Международное преступление и его признаки.

Долгое время в вопросах международно-правовой ответственности господствовали цивилистические концепции. Нормы международного права, касающиеся ответственности государств за международные правонарушения, предусматривали единый режим ответственности за любой деликт, независимо от характера, содержания и значения нарушенного обязательства. Эта ответственность сводилась к требованию возмещения ущерба, явившегося следствием правонарушения. Господство цивилистических теорий объяснялось прежде всего тем, что международное право не запрещало агрессивные войны и колониальное ограбление; эти явления были обычными, и международное право видело свою задачу лишь в том, чтобы регулировать их последствия.

Позднее в юридической доктрине и международной практике получила признание концепция, что среди многообразных международных деликтов существует категория международных преступлений, имеющих особую общественную опасность.

В российской дореволюционной литературе проблемой международных преступлений занимались Н.М. Коркунов, Ф. Мартенс, Л.А. Комаровский, В.А. Ульяницкий. Они к числу международных преступлений относили несоблюдение трактатов, стремление одних государств к порабощению других и всемирному владычеству, нападение без объявления войны и без достаточного повода. Уже в этот период обнаружилась принципиальная слабость подходов ряда ученых, пытающихся сформулировать понятие международного преступления.

Исходя из представления о том, что государство за такие преступления не может нести уголовную ответственность, они возлагали всю ответственность на физических лиц. Одновременно, конечно, следует иметь в виду состояние международного права того времени, допускавшего войну в качестве средства национальной политики. Перечень международных преступлений сужался до группы деликтов, в которых ответственность физических лиц могла быть легко установлена.

Допущение в качестве субъектов ответственности исключительно физических лиц приводило к тому, что общие, довольно правильные определения международных преступлений выхолащивались и в качестве примеров или перечня таких преступлений, приводились не правонарушения, действительно угрожающие международному миру и безопасности, а, скорее, преступления международного характера типа подделки денежных знаков.

После первой мировой войны в соответствии со ст. 227 Версальского договора союзные и объединившиеся державы предъявили Вильгельму II, бывшему императору Германии, «публичное обвинение в высшем оскорблении международной морали и священной силы договора». Версальский договор предусматривал создание специального международного трибунала для осуществления правосудия над Вильгельмом II. Суд над германским императором, правда, не был проведен из-за отказа Голландии выдать его. Однако нас в данном случае интересует тот факт, что, предъявляя это обвинение, союзные державы определенно исходили из преступной роли императора в развязывании мировой войны 1914-1918 гг.

Немало изменений в концепцию международных преступлений внесли нормы, сформулированные после первой мировой войны. Это ограничение обращения к войне Статутом Лиги Наций и ее запрещение Парижским пактом 1928 г., Лондонские конвенции 1933 г. об определении понятия агрессии и ряд других актов.

В период Лиги Наций представителями некоторых государств выдвигались предложения определить агрессивную войну в качестве международного преступления. Устав Лиги предусматривал специальный вид ответственности за любое нарушение обязательства не прибегать к силе для разрешения споров, прежде чем не будут использованы мирные средства их урегулирования. Статьи 16 и 17 Устава предусматривали применение по отношению к агрессору санкций с общего согласия всех стран-членов.

В период между двумя мировыми войнами определенная часть юристов-международников выступала за принятие международного кодекса, где были бы перечислены наиболее серьезные нарушения международного права и установлены санкции за их нарушение. Санкции предусматривали наказания от денежного штрафа до оккупации территории и лишения страны независимости.

Однако влияние этой концепции было ослаблено тем обстоятельством, что ее сторонники выступали поборниками теории уголовной ответственности государств. В тот период начинает получать признание мысль, что существуют два вида правонарушений: менее опасные, с точки зрения международного сообщества, которые касаются в основном пострадавших государств, и более опасные, в предотвращение и пресечение которых международное сообщество должно внести свой вклад.

Одним из наиболее известных представителей данного направления был румынский юрист В. Пелла. Он к наиболее опасным международным преступлениям государств относил агрессивную войну; военные, морские, воздушные, промышленные и экономические мобилизации, предпринимаемые с целью военных демонстраций; угрозу агрессивной войны; вмешательство одного государства во внутреннюю политическую борьбу или в осуществление суверенных полномочий другого; приготовление или допущение приготовлений на своей территории посягательств на безопасность другого государства, в частности, покровительство бандам, готовящимся к вторжению на территорию последнего; нарушение демилитаризованных зон.

Подобные перечни международных преступлений давали и другие представители концепции уголовной ответственности государств (К. Сальдана, Н. Политис).

Одновременно существовала тенденция считать международными преступлениями правонарушения международного характера, в отношении которых либо имеет место конфликт национальных юрисдикции, либо трудно установить территориальную юрисдикцию каких-то определенных государств.

Международная конференция по унификации уголовного законодательства, проходившая в 1927 г. в Варшаве, к международным преступлениям отнесла следующие правонарушения:

1. Пиратство.

2. Подделку металлических денег и государственных ценных бумаг.

3. Торговлю рабами.

2. Торговлю женщинами и детьми.

5. Умышленное употребление всякого рода средств, способных породить общественную опасность.

6. Торговлю наркотиками.

7. Торговлю порнографической литературой.

8. Иные преступления, предусмотренные международными конвенциями, заключенными данным государством.[1]

Попытки создать подобные перечни преступлений международного характера предпринимались и на других конференциях. Комиссия международного права, разрабатывая в 50-70-е годы проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, заняла иную позицию. Она не внесла в проект каких-либо положений о преступлениях международного характера, таких как пиратство, торговля опасными лекарственными веществами, торговля женщинами и детьми, рабовладение, подделка денежных знаков, повреждение подводных кабелей и т. д. Комиссия отнесла их к вопросам, касающимся коллизии разноместных законов и юрисдикционных конфликтов в международных уголовных делах.[2]

Ни одно из таких «международных» преступлений не было упомянуто и в уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов.

Важнейшее значение для прогрессивного развития принципа международно-правовой ответственности государств имело принятие Устава ООН, который в соответствии с гл. VII уполномочивает Совет Безопасности давать рекомендации или принимать решения о принудительных действиях в отношении угрозы миру, актов агрессии или других нарушений мира.[3]

Доказательством необходимости классифицировать международные обязательства государств в зависимости от их значения для международного сообщества явилось признание, сначала в доктрине международного права, а затем и в договорных нормах, особой категории норм, называемых императивными. Статья 53 Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров признает императивной такую норму общего международного права, «которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер».

Значение признания существования императивных норм международного права состоит прежде всего в том, что из него вытекает запрещение нарушать эти нормы путем заключения договоров. К таким нормам стали относить правила поведения, имеющие особое значение для всего международного сообщества:

- основные принципы международного права, и прежде всего запрещение применения силы или угрозы силой;

- принципы, запрещающие преступления против мира и человечности, апартеид, геноцид, рабство.

Устав Нюрнбергского трибунала подразделяет международные преступления на преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности (ст. 6 Устава).

Именно эти преступления, направленные против мира и безопасности народов, являются международными в строгом значении этого термина.

Это нашло отражение и в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

Международные преступления подрывают международный мир и безопасность, «отрицают» принцип неприменения силы и принцип самоопределения народов.

Первостепенное значение в этом отношении имели разработка и принятие Генеральной Ассамблеей Определения агрессии (резолюция 3314/XXIX).

На базе международно-правовой практики и развития теоретических представлений постепенно стало формироваться общее понятие международного преступления.

В ст. 19 подготавливаемого Комиссией международного права проекта Статей об ответственности государств, справедливо рассматриваемой учеными в качестве ключевой статьи в процессе кодификации проблемы ответственности,[4] сделана попытка такого общего определения. Комиссия указала, что «международно-правовое деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом, составляет международное преступление».

Комиссия отнесла к числу международных преступлений агрессию, тяжкое нарушение обязательств, обеспечивающих право народов на самоопределение и на ликвидацию колониализма, действия, отрицающие запрет рабства, геноцид, апартеид, а также тяжкое нарушение обязательств по охране окружающей среды. Комиссия среди международных преступлений не назвала военные преступления как таковые, и в том числе с применением оружия массового уничтожения.

Правда, к международным преступлениям Комиссия отнесла тяжкие нарушения международных обязательств, имеющих основополагающее значение для защиты окружающей среды. Такими деликтами в первую очередь являются нарушения законов и обычаев войны, особенно с применением новейших видов оружия, в том числе противоправное применение химического и бактериологического оружия. Таким образом, эта формулировка Комиссии в определенной степени затушевывает нарушения законов и обычаев войны, т. е. военные преступления, что вряд ли можно считать правильным. Следует также отметить — и это признала сама Комиссия, - что перечень международных преступлений, данный в ст. 19 проекта Статей об ответственности государств, далеко не исчерпывающий. В принципе он мог бы быть расширен за счет включения в него некоторых военных преступлений и преступлений против человечности.

В целом ст. 19 правильно, по нашему мнению, определяет международные преступления как правонарушения, наносящие ущерб жизненно важным интересам международного сообщества, т. е. в первую очередь международному миру и безопасности.

Видные ученые-юристы профессора Ж. Аби-Сааб, Г. Гаджа, Б. Грефэт, одобряя в целом формулировку ст. 19 как правильно отражающую суть проблемы, подтверждают особое значение необходимости поддерживать международный мир и безопасность в контексте обязательств erga omnes согласно Уставу ООН.

Такое понимание, по существу, проходит через весь Устав ООН. Первостепенная задача ООН – «поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира».

В Римском статуте Международного уголовного суда упоминаются «тягчайшие преступления, которые угрожают всеобщему миру, безопасности и благополучию» (преамбула), «самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества» (преамбула, ст. 1), «обязанностью каждого государства является осуществление его уголовной юрисдикции над лицами, несущими ответственность за совершение международных преступлений» (преамбула)