История цессии

Вследствие действия случая

Вследствие отрицания и отказа должника от исполнения обязательства

В известных случаях должник, отрицавший существование обязательства или отказавшийся добровольно исполнить его, в виде наказания принуждался к уплате двойной, тройной и четверной стоимости объекта спора. В современном праве эти случаи вышли из употребления.

Случай (casus) может привести к полному прекращению обязательства, делая невозможным исполнение, он может далее уменьшить объем его. Наконец, объем обязательства может и увеличиться вследствие действия случая, т. е. вследствие причин, не зависящих от воли сторон. А именно, вещь, составляющая объект обязательственного требования, может увеличиться приращениями, causa rei или commodum rei. Спрашивается, имеет ли кредитор право на приращения главной вещи.

Такое право, несомненно, принадлежит ему относительно таких приращений, которые имеют характер новых составных частей главной вещи (как напр. alluvio или avulsio). Что же касается приращений, имеющих самостоятельное значение (как, напр., плоды, insula in flumine nata и т. д.), то разрешение вопроса о том, имеет ли кредитор право на них, зависит от характера его обязательственного требования (напр., покупщик имеет право на такие приращения, одаренный или легатарий - нет). В известных случаях должник, хотя и обязан выдать приращения вместе с главной вещью, имеет право требовать возмещения расходов, которые были сопряжены с этим.

Независимо от этого возникает следующий вопрос: если исполнение обязательства стало невозможным в целом или в части по причинам, не зависящим от воли должника, но должник именно благодаря этому приобрел какие-нибудь требования против третьих лиц, то не имеет ли кредитор право на эти выгоды? Напр., А продал В вещь, которую до передачи покупщику украло лицо С; А, очевидно, может предъявить к С actio furti. Вот и спрашивается, не должен ли он уступить свое право иска В.

Разрешение этого вопроса зависит от того, несет ли кредитор в данном отношении, напр., в случае уничтожения вещи на основании деликта третьего лица, periculum по сделке, или нет (т. е. освобождается ли он от своих договорных обязанностей в том случае, когда исполнение для противной стороны стало невозможным по не зависящим от нее причинам, или нет). Поскольку он несет periculum, т. е. не освобождается сам от своих обязанностей, он имеет право на такие выгоды, в противном случае - нет.

Глава VI. Цессия обязательственных требований*(157)

Древнее римское право не допускало уступки кредитором его обязательственного требования другому лицу. Суррогатом ее служила новация, т. е. замена прежнего обязательственного требования новым; она предполагала участие должника и происходила в такой форме, что кредитор делегировал должника другому лицу, (т. е. предлагал этому лицу заключить с должником стипуляцию, которая должна была поглотить прежнее обязательство должника и создать новое, однородное по содержанию с прежним, в пользу нового кредитора). Напр., А имеет право требовать от В. уплаты 100 руб. по займу: если А желал отказаться от своего права в пользу С, он не мог этого сделать прямо, а должен был предложить последнему заключить с В такую стипуляцию: spondesne centum dare? spondeo; очевидно, если В не желал промиттировать С., новация не могла быть совершена.

По мере развития оборота становилось все более желательным иметь возможность переуступать обязательственные требования и помимо участника должника. За отсутствием прямого пути к удовлетворению избрали путь косвенный. Со времени появления формулярного процесса стал пускать корни институт судебного представительства в виде когнитуры и прокуратуры. Cognitor был формальный, procurator - неформальный представитель стороны на суде, который был уполномочен вести дело ее на суде. И вот тому, кому кредитор хотел уступить свое требование, он стал выдавать mandatum agendi, т. е. он делал его своим представителем на суде, уполномочивая его вместе с тем удержать за собою то, что он получит от должника. Такой прокуратор, выступающий в собственном интересе, получил название procurator in rem suam. Как procurator он предъявляет не собственный иск, а иск своего доверителя, actio mandata или cessa, а отсюда и самое отношение, возникающее между ним и первоначальным кредитором, стало называться cessio actionis.

Первоначально положение procurator in rem suam ничем не отличалось от положения всякого другого уполномоченного, а подчинялось общим началам договора мандата. Вследствие этого выданное ему полномочие прекращалось со смертью его или его доверителя, а равно в случае одностороннего лишения его полномочия со стороны последнего. Следовательно, недоставало гарантий, что он действительно получит возможность взыскать с должника долг. Он мог быть спокоен лишь в тому случае, если он успел предъявить иск против должника и довел дело до литисконтестации, ибо с этого момента прежнее обязательственное отношение прекращалось и возникало новое процессуальное обязательство, в котором кредитором выступал уже он.

Такой порядок, очевидно, мог подать повод к разного рода злоупотреблениям со стороны прежнего кредитора. Ввиду этого с течением времени сложилось правило, что mandatum agendi получает полную силу и не подлежит прекращению уже не только с момента литисконтестации, а с момента оповещения должника (denuntiatio) о том, что такое-то лицо стало procurator in rem suam. С этого момента только последний может требовать исполнения от должника, должник обязан платить только ему.

После этой реформы сохранилось только одно практическое неудобство, заключающееся в том, что для действительности цессии недостаточно одного неформального соглашения между заинтересованными лицами, а требуется выдача mandatum agendi, в силу которого цессионарий только и приобретал право иска против должника. Классические юристы сумели обойти и это неудобство. А именно, они признали, что первоначальный кредитор (цедент) уступает не свое право иска, а вообще осуществление своего права требования другому лицу (цессионарию). В силу акта цессии, который может быть произведен неформально, цессионарий приобретает самостоятельный иск - utilis actio suo nomine против должника (debitor cessus). Следовательно, он уже не нуждается в actio cessa, в специальной уступке иска со стороны цедента, поэтому он может обойтись и без mandatum agendi.

Современная доктрина, наконец, сделала последний шаг: она признала, что на основании цессии к цессионарию переходит не только осуществление обязательственного требования первоначального кредитора, но самое это требование. Она поэтому и определяет цессию как переход обязательственного требования от одного кредитора к другому. Правда, есть еще и теперь ученые, которые стоят на точке зрения классических римских юристов и утверждают, что кредитор не может перенести самое право требования на другое лицо, а только переносит осуществление этого права. Но они упускают при этом из виду, что реального различия между тем и другим не существует и что для нас необязательны конструкции римских юристов, поскольку они вызваны исключительно желанием сохранить pro forma отжившие принципы, лишенные, благодаря этим же конструкциям, всякого содержания.