Дело не в экстремальности, а в достоверности

РЕКОНСТРУКЦИЯ СОБЫТИЙ

Ну вот, с повторением пройденного мы покончили. Скучно, конечно, в десятый раз излагать одно и то же, но что поделаешь — надо. А теперь пойдем вперед. Попытаемся установить — что же на самом деле произошло 26 июня 1953 года?

Есть одна версия событий, которую Сергей Кремлев, например, называет «экстремальной». Другой автор (не помню, кто именно) говорит еще резче: «Не знаю, зачем понадобилось Серго Берия все это придумывать». Тем не менее от свидетельства, на котором упорно настаивал сын Лаврентия Павловича, отмахнуться нельзя. Он пишет об этом в своей книге, но я привожу более ранний рассказ — фрагмент интервью, которое Серго Берия дал грузинскому журналисту Руслану Чилачава, поскольку этот текст подвергался наименьшим переработкам.

Цитата 2.1. «26 июня 1953 года отец находился на даче. Я уехал раньше, где-то около восьми, и через час был в Кремле. (Кабинет отца располагался в противоположном здании.) В четыре часа дня мы должны были доложить отцу о подготовке к проведению ядерного взрыва... (Дальше рассказывается о подготовке к докладу, совместно с другими конструкторами, у Б. Л. Ванникова. - Е. П.) Часов в двенадцать ко мне подходит сотрудник из секретариата Ванникова и приглашает к телефону: звонил дважды Герой Советского Союза Амет-Хан, испытывавший самолеты с моим оборудованием. "Серго, — кри-

чал он в трубку, — я тебе одну страшную весть сообщу, но держись! Ваш дом окружен войсками, а твой отец, по всей вероятности, убит. Я уже выслал машину к кремлевским воротам, садись в нее и поезжай на аэродром. Я готов переправить тебя куда-нибудь, пока еще не поздно!"

Я начал звонить в секретариат отца. Телефоны молчали. Наверное, их успели отключить. Не брал никто трубку и на даче, и в квартире. Связь отсутствовала всюду... Тогда я обратился к Ванникову. Выслушав меня, он тоже принялся звонить, но уже по своим каналам... Ванников установил, что заседание отменено и происходит что-то непонятное. Он мне сказал: "Если уже случилось непоправимое, мы все бессильны, но за тебя постоим, не позволим им расправиться с тобой!"

У кремлевских ворот меня действительно ждала машина с друзьями. Они уговаривали меня не ехать домой, объясняя, что дорога туда уже перекрыта, а вокруг слышна стрельба...

С полдороги я вернулся к Ванникову. Он одобрил мое решение не скрываться и сразу же позвонил Маленкову. У Маленкова телефон не отвечал. Тогда он позвонил Хрущеву. Трубку сняли. "Никита Сергеевич, — начал Ванников, —рядом со мной находится сын Берия. Я и мои товарищи... знаем, что произошло. Поэтому просим вас позаботиться о безопасности молодого Берия". Хрущев ему что-то отвечал. (Потом Ванников пересказал мне смысл его ответа: мол, ничего нигде ни с кем не произошло, что вы там выдумываете?) Видно, Хрущев еще не был осведомлен, чем все закончилось.

Борис Львович (Ванников. — Е. П.), чтобы меня одного не схватили, поехал вместе со мной на городскую квартиру, расположенную на Садовом кольце. Район в самом деле был оцеплен военными, и нас долго не пропускали во двор, пока Ванников снова не позвонил Хрущеву. Наконец, после его разрешения, нас пропустили, что и подтверждало его причастность к происходящему. Стена со стороны комнаты моего отца была выщерблена пулями крупнокалиберных пулеметов, окна разбиты, двери выбиты.

Пока я все это отчаянно рассматривал, ко мне подбежал один из охранников и говорит: "Серго, только что из помещения вынесли кого-то на носилках, накрытых брезентом".

Охранника срочно позвали, и я не успел спросить у него, находился ли отец дома во время обстрела».

В книге Серго писал, что примерно в это время отец уехал на городскую квартиру обедать. Это очень похоже на правду — Берия, когда была возможность, обедал дома. И вполне естественно, что, уезжая из Кремля, он мог позвонить сыну и спросить, не поедет ли тот вместе с ним.

До недавнего времени рассказ Серго (а сын Берии, к сожалению, наделен богатой фантазией — или же у него были плохие соавторы) являлся единственным свидетельством штурма особняка Берии 26 июня 1953 года, что позволяло большинству исследователей попросту его отметать — поскольку он абсолютно не сходится с официальной версией. Хотя, если вдуматься - ну зачем Серго Лаврентьевичу было это придумывать? Какая разница - убит его отец на месте, замучен в тюрьме или расстрелян по сфабрикованному делу?

Но совсем недавно появилось еще одно свидетельство. Бывший санитарный врач СССР Петр Николаевич Бургасов выпустил книгу воспоминаний, где тоже приводит этот эпизод. О том же самом он рассказывал в своем интервью московскому тележурналисту Роману Газенко, который любезно предоставил в мое распоряжение этот текст.

Цитата 2.2. «Наступает 26 июня. Я поднимаюсь из буфета, с первого этажа к себе на второй этаж, и мимо меня по лестнице проносятся Ванников и Серго Берия, чуть меня не сбили. Это было на Ванникова совершенно не похоже — настолько был корректный человек. Я поднимаюсь к себе в кабинет и говорю Морозову: "Слушай, меня сейчас чуть с ног не сбили Ванников и Берия... Серго. Они пулей спускались вниз. Что случилось?" Он отвечает: "Наверное что-то произошло. Так не бывает ". Это было примерно, в час-полвторого дня. Обеденный перерыв у нас начинался в пять, а кончался в семь часов. Я захожу к Ванникову (по-видимому, в начале перерыва, то есть около пяти часов дня. — Е. П.), мы с ним сидели в соседних комнатах, через стенку. Он сидит, облокотившись на стол, голова у него опущена к столу. Я спрашиваю: "Борис Львович, что случилось ?" Он поднял глаза, посмотрел на меня и говорит: "Доктор, произошла трагедия. Я только сейчас вернулся из особняка, где жил Лаврентий Павлович Берия. Когда мы с Сер-

го туда подъехали, там во дворе стояли две автомашины с автоматчиками. Нас вначале не хотели пропускать, а потом узнали, кто я такой, и пропустили. В кабинете Лаврентия Павловича все стекла разбиты. Когда мы были во дворе, к нам подошел капитан и говорит: «Минут пятнадцать назад на носилках, покрытых плащ-палаткой вынесли труп и увезли". Чей это был труп, ясно, потому что кабинет сам за себя говорил, это мне рассказал Борис Львович Ванников, который был свидетелем этих событий».

Значение данного рассказа переоценить невозможно. Версия, которую называли «экстремальной», с его появлением становится основной, ибо официальная не выдерживает никакой критики, прочие основаны на смутных догадках, а здесь - целых два свидетельства. Он объясняет и многое другое — например, чрезвычайно странное, не поддающееся логическому осмыслению поведение соратников Берии по Спецкомитету на Пленуме ЦК. Поскольку то, что знал Ванников, знала и вся верхушка Спецкомитета, действия Малышева и Завенягина получают совсем иное освещение. Забегая вперед, скажем: события могли развернуться так, как они разворачивались, только в одном случае -если Берию убили сразу, еще 26 июня, и все действующие лица (или те, кто должны были стать таковыми, но не стали) прекрасно об этом знали.

Интересно — а откуда узнал сообщивший обо всем Серго Амет-Хан? Об этом можно только гадать. Жил рядом, проходил по улице или же ему позвонил кто-нибудь с просьбой предупредить Серго. Скорее всего, последнее. Первыми о случившемся должны были узнать чекисты — ведь кроме официальной охраны у Берии наверняка существовала и негласная. Ну, а у летчиков, связанных с испытаниями военной техники, с чекистами давние прочные связи, ибо все это одна тусовка. Скорее всего, кто-нибудь из тех парней, что сидели в окрестных домах, и позвонил Амет-Хану, попросив найти Серго и сообщить ему о происходящем.

Итак, восстановим события. Я не зря привела именно фрагмент интервью - в беседах с Чилачава Серго приводит множество мелких деталей, которые выпали из написанной позднее книги. В данном случае это — след пулеметной оче-

реди на стене. В сочетании с разбитыми окнами он позволяет восстановить картину событий.

Около полудня (скорее всего, в промежутке между двенадцатью и часом дня) во двор особняка Берии въехали два бронетранспортера (или две машины) с солдатами. Дом Берии — не крепость, БТР мог просто протаранить ворота (ох, как прав был Сталин, еще в 1938 году предложивший Лаврентию Павловичу жить в Кремле!). Из дома выскочили охранники, начали разбираться с солдатами. Что делает Берия? Да проще простого: подходит к окну посмотреть, что случилось. И тогда по окну резанули из пулемета.