Синяя птица идей

Чтобы понять, что небо везде синее,

Не нужно ездить вокруг света.

И. В. Гете

Реалии синего цвета — небо, море, бесконечность, непостижимость вечной божественной истины. Вероятно, поэтому иудаизм практически всегда причислял этот цвет к общечеловеческой логике мироздания. Синим была украшена уже крыша первого храма Яхве.

Глубокомысленными воспринимаются синие тона в буддизме: как «цвет духовного отца» синий цвет олицетворяет вечность и верность. Так, в синем энергетическом центре тантрическое учение видит интуитивно-творческое обретение спокойствия, освобождение от желаний, ведущих к различным действиям во внешнем мире. Ведическое учение приписывает этот цвет плащу Индры, царя богов. Вишну — особенный покровитель плодотворного времени года, постоянных дождей — изображается сидящим на белом лотосе и узнается по синему или сине-зеленому цвету кожи[dccxiii].

Яркие тона синей ауры ментального тела человека означают альтруизм, сопряженный с религиозностью. Так, согласно Кейсу, темно-синий цвет ауры говорит о том, что человек нашел свое призвание и полностью отдался ему. Такие люди всегда необычны, ибо на них «возложена миссия», и они неуклонно выполняют ее. По большей части это духовно устремленные люди, посвятившие себя бескорыстному служению в науке, в искусстве или в общественной деятельности[dccxiv]. Так, на мой взгляд, представляет себе этот образ Булат Окуджава:

Просто надо очень верить этим синим маякам

И тогда желанный берег из тумана выйдет сам.

Практически это же — образ духовной устремленности — описывает Райнер Мария Рильке:

Дрожа, ощущаю порою

По жизни глубинный свой путь.

Слова воздвигались стеною,

А за ними синеет грядою

И сияет их суть.

В канонах христианства синим цветом изображается престол Бога-Отца. Темно-синий цвет, символизирующий непостижимые тайны, начинает свой ассоциативный ряд от восприятия голубого цвета неба. Отсюда — наименьшая материальность и «чувственность» этого цвета, его сильное духовное очарование.

В изобразительном искусстве и литературе синий цвет одеяний самым тесным образом связан с цветом небес, божественной любви и истины. Так, Гете в «Фаусте» соотносит синий цвет и с Богоматерью:

Миродержица, склонись

В лицезримой тайне

Всей твоей, взнесенной ввысь,

Синевой бескрайней!

Словословий не отринь,

Я от чувств наплыва

Воссылаю в эту синь

Их благочестиво.

Синий также является символом Святого Духа. В иконографии за Петром закреплены белые и синие тона одеяний, за Святой Троицей — красные, синие и зеленые.

В восточнохристианской культуре он воспринимался как символ трансцендентного мира и ассоциировался с вечной божественной истиной. Знаменитый дионисиевский синий фон фресок Ферапонтова монастыря побуждает к созерцанию и размышлению. В синем хитоне обычно изображали поясного Спасителя. Относительно же лазури облачений — среднего ангела рублевской «Троицы» сказано очень много: «драгоценный самоцвет», «кусок небесной лазури», «свет надзвездного пространства» — вот только некоторые сравнения исследователей. Синий — это традиционный знак воплотившегося Сына Божия. Выделяя среднего ангела «пренебесной лазурью» одежд, Андрей Рублев прославил неиссякаемую божественную любовь[dccxv].

Согласно православной символике цвета, темно-синий цвет богослужебных облачений может использоваться в посты. В интерпретации же литургических цветов у католиков имеются разночтения. Так, по данным Элизабет Бремон, «использование синего в литургии запрещено». Вместе с тем, как пишет, Джон Фоли, «первоначально синий цвет был указан для богослужений, но в настоящее время, когда цвет не является обязательным, он используется время от времени в Испании на мессах»[dccxvi].

Однако в средневековой Испании синие и голубые одежды нередко надевались во время траура. Эта традиция, вероятно, связана с влиянием исламской культуры, где голубые цвета были траурными наравне со светлыми. Но траур — это экстремальное состояние человека. Мы же говорим о нормальных условиях его существования.

В Англии орден Подвязки был учрежден в 1348 году. Рассказывают[dccxvii], что у одной из дам королевского двора упала синяя подвязка для чулок, которую тут же подхватил и поместил на свое колено Эдуард III, воскликнув “honni soit qui mal y pense”[dccxviii]. С тех пор орден Подвязки считается самой почетной наградой английских аристократов. Знаками ордена являются: 1) синяя бархатная лента с вытканной золотом каймой и золотой надписью с упомянутой фразой; ее носят ниже левого колена и прикрепляют золотой пряжкой (королева носит ее на левой руке); 2) на синей ленте украшенный бриллиантами золотой медальон с изображением св. мученика Гергия — покровителя Англии.

Протестантство как реакция на развращенный золотом католицизм возникло около 500 лет назад[dccxix]. Понятно, что проповеди мирского аскетизма (отрицания золотого цвета) и полная реформа церкви с нередким отказом вообще от ее многоцветного антуража никак не могли включать какую-либо иную цветовую символику, кроме синей. Поэтому во многих странах Европы истинного протестанта называют "синим". Так считает известный исследователь западной символики цвета Мишель Пастуро[dccxx]. Следовательно, можно полагать, что синий цвет — архетип протестантства.

Синий цвет является одним из цветов триколора, символизирующего Францию на ее национальном флаге. Начиная с 1789 года, этот цвет обозначает «Декларацию прав человека и граждан» приобретает всеевропейское политическое значение[dccxxi]. Как объединяющий идеи различных стран[dccxxii] синий цвет принят за основной на флаге Европейского Сообщества.

Во времена же французской буржуазной революции он символизировал третье сословие, буржуазию и ее партии[dccxxiii]. Если в Великобритании голубой (светло-синий) цвет стал партийным цветом тори (консерваторов), то на континенте Европы он отождествлялся с либерализмом, а на востоке Европы — даже с буржуазной демократией (так, блок СДС в Болгарии применял на митингах как «свой» светло-синий цвет в 1990–1991 гг.).

«Синие книги»—термин, первоначально означавший акты обеих палат английского парламента, а также дипломатическую переписку, дебаты, обсуждение договоров и их ратификацию[dccxxiv]. Постепенно последняя группа внешнеполитических вопросов стала обособляться, издаваться в отдельных переплетах. С 1835 года эти парламентские книги в синих дешевых бумажных переплетах продавались уже и для всеобщего пользования. В народе на бытовом языке их быстро окрестили «синими книгами», так как их официальное название было длинным.

За пределами Великобритании, после революции 1848 года в Европе, под термином «синие книги» стали понимать только правительственные документы по вопросам внешней политики, касающиеся преимущественно спорных или противоречивых вопросов. Практика издания таких «синих книг» установилась после франко-прусской войны. В отличие от Англии, в других странах стали называть свои книги дипломатического характера по цвету переплетов[dccxxv].

Синее движение, согласно данным В. В. Похлебкина, — это общественная организация «За социальную экологию человека»[dccxxvi] с чрезвычайно неясной, путаной, рыхлой в политическом отношении программой, порожденная призывами М. С. Горбачева «повернуться лицом к человеку» (вариант польского лозунга начала 80-х годов «Социализм с человеческим лицом»). Оба призыва оказались недейственными из-за отсутствия конкретности в их осуществлении.

Отсюда сам факт избрания названия «Синее движение» для подобной организации, которая не в состоянии четко определить свою программу и задачи, продиктован явной политической некомпетентностью ее организаторов. Они трактуют «синее» как синоним и символ «нейтрального», исходя из того, что «красное — это коммунизм», а «белое — это капитализм» и что они, следовательно, не первые и не вторые, а «нейтральные» и «человеколюбивые» вообще.

Однако синий цвет в политике никогда не символизировал нейтральность, — указывает В. В. Похлебкин. Действительно, в отличие от гендерной характеристичности хроматизма, в военно-учебных играх, откуда и заимствовали политики этот термин, «синий» означал неопределенного, теоретически абстрактного противника. Именно эта неопределенность и была характерна для советского «синего» движения. Однако использование им синего цвета (по мнению В. В. Похлебкина, неоправданное и неграмотное с геральдической и символической точки зрения), на мой взгляд, вполне объяснимо с позиций хроматизма как движение, объединившее людей в их общей вере.

«Синий крест» — международный распространенный термин, имеющий в разных странах разные лексические формы и символическое изображение и соответственно им — различные значения[dccxxvii]. Так, «Синий крест» в Великобритании («Blue cross») — добровольное ветеринарное общество (оказывающее бесплатные услуги) с эмблемой в виде гельветического синего креста на белом фоне. «Синий крест» в России является государственной ветеринарной службой с эмблемой в виде синего плавающего гельветического креста на белом поле[dccxxviii].

«Синий крест» — термин, обозначающий в западноевропейских странах движение трезвенности. Эмблема — синий равносторонний (греческий) крест или чаще — узкая синяя лента. Вместе с тем, «Синий крест» в Швейцарии, Германии, Латвии и Эстонии) обозначает религиозное общество протестантской ориентации, возникшее в 1877 г. в Женеве. К настоящему времени частично влилось в союз евангельских христиан-баптистов.

«Синяя лента» — международный распространенный термин, имеющий различные значения, но одинаковое эмблематическое изображение — узкую синюю ленточку. Так, «Синяя лента» в Европе — символ высшего достоинства или высшей награды, приза и обозначается только словесно как символическое выражение.

«Синяя лента» — символическое обозначение Международной организации трезвости (т. н. абсолютной), в отличие от других, существовавших ранее. Основана в Питтсбурге (США) в 1877 году ирландцем Фрэнсисом Мэрфи. Символ организации — синяя лента — заимствован из Библии (IV Моис 15: 38–39) и означает «жизнь»[dccxxix]. Эмблемой членов организации служит узкая шелковая ленточка, нашиваемая на одежду (рукав, петлицу, лацкан, грудь, головной убор).

«Синяя лента Атлантики» — почетный отличительный титул, присуждаемый ежегодно пароходствами США, Канады и Великобритании лучшему пассажирскому линейному судну, курсирующему через Атлантический океан.

Семантические характеристики этих титулов и объединений основаны прежде всего на психофизических принципах восприятия синего цвета. Синяя поверхность кажется удаляющейся от человека, увлекает взгляд в собственную глубину. Восприятие этого цвета обыкновенно вызывает ассоциации со Вселенной и мыслью. С верностью и божественной мудростью. Вместе с тем, де Боно в семантике синего цвета находит управление мыслительным процессом и связь с другими цветами[dccxxx]. Так как синий нередко считался женским цветом, то попытаемся выяснить, что это за связь и с какими цветами.

Вспомним, что такие идиомы как «синий чулок» или «синие очки» практически во всех культурах приписывались женщинам, которые выделялись своей непохожестью на остальных представительниц прекрасного пола. Так еще Ф. М. Достоевский отмечал: надев синие очки, барышни немедленно стали иметь свои собственные убеждения[dccxxxi].

Поэтому обратим внимание на тот факт, что в большинстве европейских языков далеко не всегда проводится вербальное различие между синим (нейтральным) и голубым (женским). По-видимому, отсюда и вытекает нередкое символическое отнесение к женскому и голубого, и синего цветообозначения[dccxxxii].

Так, синий цвет одежды влюбленного свидетельствует о его верности; у Кристины Пизанской дама отвечает влюбленному, указывающему ей на свою одежду синего цвета:

Вместе с тем здесь, по-видимому, кроется объяснение того, почему синий цвет — используемый из лицемерных побуждений — в эпоху Возрождения стал и обозначением неверности и почему вследствие трансформации его начали относить не только к неверным, но и к обманутым[dccxxxiii]. «De blauwe huik» [«синим плащом»] именуют по-нидерландски неверную жену, тогда как французское выражение «cote bleu» [«синяя юбка»] обозначает жертву супружеской измены:

«Кто коттой синею меня снабдил,

Что тычет всяк перстом,.

Пусть он умрет».

Можно ли из всего этого сделать вывод о значении синего цвета как цвета просто-напросто глупости, — спрашивает Йохан Хейзинга — ведь обозначает же выражение «blauwe scute» [«синяя лодка»] колымагу для дураков, — вопрос этот остается открытым.

Однако учтем, что Праздник Дураков — средневековый народный праздник, представляющий собой пародирование церковных обрядов, карнавальную изнанку официальной церковности. Так, например, избранного “Папу” (“епископа”, “князя”) дураков возили по городу в повозке синего цвета в виде ладьи на колесах, проводилось шутовское богослужение с ослом в роли священника и т. д. и т. п.[dccxxxiv]

Иначе говоря, в этот праздник осуществлялись типичнейшие экстремальные условия и, следовательно, измененное состояние интеллекта. В «Хроматизме мифа» мной был дан детальный анализ цветовой инверсии при этих условиях и здесь можно лишь отрицательно ответить на вопрос Хайзинги.

Объясняется это тем, что инверсия синего цвета в экстремальных условиях жизни становится профанной (для сознания) в той же степени, что и «Папа» или священник. Ибо интеллекту жизненно необходим отдых от гнета собственного (по существу, социального) сознания. И доминирующее в этом состоянии подсознание может творить, наконец, — даже с собственным цветом — все, что только придет в голову. Все это было прекрасно изображено

По сравнению с голубыми, синие цвета могут оказывать тормозящее действие на человека или порождать своеобразное беспокойство. И даже печальное настроение, усталость или слабую угнетенность. Одна из причин этого — обычная для человека близорукость к синему цвету. Поверхность синего цвета как бы удаляется от смотрящего на нее[dccxxxv]. Гете в “Учении о цвете” писал об этом так: “Подобно тому, как охотно мы преследуем приятный предмет, который от нас ускользает, так же охотно мы смотрим на синее… потому что оно влечет нас за собою”[dccxxxvi]. Как гипноз, уводящий в мир иной. Не зря же в Германии до сих пор сохранились выражения «да, он синий от шнапса», «насинячился до чертиков» и т. п.

В западной культуре семантика синих тонов нередко связывается с природной печалью, которая означает дорогу в царство сверхчувственности и конечно же в Рай. Как уже говорилось, в Англии ало-красный цвет был цветом одежд и епископов, и королевской власти. Синий цвет одежд протестантов являлся поэтому знаком оппозиции в согласии с библейским принципом, согласно которому дети Израиля должны пришивать к своим одеждам кисти синего цвета.[dccxxxvii] Этим, возможно, объясняется и тот факт, что Освальд Шпенглер наряду с зеленым соотносил синий цвет с трансцендентным, духовным, фаустовским, монотеистическим, развоплощающим действительность, созидающим дали силой и считал его цветом судьбы, как имманентного вселенной стечения обстоятельств[dccxxxviii].

Для романтиков синий — цвет мечты и тоски по внеземному идеалу. Этот цвет зовет в неведомые выси, в неизвестность познания. “Синяя птица” Метерлинка — поиск неведомого счастья. Счастья непознаваемости. Но что есть неизвестность познания? Что есть сверхчувственное? Это чисто человеческая тяга к творчеству. К неведомым ранее высям и мыслям. К бесконечности познания. К подсознанию, гипнотизирующему наш интеллект.

Дыхание становится менее глубоким, чем при голубом. Длительность выдыхания еще более увеличивается. Пульс уряжается и ослабляется. Почти исчезает чувство боли. Синий цвет снижает мускульное напряжение. При длительных физических работах отрицательно сказывается на производительности труда[dccxxxix]. Время в этом цвете также недооценивается. Как у вечно опаздывающих женщин. Может, поэтому синий цвет считается женским? Но тогда непонятным становится известное во всем мире прозвище “синий чулок” и т. п. (см. выше). Вспоминается Есенин:

Синий свет, свет такой синий!

В эту синь даже умереть не жаль…

— и многое становится на свои места.

Творчество и работа не подразделяются по полу. Вспомним синие одежды китайцев[dccxl], синие костюмы американских бизнесменов[dccxli]. Поэтому-то происхождение оборота “синий чулок” обязано женщинам, которые поставили научное творчество выше творчества домашнего. Ведь «синий чулок» имело несколько презрительный смысл и употреблялось для обозначения сухих педанток, лишенных женственности и погруженных в книжные, отвлеченные интересы. Поскольку этот оборот зародился на Западе[dccxlii], где, как уже говорилось, очень редко различают синие и голубые цветообозначения, то возможно, он связан с лазурью женского подсознания. Подсознание женщины, верующей (зачем-то) в науку.

Итак, мы можем заключить, что синий — действительно цвет, связанный с другими цветами, а именно: с голубым сублиматом женского подсознания и фиолетовым сублиматом подсознания мужского. И подобно тому, как оранжевый сублимат радует своим бессознательным единением тел мужчину и женщину, так и синий сублимат связывает их интеллекты единством подсознательного эстетического восприятия мира. Руссо со ссылками на старинные сказания называет синий цвет андрогинным, то есть одновременно содержащим и мужской, и женский принцип, супружеством двух естеств, их единством[dccxliii].

А в единстве — сила и смысл человеческого рода. Спокойствие интеллекта. Не зря же А. И. Скрябин наделил ярко-синим цветом именно тему РАЗУМА[dccxliv]. Разума, который без подсознания был бы, наверное, жалким компьютером, не имеющим ни алгоритмов бесконечности, ни счастья, ни смысла жизни... Наш же разум, наш интеллект, и конкретно наше подсознание нередко находит смысл жизни в неподвластной ему бесконечности познания.

Не об этом ли размышлял В. В. Кандинский на уровне обобщающих все и вся сублиматов: Чем глубже становится синее, тем больше зовет оно человека к бесконечному… к сверхчувственному. Синее есть типично небесная краска. Очень углубленное синее дает элемент покоя (как торжественная углубленность). Темно-синее делается подобным бесконечному углублению в серьезную сущность, где нет конца и быть конца не может [dccxlv].

В функциональной психологии синий проецируется на потребность в мирном и расслабленном покое[dccxlvi]. Как уже говорилось, хроматическое соотнесение типа темперамента с так называемыми основными цветами Макса Люшера было основано на гипотезе о резонансном взаимодействии внешнего и внутреннего цветового пространств, принципы которого были намечены Рудольфом Арнхеймом[dccxlvii].

Близость смыслов люшеровской интерпретации цвета № 1 («темно-синего»), данных цветового теста отношений (ЦТО), тестов Айзенка по типу темперамента (EPI) и хроматических характеристик интеллекта[dccxlviii] позволила выявить связь каждого из типов темперамента с доминантой определенного компонента интеллекта[dccxlix]. Так, при хроматическом соотнесении темно-синего цвета с каким-либо типом темперамента оказалось, что этим внутренним цветом характеризуются прежде всего меланхолики. При этом среди них достоверно чаще встречались женщины, чем мужчины[dccl].

Так, если по Люшеру выбор 1-го цвета на 1-ом месте определяется такими характеристиками как чувствительный, пассивный, спокойный, тревожный, то по Айзенку (EPI) — сдержанный, легко расстраивающийся, тревожный, а ЦТО называет его честный, добрый, справедливый. Герике и Шене также связывают синий цвет с меланхолическим типом темперамента и дают такие вербальные характеристики, как серьезный, неэнергичный, пресыщенный жизнью, унылый, успокаивающий, ласковый, печальный.[dccli]

В хроматизме же именно с этими характеристиками связаны доминанты и «женского», и «мужского» подсознаний при нормальных (N) условиях опыта. Очевидно, в силу своей «меланхолической» специфики, общей для обоих полов, синий цвет и служит для восстановления сил при глубоких переживаниях.

Так, по Люшеру, синий выражает стремление к безопасности или к забвению. К гармонии и пассивной чувствительности. К приятной связи и удовлетворению. Как цвет душевного покоя, связан с самоанализом и самоуглублением. Низкий уровень тревожности синего цвета определяет и притязания на любовь со стороны некоего активного лица.

Среди пациентов, считающих синие цвета любимыми, часто встречаются тучные женщины. Широко известно, что темно-синие и черные тона зрительно уменьшают объем фигуры. Психология цвета находит в этом предпочтении “обманутые ожидания, депрессивное состояние и пассивное стремление к безопасности”. Для страдающих ожирением психологически характерно некое чувство одиночества, прячущееся за синим цветом. Это подтверждает все большая склонность тучных женщин к синему цвету с возрастом; и вместе с тем, — все большее отклонение желтого как предпочтительного. Женщина в синем не может не покоряться обстоятельствам. “Синее, как движение совершенно противоположное, тормозит желтое…” — говорит Кандинский[dcclii].

В старину отвар из васильков прикладывали к глазам, “опухшим от слез”. Применяли его и при воспалениях глаз, ибо он существенно улучшал зрение. И сегодня многие прибегают к очкам с синими стеклами, приносящими успокоение не только нервной системе, но и больным глазам. Известные опыты врачей конца XIX века по анестезии синей лампой Р.-Л. Руссо[dccliii] интерпретирует не как анестезию физиологическую (как от эфира), а как психологическую, действующую только на «высшие этажи» интеллекта, то есть на его подсознание, которое уже в свою очередь воздействует на бессознание, на тело.

Можно заметить, что режиссеры используют аналогичные приемы в художественных фильмах. Так, при постановке любовных сцен как правило задается освещение и общий фон холодных (сине-голубых) тонов, чтобы личность зрителя подвести к художественному образу любви, то есть к божественной эстетике идеального плана, к подсознанию. В отличие от этого порнография всегда предстает в пурпурных, красных и оранжевых тонах, акцентирующих животный характер любви и этим вызывающая в интеллекте зрителя доминанту бессознания.

Да и в женской эротической моде слабо раскупается белое, зеленое, голубое и синее белье. В тоже время черное, красное, коричневое, оранжевое, желтое и пурпурное белье пользуется неизменным спросом[dccliv]. По-видимому, это связано с той же анестезией чувств синими тонами, что и анестезия синей лампой, которую применяли хирурги XIX века.

Синими лучами Э. Бэббитт рекомендует проводить лечение в следующих случаях: возбужденные состояния нервной системы; воспаления и кровотечения; диарея и расстройство органов пищеварения; тошнота, плеврит, сердцебиения; меноррагия, обильные менструации; болевые и воспаленные места; невралгии, головные боли, боли в позвоночнике и т. д. В темно-синих бутылках, по методу Бэббитта, заряжается вода для лечения диареи, воспалений и бессонницы[dcclv]. Как сообщают французские цветотерапевты Вайс и Шавелли, синий цвет уже широко используется в больницах для лечения желтухи у новорожденных. Отмечены случаи отрастания волос при облучении синим светом в сочетании с солнечным. Согласно Вайсу, синий замедляет процесс выработки материнского молока[dcclvi].

Как наиболее духовный для обоих полов синий цвет обладает замечательными свойствами и может быть рекомендован пациентам, страдающим недоверчивостью, беспокойством, напряженностью, бредом ревности и др. В принципе, синим можно вызвать даже установку на самопожертвование. В качестве успокаивающего этот цвет положительно сказывается на поведении экстравертов. Однако всегда следует помнить о возможности угнетения “замкнутого” интеллекта в силу реальной интроверсии (направленности во внутрь) синих тонов. В хромотерапии синий используется для лечения маниакальных состояний невропатов при сверхвозбуждении или буйности. При депрессивных и меланхолических состояниях сине-фиолетовые цвета противопоказаны.

Приведем выводы, заключающие этот раздел. В хроматическом круге цветов (как модели межконфессиональтного пространства) синий цвет проявляет архетипические черты протестантства. Как сублимат интеллекта, синий передает эстетику творчества и восприятия, то есть чувственно-образную логику подсознания, единую для обоих полов.

Глава 8. Пурпурные цветатворчества

Дискуссия о смысле пурпурного цвета продолжается вплоть до настоящего времени. С одной стороны, это связано со свидетельствами античных авторов, которые называли пурпурными цветами область от синевато-красных до багряно-фиолетовых тонов естественных красителей, добываемых из улиток и, естественно, различающихся, в зависимости от того или иного региона Античного мира.

С другой стороны, здесь появляются разночтения между теориями Ньютона и Гете[dcclvii]. Так, в частности, в теории Ньютона пурпур считается цветом, образованным красными и синими лучами спектра, а зеленый — простым цветом. В теории же Гете пурпурный является простым цветом, а зеленый — цветом смешения желтого и голубого цветов: «Кто знает призматическое происхождение пурпура, тот не сочтет за парадокс, если мы будем утверждать, что этот цвет частью актуально, частью потенциально содержит в себе все остальные цвета»[dcclviii].