Перспектива саморегуляции

Можно нарисовать более радужную картину мира, чем неумолимость эволюци­онного процесса. Достаточно обратиться к экономической доктрине и либеральной политике «laisser faire», которая со времен Адама Смита главенствовала в гражданс­ком мышлении Запада. Это мир, в котором «невидимая рука» природы через сози­дательные силы рынка берет на себя продвижение к экономическому (и социальному) равновесию множества частных интересов без вмешательства государственной власти. Вот пример – «мальтузианский демон» был спонтанно укрощен сокращением рождаемости, и таким образом была предотвращена угроза перенаселения Западной Европы. Может быть, та же невидимая рука установит некое демографическое равновесие путем возрождения необходимого уровня рождаемости без какого-либо вмешательства Государства, просто давая каждому возможность преследовать свои личные интересы? Каким образом повышение рождаемости в таком случае может произойти спонтанно?

В рамках мышления Homo economicus возможен следующий ответ. Уподобляя ребенка экономическому благу – «товару длительного пользования» и предполагая, что потребитель способен выбрать среди предложенных ему благ те, которые макси­мизируют степень его удовлетворенности, следует предположить, что сама «редкость» детей способствует «спросу». Вот источник роста рождаемости, с точки зрения «новой экономики домохозяйства», которая распространяет экономический анализ на со­циальную область.

Однако возникают сомнения, что эти экономические механизмы способны повысить рождаемость. Во-первых, недостаточно аргументов, по мнению Д. Блейк, чтобы ребенок мог быть уподоблен «товару длительного пользования», который якобы «приобретается». Во-вторых, равновесие спроса на детей и их предложения реализуется лишь при условии, что рыночные отношения не ограничиваются никоим образом и не «испорчены» вмешательством государственной власти, - таким, к примеру, как соци­альное обеспечение пожилых, которое, как отмечалось, снижает интерес родителей к рождению детей.

При социологическом подходе также можно найти надежду на само собой обра­зующееся повышение рождаемости. Достаточно предположить, что в социальном мире действуют циклические процессы, «приливы и отливы», которые, вызвав период низкой рождаемости и ослабления семейных ценностей, сменяются затем периодом семейного обновления. При этом предполагается, что изменения в культуре, цен­ностях и нормах предшествуют изменениям в системе социального действия. В действительности же целый ряд социокультурных инноваций, как бы предрекавших пере­лом тенденций рождаемости, сопровождал, если не предвосхищал падение (а не подъ­ем) рождаемости в шестидесятые годы. Это была эпоха «контр-культуры», сексуаль­ной революции, радикального феминизма, воинствующего экологизма, политического радикализма и разного рода идеологий протеста. В последнее время заявляет о себе реакция на идеологические преувеличения этой эпохи. На первый план в политических дебатах выходят другие ценности, но среди них пока не удается различить даже скромные признаки семейного обновления - возвращения к более стабильному браку, к подъему брачной рождаемости.

Наконец, с точки зрения экологической можно доказать, что демографический упадок остановится рано или поздно, уступив место равновесию между населением и окружающей средой. После того, как «новый» технологический прогресс внесет изменения в соотношение «население - окружающая среда», демографическая стагна­ция может смениться ростом. Однако и здесь реальность бросает вызов очередной теоретической модели. Об этом свидетельствуют негативные последствия головокру­жительного роста крупных метрополий.

Вообще говоря, снижение численности населения плохо приспосабливается к требованиям муниципального управления. К сожалению, тревожные голоса по поводу тенденций населения начинают раздаваться лишь после того, как из-за недостатка учеников закрываются школы, или из-за отсутствия поступлений от налогов прекра­щается социальное обеспечение.

В противовес эволюционной перспективе, подход саморегулирования пронизан оп­тимизмом; долгосрочные изменения ведут к прогрессу, несмотря на трудности пере­ходного характера, свойственные любому адаптационному процессу. Насколько реа­листично такое видение будущего? Можно ли механизмы свободного рынка перенести в социальную и демографическую сферы? Специалисты в этом сомневаются, особенно в том, что «невидимая рука» может разрешить противоречия между индивидуальными и коллек­тивными интересами. В самой природе индивидуалистического общества, на котором основано понятие равновесия рынка, заложен тот факт, что индивидам не удается принять потребности общества. Индивидуализм как необходимое условие рыночного равновесия является в то же время условием, затрудняющим демографическое рав­новесие. По-видимому, отсутствие равновесия присуще современным обществам, ко­торые одновременно динамичны в социальном и экономическом плане и отличаются стагнацией в демографической сфере. В подобной ситуации нужны определенные действия общества для достижения равновесия или, по крайней мере, сокращения разрыва между индивидуальными и коллективными интересами.