры НАТО констатировали, что создание пояса американской системы ПРО направлено не против России, а в целях упреждения возможных ударов от Ирана. Это решение, принятое в нарушение всех прежних договоренностей между Россией и НАТО относительно процессов расширения, формирует опасную зону конфронтации, на этот раз в Центральной Европе.

Показательно выглядит решение Президента Франции Н. Саркози о возвращении его страны после 43-летнего перерыва в военные структуры НАТО, которое он вновь огласил в марте 2009 г.

Экономическая политика России и Европейского союза. Одним из важнейших координаторов экономических процессов выступает Организация экономического сотрудничества и развития (Organization for economic cooperation and development) (сокращен­но - ОЭСР)¹.

В 2000 г. ОЭСР опубликовала отчет по выполнению Российской программы, направленной на интеграцию России в мировую эко­номику. Особо отмечалось, что за 1990-е гг. ОЭСР содействовала восприятию европейского экономического опыта и стандартов Ор­ганизации в российской экономике, способствовала либерализации движения капиталов, системы налогообложения, концентрировала внимание на региональном уровне развития и социальной сфере, способствовала привлечению прямых инвестиций и развитию ста­бильного банковского сектора.

Дважды — в 1996 и 2003 г. - Россия делала попытки вступить в Организацию. Проводилась работа по расширению участия Рос­сии в рабочих органах ОЭСР в качестве наблюдателя — в частности, в Комитете по государственному регулированию и в Рабочей группе по негосударственному пенсионному страхованию. В июне 2003 г. ОЭСР повысила рейтинг России, переведя ее из пятой группы риска в четвертую. Еще одним шагом в процессе присоединения России к Соглашению ОЭСР стал совместный проект по развитию правовой базы и институциональной структуры в сфере борьбы с коррупци­ей, прежде всего по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при совершении международных коммерческих сделок. В июле 2003 г. в контексте деятельности Антикоррупционной сети для стран с переходной экономикой был выдвинут масштабный «План дейс­твий по борьбе с коррупцией» для Армении, Азербайджана, Грузии, Российской Федерации, Таджикистана и Украины.

В 2003 г. была разработана Концепция общего европейского экономического пространства, которая включала рекомендации по сближению законодательств России и ЕС, регулирующих рыночную экономику, внешнюю торговлю и инвестиции. Эксперты, как со стороны РФ, так и со стороны ЕС, отдавали отчет в том, что Концеп­ция лишь позволяет использовать дифференцированный подход по ключевым аспектам взаимного сотрудничества. Но для ее реализа­ции необходим определенный переходный период, который может и затянуться.

Идея создания единого европейского пространства была осно­вана на четырех принципах - свободе передвижения товаров, ус­луг, капитала и рабочей силы. Но в силу неподготовленности обеих сторон к такому уровню интеграции, абсолютное большинство даже среднесрочных проектов в начале 2000-х гг. было ориентировано на взаимовыгодную, но ограниченную кооперацию.

Модель общего экономического пространства до настоящего времени находится на стадии экспертного анализа. Траектория дви­жения нацелена не только на создание зон свободной торговли, но, прежде всего, на сближение законодательств России и ЕС.

Уже в 2004 г. оптимистичная риторика во взаимоотношениях двух сторон заметно сократилась. В феврале 2004 г. Европейский парламент принял резолюцию, в которой констатировался разрыв между планируемыми достижениями в экономическом сотруд­ничестве Москвы и Брюсселя и реальными результатами. Низкая эффективность российско-европейского экономического сотрудни­чества объяснялась «слишком большим количеством целей и\ш отсутствии четких приоритетов».

Впервые был озвучен тезис о том, что ЕС в своей экономической политике «исходил из переоценки своей зависимости от российских нефти и газа и недооценки потребности России в европейских рынках». Особо стоит отметить, что в резолюции давалась рекомендация выстраивать отношения с РФ не на основе «общих ценностей-, а исходя из общих интересов. Спад оптимистических ожидании был характерен и для других документов Евросоюза. В Послании Европейской комиссии этого же года появились формулировки об «усиливающемся напряжении», «недостаточном прогрессе в целом».

Особенностью российско-европейских отношений как в политической сфере, так и в экономике является видимое различие в двусторонних и многосторонних контактах. Если отношения России с отдельными странами ЕС имеют весьма положительную динамику, как, к примеру, с Германией, Италией и Францией, то взаимодействие по линии «Москва — Брюссель» осложнено, как видим, многими обстоятельствами.

Проблема продления Соглашения о партнерстве и сотруд­ничестве между РФ и ЕС. Начиная с 2006 г., Польша стала активно выступать на уровне ЕС с предложениями «поэтапного давления» на Россию в области энергетической политики. В 2007 г. истек срок действия СПС. Одним из важных факторов, вызвавших острые дискуссии в переговорном процессе по его продлению, была припципиальная позиция польского правительства. Продление базового Соглашения между РФ и ЕС оно увязывало с необходимостью ратификации Россией Договора к Энергетической хартии. Москва, тем не менее, неоднократно давала понять своим европейским партнерам, что не пойдет на этот шаг, расценивая его как угрозу национальной безопасности.

Соглашение о партнерстве и сотрудничестве было автомата чески продлено еще на 12 месяцев. Москва и Брюссель осознали важность заключения нового соглашения. В то же время Россия предлагает убрать детализирующие и регламентирующие статьи из СПС, которые были актуальны для середины 1990-х гг. В условиях стабильной и развивающейся российской экономики они стали рас­цениваться как слишком жесткая регламентация со стороны ЕС.

Итак, европейское направление внешней политики РФ за пос­ледние восемь лет существенно трансформировалось. Если в начале первого десятилетия XXI в. оно имело приоритетное, ключевое положение, то после 2004-2005 гг. комплекс взаимных неурегулиро­ванных проблем и претензий существенно увеличился. Ясно, что ЕС утратил как «жесткие» (финансово-кредитные, торгово-тарифные), так и «мягкие» (культурные, идейно-референтные) рычаги воздейс­твия на Россию. В настоящее время сложилась такая ситуация в рос­сийско-европейских отношениях, когда экономический прагматизм обеих сторон может выступить катализатором нового политическо­го диалога.

Итак, в эволюции российской внешней политики можно выде­лить следующие этапы.

Первый период — с 1991 до середины 1990-х гг. В это время разворачивался противоречивый процесс становления российской внешней политики как в институциональном, так и концептуальном смыслах. «Стратегическое партнерство» с США позволило России избежать участи аутсайдера после окончания холодной войны и рас­пада СССР. Эта международная поддержка была необходима стране, переживавшей последствия раскола всего советского пространства. России удалось весьма успешно интегрироваться в основные меж­дународные структуры на правах формального партнера ведущих промышленно развитых государств, сохранить позиции в ООН. унаследованные от СССР, уберечься от серии региональных воен­ных конфликтов по периметру советских границ.

Поворот во внешней политике от «сверхдержавного» к «парт­нерскому» статусу втянул страну в орбиту глобальных американ­ских интересов и стоил ей серьезных геополитических потерь. Но государственная власть тогда не обладала необходимыми ресурса­ми — экономическими и, главное, политическими — чтобы удер­живать бывшие советские позиции. Процесс поиска своего места в формирующемся мировом порядке, осмысления внутренних воз­можностей и внешнеполитических приоритетов только начинался. Как представляется, важнейшим результатом первого периода стал политический диалог России со странами Запада на новых принци­пах взаимодействия — признании ряда общих интересов и отказе от противостояния холодной войны.

Второй период — 1996-1999 гг. определялся многополярным видением мирового порядка. Приоритетными направлениями стали те основные «полюса» мировой политики, консенсус интересов ко­торых позволил сформировать необходимый баланс сил даже при ведущей глобальной роли США. Российская внешняя политика от­личалась от прежнего курса не только стилистически, но и концеп­туально. В условиях становления нового Российского государства это был первый опыт формирования системного подхода к мировым проблемам. Активно развивая сотрудничество с Китаем, Индией, странами Ближнего Востока, разрабатывая торгово-экономические проекты со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Россия ре­шала важную задачу формирования прагматичной многовекторной дипломатии. Усиление активности МИД РФ позволило России стать одним из важных посредников в урегулировании глобальных и ре­гиональных международных конфликтов.

В то же время России не удалось, во-первых, сформировать стратегический союз с Индией и Китаем, чтобы сбалансировать тур­булентные международные отношения, а во-вторых, затормозить процесс продвижения к ее границам НАТО. Остались только на бу­маге масштабные многосторонние проекты интеграции стран СНГ. Прежняя модель Содружества теряла свою политическую привле­кательность. Но именно в этот период страна получила престижное членство в структурах НАТО и Европейского союза, международных организациях Азиатско-Тихоокеанского региона.

Третий период - с 2000 по 2008 гг. охватывает время прези­дентства В. В. Путина. Внешняя политика РФ получила концепту­альное обоснование, стала развиваться на качественно новом уров­не. Усиление акцентов на национальную безопасность, повышенное внимание к энергетике и военно-стратегической сфере, разворот в сторону «Большого Востока» и определенное охлаждение отноше­ний со странами Запада и международными организациями — все эти тенденции на фоне усиления российской государственности характеризуют новый внешнеполитический курс. Он генетически связан с концепцией многополярности и стратегией многовекторной дипломатии. Но фактически более амбициозен и последователен.

Если в 1990-е гг. на официальном уровне декларировалась сдер­жанность и сосредоточенность на внутренних проблемам и рефор­мах, то в 2000-е гг. российская внешняя политика постепенно, под влиянием внутренних и внешних факторов, стала самостоятельной и достаточно жесткой в отстаивании собственных интересов и до­стижении целей.

Результаты нового курса кажутся порой противоречивыми. С одной стороны, между Россией и глобальными структурами За­пада расширилась зона взаимного недоверия и подозрительности. Это серьезно подрывает международный имидж России. С другой стороны, существенно укрепился ее авторитет на Большом Восто­ке, урегулированы отношения с крупными азиатскими странами и ближневосточным исламским сообществом. Российская политика и бизнес активизировались на тех направлениях, которые были недооценены Российской Федерацией в 1990-е гг. Россия начала использовать свои резервы и ресурсы в расширении партнерских отношений со странами Африки и Латинской Америки.

Российские внешнеполитические проекты открыто столкнулись на постсоветском пространстве с более радикальными и жесткими американскими. На этот вызов наше государство ответило пересмот­ром методов и подходов к внешнеполитическому планированию. Россия начала использовать выборочную методику партнерства, пытаясь построить системные зоны взаимодействия — с ЕС, Китаем, странами ЕврАзЭс, ШОС, ОДКБ, Латинской Америки. Союзоспособ-ность России на современном этапе в значительной степени опреде­ляется тремя весьма рентабельными факторами — нефтью, газом, стратегическими вооружениями. Более прагматичными и эффек­тивными стали взаимоотношениями с теми странами СНГ, которые действительно заинтересованы в углублении партнерства с Россией.

Конфликт на Кавказе в августе 2008 г., возможно, откроет но­вый этап в развитии внешней политики России. Грузинский эпизод чуть было не поставил под удар российско-американские и россий­ско-европейские отношения и не столкнул их за грань холодной войны. Стало очевидным, что стратегия и политика «расширения», с позиции которой США и ЕС выстраивали отношения с Россией в постсоветский период, вызывают конфликты, способные взорвать изнутри любой мирный процесс. Чрезвычайно опасный сценарий «расширения» сформировал дугу конфликтности вдоль российско-грузинской и российско-украинской границ.

На протяжении первого десятилетия XXI в. российская полити­ка стремилась сохранить за собой стратегическую инициативу, всту­пая в полемику со своими оппонентами в мировой политике, отстаи­вая право на диверсификацию источников и ресурсов роста, выбор собственного пути исторического развития. Возрождаясь как вели­кая держава, Россия вполне вписывается в глобальную картину ост­рых конкурентных стратегий, характерных для современного мира.