Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным 38 страница

Пример человекоубийства

XIII. Можно привести в пример следующие факты. Преступный убийца обязан уплатить издержки на вознаграждение врачам и тем, кого убитый был обязан содержать, то есть родителям, женам, детям. Убийца им обязан выплачивать столько, сколько следовало надеяться получать средств на пропитание от убитого, принимая во внимание его возраст (Лессий, кн. II, гл. 9, спорн. вопр. 19). Так, Геркулес уплачивал пеню детям убитого им Ифига во искупление убийства (Диодор Сицилийский, кн. IV), Михаил Эфесский в комментарии на пятую книгу "Этики Никомаха" Аристотеля пишет: "Но и убитый приобретает некоторым образом. Ибо ведь то, что получит супруга его, дети и кровные родственники, получит как бы некоторым образом он сам".

Речь идет о преступном человекоубийстве, то есть о том, кто не имел права поступать так, чтобы от того приключилась смерть (Лессий, кн. IV, гл. 13, спорн. вопр. 21). Поэтому если кто имел бы право поступать таким образом, но погрешил бы против милосердия, как, например, не пожелав бежать, тот не несет ответственности. За самую жизнь свободного человека не взимается пеня, иное - за жизнь раба, который может быть продан (Наварра, гл. 15, 22).

Пример иного причинения насилия

XIV. Виновный в причинении увечий обязан уплатить издержки, а также пеню, поскольку доходы изувеченного уменьшатся9 (L. ult. D. de his qui eff. vel. def.). Но подобно тому как за самую жизнь свободного человека не уплачивается ценя. как точно и за самые его раны. То же следует сказать о неправомерном тюремном заключении.

Пример прелюбодеяния и блуда

XV. Так, прелюбодей и женщина, совершившая прелюбодеяние, обязаны возместить не только супругу издержки на пропитание потомства, но и законным детям тот ущерб, который они потерпят вследствие участия зачатого таким образом потомства в правах наследования от родителей (Лессий, кн. II, гл. 10, спорн. вопр. 6). А кто станет угрожать девице насилием или действовать обманом, тот обязан возместить ей ущерб, происшедший вследствие уменьшения надежды на замужество, и даже обязан жениться на ней, если обещаниями добился обладания ее телом (Лессий, кн. II, гл. 10, спорн. вопр. 2 и 3).

Пример воровства, похищения и тому подобного

XVI. Вор и грабитель обязаны вернуть похищенную вещь с ее естественным приращением и возместить последующий убыток и ускользнувшую выгоду (Лессий, кн. II, гл. 12, вопр. 17). А если вещь погибнет, то они должны уплатить стоимость вещи - не высшую и не низшую, но среднюю. К тому же разряду следует отнести платеж и тех, кто уклоняется oт уплаты законных сборов (Лессий, кн. II, гл. 33, спорн. вопр. 8; Коваррувиас, С. peccatum, p. 2). Точно так же несут ответственность виновные в причинении убытка несправедливым судебным решением, несправедливым обвинением или ложным показанием на суде [лжесвидетельством].

Пример побуждения к даче обещания путем обмана или незаконного устрашения

XVII. Далее, и тот, кто дал повод к заключению договора или обещанию обманом, насилием или незаконной угрозой, обязан полностью вознаградить того, с кем заключена сделка. Ибо такое лицо имеет право не быть обманутым и не подвергаться принуждению; первое - по природе договора, второе - вследствие свойственной ему естественной свободы.

Сюда же следует причислять тех, кто не пожелает исполнить того, что обязан совершить по должности [ex officio], иначе как за денежное вознаграждение (Коваррувиас, с. peccatum, Р. П, 3, 5).

Что следует по естественному праву в случае законного устрашения?

XVIII. А тот, кто подает повод к необходимости применить к нему принуждение или заставить совершить что-нибудь страхом, должен пенять сам на себя, так как непроизвольные действия, возникающие из добровольных поступков, в нравственном смысле считаются причиненными добровольно (Лессий, ян. II, гл. 17, спорн. вопр. 6).

Что следует в случае угрозы, признаваемой справедливой по праву народов?

XIX. Поскольку соглашением народов установлено, что войны, которые объявляются и ведутся с обеих сторон верховной властью, считаются войнами справедливыми в отношении их внешних последствий, о чем будет речь впереди, постольку и страх, причиненный в подобной войне, считается в равной мере справедливым и все завоеванное таким путем не может быть истребовано обратно (Воден, "О государстве", кн. V, гл. 6). В том же смысле можно допустить различие, проводимое Цицероном между неприятелем, с которым, по его словам, нас связывают многие общие права, то есть в силу согласия народов, и морскими и иными разбойниками ("Об обязанностях", III). Ибо то, что эти последние вынудят страхом, можно истребовать обратно, если этому не воспрепятствует Данная им клятва; это не распространяется на первого. Оттого-то Полибию кажется справедливой причина второй Пунической войны со стороны карфагенян, так как римляне отняли у ни" остров Сардинию и деньги, объявив им войну, когда те был" заняты подавлением восстания наемников: это хотя и имеет некоторое подобие естественной справедливости, тем не менее отклоняется от права народов, как выяснено в другом месте.

В какой мере ответственны органы государственной власти за ущерб, причиненный подданным; тут же вопрос о морских призах, полученных от союзников вопреки запрету государственной власти

XX. 1. Цари и должностные лица, не принимающие против разбойников и морских грабителей всех мер борьбы, какие они могут и должны предпринимать, ответственны за упущение. В этом некогда амфиктионяне обвиняли обитателей о. Скироса.

Я вспоминаю, что когда и правители нашей родины выдали многим лицам письменные грамоты на каперство против неприятеля, а некоторые из них, захвативши имущество дружественных нам народов и покинув родину, стали скитаться по морю, то в связи с этим возник вопрос, ответственны ли правители как за то, что прибегали к содействию преступников, так и за то, что не потребовали от них ручательства. Я утверждал, что правители обязаны только принять меры к наказанию и выдаче преступников, если удастся их поймать, кроме того - позаботиться возместить ущерб из имущества похитителей. Дело в том, что сами правители не были виновниками незаконного морского разбоя и не принимали в нем никакого участия, ибо они даже законами воспретили приносить вред дружественным народам: еще менее они были обязаны каким-либо правом требовать ручательства, так как они могли, не прибегая к грамотам, уполномочить всех граждан грабить неприятелей, что и делалось некогда: подобное разрешение не было причиной убытка, причиненного союзникам; ведь частные лица могли без такого разрешения вооружать корабли и выходить в море. Предвидеть же могущие произойти от того нежелательные последствия правители не могли; не могли они также избегнуть необходимости прибегнуть к содействию лиц, оказавшихся негодными, так как иным путем невозможно было бы собрать никакое войско.

2. Государи не ответственны также в том случае, если сухопутные или морские команды вопреки интересам государства причинят вред дружественным народам, что доказано примерами из истории Франции и Англии ". А что касается ответственности за поступки своих слуг, то этот спорный вопрос подлежит разрешению не на основании права народов, но по oвнутригосударственному праву, и не по общему праву, но по праву, установленному в силу особых оснований для моряков и некоторых других разрядов лиц. По этой части судьями верховной палаты было вынесено решение против некоторых жителей Померании, которое два столетия служит примером для разрешения дел в сходных случаях.

По естественному праву никто не отвечает за ущерб, причиненный животными или кораблем без вины хозяина

XXI. Необходимо также отметить, что раб или домашнее животное, причинившие вред или ущерб, подлежат наказанию; равным образом - в силу внутригосударственного права; Господин, не повинный ни в чем, по природе не несет никакой ответственности. Не несет ответственности также и тот, чей корабль без вины с его стороны причинит аварию чужому кораблю, хотя по законам многих народов, как и по нашим, такой ущерб обычно распределяется между причинившим ущерб н пострадавшим ввиду трудности доказать виновность.

О возможном причинении ущерба доброму имени ч чести и о том, как возможно возмещение

XXII. Но, как мы сказали, возможно также причинение ущерба чести и доброму имени, например, нанесением ударов, оскорблением, злословием, проклятием, насмешкой и другими подобными способами. При них не в меньшей мере, чем при воровстве и иных преступлениях, необходимо отличать порочность поступка от его последствий (Лессий, кн. II. гл. 2, спорн. вопр. 19, 25, 27). Ибо первой соответствует наказание, последним - возмещение причиненного вреда путем признания своей вины, оказания знаков уважения, удостоверения невиновности11 и тому подобными способами. Хотя и деньги при желании потерпевшего тоже могут оплатить такого рода причиненный достоинству ущерб, потому что деньги есть общее мерило полезности вещей (Сото, кн. IV, вопр. 6, ст. 3).

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ ХVII

1 "Иск за небрежность" - у греков. Смотри в Декреталидс раздел об обиде и причинении ущерба, а также L. Aquillam и смежные разделы.

2 Так у Варрона (кн. V) сказано: "Ущерб" - от "ущербления", потому что вещи причинен убыток по сравнению с первоначальным ее состоянием". Другие предпочитают доказывать, что damnurn ["ущерб") происходит от греческого слова "трата", откуда получается dapnum. затем damnum, как другое греческое слово дает sopnus и somnus ["сон"]. Не бессмысленно производить от греческого "я подчиняю", что означает "я беру верх", или от греческого слова "убыток" через damia к damnum подобно regia и regnum ["дворец", "королевство"].

3 Тотила в речи, обращенной к готам, у Прокопия в "Готском походе" (III) говорит: "Ибо кто одобряет какой-нибудь поступок, тот и сам должен считаться виновником деяния". Ульпиан в L. I. С. de servo corrupto указывает: "И если раб так или иначе готов к побегу или к воровству, то ответственен за него тот, кто поощряет его намерение, так как не годится усугублять зло одобрением".

4 Это изречение к префекту Пробу применяет Аммиан Марцеллин (кн. XXVII). По "Законам лонгобардов" (кн. IV, разд. IV), советчик тоже привлекается к возмещению причиненного ущерба. Смотри послание I апостола Павла к римлянам, в конце, а также древних авторов.

5 Никита Хониат о Михаиле Комнине пишет: "Возникновение пожара вменяется в вину не только тому, кто приблизил факел, но и тому, кто отнюдь не пожелает воспрепятствовать этому, хотя бы и была к тому возможность".

6 "Законы лонгобардов" (кн. I. разд. IX, 5).

7 Смотри Фома Аквинский (П. II. вопр. 20, ст. 5) и L. Si servus servum. si quis insulam. D. ad L. Aqulliam.

8 В извлечениях из "Спорных вопросов" (V, 5).

9 То же соблюдается у евреев (Баба Кама, гл. VIII. 1), а также у англов и данов; договор между ними смотри у ученейшего Понтана в его рассуждении о море.

10 Смотри также в "Постановлениях Франции" (т. 3, разд. II. пост. 1543 г., гл. 44).

11 Смотри пример Вивиана. который был доведен до признания возведенного им ложного обвинения, у Кассиодора (IV, 41).

Глава XVIII

О ПРАВЕ ПОСОЛЬСТВ

I. Некоторые обязательства возникают по праву народов, как, например, право посольств.

II. Между кем такое право имеет место?

III. Всегда ли допустимо посольство?

IV. Против послов, замышляющих что-либо опасное, дозволена самозащита, но не применение наказания.

V. Право посольств не связывает того, к кому посол не направлен.

VI. Неприятель, к которому отправлен посол, несет ответственность.

VII. И не может ссылаться на право возмездия.

VIII. Это право распространяется также и на свиту послов, если они этого пожелают.

IX. И на движимое имущество посольства.

X. Примеры обязательств без права принуждения.

XI. Каково значение такого права посольств?

Некоторые обязательства возникают по праву народов, как например, право посольств

I. До сих пор мы упоминали о том, что нам причитается по праву естественному, с небольшими лишь дополнениями о праве народов, зависящем от человеческой воли, поскольку им было что-либо сверх того добавлено к естественному праву. Остается обратиться к обязательствам, которые введены самим по себе правом народов, которое мы назвали зависящим от человеческой воли. Большую важность имеет вопрос о посольствах. В разных местах мы читаем о священном характере посольств, об освящении посольств1, об обязательном соблюдении по отношению к ним права народов, права божественного и человеческого, о священном между народами праве посольств, о священных для народов договорах, о договоре человечества, о священной личности послов. У Папиния читаем:

Чье имя народам священно во веки веков. Цицерон в речи "Об ответах гаруспика" говорит: "Как я полагаю, право послов обеспечено охраной людей и ограждено божественным правом". Стало быть, нарушение его не только преступно, но согласно общему признанию и нечестиво2, по словам Филиппа в "Послании к афинянам".

Между кем такое право имеет место?

II. 1. Прежде всего необходимо исследовать, каково право народов, о котором мы узнаем, что оно относится к тем послам, которых отправляют взаимно друг к другу обладатели верховной власти. Ибо кроме них есть послы провинциальные и прочие, чьи действия определяются не правом народов, но внутригосударственным правом. Посол у Ливия (кн. I) называет себя государственным посланцем римского народа. У того же Ливия в другом месте (кн. VI) сенат заявляет, что право посольства предназначено для сношений вовне, а не с гражданами, и Цицерон мыслит так же, когда доказывает, что не следует отправлять послов к Антонию: "Ведь, - говорит он, - переговоры будут вестись не с Ганнибалом, врагом государства, а с гражданином". А кого следует считать иностранцами, это Виргилий изложил с такой ясностью, что яснее не мог бы сделать ни один юрист, а именно:

Землю свободную всю, а не подвластную нашему скиптру Называю чужой.

2. Стало быть, я те, кто связан неравноправным договором3, поскольку они не утратили своей самостоятельности, сохраняют право посольства; даже те, кто отчасти находится в подданстве, а отчасти нет, сохраняют это право в той мере, в какой они не находятся в подданстве. Но цари, побежденные в торжественной войне и низложенные с царства, вместе с прочими благами царства утрачивают и право отправлять послов. Оттого Павел Эмилий задержал герольдов побежденного им Персея.

3. В войнах же гражданских иногда необходимость заставляет прибегать к этому праву вопреки правилам, то есть, например, когда народ разделен почти на равные4 части таким образом, что можно сомневаться, на чьей стороне находится право верховной власти, или когда двое с сомнительным правом спорят о преемстве царской власти. При подобных условиях один народ временно как бы раздвоен. Так, Тацит ("История", III) обвиняет сторонников Флавиев5 в том, что они в ожесточении гражданской смуты нарушили в лице сторонников Внтеллия священное даже среди чужеземных народов право посольств.

Морские и прочие разбойники, не образующие государства, не могут опираться на право народов. Когда к Тиберию отправил послов Такфорин, первый, по словам Тацита, возмущался, что беглец и грабитель дерзнул поступить по обычаю неприятелей (Тацит, "Летопись", кн. III). Но иногда и такие лица прибегают к праву посольств, обеспечивая им неприкосновенность по взаимному доверию, как некогда беглецы в Пиринейском ущелье (Ю. Цезарь, "Гражданская война", кн. III).

Всегда ли допустимо посольство?

III. 1. Два обстоятельства в посольствах имеют отношение к праву народов, как мы видим в разных случаях: во-первых, допущение посольств6, во-вторых, ограждение их от насилия.

По первому вопросу имеется место у Ливия (кн. XI), где Ганнон, сенатор карфагенский, так нападает на Ганнибала: "Наш добрый полководец не пропустил в лагерь послов, явившихся от имени союзников и в интересах союзников, поправ тем самым право народов". Однако не следует понимать это столь строго, ибо ведь право народов не предписывает пропускать всех, но воспрещает отказывать без достаточного основания7. Причина же отказа может крыться в том, кто отправляет послов, или в том, кого отправляют в качестве посла, или в цели посольства.

2. Мелесипп, посол лакедемонян, по воле Перикла был изгнан из пределов Аттики, так как он явился от вооруженного неприятеля (Фукидид, кн. II). А римский сенат отказал в возможности принять посольство карфагенян, так как их войско находилось в Италии (Зонара)8. Ахеяне не пропустили послов Пепсея, готовившегося идти войной против римлян {Ливии, кн. XLI.).

Юстиниан отказался принять посольство Тотилы, а готы, находившиеся в Урбино, - парламентеров Велисария (Прокопий. "Готский поход", кн. кн. II и III). Полибий сообщает, что послы кинетенян, как народа, известного своими злодеяниями, изгонялись отовсюду.

Примером второй причины отказа в принятии послов может служить Феодор, прозванный "безбожником", которого, несмотря на то, что он был послан Птоломеем, Лисимах не пожелал слушать; то же случилось с некоторыми иными послами вследствие особой неприязни к ним.

Примером третьей причины, указанной нами, может служить тот случай, когда цель посольства подозрительна9, как, например, посольства ассирийца Рабсака к соседнему народу, не напрасно показавшегося подозрительным Иезекии (II кн. Царств. XVIII); или же когда имеется несоответствие ранга посольства и времени. Так, римляне объявили этолиянам, чтобы те отправляли к ним посольство не иначе, как с разрешения римского военачальника (Ливии, кн. XXVII). Персею же они объявили. чтобы посылал послов не в Рим, но к Лицинию (Ливии, кн. XXXII), а послам Югурты было приказано покинуть Италию в течение десяти дней10, раз они не явились с сообщением о сдаче их царства и царя (Саллюстий. "Югурта"). С наибольшим же правом можно отказывать обычно принятым ныне постоянным посольствам, в которых не имеется надобности, как учит древний обычай, которому они были неизвестны.

Против послов, замышляющих что-либо опасное, дозволена самозащита, но не применение наказания

IV. 1. Больше трудностей представляет вопрос о неприкосновенности послов11; о нем разнообразно толкуют знаменитые умы нашего века. Нам же необходимо произвести исследование о личности послов, а затем об их свите и имуществах. О личности послов иные полагают, так что по праву народов надлежит ограждать личность послов только от незаконного насилия, ибо думают, что привилегии следует толковать на основании общего права. Другие считают, что можно причинять насилие послу не по любому поводу, но лишь в том случае, если им произведено нарушение права народов, что (Достаточно очевидно; ибо в праве народов заключается право (естественное, так что посла можно наказывать за всякого рода преступление, кроме только нарушений чисто внутригосударственного права. Некоторые же ограничивают такую возможность преступлениями против государственного порядка и достоинства того государства, куда посол отправлен. Есть и такие, которые объявляют подобное решение опасным и предпочитают доводить споры до сведения того, кем направлен посол, и предоставлять последнего его произволу. Также имеются люди, которые утверждают, что в таких случаях следует запрашивать мнения царей и народов, не заинтересованных в деле, что может согласоваться с благоразумием, но не согласно с правом.

2. Основания, приводимые каждым в пользу своего мнения, не ведут ни к каким окончательным заключениям; ибо право это не проистекает подобно праву естественному достоверным путем из достоверных оснований, но получает свою силу от воли народов. Народы же могли обеспечить послам неприкосновенность во всех отношениях или же с известными изъятиями, так как тем самым учитываются целесообразность применения наказаний лишь в случаях тяжких преступлений а также и преимущества посольств, облегчению посылки которых лучше всего способствует их безопасность. Следует, стало быть, считаться с тем, насколько к этому сочувственно относятся народы, чего нельзя извлечь из одних только примеров. Слишком много таких примеров свидетельствуют и в ту и в другую сторону. Следовательно, нужно прибегать то к суждениям мудрых, то к толкованию с помощью предположений.

3. Я считаю наиболее замечательными два суждения: одно принадлежит Ливию, другое - Саллюстию.

Мнение Ливия о послах Тарквиния, которые возбуждала заговор в Риме, следующее: "Хотя они поступали, невидимому, как поступали бы на их месте враги, тем не менее право народов было соблюдено". Мы видим, что здесь право народов простирается даже на тех, кто производит враждебные действия.

А изречение Саллюстия относится к свите послов, о чем мы побеседуем вскоре, а не к самим послам; но ход доказательства правильно следует вести от большего, то есть от менее вероятного, к меньшему, то есть к более вероятному. Речь Саллюстия такова: "Его спутник Бомилькар, который явился в Рим, пользуясь доверием государства, виновен более в нарушении справедливости и добра, нежели права народов" (Саллюстий, "Югурта"). Добро и справедливость, то есть чистое естественное право, разрешают требовать наказания там, где имеется преступник, но право народов изъемлет послов и тех, кто подобно им пользуется доверием государства. Поэтому, послы не могут быть преданы суду по праву народов, коим может быть воспрещено многое, что дозволено правом естественным.

4. И здесь тоже возможно толкование. Правильнее понимать указанную привилегию в смысле предоставления некоторых преимуществ по сравнению с общим правом. Ибо ограждение послов от незаконного насилия не составляет никакого преимущества, ничего особенного. Добавь, что безопасность послов перевешивает пользу, обеспечиваемую наказанием. Наказание может налагаться в случае, если этого пожелает тот, кто отправит посла. Если же тот не пожелает, то от него можно требовать этого под угрозой войны как от одобрившего преступление. Некоторые возражают, что целесообразнее побить одного, чем вовлечь в войну многих; но если отправивший посла одобряет его действия, то наказание посла не избавит нас от войны.

Напротив, безопасность послов оказывается весьма сомнительной, если они вынуждены будут отдавать отчет в своих действиях иному, а не тому, кем они отправлены. А так как в большинстве случаев намерения тех, кто отправляет послов, и тех, кто их принимает, бывают различны, а нередко и противоположны, то едва ли возможно совершенно избегнуть уполномочия послов на что-нибудь такое, что не приобрело бы вида преступления. И хотя многое столь очевидно, что не может вызывать никакого сомнения, тем не менее для обоснования справедливости и целесообразности всеобщего закона Достаточна возможность всеобщей опасности.

5. Оттого я полагаю так, что народам угодно, чтобы общий обычай, согласно которому каждый, находясь на чужой территории, подчинен местной власти, допустил исключение в отношении послов, которые согласно некоторой фикции считаются представителями личности пославших их. "С ним явилось лицо сената, власть государства", - как говорит об одном после Цицерон ("Филиппики", VIII). Так что согласно указанной фикции послы находятся как бы вне территории, вследствие чего и не несут ответственности по внутригосударственному праву народа, среди которого они живут. Поэтому если правонарушение таково, что, по-видимому, им можно пренебречь, то его или следует сокрыть, или же послу должно быть приказано покинуть пределы государства12. Это, как сообщает Полибий, было предложено тому послу, кто дал возможность заложникам бежать из Рима. В связи с этим, между прочим, понятно, почему в другое время посол тарентинян, который провинился в том же, был наказан розгами, что произошло вследствие того, что тарентиняне были побеждены и подпали под господство римлян13.

Если преступление будет более тяжким и причинит вред государству, то следует посла отправить к его доверителю с требованием о его наказании или о выдаче, подобно тому, как мы прочитали о галлах, которые требовали выдачи им Фабиев.

6. Но, как мы неоднократно утверждали выше, человеческие законы созданы таким образом, что они не обязывают людей в состоянии крайней необходимости; то же относится и к правилу о неприкосновенности послов. Подлинная вершина крайней необходимости проявляется не в способе применения наказания, которое отменяется и в целом ряде других случаев правом народов, как это будет ясно далее, когда пойдет речь о последствиях торжественной войны; еще менее она проявляется в различных условиях места, времени и степени налагаемого наказания, - но проявляется в предупреждении значительного вреда, особенно причиняемого государству. Поэтому во избежание угрожающей опасности при отсутствии какого-либо иного, более подходящего средства послов можно подвергать и задержанию, и допросу. Так, римские консулы подвергли задержанию послов Тарквини15, позаботившись сначала получить их письма16, как говорит Ливии, чтобы они не пропали.

7. Если же посол осмелится прибегнуть к вооруженной силе, то, без сомнения, может быть убит не в виде наказания, но в целях естественной самозащиты. Так, галлы могли убить Фабиев, которых Ливии называет нарушителями человеческого права. У Еврипида в "Гераклидах" Демофонт силой остановил вестника, посланного Еврисфеем и готового насильно увести молящих, и на вопрос вестника:

Осмелишься ль убить вестника-глашатая? -

Ответил:

Чтоб удержать десницу от насилия.

Имя этого вестника было Копрей17, и так как он прибег к насилию18, то, по рассказу Филострата в жизнеописании Ирода, был умерщвлен афинянами.

С помощью сходного рассуждения Цицерон ("Об обязанностях", кн. III) разрешает вопрос о том, должен ли сын умертвить своего отца, если тот окажется предателем отечества. Он полагает, что - должен в целях предотвращения угрожающей опасности; а если не удается избегнуть опасности, - то в наказание за совершенное преступление.

Право посольств не связывает того, к кому посол не направлен

V. 1. Упомянутый закон, воспрещающий причинять послам какое-либо насилие, следует понимать в том смысле что он обязывает того, к кому отправлено посольство, и именно тогда, когда он его допустит, как если бы в то же самое время вступило в действие молчаливое соглашение. Впрочем, возможно и согласно с обычаем предупреждать, чтобы не присылали послов и что иначе их будут считать врагами; это было объявлено римлянами этолиянам (Ливии, кн. XXVII); и некогда теми же римлянами послам Вейи было сказано, что если они не покинут города, с ними сделают то, что было сделано Ларсом То-лумнием (Ливии, кн. IV); наконец, самнитяне объявили римлянам, что если они явятся в какое-нибудь общественное собрание в Самниуме, то не будут отпущены беспрепятственно (Ливии, кн. X).

Закон этот, далее, не распространяется на тех, по чьим пределам проходят послы, не получив на то разрешения. Ибо если только они направляются к их врагам или же являются от их врагов19, или замышляют какие-либо враждебные действия, то могут даже быть убиты, как поступили афиняне по отношению к взаимным послам между персами и спартанцами. (Фукидид, кн. II) и иллирийцы по отношению к послам между обитателями Иссы и римлянами (Аппиан, "Война с иллирийцами", кн. VI). Тем более послов можно заключить в оковы, что Ксенофонт ("Анабасис", VI) утверждает применительно к определенным послам, Александр - применительно к тем, кто был послан из Фив и Лакедемона к Дарию (Арриан, кн. II), римляне - применительно к послам Филиппа, отправленным к Ганнибалу (Ливии, кн. XXVIII)20, латиняне - применительно к послам вольсков.

2. Если же нет ничего такого, а послы встречают дурное обращение, то следует полагать, что нарушается не то. право народов, о котором идет речь21, но дружба или достоинство того, кто отправит послов, или того, к кому они отправлены. Юстин о Филиппе II. царе македонском, пишет: "Он, отправил затем послов к Ганнибалу с письмами для заключения союза, посол же, будучи схвачен и приведен в сенат, был беспрепятственно отпущен, не в честь царя, но чтобы не побудить к войне того, кто колебался, как видно, до того времени взяться за оружие" (кн. XXIX).

Неприятель, к которому отправлен посол, несет ответственность

VI. Впрочем, посольство, которому разрешен пропуск, даже у государства врагов22, а тем более просто у недружественно настроенных народов пользуется покровительством права народов. Парламентеры на войне пользуются условиями мирного времени, сказал Диодор Сицилийский. Лакедемоняне, умертвившие персидских фециалов (Геродот, "Полигимния"), так сказать, "нарушили все человеческое право". Помпоний говорит: "Если кто ударил посла врагов, то считается, что он совершил это вопреки праву народов, ибо послы священны" (L. ult. D, de legatis). И Тацит ("Летопись", кн. I) это право, о котором идет речь, называет "правом врагов, священным правом посольств и народов". Цицерон в первой речи "Против Верреса" спрашивает: "Разве послы между врагами не должны быть неприкосновенными?". Сенека ("О гневе", кн. III, гл. 2) пишет: "Он причинил насилие посольствам, нарушив тем самым право народов". У Ливия (кн. IV) в истории послов, убитых фиденатами, такое убийство называется нарушением права народов, преступлением, неслыханным делом, нечестивым умерщвлением. А в другом месте (кн. XXIV) он заявляет: "У послов, попавших в опасное положение, не остается защиты даже в праве войны". Квинт Курций (кн. IV) отмечает: "Парламентеров, которых Александр отправил к ним с мирными предложениями, жители Тира, умертвив вопреки праву народов, сбросили я море". Разумеется, вопреки праву, потому что и во время войны возникают многочисленные сделки, о которых договариваться нельзя иначе, как через посредство послов; и самый мирный договор едва ли может быть заключен иначе.