Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным 18 страница

Quonlam, vers. 3, quaeritur; Хассаней. .De cons. Burg., De malns-mortes, 6, vers. Par. an et jour, n.2, Краветта, De ant. temp. p. 4, Materia, n. 90).

4. Ничто не препятствует введению внутригосударственным законом такого порядка, что вещь, которая не может быть законно отчуждена единым актом, тем не менее во избежание неопределенности в правах собственности может быть утрачена вследствие оставления на произвол судьбы в течение определенного срока, даже под таким условием, что за родившимся позднее сохраняется право на иск как против самих владельцев, виновных в утрате вещи, так и против их наследников.

 

Могут ли права верховной власти приобретаться народом и царем в силу продолжительного владения?

 

XI. Из сказанного, невидимому, следует, что царь против царя и свободный народ против другого свободного народа могут приобретать права как путем формального соглашения, так и вследствие оставления вещи на произвол судьбы, что влечет за собой присвоение или откуда оно черпает новую силу. Ибо положение, согласно которому право, не имеющее силы сначала, не может впоследствии приобрести силу, допускает оговорку: "если только не появится какое-нибудь новое обстоятельство, достаточное само по себе для того, чтобы породить право". Так, подлинный царь какого-нибудь народа может оставить царствование и подчиниться народу; и, наоборот, тот, кто был не царем, но лишь правителем, может приобрести верховную царскую власть19; наконец, верховная власть, находившаяся целиком как у народа, так и у царя, может быть разделена между ними.

 

Обязывают ли внутригосударственные законы о давности носителя верховной власти, что изъясняется посредством различения понятий

 

XII. 1. Заслуживает также исследования вопрос, может ли закон о приобретении в силу давности или истечения времени, изданный носителем верховной власти, распространяться на самое право верховной власти и на его необходимые составные части, выясненные нами в другом месте. Немалое число юристов полагают, по-видимому, что может, так полагают именно те, кто толкует о верховной власти на основе римского цивильного права. Мы полагаем иначе20, ибо для того, чтобы кто-нибудь был связан законами, требуются как власть, так и воля, хотя бы только предполагаемые в законодателе.

Но ведь никто не может обязать себя законом, то есть в качестве начальствующего, а отсюда следует, что законодателям принадлежит право изменять свои законы. Можно, однако, быть связанным своим законом не прямо, а косвенно; поскольку кто-либо является членом общества21, на него налагает определенные обязательства естественная справедливость, которая стремится к установлению гармонии между частями и целым. Требования такой справедливости соблюдал в начале царствования Саул, как сообщает священная история (I Самуил, XIV, 40). Но это не относится сюда, ибо здесь мы рассматриваем законодателя не как часть целого, но как того, в ком зиждется сила целого. Мы толкуем о верховной власти как таковой.

С другой стороны, не предполагается воля законодателя, ибо нельзя считать, чтобы он был склонным связывать самого себя, за исключением случая, если предмет и основание закона имеют всеобщий характер, как, например, при назначении цен на товары. Но ведь верховная власть не то, что другие вещи, так как своим достоинством она значительно превосходит их. И я не видел ни одного внутригосударственного закона, касающегося давности, который распространялся бы на верховную власть или который допускал бы вероятное предположение о таком распространении (Бартол, толк. на L. Hostes, D. de capt., а также на L. 1. D de aqua pluv. arc.; Ясон, "Заключения", кн. III, 70; Аймон, De antiq. p. IV, vers materia Ista, n. 62; Ант. Корсетти. De exc legis, q. 104; Бальб, De praecr. 2, p. 5, pr. q. 2; Кастальд, De imp , q. 53: Коваррувиас, толк. на с. peccatum, de reg. iurls, на VI, p. II, 9, в конце).

2. Отсюда следует, что недостаточно законом определенного времени для приобретения верховной власти или необходимой ее части, если отсутствуют естественные условия, о которых мы упоминали выше, что не требуется столь продолжительного промежутка времени, если такие условия окажутся налицо; и что, наконец, внутригосударственный закон, воспрещающий приобретать вещи по истечении определенного времени не имеет отношения к вопросам верховной власти. Однако народ может тем не менее выразить свою волю в самом акте передачи власти и установить, каким образом и по истечении какого времени может быть утрачена власть, которой не пользовались, такой воле, без сомнения, должно следовать, причем она не может быть нарушена захватом верховной власти царем, потому что относится не к самой власти, но к способу владения ею. Об этом спорном вопросе мы сказали в другом месте.

 

Могут ли быть приобретены или утрачены в силу давности права, присущие верховной власти, отделимые от нее или сообщаемые другому?

 

XIII. То же, что не вытекает из природы верховной власти и не принадлежит к ней как ее естественные свойства, но может быть или отделено от нее естественным образом, или же хотя быть сообщено другим, всецело подчинено внутригосударственным законам каждого народа, изданным относительно давности и продолжительного владения. Так, мы видим подданных, которые приобрели что-либо в силу давности без обращения в суд; однако так, что с их стороны всегда возможно обращение куда-нибудь в порядке прошения или иным способом (Коваррувиас, толк. на С. Possessor, р. II, 2, 12, 13). Ибо быть вне права обжалования подданные не могут; такое положение характерно для верховной власти или ее части и может быть обретено не иначе, как согласно естественному праву, которому только и подчинена сама верховная власть.

 

Опровержение мнения, согласно которому подданным всегда дозволено получить свободу

 

XIV. 1. Отсюда ясно, до какой степени приемлемо утверждение некоторых22, что подданным всегда дозволено, если они могут, получить свободу, то есть независимость народа. Приводится то основание, что власть, возникшая путем насилия, может быть уничтожена силой же и что, когда власть возникает из воли народа, возможно раскаяние и изменение воли. В действительности же и власть, первоначально возникшая путем насилия, может в результате молчаливого согласия утвердить свое право, и воля как при самом возникновении власти, так и впоследствии может сообщать права, которые в дальнейшем не зависят уже от воли. Царь Агриппа у Иосифа Флавия так сказал в речи к иудеям, которые вследствие последующего стремления к возвращению свободы получили название зилотов (ревнителей): "Поздно теперь жаждать свободы. Следовало прежде бороться, дабы избегнуть ее утраты. Ибо тяжка опасность рабства и борьба во избежание ее достойна. Но если кто, однажды покоренный, восстает, тот может быть назван не жаждущим свободы, но непокорным рабом". И сам Иосиф, обращаясь к тому же народу, говорит23: "Хотя и доблестно сражаться за свободу, но это следовало сделать раньше А кто будучи однажды побежден и долгое время находясь в подчинении, свергает с себя иго, тот поступает как доведенный до отчаяния, но не как жаждущий свободы". Сходное говорил некогда Кир армянскому царю, который оправдывал свое возмущение жаждой утраченной некогда свободы (Ксенофонт "О воспитании Кира", III).

2. Впрочем, что такого долготерпения царя, которое описано выше, достаточно для порождения свободы вследствие предполагаемого оставления власти - в этом, по моему мнению, не может быть сомнения.

 

Изъяснение того, какие правоспособности никогда не могут быть утрачены

 

XV. Есть права, которые осуществляются не ежедневно но только однократно, а именно - когда это потребуется как например, выкуп залога24, а также права, которыми мы можем свободно располагать и которым не противоречит прямо осуществление акта, включаемого в них как часть в целое сюда, например, относится случай, когда кто-нибудь в течение ста лет состоял в товариществе с одним только соседом, имея возможность вступить в товарищество также и с другими Эти права утрачиваются не иначе, как тогда, когда последовало воспрещение или принуждение и ему подчинились с явным выражением согласия, что сообразуется не только с внутригосударственным правом, но и с естественным разумом и должным образом соблюдается даже среди людей, вознесенных на вершину земного благополучия.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ IV

 

1 В Законах XII таблиц: "Покровительство является постоянным по отношению к чужестранцу", то есть к перегрину.

2 В этом смысле рассуждает о Галлии у Де Ту герцог Нивернезский (кн. LIX, под годом 1574).

3 "Возвращаться к временам до Эвклида", - говорят греки, намекая на события из истории Аттики; тем же выражением воспользовался, между прочим, Никита Хониат в книге первой повествования об Алексее, брате Исаака, упоминая о Генрихе, сыне императора Фридриха: "Он не стыдился возвращаться ко временам до Эвклида".

4 Флор (кн. III, гл. 13): "Тем не менее они владели доставшимся от предков достоянием в течение поколений как бы на праве наследования".

5 Смотри L. II, D. de pactls.

6 "Отчаявшийся вернуть потерянную вещь", - говорится у еврейских юристов.

7 Смотри ниже в настоящей книге, гл. XXII, [XXI], II. Добавь, если недостаточно, Бартола Социна, "Заключения" (187, col. 8); Мейшнера, "Камеральные решения" (IX, 113, т. III).

8 Андреас Кних в трактате "О праве на территорию"; Рейнкниг, кн. I, разд. V, гл. II, 5; Ольдендорп, разд. III, ст. 2.

9 Мекочио, "Заключения" (I, ХС).

10 Бальб ("О приобретении по давности") отметил то же самое; о том же предмете - Коваррувиас; Рейнкинг, в указанном месте (кн. I, разд. V, гл. II. . 40). О незапамятной давности смотри ученейшего Фавра, в "Заключении в пользу герцогства Манферратского".

11 "Наибольшая продолжительность жизни" - сказал Юстиниан в эдикте пятом, опубликованном в примечаниях к "Тайной истории" Прокопия.

12 Ибо "поколение" есть "период в тридцать лет", как замечает Порфирий в своих "Гомеровских вопросах". Три поколения составляют столетие, как изъясняет Геродиан Северу в течение трехсот лет, по указанию Филона ("О посольстве"), в Египте сменилось десять царей. В Лакедемоне в течение пятисот лет сменилось четырнадцать царей, как указано у Плутарха в жизнеописании Ликурга. Юстиниан в "Новеллах" (CLIX) воспрещает направлять в суд дела, по которым уже миновала давность в четыре поколения.

13 Того же мнения, по-видимому, держался сын Саула - Ионафан.

14 Так, Фрасибул, по заключении мира с Афинами, отказался от прежних владений.

15 Кранц. "О делах саксонских" (кн. XI, 10 и 13).

16 Григора сообщает, что когда предкам Катаны была дарована греческими императорами Фокея, то дополнительно был издан закон, согласно которому каждый наследник должен был давать письменное обещание владеть ею в качестве правителя, "чтобы истечение продолжительного времени не погасило прав императора".

17 В истории имеется много примеров такого рода оставления. Замечательный пример есть в истории Людовика IX, короля французов, отрекшегося за себя и за своих детей от права, по которому к нему могло перейти от Бланки, его матери, королевство Кастилии (см у Марианы. кн. XIII, гл. 18).

18 Как внутригосударственный закон о невостребованном наследстве.

19 Смотри у Васкеса, "Разъяснение спорных вопросов" (кн. I, "I XXIII, 3; добавь кн. II, гл. LXXXII. 8. 9 и сл.); смотри также Панормитана, "Заключения" (I, 82), и Перегрина, "О праве казны" (Кн. VI, гл. VIII, 10).

20 И дон Гарсиа Мастрилль, "О должностном лице" (кн. III гл. 11, 26); Иоганн Ольдендорп, "Марб. заключения" (I, 5, 47).

21 Смотри ниже в настоящей книге, гл. XX, XXII [XXIV]. Сенека ("Письма", LXXXV): "Кормчий имеет два лица: одно - общее со всеми, кто вступил на тот же корабль, которым он управляет; другое - собственно в качестве кормчего". Об этом толкуют Клод Сейссель. "О государстве Франции" (кн. I): Шассэне, "О славе мира" (V, V); Гайпий, "Рассуждения" (кн. II, расс. 55, 7): Воден, "О государстве" (кн. I гл. VIII); Рейнкинг (кн. I, гл. XII).

22 Как Васкеса в названном сочинении (кн. II, гл. LXXXII. 3).

23 Почти те же выражения встречаются в речи графа Бландератского к миланцам у Радевика (кн. I, гл. XL).

24 Смотри у Паруты, "История Венеции" (кн. VII).

 

Глава V

ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ПРИОБРЕТЕНИИ ПРАВА В ОТНОШЕНИИ ЛИЦ, ГДЕ СООБЩАЕТСЯ О ПРАВЕ РОДИТЕЛЕЙ, О БРАКАХ, О СООБЩЕСТВАХ, О ПРАВЕ НА ПОДДАННЫХ И РАБОВ

 

I. О праве родителей в отношении детей.

II. Отличие, касающееся детского возраста и собственности детей на вещи.

III. О возрасте после младенческого в семье.

IV. О праве принуждения детей.

V. О праве продажи детей.

VI. О возрасте после младенческого вне семьи.

VII О различии родительской власти по естественному праву и по законам внутригосударственным

VIII. О праве мужа в отношении жены.

IX. Нерасторжимость брачных уз с одной женой является ли необходимым свойством брака по закону естественному или же только по закону евангельскому?

X. По праву естественному браки не являются недействительными только вследствие отсутствия согласия родителей.

XI. По закону евангельскому браки недействительны с Чужим мужем или с чужой женой.

XII. Недопустимы и незаконны по естественному праву сожительства родителей с детьми.

XIII. Сожительства братьев с сестрами, равно, как мачехи с Пасынком и свекра со снохой и тому подобные, предосудительны и незаконны по праву, установленному божественной Волей.

XIV. Иначе решается вопрос о браках с родственниками более отдаленных степеней

XV. Некоторого рода браки, называемые в законе сожительством (конкубинатом), возможны и дозволены.

XVI. Некоторые браки могут быть заключены незаконно и тем не менее получить последующее узаконение.

XVII. Право большинства в любого рода обществах.

XVIII. При равенстве голосов чье мнение преобладает?

XIX. О разделении и соединении голосов.

XX. Право отсутствующих идет на пользу правам присутствующих

XXI. Сословие равных, включая королей.

XXII. В обществах, образуемых путем объединения имущества, голоса считаются соразмерно принадлежащим каждому паям

XXIII. Право государства в отношении подданных.

XXIV. Дозволено ли гражданам выходить из состава государства; пояснение этого с помощью различения понятий

XXV. О том. что государству не принадлежит право на изгнанников

XXVI. Право в отношении приемного сына в силу соглашения

XXVII. Право в отношении рабов

XXVIII. В какой степени в этом праве подразумевается право на их жизнь и смерть?

XXIX. Что вытекает из естественного права для тех, кто рождается от рабов.

XXX. Различные виды рабства.

XXXI. Право, полученное по соглашению, в отношении народа, поступившего в подданство.

XXXII. Право в отношении личности преступника.

 

О праве родителей в отношении детей

 

I. Право приобретается не только на вещи, но и в отношении лиц, при этом первоначально путем рождения, соглашения или вследствие совершения преступления. Путем рождения родители приобретают право в отношении детей. Приобретают право оба родителя - отец и мать, но если возникают разногласия при его использовании, то власть отца преобладает1 вследствие преимуществ мужского пола.

 

Отличие, касающееся детского возраста и собственности детей на вещи

 

II. 1. Необходимо, однако же, различать три возраста детей: ранний возраст - период "неразвитого сознания", как говорит Аристотель ("Политика", кн. I, гл. посл.), когда еще отсутствует "благоразумие", как говорит он же в другом месте ("Этика Никомаха", IV, 3); средний возраст - период зрелого суждения, но когда сын остается еще в семье родителей, пока он "не выделяется из нее", по словам Аристотеля ("Этика", V, X); старший возраст, то есть период по выходе из семьи. В раннем возрасте2 все действия детей совершаются под властью родителей, ибо справедливо, чтобы тот, кто не может управлять собой, подчинялся другому. У Эсхила сказано:

 

Начальный возраст, как и дикий скот,

Нужду имеет в воспитателе.

 

Но нельзя найти никого, кому естественно принадлежало бы руководство над ним, кроме родителей.

2. Тем не менее и в таком возрасте сын или дочь имеют имущественную правоспособность по праву народов, но осуществление прав встречает препятствие вследствие упомянутого неразвитого суждения (см. выше, гл. III, VI). Как говорит о детях Плутарх ("О судьбе Александра", кн. II), они имеют право "на приобретение", но "не на пользование". Поэтому то, что имущество детей приобретается их родителями, вытекает не из природы, но из законов каждого народа, которые в этом отношении проводят различие между отцом и матерью, а также между сыновьями, вышедшими из под власти отца, и такими, которым это еще предстоит, между незаконными и законными детьми. Природа же не ведает этих различий, за исключением упомянутого преимущества мужского пола, поскольку возникают разногласия родителей при использовании родительских прав.

 

О возрасте после младенческого в семье

 

III. В среднем возрасте, когда способность суждения уже созреет, то родительской власти подчинены только те действия, которые имеют какое-нибудь отношение к семье3, касаясь отца или матери; ибо справедливо, чтобы часть согласовалась с состоянием целого. В прочих же своих действиях дети в этом возрасте располагают "властью", то есть моральной дееспособностью; но тем не менее они должны в своих действиях стремиться неизменно угождать родителям. Однако так как этот долг вытекает не из силы нравственной способности, как вышеупомянутые действия, но из обязанности благоговения, послушания и благодарности, то обратные действия не являются противозаконными, подобно тому как не является незаконным дарение вещи, произведенное ее хозяином вопреки правилу бережливости.

 

О праве принуждения детей

 

IV. В обоих этих возрастах право воспитания включает также право наказания, поскольку, конечно, детей следует принуждать к исполнению долга или исправлять. Что же должно думать о более тяжких наказаниях, об этом придется поговорить в другом месте.

 

О праве продажи детей

 

V. Хотя отцовская власть присуща самой личности и составляет достояние отца, так что не может быть отнята и перенесена на другого, тем не менее отец естественно может, если не препятствует внутригосударственный закон, отдать сына в залог, а если необходимо, то даже и продать4, если ему не представляется иного способа его прокормить. Такое обыкновение, повидимому, к другим народам перешло из древнего закона фивян (который Элиан приводит во второй книге); самый же фиванский закон был заимствован у финикиян, а раньше - у евреев; о существовании его у фригийцев сообщает Аполлоний в послании к Домициану. Таким образом, можно думать, что сама природа служит источником всего этого и дает право на все, без чего она сама не может достигнуть того, что повелевает.

 

О возрасте после младенческого вне семьи

 

VI. В старшем возрасте сын во всем "независим" и самостоятелен юридически, хотя с него, однако, не снимается обязанность почитания и уважения родителей, причина чего неизменна. Отсюда следует, что поступки царей нельзя называть ничтожными потому только, что у них есть родители.

 

О различии родительской власти по естественному праву и по законам внутригосударственным

 

VII. Все сверх упомянутого установлено законом, зависящим от человеческой воли, который весьма различен в разных местах5. Так, в силу закона, данного евреям богом (кн. Чисел, XXX, 2, 3, 4, 5), отцовская власть расторгать обеты сына или дочери не была вечной, но длилась пока дети составляли часть отцовского дома6. Далее, известная отцовская власть принадлежала римским гражданам даже над сыновьями, ставшими главой собственной семьи, пока те не получали свободы (Lib. de Praeceptis legls. Praecepto vetante. CCXLII). Сами римляне признают, что другие народы не имели такой власти, которой они располагали над детьми (Inst. de patria potest. lus autem.).

Секст Эмпирик в "Пирроновых вопросах" пишет: "Создатели римских законов7 стремились к тому, чтобы дети находились во власти родителей наподобие рабов, чтобы собственниками на имущество были не дети, но родители, пока те не будут отпущены тем же способом, как обычно отпускаются рабы; что иные отвергают как власть тираническую". Симплиций в комментарии на "Руководство" Эпиктета замечает: "Древнеримские законы, учитывая естественное превосходство Родителей и труды, понесенные ими ради детей, кроме того, стремясь к безусловному подчинению детей родителям - и, как я полагаю, в твердой надежде на естественную любовь родительскую, - предоставили родителям право по усмотрению как продавать, так и безнаказанно убивать своих детей". Подобное же право родителей у персов клеймит Аристотель как тираническое ("Этика Никомаха", кн. VIII, гл. XII). Эти законы мы приводим для того, чтобы тщательно отличить Постановления внутригосударственного права от положений естественного права.

 

О праве мужа в отношении жены

 

VIII. 1. Право в отношении лиц, возникающее из соглашения, проистекает либо из сообщества, либо из подчинения. Наиболее естественное сообщество проявляется в супружеском союзе. Однако вследствие различия полов власть в нем не есть общая, но муж есть глава для жены (посл. ап. Павла к ефесеям, V, 23), конечно, в делах супружеских и семейных. Жена есть часть семьи мужа, поэтому мужу принадлежит право учреждения домашнего очага. Если же ему предоставляется что-либо сверх прав мужа, как, например, по еврейскому закону - право расторгать любые обязательства жены, а у некоторых народов- право продавать имущество жены, то это проистекает не из природы, но из установления. Здесь необходимо рассмотреть, что составляет природу супружества.

2. Под супружеством, таким образом, мы, естественно, разумеем такого рода сожительство мужчины и женщины, которое ставит женщину как бы под наблюдение и защиту мужа. Такое сожительство можно видеть также среди некоторых бессловесных животных. У человека же, поскольку он есть животное, наделенное разумом, добавляется верность, которой женщина связана с мужем.

 

Нерасторжимость брачных уз с одной женой является ли необходимый свойством брака по закону естественному или же только по закону евангельскому?

 

IX. 1. Не иначе, по-видимому, как сама природа требует существования брака; но в еще большей мере закон божий, как видно, предписал до евангелия размножение (Второзаконие, XXI, 15). Ибо и праведные мужи до закона8 имели по несколько жен, и в законе9 преподаются некоторые предписания тем, кто имеет более одной жены; и царю предписывается не иметь чрезмерного количества жен и лошадей (Второзаконие, XVII, 16, 17). По поводу этого еврейские толкователи замечают, что царю разрешено иметь восемнадцать жен или сожительниц. А Давиду бог напоминает, что ему было дано много прекрасных жен10 (II Самуил, XII, 8).

2. Далее, желающему развестись с женой предписывается известный порядок; не воспрещается никому также брать в жены разведенную, кроме того, кто сам отпустил ее, а также кроме священнослужителя11 (Второзаконие, XXIV, 4). Свобода же перехода к другому мужу должна быть ограничена самим естественным правом, чтобы оттого не могло произойти смешения потомства. Отсюда приводимый у Тацита вопрос понтификального права: "Не выходит ли женщина замуж, зачав и не разрешившись от бремени?". У евреев был предписан трехмесячный промежуток между двумя браками.

Но закон Христа, как и для прочих предметов, для брака между христианами довел норму до такого совершенства, что как тот, кто отпустит жену, не повинную в прелюбодеянии, так и тот, кто возьмет разведенную, признается виновным в прелюбодеянии (евангелие от Матфея, V, 32; XIX, 9). Толкователь закона Христа апостол Павел (посл. I к коринфянам, VII, 4) не только дает мужу право на тело жены, что имело место и в естественном состоянии (по слонам Артемидора, "тот, кто сочетается с женой законом супружества, приобретает ее тело в собственность"), но и взаимно жене дает право на тело мужа. Лактанций12 говорит: "Неправильным является принцип публичного права, что жена совершает прелюбодеяние, имея другого, а муж, хотя бы даже имел нескольких, свободен от преступного прелюбодеяния. Но закон божий так сочетает двоих в супружество, то есть в единое тело, на равных правах, что прелюбодеем оказывается каждый, кто нарушает телесный союз".

3. Мне известно, что многие считают, будто в обоих случаях Христос не установил нового закона, но лишь восстановил тот, который учредил искони бог, создатель всего. Они, по-видимому, в подтверждение такого мнения приводят собственные слова Христа, в которых он призывает нас к первоначальному состоянию. Но можно возразить, что из первоначального состояния, в котором одному мужу бог предназначил не более одной жены, достаточно ясно, что лучше и угоднее всего богу, а отсюда следует, что это и всегда было лучше и похвальнее всего; однако не было запрещено и поступать иначе, ибо если еще нет закона, то не может быть и нарушения закона, а никакого закона по этому предмету в те отдаленные времена не существовало. Таким образом, когда господь вещал устами как Адама, так и Моисея, был только договор супружества, дабы муж оставил семейство отца, чтобы основать с женой новую семью; то же самое сказано в словах Псалма (XLV, II)13 к дочери Фараона: "Забудь народ свой и дом отца твоего". Из установления такого союза, столь тесного, достаточно ясно, что богу угоднее всего14 нерасторжимость супружества; но отсюда невозможно заключить, будто богом с тех пор предписано, что не следует расторгать супружества при любых условиях. Именно Христос воспретил человеку расторгать то, что бог сочетал постоянным союзом, позаимствовав содержание для нового закона из того, что лучше и приемлемее всего для бога.

4. Известно, что в древности у многих народов существовали как свобода разводов, так и многоженство. По словам Тацита ("Об обычаях германцев"), в его время почти одни только германцы среди варваров довольствовались одной женой; то же самое свидетельствует история как персов, так и индусов15. У египтян16 одни только жрецы довольствовались союзом с одной женой. Но и у греков впервые Кекропс, по свидетельству Атенея, "одному мужу предназначил одну жену", что, однако же, даже в Афинах соблюдалось недолгое время, о чем мы узнаем из примера Сократа и других (Диодор Сицилийский, кн. I; Авл Геллий, XV, гл. XX). Если же народы поступали более сдержанно, как римляне, которые всегда воздерживались от многоженства и долгое время - от развода, то они, конечно, заслуживают одобрения за некоторое приближение к совершенству. Оттого и брак жены служителя Юпитера у тех же римлян прекратился не иначе, как только смертью. Тем не менее, отсюда не следует, чтобы совершали грех те17, кто поступал иначе до провозглашения евангелия.

 

По праву естественному браки не являются недействительными только вследствие отсутствия согласия родителей

 

X. 1. Теперь посмотрим, какие супружеские союзы признаны естественным правом. При рассмотрении их мы должны помнить, что не все, что противно естественному праву, тем самым объявлено им незаконным, как это явствует из примера дарения расточителя; но объявляется незаконным именно то, в чем отсутствует начало, сообщающее силу акту, или где порок продолжается в самом действии. Начало, из которого возникает право в тех и в иных действиях человеческих, есть то право, которое мы определили как нравственную дееспособность, вместе с достаточно свободной волей. Такая воля, достаточная для порождения права, будет лучше разъяснена там, где речь пойдет об обязательствах вообще. Вопрос о нравственной способности к действиям возникает касательно согласия родителей, которое для действительности супружеского союза некоторые авторы считают как бы естественно необходимым. Но в этом они ошибаются, ибо приводимые ими доводы не доказывают ничего иного, кроме того, что с обязанностями сыновнего долга сообразно испрашивать согласия родителей, с чем мы вполне согласны с той оговоркой, что если только воля родителей не противоречит явно справедливости. Ибо если дети во всех обстоятельствах обязаны почитать родителей, то, несомненно, они в особенности обязаны с ними считаться в деле, которое касается всей семьи, какова женитьба. Но отсюда еще не следует, что у сына отсутствует право, которое обозначается названием способности или власти действовать. Ибо тот, кто женится, должен быть зрелого возраста, и так как он выходит из состава семьи, то в таком деле он уже не подчиняется семейной власти. А один только долг уважения не достаточен для придания ничтожности акту, который ему противоречит.