Часть вторая 2 страница

Сенатор Поттер . И что есть безумцы…

Д‑р Морган . Готовые за определенную цену выполнить это дело».

Ни в каком другом из известных свидетельских показаний не содержится обвинение ЦРУ в задумке покушения на Маккарти. Сенатор вовремя напился до смерти и избежал возможной трагедии…

Специальная комиссия конгресса во главе с доверенным лицом Эйзенхауэра, генералом Марком Кларком …: из секретного донесения Кларка, рассекреченного в 2005 г., в котором он заявил, что ЦРУ – это «организация, действующая по собственным законам»; ее поведение «уникально и во многих отношениях странное для нашей демократической формы управления» (см.: Уорнер М., Макдональд Дж.К. Исследования реформы американского сообщества разведки с 1947 года / US Intelligence Community Reform Studies since 1947. 2005. CIA/CSI).

…крайне необычное письмо, занимающее шесть страниц машинописного текста: Келлис – Эйзенхауэру, 24 мая 1954 г., DDEL.

19 октября 1954 года Дулиттл отправился в Белый дом на встречу с президентом: совещание президента с комитетом Дулиттла, 19 октября 1954 г., DDEL. Заметки об этом совещании, составленные второпях, передают неловкость человека, сообщившего дурные вести.

Донесение Дулиттла…: Специальная группа по расследованию, Отчет о секретной деятельности Центрального разведывательного управления, 30 сентября 1954 г., рассекречен 20 августа 2001 г., CIA/ CREST.

…«деликатные операции выполняются на нижних уровнях…»: совещание у директора, 24 октября 1954 г., CIA/CREST. Проблема бесконтрольных тайных операций упорно сохранялась в период работы Даллеса на посту директора ЦРУ. Директор определил для себя, что он, и только он один может решить, должно ли его начальство знать о его намерениях. Некоторые из его подчиненных чувствовали то же самое по отношению к нему и его главным помощникам. Старший офицер ЦРУ Джон Уиттен давал секретные показания на слушаниях в сенате в 1978 г., заявив, что «было немало операций секретных спецслужб, о которых не знали ни заместитель директора по проведению операций, ни его главный помощник» в 1950‑х и в начале 1960‑х гг. (снятие с должности Джона Уиттена, расшифровки стенограмм Комиссии Черча, 16 мая 1978 г., с. 127 – 128). Уиттен свидетельствовал под псевдонимом Джон Скелсоу; его подлинная личность была рассекречена ЦРУ в октябре 2002 г.

…ни даже самому Виснеру: на совещании заместителей 8 ноября 1954 г. Виснер спросил у Даллеса, разрешат ли ему прочитать отчет Дулиттла. Даллес отказался. Он позволил Виснеру ознакомиться с кратким вариантом рекомендаций, приведенных в отчете, но не с самим критическим анализом.

Даллес не оставлял настойчивых попыток внедрить американского шпиона по ту сторону железного занавеса: Джон Маури и интервью Эдварда Эллиса Смита, документы Р. Харриса Смита, Гуверовский институт, Стэнфордский университет.

«Давайте только не устраивать второй Перл‑Харбор»: протокол СНБ, 3 марта 1955 г., DDEL.

Секретная история ЦРУ Берлинского тоннеля: «История секретных служб: Операция «Берлинский тоннель», 1952 – 1956», ЦРУ, 25 августа 1967 г., рассекречено 15 февраля 2007 г.

…и полунамека на то, что Москва намеревается развязать войну: сотрудники ЦРУ, которые отправились на службу в Берлинское отделение при Ричарде Хелмсе, по‑прежнему рассматривали сам город и изученные здесь методы лучшим «окном» для проникновения в тайные замыслы Советов. Хелмс и его люди думали, что крупные резидентуры ЦРУ в Германии, Австрии и Греции должны кропотливо наращивать агентурную сеть в Восточной Европе. Эти иностранцы, которые пользуются доверием ЦРУ, должны вербовать на службу других шпионов аналогичного склада ума, тем самым подбираясь все ближе и ближе к властным структурам соответствующих стран. При этом каждая шпионская сеть формирует источники информации, которые после их анализа и тщательного отсева обретают форму разведывательной информации для президента. Таков был, по их мнению, способ получше узнать своего противника, и к середине 1950‑х в ЦРУ всерьез рассчитывали, что наконец‑то туман рассеется и они смогут различить за железным занавесом хоть какую‑то реальную картину.

Первого настоящего российского шпиона ЦРУ нашло в разгар работы Берлинского тоннеля. Венское отделение вступило в контакт с майором Петром Поповым, действующим советским военным разведчиком. Он оказался первым российским шпионом, предоставлявшим крайне ценные для ЦРУ сведения. Он кое‑что знал о танках и ракетах ближнего радиуса действия, а также о российской военной доктрине и в течение пяти лет выдал американской стороне около 650 реальных имен действующих офицеров Советской армии. Фрэнку Виснеру, естественно, хотелось сделать из Попова лидера подпольной сети бойцов сопротивления. Вообще, активная шпионская деятельность изрядно выматывала Виснера; горечь и озлобленность по поводу тщетности этой борьбы сохранялась в течение многих лет. Попов оказался отнюдь не идеальным шпионом – он пил как сапожник, многое забывал и сильно рисковал. Но в течение пяти лет он все‑таки работал и был единственным в своем роде. В ЦРУ убежденно заявляли, что Попов сэкономил Соединенным Штатам 500 миллионов долларов на военных исследованиях и разработках. Он обходился ЦРУ приблизительно в 4 тысячи долларов в год. Британский «крот» Джордж Блейк, человек, фактически выдавший Советам Берлинский тоннель, также выделял Попова. Майор погиб от залпа расстрельной команды КГБ в 1959 г.

«Те из нас, кто хоть немного знал о России…»: из интервью Тома Полгара с автором.

«…мы получаем совсем немного существенной информации»: Комиссия по научно‑техническому персоналу, Отчет президенту, 14 февраля 1955 г., DDEL.

«…одна из этих машин будет перехвачена, и тогда грянет буря»: Киллиан Дж.Р. Спутник, ученые и Эйзенхауэр: биография первого помощника президента по науке и технике / Sputnik, Scientists, and Eisenhower: A Memoir of the First Assistant to the President for Science and Technology. Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1967. С. 70 – 71.

«…последнее убежище организационной уединенности, доступной для американского правительства»: Бисселл, «Тема: надзорный комитет конгресса по ЦРУ», 9 февраля 1959 г., рассекречено 29 января 2003 г., CIA/CREST.

Бисселл рассматривал U‑2…: размышления Бисселла по поводу U‑2 содержатся в его биографии: Бисселл Р. Воспоминания солдата холодной войны: От Ялты до залива Свиней / Reflections of a Cold Warrior: From Yalta to the Bay of Pigs. Нью‑Хейвен, Коннектикут: Yale University Press, 1996. С. 92 – 140. Наблюдение Ребера о том, что «мы не поднимали правильные вопросы», приведено на с. 105. Хелмс знал, что U‑2 отнюдь не являлся панацеей. Однажды, когда Бисселл пребывал в зените своей славы, Хелмс на совещании с сотрудниками секретной службы заявил, что «хороший репортер не нуждается в волшебном «черном ящике», чтобы получить полезную информацию… Пока был самолет, снимки делались с него. ЦРУ должно использовать любое пригодное устройство сбора информации… Но при окончательном анализе единственный способ узнать о том, что думает тот или иной человек, состоит в том, чтобы поговорить с ним».

В пятитомном разделе истории ЦРУ…: Джексон У.Г. Аллен Уэлш Даллес на посту директора Центральной разведки / Allen Welsh Dulles as Director of Central Intelligence. 1973. Т. 3. С. 71. ЦРУ. Рассекречено в 1994 г.

«Есть вещи, о которых он не говорит президенту»: замечание Элеоноры Даллес зафиксировано в устной истории посла Уильяма Б. Макомбера‑мл., FAOH. Макомбер в эпоху Эйзенхауэра был заместителем госсекретаря по связям с конгрессом.

Глава 12

Отношения между ЦРУ и лидерами Японии в 1950‑х гг. подробно изложены в интервью автора с Элом Алмером, шефом Дальневосточного отделения ЦРУ с 1955 по 1958 г.; Клайдом Макэвоем, руководителем операций от ЦРУ при Киши в середине 1950‑х; Горацио Фельдманом, бывшим шефом отделения ЦРУ в Токио; Роджером Хилсманом и Алексисом Джонсоном, представителями Госдепартамента при президентах Кеннеди и Джонсоне; Джимом Лилли и Доном Греггом, бывшими руководителями отделений ЦРУ и американскими послами в Пекине и Сеуле соответственно; и Дугласом Макартуром II, американским послом в Токио при Эйзенхауэре.

Эти отношения сначала были отражены в статье автора в «Нью‑Йорк таймс» под названием «Поддержка со стороны ЦРУ японских правых в 1950‑х и 1960‑х гг.», которая была напечатана 9 октября 1994 г. Эта статья возникла в результате непрекращающейся борьбы между ЦРУ и Государственным департаментом по поводу выпуска тома «Международных отношений Соединенных Штатов», посвященного Японии периода 1960‑х гг. Двенадцать лет спустя, в июле 2006 г., Государственный департамент с запозданием признал, что «американское правительство одобрило четыре тайные программы, направленные на попытку оказать влияние на японскую политическую жизнь». Описывались три из этих четырех упомянутых программ. В заявлении говорилось, что администрация Эйзенхауэра уполномочила ЦРУ перед майскими выборами 1958 г. в японскую палату представителей предоставить «некоторым ключевым проамериканским и консервативным политическим деятелям» определенные денежные суммы.

В нем говорилось, что администрация Эйзенхауэра также поручила ЦРУ «запустить секретную программу в попытке расколоть умеренное крыло левой оппозиции в надежде, что появится более проамериканская и «ответственная» оппозиционная партия». Кроме того, «более широкая тайная программа, почти в равной мере охватывающая пропаганду и социальные действия», имела целью подтолкнуть японцев к поддержке правящей партии и блокировать влияние левых сил. Тесные отношения с поднимающим голову политическим деятелем и будущим премьер‑министром Киши не были подтверждены (FRUS. 1964 – 1968. Т. XXIX. Ч. 2).

После падения Японии американские оккупационные силы под командованием генерала Макартура произвели чистки и заключили в тюрьму правых милитаристов, таких как Киши и его союзники. Но все изменилось после того, как в 1948 г. госсекретарь Маршалл отправил Джорджа Кеннана в Японию, чтобы тот попытался убедить Макартура изменить свои взгляды. Результаты политики, проводимой Макартуром, можно было наблюдать в доках Осаки, где оборудование, демонтированное с японских фабрик и заводов, смазывалось маслом, упаковывалось и отправлялось в Китай как часть программы военных репараций. Американцы платили за «демонтаж» японской промышленности и поддержку Китая в тот момент, когда его территория была под контролем коммунистов. Кеннан утверждал, что Соединенные Штаты должны как можно быстрее перейти от реформирования Японии к восстановлению ее экономики. Такой крутой поворот требовал немедленно покончить с чистками, которые устроил Макартур. Не за горами было освобождение осужденных военных преступников, таких как Киши и Кодама. Это привело к их вербовке ЦРУ и последующему восстановлению у власти сильных руководителей, бизнес‑картелей, сил внутренней безопасности и политических партий.

«США должны сделать все возможное для поощрения эффективных консервативных лидеров в Японии, – заявило Управление по координированию операций в сообщении Белому дому от 28 октября 1954 г., рассекреченном пятьдесят лет спустя. – Если бы консерваторы объединились, то могли бы эффективно сотрудничать, чтобы управлять политической жизнью Японии, предпринимать законные меры против коммунистов и сражаться с нейтралистическими, антиамериканскими тенденциями многих представителей интеллектуальных кругов Японии». Именно этим и занималось ЦРУ с 1954 г.

ЦРУ выделило 2,8 миллиона долларов для финансирования операции: японские консерваторы остро нуждались в деньгах. Американским вооруженным силам требовался вольфрам. «У кого‑то возникла идея: одним ударом убить сразу двух зайцев», – рассказал Джон Хоули, нью‑йоркский адвокат и ветеран УСС, который помог устроить сделку. Операция «Кодама‑ЦРУ» обеспечила провоз контрабандным путем тонны вольфрама из японских военных тайников в Соединенные Штаты. Упомянутый вольфрам был продан Пентагону за 10 миллионов долларов. В число контрабандистов входил Кей Сугахара, американец японского происхождения, завербованный на службу в УСС из лагеря для интернированных лиц в Калифорнии во время Второй мировой войны. В его дневниках операция описана подробно. Эти записи были исследованы Говардом Шонбергером, профессором Мэнского университета, который написал книгу, почти законченную к моменту смерти Сугахары в 1991 г. Доходы от сделки поступали на поддержку консерваторов во время первых после оккупации выборов в Японии в 1953 г. Хоули сказал: «В УСС мы четко уяснили: чтобы добиться цели, нужно всего лишь вложить нужную сумму в нужные руки».

«Он – профессиональный лгун…»: «Сведения о персоналиях из J.I.S. (Японская информационная служба) и японских вооруженных сил», 10 сентября 1953 г., Национальный архив, блок записей 263, ящик 7, папка: Кодама Йошио.

«Странно, не так ли?»: Курцман Д. Киши и Япония: В поисках солнца / Kishi and Japan: The Search for the Sun. Нью‑Йорк: Оболенский, 1960. С. 256.

«Было ясно, что он хочет, по крайней мере, добиться молчаливой поддержки со стороны правительства Соединенных Штатов»: Хатчинсон: устная история, FAOH.

«В тот день мы провернули удачный маневр»: из интервью Макэвоя с автором.

…«если Япония пойдет по пути коммунистов, то за ней может потянуться и остальная часть Азии»: из интервью Макартура с автором.

Кайя стал завербованным агентом ЦРУ…: отчеты об отношениях Кайи с ЦРУ содержатся в Национальном архиве, блок записей 263, файл названия ЦРУ, коробка 6, папка: Кайя Окинори.

«…мы управляли совсем не так»: из интервью Фельдмана с автором.

Глава 13

«Он поднимал их (отчеты, донесения) и, не читая, решал, принять их или отклонить»: Леман: интервью для устной истории; Г‑н Текущая разведка // Studies in Intelligence. 2000. Лето. CIA/CSI.

Новый приказ NSC 5412/2 от 28 декабря 1955 года оставался в силе в течение последующих пятнадцати лет: Директива по секретным операциям, 28 декабря 1955 г., DDEL.

Отдел толком не работал: «Генеральный инспектор: Обзор деятельности Советского отдела, июнь 1956 г.», рассекречено 23 марта 2004 г., CIA/CREST.

«…предъявить обвинение всей советской системе»: Рэй Клайн: устная история, 21 марта 1983 г., LBJL.

Его вмешательство привело к расколу на радио «Свободная Европа»: директор радиотехнической разведки, ветеран УСС Боб Лэнг, жаловался на «вмешательство в любые наши дела» со стороны Виснера и его приспешников. Корд Мейер, руководитель подразделения, отвечающий за радио «Свободная Европа», рассказал, что чувствовал «давление, направленное на то, чтобы исказить саму суть радиостанции».

Вице‑президент Никсон утверждал…: протокол заседания СНБ, 12 июля 1956 г., DDEL; NSC 5608/1, «Американская политика в отношении советских союзников в Восточной Европе», 18 июля 1956 г., DDEL. Под покровительством программы «Свободной Европы» ЦРУ запустило 300 тысяч воздушных шаров, содержащих 300 миллионов листовок, эмблем и брошюр, из Западной Германии в Венгрию, Чехословакию и Польшу. Воздушные шары несли в себе косвенный намек: американцы смогли пересечь железный занавес не только с помощью алюминиевых значков и радиоволн.

«ЦРУ представляло великую державу…»: Клайн Р. Тайны, шпионы и ученые, модель ЦРУ / Secrets, Spies, and Scholars, Blueprint of the Essential CIA. Вашингтон, округ Колумбия: Acropolis, 1976. С. 164 – 170.

…«абсолютно неправильным»: протокол заседания СНБ, 4 октября 1956 г., DDEL.

Даллес заверил Эйзенхауэра…: меморандум конференции с участием Эйзенхауэра, Аллена Даллеса и действующего госсекретаря Герберта Гувера‑младшего, 27 июля 1956 г., DDEL; дневник Эйзенхауэра, 26 октября 1956 г., президентские бумаги Дуайта Дэвида Эйзенхауэра, документ 1921; Диллон: устная история, FAOH; заметки с совещания заместителей – октябрь, ноябрь и декабрь 1956 г., CIA/ CREST.

…в состоянии «сознательной слепоты»: операции Виснера в Венгрии описаны в двух источниках по истории секретной службы: Венгерская революция и планы на будущее: 23 октября – 4 ноября 1956 года / The Hungarian Revolution and Planning for the Future. 1958. Январь. Т. 1. ЦРУ; Венгрия. Т. 1 [удалено] ; О2: Внешние операции, 1946 – 1965 гг. 1972. Май. CIA History Staff, все рассекречено с удалениями в 2005 г.

«Свобода или смерть!»: из программ радио «Свободная Европа», 28 октября 1956 г. // Бекеш, Бирн М., Райнер Я.М. (редакторы). Венгерская революция 1956 года: История в документах / The 1956 Hungarian Revolution: A History in Documents. Будапешт: Central European University Press, 2002. С. 286 – 289.

…«ужасные ошибки и преступления прошлых десяти лет»: Радиотелеграмма от Имре Надя, 28 октября 1956 г., см.: Бекеш, Бирн М., Райнер Я.М. (редакторы). Венгерская революция 1956 года: история в документах / The 1956 Hungarian Revolution: A History in Documents. Будапешт: Central European University Press, 2002. С. 284 – 285.

Не многие знали о том, что у Виснера была еще одна радиочастота вещания. Во Франкфурте солидаристы из числа русских неофашистов, работавших на ЦРУ с 1949 г., начали трансляции в Венгрию. Они сообщали, что целая армия из бывших эмигрантов и изгнанников достигла границы. Свое донесение они послали от имени Андраша Зако, бывшего генералом в фашистском венгерском правительстве времен Второй мировой войны и командовавшего отрядом Железного креста, который носил название Лиги венгерских ветеранов. «Зако был подлинным образцом предприимчивого разведчика», – отметил Ричард Хелмс. С 1946 по 1952 г. он продавал различным американским военным и разведывательным службам сфабрикованные сведения и заработал на этом миллионы долларов. Впоследствии ЦРУ запретило своим агентам во всем мире ступать в какие бы то ни было отношения с генералом…

Вспоминая о решении ЦРУ усиливать и ретранслировать донесения, получаемые от венгерских партизан, используя собственные частоты для передачи их призывов к усилению борьбы против Советов, Джон Ричардсон‑младший, председатель радио «Свободная Европа» (РСЕ), сказал: «Борцы за свободу сообщали людям все, что они хотели до них донести, независимо от того, поверят им или нет. Затем РСЕ осуществляла повторную трансляцию этого материала. Думаю, это была единственная наша самая серьезная ошибка» (Ричардсон: устная история. FAOH).

«То, что там произошло, – просто чудо»: из протокола СНБ, 1 ноября 1956 г., DDEL.

…многие говорили об этой радиопередаче как об «обещании, что помощь придет»: Уильям Гриффит, радио «Свободная Европа»: см.: Бекеш, Бирн М., Райнер Я.М. (редакторы). Венгерская революция 1956 года: история в документах / The 1956 Hungarian Revolution: A History in Documents. Будапешт: Central European University Press, 2002. С. 464 – 484. Этот документ представляет собой официальное подтверждение факта, который длительное время отрицался в ЦРУ: о том, что «Свободная Европа» в своих репортажах подразумевала или открыто заявляла своим венгерским слушателям, что помощь к ним придет и якобы на подходе. Венгерское отделение РСЕ подверглось чистке после детального, но самооправдывающего донесения Гриффита. Два года спустя голос радиостанции изменился. Она открыла чрезвычайно популярную и действительно подрывную для Советов программу, которая захватила массы: рок‑н‑ролльное шоу под названием «Вечеринка для подростков». См. также: Паддингтон А. Транслируя Свободу: Триумф радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода» в эпоху холодной войны / Broadcasting Freedom: The Cold War Triumph of Radio Free Europe and Radio Liberty. Лексингтон: University Press of Kentucky, 2000. С. 95 – 104; Урбан Дж.Р. Радио «Свободная Европа» и преследование демократии: Моя война в рамках холодной войны / Radio Free Liberty and the Pursuit of Democracy: My War Within the Cold War. Нью‑Хейвен, Коннектикут: Yale University Press, 1997. С. 211 – 247.

…«штаб охвачен лихорадкой времени»: Сильва П. де. Совершенно секретно: ЦРУ и применение разведки / Sub Rosa: the CIA and the Uses of Intelligence. Нью‑Йорк: Time Books, 1978. С. 128.

…новое, хотя и не соответствующее действительности донесение Аллена Даллеса о том, что Советы якобы готовы отправить в Египет 250 тысяч солдат, чтобы защитить Суэцкий канал от британцев и французов: дневники Эйзенхауэра, 7 ноября 1956 г., DDEL.

«Было ясно, что он на грани нервного срыва»: Колби У. Благородные мужчины: моя жизнь в ЦРУ / Honorable Men: My Life in the CIA. Нью‑Йорк: Simon & Schuster, 1978. С. 134 – 135.

…«заведенным до предела»: Ричардсон Дж.Г. Мой отец – шпион: семейная история ЦРУ, холодной войны и эпохи шестидесятых / My Father the Spy: A Family History of the CIA, the Cold War and the Sixties. Нью‑Йорк: HarperCollins, 2005. С. 126.

«Мы хорошо укомплектованы для партизанской войны в лесах»: на совещании у директора, 14 декабря 1956 г., CIA/CREST.

Из дневников Дэвида Брюса видно…: из дневников Брюса в университете Вирджинии. Из них видно, что, будучи американским послом в Париже, Брюс узнал по своим каналам в июне 1950 г. – кстати, в день, когда он обедал с Алленом Даллесом, – о «зловещей вероятности» того, что его могут попросить на пост директора Центральной разведки. Но вместо него директором ЦРУ стал Уолтер Беделл Смит.

Его сверхсекретное донесение…: хотя это донесение с подачи консультантов по разведке приобрело известность как «донесение Брюса – Ловетта», его стиль ясно указывает на то, что написал его именно Дэвид Брюс. В группу по расследованию входили сам Брюс, бывший министр обороны Роберт Ловетт и бывший заместитель начальника военно‑морских операций, адмирал Ричард Л. Конолли, в отставке. До недавнего времени единственным доказательством существования этого донесения был ряд заметок, сделанных историком Артуром Шлезингером из документа, который якобы исчез из Мемориальной библиотеки Джона Ф. Кеннеди. Рассекреченная версия документа – объемные выдержки из подборки разведывательных сводок эпохи Эйзенхауэра, собранных для Белого дома после операции в заливе Свиней, – появляется здесь впервые в книжной форме, с расшифрованными сокращениями, исправленными типографскими ошибками и отметками об удалении.

«Концепция, планирование и даже, при случае, само одобрение [удалено] секретных операций, чрезвычайно важных для нашей военной и внешней политики, все больше становятся исключительно делом ЦРУ – при поддержке нигде не учтенных фондов разведывательного ведомства (это всего лишь неизбежный результат структуры, системы и персоналий, заинтересованных в инициировании и проведении таких операций). ЦРУ, такое деятельное, денежное и привилегированное ведомство, купающееся в лучах славы и гордое тем, что может ставить у власти угодных ему политических деятелей и свергать неугодных (увлекательная интрига, результатом которой может служить самодовольство, иногда приправленное бурными аплодисментами; и при этом никакой ответственности за неудачи и провалы – да и сам бизнес в целом намного проще, чем сбор агентурных данных об СССР через традиционные методики ЦРУ!).

Хотя эти чрезвычайно секретные, дорогостоящие операции допустимы только в контексте поддержки американской военной и внешней политики, долгосрочного планирования и постоянного руководства со стороны как министерства обороны, так и Государственного департамента, по‑видимому, часто не хватает. Существуют, конечно, две порядком избитые и затасканные формулировки целей: «сорвать коварные планы Советов» и «прозападная ориентация всех и вся». Эти цели оправдывали и продолжают оправдывать почти любую деятельность в рамках психологической войны или военизированных операций [удалено].

Инициатива и постоянный стимул к ведению психологической войны и военизированных операций, по большей части, исходят от ЦРУ. И, как однажды было задумано, окончательное одобрение любого проекта (на неофициальных заседаниях внутренней группы Управления по координированию операций) может, в лучшем случае, выноситься ради проформы.

После одобрения проекты в большинстве случаев переходят под контроль ЦРУ и остаются таковыми до своего завершения. Поскольку эти операции настолько неразрывно переплетены (а зачастую определяют их курс) с другой нашей внешнеполитической деятельностью, казалось бы, на них нужно не только получать предварительное одобрение Совета национальной безопасности, но здесь необходим непрерывный надзор со стороны этого органа.

Фактически же в большинстве случаев утверждение любого нового проекта происходит на основании одобрения директора Центральной разведки, обычно без каких‑либо возражений со стороны лиц, озабоченных и без того другими важными делами. Конечно, существует предварительная процедура (составляющая прерогативу ЦРУ) «комплектования» каждого проекта и возможный (после фактической реализации) доклад о достигнутых результатах на заседании СНБ, но даже после этого отчет предоставляется директором Центральной разведки устно, «не для печати» и в естественно‑понятной, не всегда объективной форме.

Психологическая война и сами по себе военизированные операции санкционировались путем личной договоренности между госсекретарем и директором Центральной разведки (ДЦР) (которые в любом случае согласуют между собой применение того, что, по их мнению, считается лучшими из доступных «активов») или предпринимались по личному усмотрению ДЦР, часто, напрямую и в продолжение деловых отношений между представителями ЦРУ и гла вами иностранных государств… [удалено]. Нередко такие деловые отношения являются на самом деле лишь продолжением отношений, установленных в то время, когда вовлеченные в них иностранные лица, возможно, были «оппозицией». (Несколько трудно понять, почему какой‑либо чиновник статусом ниже высокопоставленного представителя американского правительства [то есть посла] в любой стране должен иметь дело непосредственно с ее главой по любому вопросу, связанному с официальными отношениями этих двух стран.) Один очевидный, неизбежный результат всего этого состоит в том, чтобы разделить американские внешнеполитические ресурсы и склонить иностранцев – зачастую бывшую «оппозицию», теперь пришедшую к власти (и которая знает, с кем она имеет дело), – чтобы натравить одно американское агентство против другого или использовать то, которое лучше всего подходит, в преследовании текущих целей [удалено].

Итогом этого является невозможность для ответственных американских чиновников получать информацию, которая им необходима для надлежащего исполнения своих обязанностей. (В Государственном департаменте выражают серьезное беспокойство по поводу воздействия психологической войны и военизированных действий ЦРУ на наши международные отношения. По мнению сотрудников Государственного департамента, самый большой вклад, который может внести эта комиссия, должен, по‑видимому, заключаться в том, чтобы представить вниманию президента существенное, практически одностороннее влияние, которое психологическая война и военизированные действия ЦРУ оказывают на фактическое формирование нашей внешней политики и отношений с нашими «друзьями».)

Поддержка ЦРУ и ее манипуляции с местными средствами массовой информации, трудовыми группами, политическими деятелями, партиями и прочая деятельность, которая в любой заданный момент может оказать значительное влияние на работу местного посла, иногда совершенно неизвестны, либо о них имеется весьма смутное представление… Слишком часто наблюдаются расхождения во мнениях относительно отношения США к местным политическим деятелям или организациям, а также между ЦРУ и Государственным департаментом… (Время от времени братские отношения между госсекретарем и ДЦР могут произвольно утвердить «американскую позицию».)

…ЦРУ в пропагандистских программах [удалено пять строчек, по‑видимому связанных с финансированием агентством множества журналов, газет, издательств и конгресса культурной свободы], которые трудно идентифицировать как часть обязанностей, возложенных на него конгрессом и Советом национальной безопасности…

Военные ожидают, что понесут ответственность за ведение нетрадиционной войны (и существуют разногласия по поводу степени этой ответственности); они не вполне уверены, кто будет отвечать за иную психологическую войну и военизированные операции во время реальной войны или как (или когда) эти обязанности будут для них расписаны.

Психологическая война и военизированные операции (часто возникающие из растущего вмешательства во внутренние дела других стран умных и весьма способных молодых людей, которые постоянно должны чем‑то заниматься, чтобы оправдать свое существование) сегодня проводятся в мировом масштабе целой ордой представителей ЦРУ [удалено], многие из которых, согласно принципам кадровой работы [удалено] являются еще политически незрелыми. (В результате их «деловых отношений» с изворотливыми и переменчивыми типами их практическая реализация «тем», предложенных штаб‑квартирой или разработанных на месте, иногда с легкой руки местных оппортунистов и лицемеров, склонны происходить – и происходят! – весьма странные вещи.)