Государственное и общественное развитие.

В начале XX века в России усилилось противостояние между царским правительством и радикальной оппозицией. Общественная атмосфера накалялась.

Взаимная непримиримость властей и революционных групп проявилась еще в годы правления Александра II. Он был убит террористами, когда оставались считанные дни до провозглашения конституции. Александр III после убийства своего отца свернул политические реформы и усилил цент­рализацию власти. В ответ на действия радикалов были созданы охранные отделения. Это не остановило террор. В чем видели его смысл сами подпольщики? Характерно вы­сказывание одного их них: «Мы надеемся террором про­будить в массах интерес к внутренней политике».

В конце XIXвека конфликт между властью и рево­люционным подпольем протекал на фоне лояльности к правительству со стороны широких масс (казачество, посадские, крестьянство — особенно в регионах, не знавших крепостничества). В то же время либеральная интеллигенция отказывала правительству в поддержке.

Либеральное движение не было однородным. Часть его представляли земцы, основной целью которых было развитие общественного самоуправления. В русском обще­стве неплохо знали исторические труды С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Б.Н. Чичерина, были осведомлены о роли земств в допетровской России, о том, что абсолютизм Петра I пришел на смену монархо-земскому строю. Земцы были единственным (кроме чиновничества) слоем, имевшим опыт управления. Они хорошо чувствовали российскую специфику.

Но в либеральном движении земцы-практики не имели большинства, в нем преобладали люди, у которых интересы реального дела вытеснялись политическими лозунгами и призывами. К тому же Николай II после принятия престола в 1894 г. был настроен на копирование политики отца Алексан­дра III,хотя к тому мало располагали и общественная обстановка, и сама личность нового императора. На стрем­ление земцев к сотрудничеству с государственной властью Николай II ответил: «...в земских собраниях увлеклись бес­смысленными мечтаниями об участии представителей зем­ства в делах внутреннего управления. Я буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель». Тем самым царь способствовал отходу земцев к оппозиции и радикализации либерального движения, поддержавшего ло­зунг революционеров «Долой самодержавие».

Действия левых отличались беспощадностью. В 1901 – 1904 годах были убиты министр просвещения Н.П. Боголепов, министры внутренних дел Д.С. Сипягин и В.К. Плеве, другие высшие чиновники. Террор разжигали эсеровские боевики. Их фанатизм уходил корнями к С.Г. Нечаеву, провозгласившему еще в 1869году: «...не признавая другой какой-либо деятельности, кроме дела истребления, мы сог­лашаемся, что формы этой деятельности могут быть чрезвы­чайно разнообразны. Яд, нож, петля и т.п. Революция все равно освящает в этой борьбе... Вопли страха раздадутся в обществе, тряпичные литераторы будут испускать лирические стоны... Мы должны оставаться глубоко равно­душными ко всем этим завываниям и не входить ни в какие компромиссы с обреченными на гибель».

Революционерам удалось всколыхнуть массовое движение в некоторых городах и регионах. В 1902 – 1903 годах произошли крестьянские волнения в Полтавской и Харьковской губерниях, состоялись стачки и демонстрации рабочих в Златоусте, Одессе, Киеве и др. Положение правительства ухудшила неудача правительства в русско-японской войне.

Брожение усиливалось, принимая формы организован­ной антиправительственной борьбы. Общество раскалыва­лось. Стали возникать политические партии различной направленности. Они и стали двигателем политической борьбы в стране, нередко выступая с защитой не столько общенациональных интересов, сколько узкопартийных платформ.

Наиболее крупными партиями являлись эсеровская (социалисты-революционеры), кадетская (конституционно-демократическая), РСДРП, Союз 17 октября, Союз русского народа. Активность проявляли прогрессисты, народные социалисты, анархисты, народная украинская партия и другие. Непереходимых границ между идеологическими построениями и практической деятельностью разных партий не было. В некоторых из них налицо было смешение элементов и «правой», и «левой» идеологии. Так, Союз русского народа, защищавший монархию (вследствие чего по ленинской классификации относился к крайне правому политическому флангу), проповедовал идею «национально­го единства», «национального братства», предполагавшую ограничение крупной частной собственности. Социальный состав кадетской, эсеровской, октябристской партий, Союза русского народа был весьма пестрым: туда, кроме прочих, входили и крестьяне, и промышленные рабочие.

Численно самой крупной была ПСР: партия социалистов-рево­люционеров (с.-р. или эсеры). По некоторым данным, количество ее членов в 1905 – 1907 гг. достигало полумиллиона человек. Стра­тегической целью эсеры провозглашали социализм, понимая его как «обобществление труда, собственности и хозяйства, уничтожение вместе с частной собственностью самого деления общества на классы, уничтожение принудительно-репрессивного характера общественных уч­реждений». Эсеры признавали классовую природу борьбы за социализм, но при этом классовые антагонизмы не абсолютизировали, говорили о важности нравственно-этической стороны социализма. На своем I съезде они заявляли, что некоторые элементы социализации: коопе­ративное движение, страхование от безработицы, прог­рессивный налог на наследство и т.п., — можно и нужно вводить в существующий строй.

Все общество эсеры разделяли на тех, кто живет на заработанные своим трудом средства, и тех, кто пользуется нетрудовыми доходами. В отличие от марксистов, вклю­чавших в понятие «рабочий класс» только промышленный пролетариат, эсеры объединяли этим понятием крестьянст­во, наемных рабочих, интеллигенцию. Главными противо­речиями времени они считали противоречия между властью и обществом, между крестьянской массой и крупными землевладельцами. Центральным пунктом аграрной прог­раммы эсеров было требование «социализации» земли, что означало ликвидацию частной собственности на селе и передачу земли «бессословным сельским и городским общинам». В основу пользования землей, по мнению эсе­ров, должен был лечь уравнительно-трудовой принцип.

Лидерами эсеров были В.М. Чернов, Н.Д. Авксентьев, А.Р. Гоц, В.М. Зензинов, М.В. Спиридонова и др. В эсеров­ской тактике сочетались массовая агитация с систе­матическим террором. В глазах властей эсеры были самым опасным противником. Эсеровская боевая организация фактически находилась вне контроля ЦК партии. В 1905 – 1907 годах эсеры совершили множество терактов. Боевиков возглавляли Е.Ф. Азеф, Г.А. Гершуни, Б.В. Савинков. Азеф и некоторые другие активисты ПСР оказались провокаторами, агентами охранки. Эсеровский террор с 1902 по 1911 годы унес жизни более 200 человек: министров, губерна­торов, градоначальников, полицмейстеров и т.д. Неизбежно вставал вопрос о моральной стороне эсеровской тактики, разлагающе влиявшей на общественное сознание. В рядах эсеров усиливалось крыло, призывавшее к свертыванию террористической деятельности.

Большевики, как и эсеры, допускали крайности при выборе методов — они ориентировались прежде всего на экспроприации. Ими занималась созданная в 1905 году боевая группа под руководством Л.Б. Красина. Наиболее крупными акциями были ограбления банков в Тифлисе, Варшаве, Гельсингфорсе, в Прибалтике и на Урале. Организаторами налетов были Бобис, Тер-Петросян и др. Меньшевики, представляя более умеренное крыло РСДРП, к уголовным формам политической деятельности относились сдержанно.

Социал-демократы (и большевики, и меньшевики) со­бытия 1905 – 1907 годов квалифицировали как буржуазно-демократическую революцию. Согласно большевистским воззрениям, она должна была перерасти в социалистическую. Меньшевики считали, что до социализма Россия обязана «дорасти» в процессе многосложных реформ. Теоретические расхождения вели к различиям во взглядах на организационную структуру партии. В.И. Ульянов-Ленин выдвинул тезис о жестко централизованной «партии авангардного типа» как организации военизирован­ного образца, служащей достижению не только тактических, но и стратегических целей (победа пролетар­ской революции во всемирном масштабе, упразднение госу­дарства, товарно-денежных отношений и т.п.). Лидер мень­шевиков Г.В. Плеханов в полемике с Лениным говорил, что «нужна дисциплина сознательности, а не дисциплина повиновения».

Социал-демократы — в силу малой численности и не­значительного влияния — стремились поддерживать организационное единство. При этом попытки руководить из одного центра национальной социал-демократией (Бун­дом, социал-демократами Польши, Литвы, Армении, Грузии) часто терпели неудачу. Первоначально РСДРП была сугубо интеллигентской организацией. Когда стали созда­ваться партячейки на заводах, рабочие были далеки от теоретических дебатов между В. Лениным, Г. Плехановым, Л. Троцким, Ю. Мартовым, жившими за границей. В 1905 – 1907 гг. социал-демократы сотрудничали с эсерами и анархистами.

Стоявшие на крайнем левом фланге политического спек­тра анархисты отрицали всякую государственную власть, проповедовали ничем не ограниченную свободу каждой отдельной личности, активно использовали экстремистские способы противостояния властям.

На левоцентристских позициях находились энесы (на­родные социалисты, выделившиеся из эсеровской партии) и кадеты. В 1905 году кадетам были присущи резко оппозиционные настроения в отношении царя. И в дальней­шем они постоянно балансировали между либерализмом и радикализмом. Их программа строилась на западных образ­цах, была безрелигиозной и рационалистической. Она была принята в конце 1905 года и зафиксировала требования конституционного строя, обеспечения свободы слова, со­вести, собраний, передвижения, неприкосновенности жилища, законодательного регулирования вопросов найма рабочей силы. Особое внимание кадеты уделяли развитию местного самоуправления. Основными пунктами их национальной программы провозглашались свобода языков и право нацменьшинств на культурно-национальную авто­номию при единстве территории страны. В аграрном вопро­се они избегали категоричности и однозначных решений.

Либеральная интеллигенция считала кадетскую партию своей. У ее истоков стояли известный экономист П.Б. Стру­ве, писатель В.Г. Короленко, в состав руководства входил ученый В.И. Вернадский. Лидером партии был профессор русской истории П.Н. Милюков. Кадеты владели обширной прессой, обслуживаемой квалифицированными жур­налистами.

В 1905 – 1907гг. конституционно-демократическая партия насчитывала 70 – 100 тысяч членов. Прием в нее был предельно упрощенным, что вело к определенной раз­мытости ее оргструктуры.

Осенью 1905 года организационно оформился «Союз 17 октября». Название этой партии отражало ее удовлетворен­ность уступками царского правительства, зафиксирован­ными в Манифесте от 17 октября 1905 г. Либеральная программа октябристов была направлена на установление конституционной монархии, проведение законодательных реформ, отрицала революционное насилие.

В аграрном вопросе октябристы, обходя экономическую сторону, делали упор на увеличение гражданских прав крестьян и ликвидацию общей круговой поруки. В рабочем вопросе они признавали право на стачки, на организацию профсоюзов (делая оговорку в отношении железнодорожно­го транспорта, оборонных предприятий). Национальный вопрос октябристы связывали с лозунгом неделимого госу­дарства, считая, что все народы в нем могут быть «оплавле­ны» в единую нацию.

Численность «Союза 17 октября» в 1907 году достигала 60 тысяч членов. Социальный состав был неоднородным: в него входили промышленники, банкиры, торговцы, чиновники, помещики, преподаватели, врачи, священники, крестьяне. В Питере, Сормове и некоторых других городах были созданы рабочие организации «Союза 17 октября». Однако верхушка партии принадлежала к наиболее богатым слоям российского общества. Ее руководителями были круп­ный московский предприниматель А.И. Гучков и крупный землевладелец Екатеринославской гу­бернии М.В. Родзянко.

К кадетам и октябристам близко примыкали по програм­мным установкам «прогрессисты», партия мирного обнов­ления и партия демократических реформ. Особым влиянием они не пользовались.

Из монархических и правых организаций самой влиятельной был Союз русского народа, основанный в октябре 1905 года и имевший националистическую окраску. Программа СРН включала в себя такие пункты, как единство империи, неограниченная монархия, удаление с государст­венной службы противников монархии, особый подход к еврейскому вопросу. «Союз» допускал реформы с оговоркой, что они не будут противоречить государственным интере­сам. В аграрном вопросе СРН поддерживал П.А. Столыпина, в рабочем — призывал к сокращению рабочего дня, государ­ственному страхованию, упорядочению условий труда. В программе говорилось о необходимости ради «национального согласия» ограничить крупную собствен­ность.

Кроме Союза русского народа, к правым организациям относились Союз истинно русских людей, Палата Михаила Архангела, партия националистов и др. К концу 1907 года в организациях, названных «черносотенными», было за­регистрировано 410 тысяч человек. В стране выходило большое количество правой литературы и прессы, подвер­гавшей острой критике бюрократию и либеральную интеллигенцию. С враждебностью эта пресса отзывалась и о «новой» буржуазии: «Буржуазия... угрожает государст­венной власти, трудовому мелкому, частному мещанскому сословию и крестьянству. Конечно, этим пользуются масо­ны и евреи, дабы использовать для своих целей русскую буржуазию — буржуазию, быть может, самую наглую и низкую из всех буржуазий... Наша доморощенная буржу­азия... не национальна, и родилась-то она с испорченною сердцевиною. Русская буржуазия, не имея свежести само­бытной, заразилась гнилью Запада... Наша буржуазия всег­да останется чуждой народу». Правые организации созда­вали боевые дружины, в событиях 1905 – 1907 гг. активно действовавшие на стороне правительства в Питере, Москве, Архангельске, Гомеле, Костроме, Нижнем Новгороде, Одес­се, Тифлисе и других городах.

В противостоянии с оппозицией правительство немалые надежды возлагало на поддержку Православной Церкви. Она была влиятельной силой: в 1905 году в России действовало 48 375 православных церквей, а численность духовенства превышала 123 тысячи человек. Синод призывал православ­ных: «Станьте крепкой, несокрушимой стеной за нашего Царя, за Землю Русскую, за ее старинный христианский уклад жизни». Значительная часть духовенства выступала за прекращение беспорядков и неповиновения властям, напоминала об обязанностях верующих по отношению к царю-единовластителю.

Однако в Церкви прослеживались и иные тенденции. Духовенство по социально-имущественному положению бы­ло расслоенным. Верхушка церковной иерархии вела очень обеспеченный образ жизни, часто отрываясь от забот и интересов паствы. Рядовые же священники – особенно сельские – были небогаты, а иногда и просто бедны, находились в среде, где прихожане влияли на их настро­ения. Часть священников оказалась вовлеченной в общий поток крестьянского движения. Некоторые открыто сот­рудничали с левыми партиями.

Церковная проповедь во многих местах была официозно-формальной или вялой, безынтересной, отвлеченной от реальной жизни. Влияние церкви на многие сферы общест­венного бытия к началу XX века было ослаблено. Единение верующих оказывалось не столько действительным, сколько желаемым. С антирелигиозной пропагандой выступали рево­люционеры. По поводу социальных противоречий проявились разногласия внутри самой церковной организации: весной 1905 года возник Союз ревнителей церковного обновления (численно небольшой). В целом все же, несмотря на разно­речивые тенденции в духовной и церковной жизни, правос­лавная традиция оставалась довольно сильной – в немалой степени благодаря именно ей удалось восстановить общест­венную стабильность после событий 1905 года.

В 1905 году проходили массовые антибуржуазные стачки рабочих, волна их захлестнула многие регионы. Забастовочное движение с разной амплитудой держалось до конца 1905 года. Пиком его стала октябрьская стачка, грозившая приобрести всероссийский характер. Активными были крестьянские вы­ступления против помещиков, волнения в национальных районах. Финалом 1905 года были декабрьские столкновения между противниками и сторонниками власти в Москве, переросшие в баррикадные бои.

Революционные события 1905 года заставили царское правительство внести серьезные коррективы в свою политику. Большинство политических партий (кроме боль­шевиков, анархистов, эсеров-максималистов) оценивало революцию как результативную. Правительство предо­ставило возможности для легальной деятельности партий, созвало Государственную Думу – выборный законодатель­ный орган, провозгласило демократические свободы, издало законы, дававшие рабочим гарантии социальной защиты, начало подготовку аграрной реформы.

К 1907 году в России были созданы новые государствен­ные структуры, объективно способствовавшие развитию пар­ламентаризма, хотя в них по-прежнему сильна была роль исполнительных органов. И исполнительные (Совет министров, императорская канцелярия), и законодательные органы (Государственная Дума и Государственный Совет) подчинялись императору, олицетворявшему верховную власть. При этом Совету Министров дополнительно к исполнительным придавались еще и законосовещательные функции. Императору подчинялись также Правительству­ющий Сенат (высший орган суда и надзора) и Святейший Синод (высший орган управления Православной Церковью).

В созданной государственной системе централизация превалировала. В отличие от Западной Европы, где парла­ментские традиции складывались веками, российский пар­ламент в 1906 году начинал накапливать опыт фактически с нулевой отметки. Нужен был определенный срок для выработки политической культуры как депутатов, так и избирателей. Дума решала немало важных вопросов, принимала новые законы и утверждала госбюджет страны, часто выступала с законодательной инициативой. Однако несовершенство законодательно-процедурных механизмов, пестрота состава, психологический настрой депутатов не позволяли Думе быть лидером процесса государственного строительства. Она стала ареной межпартийной полемики, нередко принимавшей форму взаимных обвинений и ­разоблачений. Некоторые партии были изначально настро­ены против конструктивной работы. Максималисты и анархисты не признавали парламента вообще. Большевики, объявив бойкот I Думе, заявили при выборах во II Думу, что участие в ней будут использовать только для «разобла­чения мерзостей контрреволюционного лагеря». Критические мотивы были сильны у эсеров-центристов и у кадетов. Пример кадетов был особенно показательным: сразу после октябрьского манифеста в 1905 году они были приглашены премьером С.Ю. Витте в формируемое им правительство. Кадеты отказались от участия в делах реальной власти, в повседневной рутинной работе, предпочтя роль «независимой критической оппозиции».

Государственная Дума не сумела возродить государствен­но-земский строй, восстановить историческую традицию Земских соборов. Она не могла послужить скреплению общественных сил, наладить дружную работу – и левые, и либералы отрицали многие исконно российские нравствен­ные ценности, негативно относились к русской истории. Механически копируя западноевропейские обще­ственные модели и образцы, базировавшиеся на ином мен­талитете, либералы не утруждали себя глубоким анализом того, как эти модели лягут на российскую почву.

Царская власть, проявившая после поражения в япон­ской войне неуверенность в себе, сумела в 1906 – 1907 гг. взять инициативу в решении внутриполитических проб­лем, а в последующие годы относительно стабилизировала политическую ситуацию в стране. Благодаря сочетанию уступок и жестких мер со стороны правительства заметно снизились возможности политических потрясений в стране. После 1905 – 1907 гг. эсеры, социал-демократы, кадеты переживали трудности, ставившие их на грань организационного и идейного кризиса.

Общественный организм начал выздоравливать. Воз­главивший правительство П.А. Столыпин хорошо понимал необходимость хозяйственных реформ, призванных вывести страну на ведущие позиции в мире и высоко поднять благосостояние ее населения. Но эти реформы могли быть успешными только в условиях внутриполитической стабильности. Столыпин заявлял, обращаясь к левым: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Определяя подходы к достижению цели, он добавлял: «Сна­чала – успокоение, а потом – реформы». Курс Столыпина по всем признакам себя оправдывал, однако начавшаяся в августе 1914 года мировая война лишила Россию возмож­ности реализовать его.