Годы Рейгана: «эскадроны смерти» на страже демократии 2 страница

АРЕНА – это жестокая фашистская партия, сформированная по принципу НСДАП и некоторых революционных групп… Основатели и главные союзники АРЕНА – богатые сальвадорские эмигранты в Майами и активисты в самом Сальвадоре. Военное крыло АРЕНА состоит из офицеров и солдат сальвадорской армии и сил безопасности… Мое посольство задействовало значительные ресурсы для выявления в Майами и остальной Флориде вдохновителей совершавшегося сторонниками партии насилия… Представители “шестерки из Майами” объясняли мне… что для перестройки страны ее сначала нужно полностью разрушить. Экономика должна быть уничтожена, безработица должна стать массовой. Тогда хунта будет свергнута, и к власти придут “хорошие” военные. Они проведут лимпьесу – тотальную чистку, которая унесет жизни 300, 400, 500 тысяч человек… Кто эти безумцы и как они действуют?.. Главными фигурами являются шесть чрезвычайно богатых бывших землевладельцев… Они плетут интриги, проводят постоянные встречи и передают инструкции д’Обюссону»35.

В марте 1981 года ЦРУ проинформировало вице-президента Буша, что д’Обюссон, «главный прихвостень богатых землевладельцев», лично координирует операции «правых “эскадронов смерти”», которые лишь за последний год убили несколько тысяч человек, заподозренных в принадлежности к левым партиям. Несколько американских монахинь из «Мэринолл»[139]и католичка-мирянка, работавшие в миссиях гуманитарной помощи, были изнасилованы и убиты незадолго до инаугурации Рейгана. Джин Киркпатрик, которая вскоре должна была занять пост посла США в ООН, настаивала, что «монахини были не просто монахинями, а политическими активистками ФНОМ». госсекретарь Александр Хейг назвал их «монахинями с пистолетами за пазухой» и предположил на заседании комитета конгресса, что «их машина, возможно, попыталась прорваться через блокпост»36.

Но одно из содеянных зверств затмевает собой все остальные. Обученные и вооруженные американцами сальвадорские солдаты в конце 1981 года убили 767 жителей деревни Эль-Мосоте, среди которых было 358 детей. Жертв резали, обезглавливали и расстреливали из пулеметов. Девушек и женщин насиловали. Когда корреспондент New York Times Реймонд Боннер попытался рассказать о случившемся, Wall Street Journal и другие прорейгановские газеты обвинили его во лжи. New York Times не выдержала давления и отозвала Боннера из Сальвадора. Правительственные чиновники помогли замять дело. Ситуация ухудшалась. В конце 1982 года Совет по делам полушария сообщил, что Сальвадор и Гватемала являются рекордсменами Латинской Америки по количеству нарушений прав человека: «Убийства, пытки, расчленение, похищения и другие виды истязаний стали нормой для военизированных формирований, действующих с разрешения сальвадорского правительства»37. Но помощник госсекретаря по вопросам прав человека Эллиот Абрамс заявил, что информация об «эскадронах смерти» «не заслуживает доверия»38.

У Джорджа Буша никак не получалось ощутить хотя бы каплю сострадания к людям на заднем дворе США. Незадолго до визита папы римского Иоанна Павла II в Центральную Америку Буш сказал, что не понимает, как католическое духовенство может сочетать свои религиозные убеждения с марксистской философией и тактикой, а также поддерживать мятежников. Преподобный Теодор Хесбург, президент Университета Нотр-Дам, попытался объяснить ему, что нищета и социальное неравенство с легкостью подвигнут священников на поддержку марксистов или кого бы то ни было, кто хочет изменить ситуацию. «Может быть, я правый экстремист, – ответил ему Буш, – но я озадачен. Я просто не могу этого понять»39.

В ответ на заявление Рейгана, который назвал контрас «моральным эквивалентом отцов-основателей», Национальный комитет студентов-республиканцев начал распространять листовки с призывом помочь «никарагуанским борцам за свободу». Эти «борцы за свободу» были известны тем, что пытали, калечили и убивали гражданское население.

В эти годы американская экономическая и военная помощь постоянно росла. Особенно ее подстегнула в 1984 году Комиссия Киссинджера по Центральной Америке, ключевой фигурой в которой был сенатор Джесси Хелмс. Правительственные чиновники намеренно скрывали официальные документы, бросающие тень на сальвадорскую полицию, Национальную гвардию и налоговую полицию, чтобы получить от конгресса новые ассигнования. За время правления Картера и Рейгана конгресс закачал в маленькую страну почти 6 миллиардов долларов, сделав ее крупнейшим в мире получателем американской помощи на душу населения. Тем временем «эскадроны смерти» продолжали сеять гибель. Количество жертв достигло 70 тысяч. Около полумиллиона сальвадорцев в 1980-е годы пытались спастись от насилия, иммигрировав в США, но большую часть из них выслали назад. В 1984-м иммиграционные чиновники предоставляли убежище лишь одному из 40 сальвадорских беженцев, тогда как почти всех беженцев-антикоммунистов из Никарагуа принимали с распростертыми объятиями.

В 1980 году журнал «Комментари» – ведущее неоконсервативное издание США – опубликовал серию статей, разоблачающих явление, которое консерваторы окрестили «вьетнамским синдромом»: антипатию к войне во Вьетнаме, вызвавшую у американцев стойкое неприятие применения силы для решения международных конфликтов. Рейган согласился: «Слишком долго мы жили с вьетнамским синдромом… Целых десять лет нам говорили, что мы – агрессоры, склонные к империалистическим завоеваниям… Пришло время признать, что наши цели были воистину благородны… Наше чувство вины оскорбляет память 50 тысяч молодых американцев, отдавших жизнь ради этих великих целей»40.

Завязший в долгих косвенных войнах в Никарагуа и Сальвадоре, Рейган истосковался по легким победам, которые могли бы восстановить уверенность американцев в себе и избавить США от вьетнамского синдрома. Такая возможность появилась в 1983 году, когда группа радикалов свергла революционное правительство Мориса Бишопа в Гренаде – маленьком островном государстве в Карибском море с населением 100 тысяч жителей – и убила его лидеров. Перед смертью Бишоп заявил, что разворачивается кампания с целью дестабилизации страны «хищным зверем империализма» – США41. Руководство США решило использовать возникшую нестабильность как предлог для интервенции и свержения нового правительства, несмотря на открытое сопротивление со стороны ООН, Организации американских государств (ОАГ) и даже премьер-министра Англии Маргарет Тэтчер. Американцы надавили на несговорчивые государства Карибского бассейна, стремясь заставить их просить о вмешательстве американцев.

Для правительства момент был удачным. Готовясь к вторжению, США получили унизительный удар в Ливане, где грузовик со взрывчаткой врезался в казармы американской морской пехоты. Мощный взрыв унес жизни 241 солдата. Отчаянно стремясь переключить внимание американцев, Рейган объявил, что вторжение в Гренаду нужно, чтобы спасти оказавшихся на острове под угрозой американских студентов-медиков. Но никакой прямой угрозы для студентов на самом деле не было. Когда декан медицинского факультета провел среди них опрос, 90 % выразили желание остаться. Наученные горьким опытом Вьетнама, США во избежание любых попыток анализа сложившейся ситуации запретили журналистам сопровождать экспедиционный корпус – ради «их же собственной безопасности», предложив зрителям вместо этого кадры кинохроники, сделанной по заказу правительства. 7 тысяч американских захватчиков встретили гораздо большее сопротивление, чем рассчитывали встретить со стороны маленькой группы плохо вооруженных кубинцев. Вся операция была совершенно непродуманна с точки зрения обеспечения. 29 американских солдат погибли, более 100 были ранены. Было потеряно девять вертолетов. Большую часть войск быстро отозвали.

Черепа жертв «эскадронов смерти» на вулканической равнине в Эль-Плайон, Сальвадор. В марте 1981 года ЦРУ проинформировало вице-президента Буша, что сальвадорский лидер Роберто д’Обюссон лично координирует операции «эскадронов смерти», которые лишь за последний год убили несколько тысяч человек, заподозренных в принадлежности к левым партиям». Однако США продолжали финансирование и подготовку карательных подразделений в Центральной Америке, а неоконсерваторы из правительства Рейгана отрицали факты зверств сальвадорского режима.

Конгрессмен от штата Вайоминг Дик Чейни был в составе первой после вторжения делегации конгресса и приветствовал новый образ решительных США на мировой арене. Когда другой член делегации, конгрессмен от штата Вашингтон Дон Бонкер, поставил под сомнение то, что студенты были в опасности, Чейни обрушился на него с обвинениями в своей статье в Washington Post . Будто в качестве репетиции лжи об Ираке, с которой он выступит два десятилетия спустя, Чейни заявлял, что «американцы были в непосредственной опасности», что «были предприняты все усилия для эвакуации дипломатическими методами» и что новое правительство Гренады «представляло угрозу безопасности всего региона»42. Еще один член делегации, конгрессмен от Калифорнии Рон Делламс, тоже усомнился в инсинуациях Чейни, назвав вторжение «грубо прикрытой попыткой использования американских студентов и маленькой афрокарибской страны в качестве предлога для дальнейшей милитаризации американской внешней политики». Делламс также отверг заявления о защите студентов, отметив, что «делегация не смогла обнаружить ни одного примера угрозы для американцев перед вторжением… Кампус был всего в 20 метрах от ничем не защищенного пляжа. Если основной целью было обеспечить безопасность студентов, почему же американские войска добрались до них лишь через три дня?»43 Генеральная Ассамблея ООН большинством в 90 % голосов «резко осудила военную интервенцию в Гренаде», назвав ее «грубейшим нарушением международного права»44.

Среди жертв было не менее 21 пациента, погибших из-за ошибочной бомбардировки психиатрической больницы. Генерал Эдвард Тробо, командир 82-й воздушно-десантной дивизии, сказал репортерам, что Народно-революционная армия Гренады имела крайне низкую боеспособность, но небольшой контингент кубинцев, многие из которых занимались строительством полевого аэродрома, сражался хорошо. Он проинформировал конгрессменов, что жизни студентов-медиков ничего не угрожало. Рейган раскритиковал прессу за то, что она окрестила «спасательную операцию вторжением»45.

В обращении к американскому народу Рейган говорил об угрозе безопасности США, заявляя о «целых складах военного снаряжения, под завязку набитых оружием и боеприпасами, которых было достаточно, чтобы вооружить тысячи террористов». Рейган отверг мнение, что Гренада была тропическим раем: «Нам говорили, что Гренада – рай для туристов. Это не так. Гренада – это советско-кубинская колония, которую хотели превратить в настоящий бастион экспорта терроризма и подрыва демократии». «Мы пришли как раз вовремя, – заявил он. – Еще немного – и была бы неизбежна катастрофа»46.

После этого Рейган гордо заявил: «Дни нашей слабости закончились. Наши вооруженные силы вновь встали на ноги и распрямили спину»47. Ослабело даже чувство унижения после Вьетнама. Рейган заявил, что во Вьетнаме американские солдаты «сами отказались от победы». «Мы не проиграли в той войне, – утверждал он. – Когда боевые действия закончились, мы отправились домой. Именно тогда война была проиграна». В декабре 1988 года в докладе Национальной оборонной комиссии было сказано, что «тень нашего поражения во Вьетнаме все еще лежит на всех американских интервенциях»48.

В конце 1983 года США использовали нестабильность в Гренаде как предлог для вторжения в это маленькое островное государство и свержения его революционного правительства. Операция с самого начала была плохо обеспечена. 29 американских солдат погибли, более 100 были ранены. Было потеряно девять вертолетов. Большую часть войск быстро отозвали.

Студенты-медики ожидают эвакуации во время американского вторжения в Гренаду. Рейган объявил, что вторжение нужно, чтобы спасти оказавшихся под угрозой студентов, но никакой серьезной угрозы для них на самом деле не было. Когда декан медицинского факультета провел среди них опрос, 90 % выразили желание остаться.

Попытка США отомстить за убийство морских пехотинцев в Ливане обернулась полным провалом. Кейси работал в тесном контакте с саудовцами над организацией убийства лидера «Хезболлы» шейха Мухаммеда Хусейна Фадлаллы. В 1985 году у его дома был взорван начиненный взрывчаткой автомобиль. 80 человек погибли, 200 были ранены, но сам Фадлалла не получил ни царапины49.

Развязав насилие в Центральной Америке и Карибском бассейне, Рейган окончательно разрушил жизнь американских рабочих и бедняков, бросив их на алтарь могучего наращивания вооружений, которое поддержали более 50 членов Комитета по современным угрозам, занявших посты в правительстве. Незадолго до выборов 1980 года бывший министр обороны Мелвин Лэйрд предупредил, что «чрезмерное увеличение расходов на оборону» – это «худшее, что может произойти с Соединенными Штатами»50. Рейган игнорировал его предостережение, выстроив свою кампанию на фантазии о том, что американская армия слаба и уязвима перед нападением СССР. Он заявлял, что «сегодня мы находимся в большей опасности, чем после Перл-Харбор». «Наша армия абсолютно неспособна защитить свою страну», – говорил Рейган51.

Рейгановская тактика запугивания работала. К 1985 году он невероятно взвинтил военные расходы – на целый 51 % по сравнению с 1980-м. Чтобы собрать нужную сумму, на 30 % урезали запланированные внутренние программы, выкачав для военных 70 миллиардов долларов52.

Сенатор Говард Метценбаум похвалил главу бюджетного управления Дэвида Стокмена за его ловкость в урезании бюджета. «Но, – добавил он, – я также считаю вас жестоким, негуманным и бесчестным человеком». К 1983 году 408 тысяч семей с несовершеннолетними детьми полностью лишились поддержки, а для других 299 тысяч помощь была сокращена. Рейган заставил конгресс на 2 миллиарда урезать 12-миллиардный бюджет продовольственных талонов и на миллиард 3,5-миллиардный бюджет школьных обедов. Под нож пошел и бюджет медицинской помощи нуждающимся, детского питания, социального жилья и энергетических резервов. Федеральное финансирование населенных пунктов было уменьшено почти вполовину53. В то же время, развязав войну против бедняков, Рейган снизил налог на богатство с 70 % на момент прихода к власти до 28 % к концу президентства.

С конвейеров сходили новые, усовершенствованные системы вооружений, включая долго находившиеся в разработке и чрезвычайно дорогостоящие ракеты MX, постоянное передвижение которых значительно снижало их уязвимость первым ударом со стороны СССР. Рейган знал, что СССР, чья экономика находится в состоянии застоя, будет очень трудно сохранять темп гонки вооружений.

Ядерный бюджет рос стремительно. В 1981 году Джордж Кеннан, архитектор американской политики «сдерживания», раскритиковал бездумное наращивание ядерных вооружений: «Мы штампуем боеголовку за боеголовкой, ракету за ракетой. Достигаем все новых уровней разрушительности. Делаем это бесконтрольно, практически неосознанно, как жертвы гипноза, как люди, попавшие в ловушку собственных сновидений, как лемминги, спешащие к обрыву»54.

Но Рейган и Буш, развертывая новый виток гонки ядерных вооружений, вовсе не были «загипнотизированы». Они отказались от общепринятого мнения, что ядерная война приведет к взаимному уничтожению, и начали готовить победу в такой войне. Этот подход поддерживали ядерные экстремисты вроде Колина Грэя и Кита Пейна, объявивших в 1980-е годы, что «США должны подготовиться и нанести поражение СССР». Они полагали, что война может стоить жизни 20 миллионам американцев. Ключом к выживанию при ядерном ударе они считали эффективную структуру командования и управления, которая помогла бы предотвратить хаос и сохранить линии коммуникаций. Военные называли это «три К»: командование, контроль и коммуникации55. Рейган сделал все, чтобы убедить американцев в правильности такой стратегии. В качестве доказательства он ссылался на всеобъемлющую программу гражданской обороны СССР, хотя в действительности такой программы не существовало.

В генеральном плане Пентагона на 1984–1988 годы говорилось, что лишь оборона Северной Америки и Западной Европы является более важной, чем оборона Ближнего Востока:

«Нашей главной целью является обеспечение доступа к нефти Персидского залива и предотвращение военно-политического контроля СССР над этой нефтью как непосредственно, так и через их союзников. Важно, чтобы СССР понимал, что в случае попытки захвата нефтяных ресурсов залива он столкнется с широкомасштабным конфликтом. Вне зависимости от обстоятельств мы должны быть готовы ввести американские войска непосредственно в регион в случае, если безопасный доступ в Персидский залив окажется под угрозой»56.

Для воплощения этих планов в жизнь США потратили миллиард долларов на модернизацию военных баз в регионе, а также разместили крылатые ракеты с ядерными боеголовками близ итальянского города Комизо. Оттуда ракеты могли поражать цели на Ближнем Востоке. Происходило это все в разгар ирано-иракской войны. Соединенные Штаты предоставили Ирану оружие, что позволило тому переломить ситуацию и в середине 1982 года начать наступление на Басру, второй по величине город Ирака. Но затем мнение администрации изменилось, и было решено «любым необходимым и законным способом» предотвратить победу Ирана. Это сделали, прекрасно зная о том, что Ирак применяет химическое оружие. 1 ноября один из высших чиновников Госдепартамента Джонатан Хоув сообщил госсекретарю Шульцу, что Ирак «практически ежедневно применяет боевые отравляющие вещества (БОВ)». В декабре 1983 года Рейган направил в Багдад своего специального представителя Дональда Рамсфелда, чтобы тот встретился с Саддамом Хусейном. Американское посольство сообщало, что Саддам был «нескрываемо рад» визиту Рамсфелда и письму от президента. Рамсфелд заверил Саддама, что США сделают все возможное для прекращения поставок оружия в Иран57.

В марте следующего года Рамсфелд нанес Саддаму новый визит, одной из целей которого было убедить Саддама, что главной целью США является победа над Ираном, а не наказание Ирака за применение химического оружия. Говард Тайхер, эксперт СНБ по Ираку во времена Рейгана, позднее дал письменные показания под присягой, что Соединенные Штаты «активно поддерживали в войне иракскую сторону, предоставляя ей миллиардные кредиты, направляя в Ирак агентов разведки и военных советников, а также постоянно наблюдая за продажей оружия третьими странами, чтобы убедиться в том, что у Ирака есть все необходимые ему вооружения». Более 60 офицеров Разведуправления Министерства обороны США (РУМО) оказывали иракцам помощь в планировании боевых операций. Тайхер сообщил, что Кейси использовал некую чилийскую компанию для поставок кассетных бомб, с помощью которых можно было бы эффективно отражать массированные атаки иранцев58. Американские, английские и западногерманские производители оружия с готовностью удовлетворяли растущие потребности Ирака. С разрешения комитета по торговле американские компании поставили в Ирак штаммы сибирской язвы, которые впоследствии были использованы в иракской программе по созданию биологического оружия, а также инсектициды, которые могли быть использованы для создания БОВ. В феврале 1984 года иракские военные нагло объявили, что «захватчикам следует помнить о том, что на каждого вредителя найдется свой инсектицид, и сколько бы насекомых ни прилетело, у Ирака инсектицидов хватит на всех»59.

Иран затребовал расследования по линии Совета Безопасности ООН. США хранили молчание несколько месяцев, несмотря на то что их собственная разведка подтверждала обвинения Ирана. Критиковать Ирак за применение химического оружия они начали лишь в марте. Но когда Иран внес в ООН резолюцию с осуждением Ирака, посол США Киркпатрик уговорила другие страны не принимать «никаких решений». По предложению иракского посла в марте США сыграли на опережение, огласив в Совете Безопасности президентское послание, в котором осуждалось применение химического оружия, но вина Ирака не упоминалась ни разу. В ноябре 1984 года США восстановили дипломатические отношения с Ираком. И применение химического оружия растянулось не просто до конца войны с Ираном. В конце 1987 года иракские ВВС начали применять его против собственных граждан – курдов, обвиненных в пособничестве Ирану. Кульминацией кампании против мятежных деревень стала химическая атака на Халабджу в марте 1988 года. Несмотря на всеобщее возмущение в США, в том числе многих членов правительства, помощь американской разведки Ираку в 1988 году стала еще более интенсивной, а в декабре правительство разрешило продажу стране инсектицидов на общую сумму в 1,5 миллиона долларов. Инсектициды производились компанией Dow Chemical – главным поставщиком напалма во время вьетнамской войны.

Разъяренный применением химического оружия со стороны Ирака и молчаливым согласием США со столь отвратительными действиями, аятолла Рухолла Хомейни, который прекратил секретную ядерную программу шаха сразу после своего прихода к власти в 1979 году, объявив ядерное оружие противоречащим исламу, изменил свою позицию и в 1984-м эту программу возобновил.

Пока США усиливали поддержку режима Саддама Хусейна в Ираке, Рейган не прекращал напыщенную антисоветскую риторику и вел себя откровенно провокационно. В 1983 году он призвал участников ежегодного съезда Национальной ассоциации евангелистов в Орландо (штат Флорида) «открыто высказаться против тех, кто хочет поставить Соединенные Штаты в положение военной и моральной неполноценности… и не игнорировать исторические факты и агрессивное поведение империи зла»60. В ноябре 1983 года США разместили крылатые ракеты наземного базирования в Англии, а «Першинг-2» – в ФРГ. В том же месяце они провели учения «Искусный лучник – 83» – широкомасштабные маневры с имитацией применения ядерного оружия. К концу 1983 года американо-советские отношения ухудшились настолько, что достигли низшей точки своего состояния более чем за два десятилетия. Обе державы вели чужими руками войны по всему миру, а настоящая война между ними казалась вполне вероятной. Некоторые советские руководители считали, что США нападут на СССР непременно.

Воинственная риторика пугала общество. Получивший огромную популярность фильм «На следующий день», а также другие картины о ядерной войне привели к росту беспокойства и возникновению массового движения за прекращение гонки ядерных вооружений. И американские, и советские психиатры сообщали, что у детей вновь стали фиксироваться кошмары о ядерной войне, которых не было с начала 1960-х годов.

Даже разработчики ядерного оружия не были готовы к угрозе ядерной войны. Во время визита в СССР на физика Теодора Тейлора снизошло прозрение. Он описал его психиатру Роберту Лифтону, чьи исследования произвели революцию в сфере изучения влияния угрозы ядерной войны на человеческую психику:

«Гуляя по Красной площади в Москве, Тейлор видел множество новобрачных, посещавших Мавзолей Ленина и Могилу Неизвестного Солдата, и был поражен тем, какими счастливыми они выглядели. Он вспомнил ночь, когда у него родился ребенок: тогда Тейлор был не рядом с женой, а в Пентагоне, где изучал данные разведки, в том числе аэрофотоснимки центральных районов Москвы, и разрабатывал план нанесения ядерного удара. Стоя на Красной площади, он не мог сдержать слез: “Вид этих счастливых живых людей, гуляющих, заходящих в Мавзолей… Для любого человека помыслить о том, чтобы сбросить бомбу на все это, на этих людей – безумно… это симптом безумия”. Он ощущал подобное и раньше, но тогда в первый раз за всю жизнь “я действительно вступил на советскую землю и увидел, что я делаю, в мельчайших подробностях”. До этого Москва была не более чем “разделенной на квадраты территорией с различным уровнем радиации… давления и энергии… на квадратный сантиметр”, на которую нужно было сбросить “соответствующее количество бомб”».

Тейлор решил прекратить участие в разработке оружия и посвятить себя более жизнеутверждающим исследованиям61.

Несмотря на всю свою браваду, Рейган тоже боялся возможной ядерной войны, пусть его знания о ядерном оружии были ограниченны: в 1983 году он шокировал группу конгрессменов, заявив, что бомбардировщики и подводные лодки не несут на борту ядерного оружия. Но его глубокое, почти инстинктивное отвращение к ядерному оружию было искренним. Он постоянно говорил своим изумленным советникам, что считает ядерное оружие «злом» и хочет уничтожить его. Во многом страх Рейгана был связан с его религиозными убеждениями, особенно в связи с Армагеддоном – библейским сказанием о кровопролитной войне, которая положит конец истории и возвестит второе пришествие Иисуса. Рейган верил, что это может произойти в реальности. Он связывал Армагеддон с ядерной войной и считал, что его долгом является защита американского народа. Но Макфарлейн, служивший при Рейгане заместителем советника по национальной безопасности, говорил: «После того как он воспринял идею Армагеддона, она ему виделась ядерной катастрофой. Решение? Ответом Рейгана было натянуть тент или надуть мыльный пузырь, который защитил бы страну»62.

Рейган решил защитить США от ракет, соорудив над страной высокотехнологичный футуристический щит. Но этот внешне безобидный оборонный проект был серьезной провокацией в адрес СССР. Хотя такой щит, даже будь он создан, не смог бы заслонить от советского первого удара, он мог бы предоставить частичную защиту от удара возмездия в случае, если СССР уже понес бы потери в результате американского нападения.

Рейган также понимал, с какой легкостью можно спровоцировать кризис. В сентябре 1983 года советские военные ошибочно приняли пассажирский самолет «Корейских авиалиний», вторгшийся в советское воздушное пространство, за самолет-шпион и – после того как он проигнорировал несколько предупреждений – сбили его. Погибли все 269 человек, бывшие на борту, включая 61 американца. Рейган назвал это «резней на “Корейских авиалиниях”», «актом варварства» и «преступлением против человечества»63. Но его мемуары показывают, что он извлек из этой ситуации совсем другой урок: «Инцидент с “Корейскими авиалиниями” лучше всего показывает, как близко мир подошел к краю пропасти и как сильно мы нуждаемся в контроле над ядерными вооружениями: если, как некоторые считают, советские пилоты просто перепутали авиалайнер с военным самолетом, то что могло бы произойти, если бы речь шла о советском дежурном на пульте запуска ядерных ракет?»64

Через месяц его беспокойство по поводу возможности ядерной войны возросло. Посмотрев фильм «На следующий день», он записал в своем дневнике: «В фильме рассказывается о том, как Лоуренс (штат Канзас) был стерт с лица земли в результате ядерной войны с Россией. Это сильная картина, и она стоит всех потраченных на нее 7 миллионов долларов. Она сделала свое дело: после просмотра я был очень подавлен»65. И действительно, обычно невозмутимый Рейган пребывал в депрессии несколько дней66. Это так обеспокоило его советников, что они задействовали помощника министра обороны по вопросам национальной безопасности Ричарда Перла, который был у Уайнбергера экспертом по СССР, дабы наставить президента на путь истинный.

Беспокойство Рейгана не уменьшалось, и, хотя Перлу и другим иногда удавалось успешно манипулировать им, протаскивая очередное наращивание вооружений, в душе он не мог с этим согласиться. Именно осенью 1983 года он начал понимать, что советское руководство восприняло его воинственную риторику и милитаризацию США всерьез и ожидает нападения.

Показательной является запись в его дневнике от 18 ноября. Он так опасался возникновения у Советов «страха перед нападением», что решил убедить их: «Ни у кого нет подобных намерений. Всякое желание напасть пропадает, поскольку водородное оружие есть и у них». Затем он отметил, что Шульцу следовало бы обсудить на канале ABC фильм «На следующий день», но сейчас он больше обеспокоен предотвращением дальнейшего роста общественного недовольства ядерной политикой: «Мы знаем, что это антиядерная пропаганда, но нам нужно забыть о ней и продолжить делать то, что мы делаем». В этот день он сделал еще одну запись: «Разговор с Каспаром Уайнбергером и генералом Весси в оперативном штабе был настоящим отрезвляющим душем. Мы обсудили всесторонний план действий в случае ядерного нападения»67.

Позже Рейган писал в своих мемуарах: «За эти три года я узнал о русских одну удивительную вещь: многие люди на самой верхушке советской иерархии всерьез опасаются США и американцев. Вероятно, мне не следовало бы удивляться, но я удивился. Мне трудно было в это поверить». Когда он пришел к власти, он не допускал мысли о том, что Советы могут опасаться первого удара со стороны США. «Но чем больше я общался с советскими лидерами и главами других государств, общавшимися с ними, тем больше понимал, что руководство СССР видит в нас не только соперника, но и потенциального агрессора, который может первым нанести ядерный удар»68.

И хотя сам Рейган считал это немыслимым, он отмечал, что «некоторые в Пентагоне все еще считали, что в ядерной войне можно победить». Он назвал их «безумцами» и начал понимать, почему Советы относятся к ним так настороженно. В октябре он сказал Шульцу: «Возможно, мне надо встретиться с Андроповым и предложить уничтожить все ядерное оружие»69.