Периферийное первое лицо

Обычно при «я-повествовании» подразумевается, как само собой разумеющееся, что «я-рассказчик» и есть главный герой рассказываемой им истории, то есть протагонист. Но так бывает не всегда. В начальных главах «Собачьего сердца» нам кажется, что пес Шарик — и есть его протагонист. Но потом повествование «перехватывает» доктор Борменталь. И это ничуть не мешает связности рассказываемой истории, потому что настоящий протагонист «Собачьего сердца» — профессор Преображенский. И вышеприведенный яркий пассаж позволяет нам обратить внимание на другой возможный тип «я-повествования», известный как «периферийное первое лицо». В рассказах и романах про Шерлока Холмса повествование ведется, как известно, от лица его спутника, доктора Ватсона. И это помогает автору, не играя в прятки (то есть умалчивая о каких-то важных подробностях), сохранить саспенс — читатель глазами Ватсона вроде бы все видел и все слышал, но решение разгадки возникает в самом конце, мгновенно, а не постепенно, как складывается оно в голове сыщика. Возьмите те крайне немногочисленные рассказы из холмсовского канона, что написаны от лица самого Холмса, и вы увидите, насколько труднее тому же самому автору добиться подобного эффекта вовлеченности и неожиданности одновременно.

Но периферийное первое лицо — далеко не обязательно удел детективного жанра. Герой такой интеллектуальной книги, как «Доктор Фаустус» Томаса Манна — заумный композитор-авангардист (додекафонист, если быть точным) Адриан Леверкюн. Но не меньшее значение имеет в книге рассказчик — скромный человек по имени Серенус Цейтблом, который после смерти своего гениального друга пишет его биографию, опираясь как на многочисленные личные воспоминания, так и поступившие в его распоряжение документы. Недаром полное название романа — «Доктор Фаустус. Жизнь немецкого композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его другом». Нетрудно заметить, что композитор Леверкюн и сыщик Холмс имеют так же много общего, как и их конфиденты Цейтблом и Ватсон. Первые — замкнутые гении, скупые на эмоции; вторые —добропорядочные, но вполне посредственные люди, склонные к красивостям и изъявлению чувств. Читателю проще отождествить себя с симпатичным, но заурядным человеком, чем со странным гением.

Ну и, наконец, не будем забывать, что рассказчик «Бесов» Достоевского сам тоже был вовлечен в потрясшие Скотопригоньевск события, которые нам описывает.